Призрак Карфагена

Глава 9 Лето-осень 454 года Ингена — Вандальское море «Голубой дельфин»

Все прошло как по маслу. Очутившись на судне, запертый в трюме Гислольд вытащил из укромного местечка заранее припрятанный кинжал. Ну а дальше — дело техники. Тем более что на причале уже ошивались Фредегар с Рутбальдом. Жестоко, но таков этот мир! Не ты — так тебя.

Не дожидаясь, когда туман рассеется окончательно, Александр приказал поднять маленький парус артемон и, навалившись на румпель, поймал слабый ветер. Немного подумав, хевдинг решил поднять и велум, основной парус. Судно сразу пошло быстрее, за кормой вспенились волны.

— Хорошо идем! — ухмыльнулся Оффа. — Только не налететь бы на мель.

Ну вечно этот чертов гаут болтает под руку!

— Мы уже в открытом море, дружище.

— Да, и неизвестно, куда плывем.

— Солнце справа. — Саша показал рукой на желтеющий в тумане шарик. — Значит, правильно идем, на север. А скоро повернем на полночь.

Хевдинг говорил и держал себя уверенно, словно заправский морской волк. Да так и выглядел: спутанные каштановые локоны, шкиперская бородка, мокрый от соленых брызг плащ. Только трубки в зубах не хватало. Да, табака здесь еще не было, хорошо, что Саша еще года три назад бросил курить.

— Неплохой корабль! — Молодой человек улыбнулся. — И здорово слушается руля.

Лошадиная Челюсть с уважением покачал головой:

— Я смотрю, ты не только мечом махать умеешь!

— Да, я опытный кормчий, — скромно признался хевдинг. — Ага, вот и развиднелось. Пора менять галс. Эй, парни, травите шкот!

Молодые варвары озадаченно обернулись.

— Послал бог помощников! Веревку вон ту потяните. Да смотрите, чтобы не убило бимсом! Во-он той перекладиной. И-и-и… раз-два… Оп!

Совершив изящный поворот и подняв тучу брызг, «Голос сирен» сменил курс и теперь шел точно на запад, судя по висевшему за кормой солнцу. В голубоватой дымке тянулся по левую руку далекий берег.

— Слишком близко идем, — озабоченно пробормотал Александр. — Впрочем, сначала нужно обогнуть Бретань… Арморику, а потом — на юго-запад, пересечь Бискайский залив. Испания большая, мимо не пролетим. Парни! Будьте готовы: землю мы увидим примерно через неделю.

Саша припоминал лоцию: от Бреста до Ла-Коруньи километров шестьсот строго на юго-запад. Но скоро снова придется сменить галс, причем довольно круто, идти боком к ветру. А это неизбежные потери в скорости. Вряд ли получится пройти больше ста километров в день. Вот именно, в день. А ведь есть еще и ночь!

— Нет, парни, поменьше — дня за четыре доберемся. Но придется идти и ночью!

— Ночью?! — Варвары переглянулись и подозрительно посмотрели на своего хевдинга: не спятил ли? Ишь чего выдумал — плыть ночью! Так мудрые предки не делали.

— Ночью, ночью, — усмехнулся Саша. — Ничего в этом сложного нет. Будем стоять вахтами да правильно держать курс — я научу как. Главное, чтоб погода не подвела… Тьфу ты — чтоб были милостивы боги! Ну, ясно чтобы было, не пасмурно.

Оффа первым нарушил неловкое молчание: обвел всех насмешливым взглядом и резко обернулся к хевдингу:

— Мы верим тебе, брат!

Гислольд засмеялся:

— Судя по тому, как ты обращаешься с этим корабликом — ты точно кормчий!

— И очень неплохой, смею вас заверить!

~~~

Часа через три «Голос сирен» вновь поменял галс и, свернув на юго-запад, продолжил плавание. Туманная полоска берега быстро скрылась из виду, и вот уже осталось только море, изумрудно-голубые, зеленые, перламутрово-палевые, сверкающие на солнце волны.

Варварам, похоже, с непривычки было жутковато плыть, не видя берегов.

А если вдруг буря? Куда тогда денешься? К разгневанным демонам в пасть?

— Нам везет с погодой, — ухмыльнулся Саша. — Слава богам. Ну? Не надоело еще бездельничать? Кто хочет меня сменить?

— Сменить? — Варвары снова переглянулись. — Вот так, вдруг, стать кормчим? Тем более без берегов…

— Я хочу попробовать! Можно?

Черт! Про девушку все забыли, а она никуда не делась. Вот выбралась из каюты, насмешливо стреляя глазами. В короткой тунике, темноволосая…

— Что ж, иди сюда, Гита. И вы тоже слушайте, когда буду объяснять. Нас мало, а для управления парусником каждый человек важен. Посмотрите: вот румпель, он привязан к рулевому веслу. И когда парус стоит ровно поперек, румпель нужно держать прямо. А если мы потянем за левый шкот — во-он за ту веревочку, римляне называют шкоты «ногами» или «ногами паруса», — тогда и кормчий должен соответственно повернуть румпель, иначе судно на хорошем ветру запросто может опрокинуться.

Парни слушали внимательно, то и дело качали головами: не думали, что управлять парусником так сложно. Целая паука, оказывается! Ну а как же? Весел-то нет.

— Поняли? Славно. Тогда слушайте дальше. Рей… надеюсь, все знают, что такое рей? Ну слава богам… Так вот, при штормовой погоде нужно тянуть во-он за те веревки — брасы и гитовы, парус зарифить, рей спустить до половины мачты, а при необходимости и полностью. Так, теперь давайте потренируемся: попробуем быстро спустить, а затем поднять парус.

Как и предполагал Александр, с командой особых проблем не возникло, — гауты были морским народом и плавали не только на веслах, но и под парусами, только вот опыта кормчего ни у кого не было. Что ж, вполне поправимое дело.

Доверив Гите руль и выставив на вахту Рутбальда, хевдинг в сопровождении остальных членов экипажа тщательно осмотрел судно.

Насчет пресной воды, слава богам, волноваться не приходилось. Имелись две дубовые бочки и три большие амфоры да две дюжины амфор поменьше, с вином. На три-четыре дня вполне хватит, а потом можно будет запастись водой на берегу, так что смерть от жажды путникам не грозила.

Иное дело — еда! То ли продукты еще не успели погрузить, то ли купец Валентин рассчитывал пополнить запасы провизии по пути, но только, кроме засохшего куска хлеба и чашки соленых оливок, ни в трюме, ни в каюте, ни на камбузе ничего не было. Зато имелись соль и оливковое масло, последнее — в избытке.

— Ничего, сейчас наловим рыбы! — азартно потер руки Гислольд. — Я видел на носу снасти.

Парни тут же схватили сель, забросили с кормы и немного погодя вытащили приличный улов. На сутки уж точно хвалит! Тем более что было на чем готовить и, главное, имелась соль.

Тем не менее варвары были разочарованы.

— Да-а, — вытряхнув на палубу несколько увесистых рыбин (треска, макрель, окунь), расстроенно протянул Фредегар. — Видать, не рыбные здесь места.

Саша закашлялся: ну ничего себе, не рыбные! Нашим бы рыбакам так…

Ах, хорошая тресочка, жирная! Такую как следует приготовить…

— Гислольд, Фредегар, разжигайте очаг! Оффа, братец, смени на румпеле Гиту…

— Я приготовлю рыбу! — обрадовалась девушка.

Александр ухмыльнулся:

— Ты почисти, а приготовлю я сам!

Ух, как он любил готовить, прямо был сам не свой. Вот сейчас чувствовал, как дрожат руки. Еще бы приправ, пряностей… Жаль, их здесь нет. Хотя почему нет? Надо поискать.

Саша пошарил на камбузе, дожидаясь, когда почистят рыбу. Приправы обнаружились в нише возле тщательно обмазанного глиной очага. Сушеный укроп, имбирь, кориандр, мята. Хорошо! Можно дать волю кулинарной фантазии! Тем более рыба-то какая, рыба! Что и говорить, качественный продукт.

Взяв разделочный нож, молодой человек вмиг распластал рыбу на тоненькие аккуратные куски, поставил на очаг сковородку, плеснул масла… Ах, какой аромат пошел по всему судну! Даже Оффа на румпеле облизнулся, не говоря уже об остальных. Успели парни проголодаться.

Солнце уже садилось, протянув по синим волнам ломкую оранжевую дорожку, когда соратники наконец сели ужинать прямо на палубе. Гита расстелила на досках добытый в капитанской каюте кусок ткани, там же, в сундуках, нашлась и посуда — большое серебряное блюдо, братина, кубки и чаши.

— Ну-с. — Александр поднял наполненный терпким тарасконским вином кубок. — Выпьем же за удачу, за благоволение богов!

Славное оказалось вино! И вкусная рыбка: жареная до корочки, но вместе с тем нежная, сочная.

Парни жадно ели ее прямо с костями, то и дело облизывая жирные пальцы.

Отнесли и Гислольду, сменившему на румпеле Оффу, и вахтенному Фредегару на бак.

— Отменная рыбка, отменная! — нахваливал Лошадиная Челюсть. — Никогда такой не ел.

Гита молча улыбалась, поглаживая довольно мурлыкающего кота, да время от времени подливала вина из кувшина. Пили запросто, без затей — неразбавленное.

— Вахтенным больше не наливай, Гита… ну, тем парням. Вот сменятся, тогда уж пусть пьют.

Насытившись, Оффа и Рутбальд откинулись и захрапели прямо на палубе.

Гита хозяйственно прибрала остатки пиршества и улыбнулась, одарив хевдинга дерзким взглядом:

— Идем, мой господин. Я провожу тебя в каюту.

— Это же для тебя! Я могу и…

— Идем…

В принципе, молодой человек ожидал, что это рано или поздно случится. Вот и случилось: едва оба зашли в узенькую каюту, как девушка, обернувшись, обвила Сашу руками и крепко поцеловала в губы.

Ах, какое гибкое у нее оказалось тело! Какой животик, не плоский, чуть пухленький, а какая восхитительная грудь! Большая, упругая, с крупными, быстро твердеющими сосками…

Сорвав с девчонки тунику, Александр целовал все подряд: грудь, плечи, губы, пупок…

Тяжело дыша, Гита распростерлась на ложе:

— О, господин мой…

Уже снявший с себя всю одежду Саша лег на девушку сверху, чувствуя, как крепенькие соски приятно щекочут ему грудь, как все тело охватывает волшебная нега, как жаркие поцелуи, прикосновение шелковистой кожи вызывают в голове ядерный взрыв…

— О, господин мой… Ах…

~~~

Александр зря опасался шторма. Нужно было ожидать несколько иную угрозу, которая последовала уже на следующий день.

Гита! О, как смотрели на нее истосковавшиеся по женской ласке варвары! Только уважение к ими же выбранному вождю сдерживало их инстинкты, да и то было неясно — надолго ли? Скорее всего, нет.

Как хороший командир не позволяет солдатам бездельничать, так и Саша сразу же нагрузил свою «дружину» делами. Отыскав плотницкий инструмент, соратники, как могли, замаскировали корабль: где-то пустили фальшборт, где-то, наоборот, сгладили, пытаясь сделать силуэт судна менее узнаваемым. Статую полуголой сирены на носу корабля заменили вырезанным из деревянного бруса дельфином, покрасив его остатками лазуритовой краски. Ведь судно теперь называлось «Голубой дельфин», как татуировка на пояснице у Кати.

Ах, Катя-Катерина… Саша любил жену и все же согрешил с наложницей. Впрочем, секс с рабыней, наверное, не считается грехом.

А Гита, отбросив всякую скромность, ходила по палубе полуголой, пела песни, смеялась, перемигивалась с парнями.

Саша опасался наступления ночи и вечером сам встал за румпель, отправив всех спать. Скорее бы берег!

Увы, до побережья Испании оставалось еще по крайней мере три дня. Ну два с половиной. Можно было бы пристать к какому-нибудь необитаемому островку, но зачем терять время? Вода еще была, пища тоже.

В бархатно-черном небе ярко сверкали луна и звезды. Было тихо, лишь еле слышно плескала за кормой волна да хлопал в парусах ветер. Слава богу, не полный штиль! Впрочем, он в этих местах редкость.

Оставшись один, хевдинг погрузился в свои мысли, размышляя о том, что делать, когда возникнет на горизонте «Тремелус». Похоже, с этого судна сейчас просто стреляют во все, что движется, но ведь долго так продолжаться не может!

«Тремелус» явно идет на какую-то базу. К Карфагену, куда же еще? Ведь именно там, как объяснял профессор Арно, и находится точка привязки времени. Значит, наверное, можно не очень спешить: такой большой корабль надолго не спрячешь! Кто-нибудь да увидит — рыбаки, пираты, купцы, просто пастухи на берегу — и разболтает о неведомом чуде! По всем портовым тавернам поползут слухи об огромном черном корабле без парусов.

С другой стороны, конечно, хочется догнать эту чертову самоходную баржу, приблизиться хотя бы на расстояние видимости. А может, злодеи высадятся где-то на берегу? Нет, вряд ли: запасов воды и пищи у них наверняка в достатке.

Скорее всего, на «Тремелусе» имеется хроногенератор, а значит, при каких-то особенно больших осложнениях корабль запросто сможет уйти, исчезнуть, растворившись во времени. И тогда как Александр вернется домой? А никак! Его познаний для постройки нового генератора, что сделал когда-то профессор Арно, явно не хватит.

Ладно, не будем о грустном, по крайней мере пока нет никаких оснований расстраиваться. Наоборот, все складывается очень даже неплохо. Имеется верная дружина, быстроходный корабль, даже наложница, чтоб ей пусто было!

Не надо было ее брать, не надо, перетерпели бы, обошлись бы без женщин… Но женщина есть, и она есть у хевдинга, а хочется всем! Что же вождь не поделился девкой с друзьями? Она ведь ему не суженая и не жена. Нехорошо…

Соратники уже начинали собачиться меж собой — и это в первый же день, а что будет дальше?! То Фредегар чуть не до драки поругался с Рутбальдом, то разгневавшийся по какому-то сущему пустяку Оффа едва не выкинул красавчика Гислольда в море. И все плотоядно посматривали на Гиту. Даже на приказания хевдинга уже стали огрызаться. Гиблое дело!

И что тут скажешь — инстинкт! Надо или кого-нибудь показательно убить, как поступил бы, наверное, любой пиратский вождь, или…

Александр снова почувствовал себя виноватым. Чертова девка! А как она посматривает на того же Гислольда…

Хевдинг заскрипел зубами: все-таки все мужчины по натуре собственники. И воистину женщина на корабле — худая примета, к раздорам.

— Господин…

Ага, явилась, не спится, что ли?

— Я сменю тебя, господин.

И вьется! И ластится, словно кошка, прижимается телом… Ух!

— Правь во-он на ту звезду. Смотри, чтоб она была точно над мачтой.

— Я поняла, господин.

Усмехнувшись, Саша отправился спать, по пути разбудив сопящего у борта Гислольда:

— Смени Фредегара! Впрочем…

Хевдинга вдруг осенила одна неплохая мысль:

— Зайди-ка в каморку, парень, поможешь передвинуть сундук.

Это он сказал громко, специально для Гиты, а едва юноша оказался в каюте, тут же перешел на шепот.

— Хочу сказать тебе, друг мой… Я не очень обижусь, если ты с Гитой… Если вы переспите. Только смотри — молчок!

— О, мой вождь! — Парнишка был потрясен такой щедростью. — Мой хевдинг! Я умру за тебя! Только прикажи!

— Ладно, иди. Сменишь Фредегара и… делай, что хочешь.

— Что хочешь?

— Гита сейчас на руле… Говорю же, я не буду против. Только прошу, поторопись, не теряй времени зря.

— Да-да, конечно!

Юноша выбежал на палубу, задержался на корме, что-то негромко сказал Гите. Та ответила, засмеялась тихонько. Змеища! Впрочем, сейчас нужно было терпеть, засунув собственнические инстинкты куда подальше.

Вот послышался голос Фредегара. Похоже, парень там и улегся, близ камбуза, рядом с Рутбальдом и Оффой. Каюта на этом маленьком судне была только одна. Александр усмехнулся: уж пусть полюбовнички пользуются кормой.

Хевдинг прислушался. Что-то долго не идет этот парень. Ждет, когда заснет Фредегар?

Ага, вот шаги, осторожные, легкие. Приглушенные голоса, смех… Ну, давайте же, давайте!

Молодой человек осторожно выглянул наружу и замер, услыхав характерные стоны. В желтом свете луны сверкнула мокрая от пота спина. Спина Гислольда…

Немного подождав, Александр скрылся в каюте. Кто там должен сменить Гиту? Кажется, Оффа? Ну да, он… Значит, и Лошадиной Челюсти повезет. А Фредегару с Рутбальдом придется подождать до завтра. И самому бы не остаться без сладкого!

Рассудив столь цинично, молодой человек усмехнулся и задумался: а правильно ли он сейчас поступил? С точки зрения варваров — абсолютно! Можно было вообще пустить девку по кругу! А что? В конце концов, для того она и куплена, точнее, выиграна. Истинный варвар так бы и сделал и был бы во всех отношениях прав!

Да только Александр-то не варвар! Не истинный хевдинг, «щедрый на кольца, щедрый на дев». Как-то совестно было. Лучше уж вот так, исподволь, исподтишка… Подло? А что, есть какой-то другой выход? Лучше тогда вообще утопить эту Гиту вместе с котом. Хотя кот-то тут при чем?

Та-ак. А не слишком ли они там долго?

Саша громко покашлял, топая, вышел на палубу. Постоял… Ага, успели уже.

— Гита!

— Да, господин.

— Устала?

— О, нет. Могу еще посидеть. Это так интересно, править таким большим кораблем!

— Разве это большой? Пойду сменю Гислольда.

Александр почти сразу же вернулся, уселся рядом с девчонкой. Та прильнула…

— О, женщина, я все видел! — с усмешкой обернулся вождь.

Гита дернулась.

— Не бойся, я не в обиде. Ты же мне не жена и даже не наложница.

— Но… Я твое имущество, господин.

— Ну-ну, не плачь, не надо. — Прижав к себе девушку-, Александр поцеловал ее в щеку. — Гислольд мой друг и славный парень. Но у меня здесь много друзей…

— Я поняла тебя, хевдинг. — Грустная, плохо различимая в дрожащем свете луны улыбка тронула девичьи губы. — Я поступила нехорошо, навязалась. Ведь ты меня прогонял. Но я действительно бы там погибла.

— Ты сделала верный выбор, Гита. — Саша перевел дух: этот разговор давался ему нелегко. — Но ты чувствуешь, как все здесь желают тебя?

— Женщины всегда чувствуют это, мой го…

— Тсс! Клянусь, я сделаю для тебя все… В пределах разумного. Так тебе понравился Гислольд? Да не стесняйся, чего уж…

— Он очень мил. И очень стеснителен. Теперь я попробую всех?

— Всех — Хевдинг кивнул. — Но не сразу.

— Благодарю и на этом.

— Сейчас придет Оффа, будь поласковей с ним.

— А те двое?

— Те — завтра.

— А… ты?

— А я… Слушай, давай закрепим румпель и искупаемся там, за кормой, у лодки. Смотри, какое спокойное море!

— Купаться? Ты шутишь, мой господин?

— Нет.

— Давай!

Сбросив одежды, они мягко скользнули с кормы по канату. Нырнули… Поплавали, переговариваясь и тихо смеясь, выбрались на привязанную к кораблю лодку. Разъездная шлюпка всегда болталась за кормой у всех древних судов.

Выбрались. Мокрые, уселись рядом.

— Славно?

— Славно! Господин, ты на меня не…

Саша обнял девчонку за плечи, поцеловал:

— Я хочу тебя, милая Гита. А ты?

— Зачем ты спрашиваешь, мой господин?

Обнаженное, с капельками воды тело девушки казалось серебряным в призрачном свете луны и дрожащих далеких звезд. Качнулась лодка… Холодная от морских волн кожа Гиты быстро стала горячей.

— Ах, мой господин… Ах…

Все-таки это была славная девушка, в чем чуть погодя убедился Оффа и — на следующий день — Фредегар и Рутбальд.

Верные дружинники выглядели теперь несколько смущенными, прямо-таки кидаясь выполнять любое распоряжение своего вождя. Гита была вполне довольной.

А ночью к хевдингу подошел Оффа. Уселся рядом, к румпелю, сплюнул:

— Хочу прямо сказать, вождь. Я и твоя наложница…

— Она мне не наложница.

— И твоя рабыня… Мы…

— Я знаю, брат! Тебе было приятно?

— О да!

— Значит, приятно и мне. Ведь мы с тобой побратимы! Неужели будем ссориться из-за какой-то девки?

Варвар расхохотался:

— Верно сказано, хевдинг! Знай, я твой брат навек! И ты поступил сейчас… как брат!

Оффа Лошадиная Челюсть был скуп на похвалы, и эти его слова были Александру приятны.

Оставив побратима на румпеле, хевдинг прошел на бак. Увидев его, стоявшие там Фредегар и Рутбальд переглянулись, перестали шушукаться:

— Нам надо поговорить с тобой, хевдинг!

Ага, и эти тоже, оказывается, честные ребята!

— Говорите!

— Не знаем даже, как и начать…

— Гита подошла к вам первой? Сразу к обоим?

— Нет, сначала к нему. Так, вождь, ты все…

~~~

Да, в те времена женщина вовсе не считалась человеком, а была лишь машиной для рождения детей и игрушкой в руках мужчины. Не субъект реальности, а ее пассивный объект. За небольшим исключением.