Призыватель нулевого ранга. Том 9

Глава 17

Я улыбался, глядя на монстра. Несмотря на то что мне было больно, зубы, наверняка, окрасились кровью, но всё это было не важно. Я с удовольствием наблюдал за тем, как монстр замер, все его головы разом сосредоточились на мне.

Ну, вообще, шея — это, конечно, очень уязвимое место в теле человека. Да и не только человека, а множества существ. Даже не перечесть, сколько голов я уже отделил от туловища, рубя именно по шее.

И в этом есть резон. Дело в том, что в шее сходится огромное количество разных каналов: тут и артерии, и спинной мозг, и энергетические каналы, и проводимость магии. Одним словом — всё, что необходимо человеку в его жизни.

Именно поэтому, чтобы наверняка уничтожить врага, нужно рубить по шее. Свою же я не разрубил, а воткнул в неё клинок. Да, это было больно, неприятно. Мне было трудно глотать, практически невозможно.

Но оно того стоило.

Я полагал, что самому мне ничего не угрожало. Регенерация спешно старалась заделать рану. Но меч, всё ещё торчащий из моего горла, не давал этого сделать. Тут боролись две силы.

Собственно говоря, примерно на это я и рассчитывал. Ну, как рассчитывал — толком об этом даже не думал. Но всё-таки решил столкнуть две энергии. Однако основной мой замысел, конечно же, был не в этом.

Основной замысел был в том, чтобы пойти против не системы даже, а против логики монстра. Мне нужно было сломать её. А вместе с ней — и самого монстра.

Мне кажется, у меня это даже получилось.

Дело в том, что тут же ко мне устремились его энергетические нити и вытащили часть моей личности, приняв её в себя.

И в этот же момент я смог увидеть, что происходит в его так называемом сознании, а точнее, в операционном пространстве. Я понял его логику, которую и сломал.

Раз герой кого-то победил, этого кого-то он должен был забрать к себе, изучить: как именно я его победил? Вот только я же победил самого себя. И сейчас я смог ухватиться за те связи, за которые раньше ухватиться не мог.

А монстр всё ещё не осознавал, как именно его переиграли. Он не мог понять, что герой отступил от логики «убивать монстров» и направил оружие против себя самого. А когда он наконец понял, кого допустил внутрь своего пространства, попытался выкинуть меня прочь. Вот только поздно.

Я уже схватился за все те энергетические нити, до которых только смог дотянуться. Я укрепился внутри сознания монстра. Я становился его частью.

— Нет, ты не можешь стать частью меня! — прорычал монстр. — Ты — герой! Герой не может стать частью меня! Ты должен погибнуть!

— Но я уже часть тебя, — возразил я. — Тем более я победил сам себя. Так что всё логично.

Мы говорили не физически — а там, внутри, в сознании монстра, куда я попал частью своего собственного сознания.

Возможно, раньше подобная штука для меня была бы невероятной. Но я так привык разговаривать со своими помощниками, по сути, деля сознание, дробя его, общаясь либо со всеми вместе, либо с кем-то поодиночке. Так что сейчас это не составило вообще никакой проблемы выделить некий уровень своего разума для взаимодействия с сознанием монстра.

Будто я призвал его. Будто он теперь мне подчинялся.

— Я же одолел врага, — продолжал настаивать я. — Значит, вот — получи и распишись.

— Я не должен… Я не могу… Я не буду… — хрипел монстр.

Все мои действия привели его к заминке. Да, эта заминка была недолгой, может быть, секунду, может быть, две. Но я ускорился настолько, что для меня это было практически неограниченным количеством времени. И за это время, благодаря заминке монстра, я проник ещё глубже.

Более того, я понял, что должен делать дальше. И начал разрастаться прямо внутри монстра. Как раковая опухоль. Как вирус. Я посылал свои собственные сигналы по его энергетическим нитям. Посылал сигналы призыва. Сигналы опасности. Дёргал за нитки, словно за связку колоколов на музыкальном фестивале.

Больше всего мне помогал Роб. Он взламывал закрытые для меня участки, и я распространялся, растекался, добавляя свою энергетику во все каналы монстра.

Да, он был всего лишь информацией. Но и я в этом разрезе был информацией. Я стал тем троянским конём, который сломал его логику и проник внутрь. Это, очевидно, было огромным плюсом. Вот только до победы было ещё далеко.

Когда монстр понял, что произошло, и попытался вышвырнуть, выдрать меня из себя, у него, естественно, ничего не получилось. Но и я пока не знал, куда двигаться дальше. Пока я только проник внутрь, и нужно было понять, как именно мне действовать далее.

Тем временем монстр двинулся на моё физическое тело. Но поскольку я стоял и не сопротивлялся, я вновь рушил его логику. И он никак не мог понять, что делать с этим не укладывающимся в его картину мира созданием, проткнувшим себе шею клинком, стоящим с текущей из горла кровью и при этом улыбающимся холодной улыбкой.

Мол, что выкусил?

Монстр снова замер. Всё-таки он понял: основная битва происходит уже не здесь, не в материальном мире. Она происходит внутри него, в сфере разума, логики и воздействия.

Я же сообразил, что именно мне нужно искать. Если говорить аналогиями, мне нужен был пульт управления. То самое место, откуда расходятся все команды и сигналы по разуму этого создания. Я должен был перехватить это управление.

Растекаясь всё дальше и дальше, захватывая новые витки нейронных пучков, перехватывая импульсы, я наконец понял, откуда исходит всё руководство этим монстром.

И проник туда.

Полагаю, что никто, даже создатели этой твари, никогда не задумывались о том, что кто-то сможет проникнуть внутрь, вскрыть их защиту и хотя бы частично взять под контроль действия их монстра. Поэтому и защиты, собственно, практически никакой не было.

А я оказался в самом сердце этого проекта или существа, уж не знаю, как именно это обозначить. Здесь было всё достаточно спутано: линии различных монстров переплетались, иногда запутывались между собой.

Я видел то, что было вытянуто из головы Асакуры, из головы Йонира, видел то, что представляли себе все остальные — тот же Рик. Но это уже было не столь важно.

Главным для меня сейчас были мои монстры.

— Стоп, — пробасил Болотник, — моими усилиями? А что здесь делает этот человечишка? Старр?

А рогатого с порталом я натравил на мохнатого с длиннющими лапищами. А затем всех остальных друг на друга. Псевдомонстры, вытащенные из моей головы, благодаря мне начали ругаться и ссориться внутри монстра, который их и вытащил. Они начали бить друг друга, убивать, унижать, растаптывать.

Так это выглядело для меня. А по сути, я просто внёс хаос в систему управления монстром. Я разобщил его детали. Теперь вместо того чтобы работать как единый организм, они стали нападать друг на друга.

Есть у людей такое заболевание, когда иммунитет принимает собственные клетки за врагов. Вот что-то подобное происходило сейчас и с монстром.

— Уходим? — поинтересовался у меня Роб.

Полагаю, что очень и очень многое из того, что мне удалось сделать, я сделал благодаря ему. Впрочем, может быть, это и не так, в конце концов, энергетические узлы и связи я начал видеть уже довольно давно.

И вот, после того как эта операционная система, это сознание монстра стало пожирать само себя, и части его восстали друг против друга, монстр понял, что может проиграть.

И в этот момент он не нашёл ничего лучше, как опять ринуться на меня в реальном пространстве. Вот только при этом его уже нехило так колбасило. Да, физические возможности у него всё ещё оставались. Он мог оторвать мне голову, разорвать меня пополам, сжевать, растереть в фарш. Вот только… мог ли?

Физически — возможно. Но когда он схватил меня, чтобы уничтожить и растерзать, он вдруг получил ещё один и на этот раз уже последний слом логики.

Он не мог меня убить. Я же был частью него самого. Он не мог убить… себя. Это не было заложено в его программе. И поэтому он ничего не смог мне сделать.

Физически я стоял прямо внутри вихря, образованного различными силами монстра. Но он не мог причинить мне никакого вреда. Вообще.

Я стал для него неприкасаемым. Потому что был частью него самого.

Логические парадоксы кромсали его не хуже, чем монстры, вынутые из моего сознания.

— Ну что ж, дружище, давай, давай. Уничтожай сам себя. У тебя это отлично получается, — подбадривал я его. — Ты на правильном пути. Ещё немного — и тебе каюк.

— Но тогда погибнёшь и ты! — выкрикнул монстр. — Ты не можешь желать моей смерти, потому что…

Я отключился. Я не хотел его больше слушать. Не хотел отвечать. Я хотел только одного, — чтобы он самоуничтожился.

И в этот момент монстр предпринял последнюю отчаянную попытку. Уже даже не уничтожить меня, а просто выжить. Он стал вихрем, как в реальности, так и в той части своего сознания, где сейчас находились мы. Он попытался выплюнуть всех чужих монстров, исторгнуть их из себя и удрать.

Но я не давал ему этого сделать. Я крепко держался в собственном теле и одновременно с этим, через энергетические нити разросся в нём. Я держал его. Я ждал, пока он рассыплется в прах.

Несколько минут длилось это сумасшедшее, безмолвное сражение, когда каждый стоял на своём. Монстр пытался исчезнуть. А я держал. Он вырывался, а я держал.

И потом я понял, что сила его начинала иссякать.

Он дёрнулся ещё несколько раз и стал распадаться на куски. Отдельные энергетические узелки, завитки, обрывки нитей. Он рвался, как старый пододеяльник. Исчезал, словно информация в чёрной дыре.

И когда он уже сам понял, что обречён, он вдруг сказал:

— Ты… не влезаешь в логику.

— А я и не должен, — ответил я. — Я же баг в твоём коде.

Я думал, что на этом наша битва закончена.

Но, приложив какое-то невероятное усилие, монстр ответил мне, причём уже где-то в самой глубине моего сознания. Он прошептал:

— Коллапсар исправит это. Он уже идёт за тобой.

И затем практически сразу всё закончилось.

Как мне потом рассказывал Йонир, со стороны всё выглядело так, словно сотня монстров сожрала меня. Затем начала разбухать, ругаться друг с другом, биться и убивать друг друга. Потом она стала сдуваться, закрутилась смерчем и рассыпалась на куски.

И всё исчезло.

А на том месте, где это происходило, как ни в чём не бывало, стоял я с мечом в горле.

— Ты победил, — сказал мне Роб.

Его слова словно стали спусковым крючком. Я вытащил меч из горла и тут же упал на пол, захлёбываясь кровью.

Регенерации потребовалось некоторое время, чтобы привести меня в норму. Может быть, пять, семь, десять секунд. Они были самыми отвратительными в моей жизни. Потому что сейчас не было времени на подобные слабости.

Я вскочил, невзирая на то, что зарастающее место невыносимо чесалось, и бросился к Асакуре. По пути подхватил выпавшую из монстра сферу.

Воительница выглядела очень плохо. Да, вокруг неё уже собрались все, но никто не мог ничего сделать. Она почти не дышала, лишь пыталась втянуть воздух в грудь, но сама была без сознания. Понятное дело.

Мне даже было жутко смотреть на то, что осталось от верхней части её головы из-за того, что девушку протащило по камням. Да и на животе зияла страшная, глубокая рана.

«Сейчас бы хоть частичку регенерации — отдать ей», — подумал я.

«А почему нет? — возникла ответная мысль. — Я же уже нащупал все связи. Я только что победил монстра, который состоял из чистой энергии и превращал её в материю для нас. Это же так просто».

Я схватил сферу, выпавшую из монстра. Она была не золотой, а напоминала шаровую молнию: искрящийся клубок света. И начал впитывать её, как обычно. Но когда энергия стала перетекать в меня, я перенаправил её сквозь себя и вывел к Асакуре.

Да, я ещё не был натренирован. Но я уже видел те энергетические жилы, которые отвечали за её жизнедеятельность.

Где-то немного подсказывал Роб. Рядом тут же возник Рик.

— Я пока держу её, — проговорил он, — но это уже сложно… — и замолчал, понимая, что я делаю нечто, чего раньше никогда не делал.

А я вкачивал энергию в Асакуру. Причём, не напрямую из сферы, вряд ли это было бы возможно, а проводя через себя и добавляя что-то вроде регенерационной возможности. Что-то такое. По крайней мере, я на это надеялся.

А потом сфера как будто взорвалась. Нет, не было ни звука, ни взрывной волны. Только яркий, ослепительный свет поглотил всё вокруг. А когда свет исчез, и я снова смог видеть, Асакура лежала передо мной без заметных увечий. Она дышала глубоко, а точнее, наверное, только сделала самый первый вдох. А потом открыла глаза.

— Где он? — она хотела вскочить, но потом увидела моё лицо, мой внимательный взгляд, сосредоточенный на ней. — Ты его победил?

Я в ответ лишь облегчённо вздохнул. Почему-то мне не хотелось говорить. Но всё-таки сделал над собой усилие и кивнул ей.

Затем оглядел всех остальных и понял, что все до единого, включая моих помощников, замерли в остолбенении. Они просто не верили своим глазам. Человек, который по всем признакам не мог выжить, вдруг выглядел совершенно нормально, разговаривал и вообще порывается продолжить битву.

Первым в себя, разумеется, пришёл Роб.

— Теперь ты можешь взаимодействовать с мирозданием ещё на одном уровне, — сказал он. — Я пока не знаю, как это тебе поможет, но что поможет, уверен на сто процентов.

— Ага, — вдруг нашёлся Лёха, — может, тебе, это, в больницу пойти работать?

— Ага, — кивнул я, — лекари сейчас пользуются популярностью, это точно. Но нет, думаю, что в данном случае я забивал микроскопом гвозди.

— В каком смысле? — спросила Асакура, поднявшись, отряхнулась, оглядела всех, ощупала голову, живот, и посмотрела на меня. — Что произошло-то?

Вместо ответа к ней подскочила Юля, бросилась на шею и зарыдала:

— Я думала… Асакура, я думала, ты… эх… — Она не смогла договорить, вздохнула и крепче прижалась к своей наставнице. Та смотрела на неё с некоторым недоумением, но отстранять её не спешила.

— Что-то произошло, да? — утвердительно проговорила она, хотя и с вопросом в голосе. — Ну давайте рассказывайте, а то все стоят, будто языки проглотили, а я ничего не знаю.

— Ну, видишь ли, Асакура, — слово взял Роб, — дело в том, что, мягко говоря, ты была при смерти. Но Гардар, благодаря знаниям, полученным в последней битве, смог вылечить тебя.

— О, чудесно, — она посмотрела на меня и улыбнулась. — Теперь уже понятнее. Спасибо, дорогой друг. Я буду твоей должницей.

— Этого мне ещё не хватало, — буркнул я.

Я понимал, что усталость моя особо никуда не делась после поглощения последней сферы. Я не чувствовал себя лучше. Поэтому впитал ещё одну. Но усталость всё равно не проходила, она была другого свойства.

Мне нужно было по-настоящему отдохнуть. Желательно — длительное время. А тем временем наше сегодняшнее приключение ещё не было закончено.

Я-то вообще не рассчитывал на стычку в данже, по крайней мере на такую. После того как я одолел главного монстра, все остальные, которые ещё оставались, будто что-то почувствовали и скрылись в глубине пещеры. Идти за ними мы пока не хотели.

Тем более что у нас на руках были и другие раненые. Да и добычи, в целом, хватало. Плюс ко всему, где-то на выходе нас должны были ждать чёрные призыватели, из-за которых мы, собственно, сюда и явились.

Я собрал всех вокруг себя, пользуясь тем, что на нас никто не нападает, и провёл быстрое собрание.

— Итак, — сказал я. — Раненые держатся в конце. Сейчас подумаем, кто будет прикрывать арьергард. Вперёд — за мной, — продолжил я. — Встают сильнейшие призыватели. И в случае, если мы услышим чужих, сразу делайте вид, что вы устали, ранены, вымотаны, не знаю, несёте тяжёлую добычу. Короче, всё то, что от вас ждут.

— Но мы ведь и правда вымотаны, — проговорил толстяк, у которого на правой щеке виднелись кровоподтёки. — Мы без перерыва бились несколько часов. Я вот, если честно, прямо здесь бы сейчас лёг и уснул.

— К сожалению, друзья, — сказал я, — покой нам с вами только снится. Мы должны отсюда выйти, добраться обратно до нашего пансиона. И вот уже после этого мы сможем спокойно отдохнуть. Но до этого момента каждый из вас должен держаться на пике своих возможностей. Потому что то, зачем мы сюда пришли, ещё даже не началось.

Меня, конечно, терзали некоторые сомнения. А дело было вот в чём. Когда мы пришли в этот данж, он был по сути вычищен. Не было тут монстров, соответственно не было и сфер, и лута. Уж не знаю, только в одном направлении, которое мы выбрали, или во всех. Но чёрные призыватели могли на нас не клюнуть. Несмотря на то, что я попытался распустить слухи, как только мог.

Они могли решить, что мы тут ничего не найдём. В связи с этим даже выдвигаться бесполезно. Даже не знаю при сложившихся обстоятельствах порадовался бы я такому исходу или нет? Потому что, по себе, я реально чувствовал, насколько мы все вымотаны. У ребят на самом деле сил было только-только держаться на ногах.

А те, кто на нас нападёт, будут отдохнувшими. Да и вспоминая нападение в этом самом данже в конце весны, я понимал, что недруги будут пользоваться автоматами, пистолетами, гранатами, дымовухами, ещё боги знают чем.

У них не было никаких принципов. Они могут даже не рисковать петами против призывателей. Это против новичков можно было выпускать пета, что и сделал Старатель, чем подставил себя, запустив всю ту историю, закончившуюся его собственной смертью.

Но эти воры не будут рисковать. Они просто перестреляют нас — и всё.

А потом я подумал: может, они решили, что у нас и так с собой много всякого. Не обязательно даже ждать, что мы что-то добудем. Ну, тогда смысл напасть появлялся.

— Что-то придумал? — Асакура подошла ко мне и положила руку на плечо.

Я глянул на её разодранную на животе одежду. Затем посмотрел ей в глаза.

— Думаю, нас всё-таки встретят, — ответил я. — Причём встретят не с петами, а с оружием. И постараются вытрясти всё, что у нас имеется.

Затем я оглянулся на своих помощников.

— Йонир, — спросил я, — тебе как, выстрел из пистолета сильно повредит?

— Да вообще никак, — пожал плечами Йонир.

— Отлично, — сказал я. — В таком случае в авангарде иду я. Йонир, Рик и Моур. Мы вчетвером берём на себя преступников, если что. Все остальные двигаются на безопасном расстоянии. Я не хочу, чтобы вас хоть как-то задело.

— Я иду с тобой, — сказала мне Асакура.

— Нет, — отрезал я, вспомнив её окровавленное тело, белые осколки черепа, погрузившиеся в открытый мозг. — Ты защищаешь всех остальных. Кроме тебя этого сделать некому.

Венетто и Элфин уже забрались обратно в кольцо призыва. В подземелье им было неудобно.

Асакура пробуравила меня взглядом, тяжело вздохнула — но кивнула.

— Хорошо, Гардар. Будет сделано.

И мы вчетвером пошли вперёд.

Я глянул на Моура и понял, что ему предстоит заказывать новые доспехи. Большая часть металлических пластин отсутствовала, а те, что остались, были приведены в полную негодность. Моуру досталось от души.

Йонир тоже хранил следы битвы. Более того, он ещё так и не отрастил свой рог. При этом он прихрамывал. По Рику нельзя было сказать, что он сильно пострадал в битве, но по выражению его лица я видел: он тоже успел натерпеться.

В какой-то момент меня догнала Адель.

— А ты почему не с остальными? — спросил я.

Мы двигались не быстро. Прислушивался к тоннелям впереди, но пока я вообще не слышал и не чувствовал присутствия чужаков. Поэтому позволил себе задать этот вопрос.

— Я видела, как ты это сделал, — проговорила Адель. — У меня есть некоторые способности и возможности увидеть подобное.

— Ну, здорово, — ответил я.

— Ты даже не понимаешь, что ты сделал, — покачала она головой.

— И что же? — уточнил я.

— Здесь, в этом данже, а возможно, и в каких-то других пытались обкатать новую технологию. Нового монстра. Безупречного. Беспрогрышного. А ты его сломил. Ты понимаешь, что теперь за тобой будут охотиться?

— Так даже проще, — ответил я. — Мне не придётся тратить время, чтобы их найти.

Адель только покачала головой.

— Хочешь, я пойду в разведку? — предложила она.

— Зачем? — спросил я. — У нас для этого есть Рик. Иди лучше помоги Асакуре. Боюсь, скоро нам предстоит новая бойня.

Впрочем, для разведки мне уже не нужен был и Рик. Минут через двадцать после того, как Адель ушла обратно к группе, я их почувствовал. Просто увидел два тёмных энергетических клубка, стоящих метрах в трёхстах от нас, в параллельном тоннеле. Прислушивающихся. Наблюдающих. Ожидающих, когда мы пойдём мимо.

Я даже смог перекинуть часть своего сознания по этим нитям связи буквально вплотную к ним и услышал, о чём они говорят.

— Ну что, думаешь, будет у них добыча? — спросил один голос. — В данжа вроде никого и не было.

— Будет, — ответил второй. — Ты же видел, они новые тоннели прокопали. Всё у них будет. Поверь мне, я чувствую.

— Что-то они долго, — снова проговорил первый, видимо, по жизни сомневающийся. Как только в банду попал?

— Не дрейфь, — проворчал первый. — Раз долго, значит, добыча будет жирной.

«Жирная, жирная, — подумал я. — Такая жирная, что вы хрен утащите».

С одной стороны, мне не хотелось оставлять этих двоих в тылу. С другой, я не хотел, чтобы они успели предупредить своих. В итоге мы с Риком решили, что нас устроит компромисс.

Мы вдвоём пробрались к этой парочке разведчиков и без лишних слов скрутили их. Это было даже забавно. Я телепортировался к ним за спину, тут же рядом появился Рик и сказал им: «Бу!»

Один тут же схватился за сердце. Второй попытался закричать, но я его уже вырубил.

В карманах у обоих действительно нашлось оружие. У каждого был перстень призывателя. Одним словом, приманка действительно клюнула. Теперь нужно было понять, где находятся основные силы.

Я попытался прощупать туннели своим новым умением. Но то ли я был слишком вымотан, то ли умение ещё недостаточно развито, но я мог дотягиваться только метров на четыреста-пятьсот. Хотя, возможно, это — здесь, в данже, предел. На открытом пространстве, думаю, смогу дотянуться куда дальше.

И вот, километра через два Рик вернулся из разведки и доложил:

— Их там очень много. Они буквально перекрыли все туннели. И, судя по всему, все серьёзно вооружены.

— Вот сволочи, — ответил я.

Посмотрел на Йонира, на Моура. После чего перевёл взгляд на Рика.

— Ну что же, дорогой, — сказал я. — Показывай, где нас ждут эти недо-призыватели?