Призрак Карфагена

Глава 20 Май 455 года. Рим Не прошло и суток

— Я следил за Маргоном с того самого времени, когда стал его подозревать, — уютно устроившись на корме, рассказывал Эльмунд. — Там, на суде, он узнал имя моего отца — я сам виноват, сказал, не подумав. Нужно быть хитрее. Маргон потом угощал меня вином, все выспрашивал, но тут уж я был начеку! И видел, как он встречался с Умманом Сутулым!

— Да, они знают друг друга, — согласно кивнул Александр.

Чувство вины, словно какая-нибудь липкая гадость, все еще не покидало хевдинга, винившего себя за глупость. Расслабился, что и говорить, занявшись поисками «Тремелуса» и Ингульфа, ничего не замечал вокруг.

Что ж, он всего лишь человек, а не герой комиксов, а человеку, как говорили римляне, свойственно ошибаться. Слава богу, ошибка не оказалась фатальной благодаря сообразительности Эльмунда!

— Я нашел корабль и даже поболтал с одним из дружинников. О, как он обрадовался, услышав, что ты здесь! Немедленно хотел идти на встречу. Я еле уговорил подождать — ведь ты же их не звал! Потом купил лук и стрелы, средств, что ты дал мне, вождь, вполне хватило. А затем я пошел в «Скользкий угорь» — ведь ты должен был находиться именно там. И неожиданно встретил Маргона — он куда-то спешил и меня не заметил. Я и подумал: куда же он так несется? Мне показалось это подозрительным… Проследил. Он вошел в какое-то большое здание — термы, как я потом выяснил. И вышел почти сразу же, а руки его были в крови!

Саша дернулся:

— Так он что, убил старика Селевдра?

— Банщика? Да, убил. Не знаю, правда, зачем. А когда я увидел, что он разговаривает с начальником стражи, как с давним знакомым, понял: Маргон — предатель! И рассудил, что один вряд ли справлюсь. Побежал за подмогой к твоей дружине. Ну а дальше ты видел… Я правильно поступил, хевдинг?

— Очень правильно, Эльмунд. Как истинный воин, преданный своему вождю!

Мальчишка довольно засопел и зарделся: все же он был еще очень юн для того, чтобы научиться скрывать свои чувства. Впрочем, у варваров, в отличие от римлян, их никто и не скрывал.

~~~

Вечный город производил впечатление даже сейчас, когда многие, разрушенные еще в 410 году варварами Алариха здания и храмы не были восстановлены, тоскливо глядя на улицы темными провалами окон. И все же миллионный город шумел, ошеломлял, подавлял и жил, казалось, прежней жизнью. По сути, мегаполис так и оставался языческим, лишь стыдливо прикрываясь фиговым листком христианства. Здесь все, буквально все было пропитано духом старой империи, центра языческого мира: Капитолийский холм, Пантеон, Колизей, Форум, статуи античных богов на мощеных площадях и широких улицах, белоснежные виадуки, да и сами городские кварталы, даже кварталы бедноты, сплошь застроенные шестиэтажными каменными домами. Все это вызвало невольное восхищение даже у Саши, что уж говорить о варварах.

Они оставили корабль в гавани Остии, прибыв в Рим, как все, на запряженной волами барже, что неторопливо поднималась вверх по Тибру. Вышли… Ну чисто провинциалы в Москве, в первый раз увидевшие метро!

Эльмунд так даже восторженно присел, потрогал мостовую руками:

— Ой, вождь мой! А зачем здесь эти желобки?

— Для трамвая, — пошутил Саша. — Для телег, возов, колясок.

— А их что-то не видно.

— Так и не может быть видно: с незапамятных времен в Риме запрещено ездить днем, только ночью. Исключение — лишь для телег, везущих материал для строительства. Вон, слышите, громыхает?

Варвары казались подавленными, жались друг к другу, словно заблудившиеся в лесу дети. Даже Оффа побледнел да все трогал заткнутую за пояс секиру, словно на него в любой момент могли напасть. И эти люди уже видели Гиппон, Карфаген и все прочие африканские города, и не только африканские… Но Рим превосходил все! Вот уж воистину это была имперская столица.

~~~

Они поселились в небольшой гостинице на виа Латина, совсем рядом с Большим цирком и термами. Чуть в отдалении возвышалась громада Колизея. Как и Большой цирк, он, конечно, уже был не тот, что в старые времена, гладиаторские бои там давно не проводились, разве что гонки колесниц. Римский народ по сути оставался все тем же, жаждущим лишь бесплатной еды и самых грубых развлечений. По-прежнему работа являлась для большинства городской черни чем-то постыдным. Удовлетворения всех своих страстей они ждали от нового императора — Петрония Максима из славного рода Анциев.

Старый император, Валентиниан, еще в середине марта был заколот кинжалами на Марсовом поле. Об этом не переставали судачить в тавернах даже сейчас. Стоило только спуститься на первый этаж гостиницы, усесться за стол…

— А я говорю, это Максим все устроил, больше просто некому! — азартно спорили рядом.

— Да уж, бедный Валентиниан… Болтают, будто бы Петроний Максим принудил выйти за себя замуж вдову убиенного, Евдоксию! Вот так христианин!

— А еще говорят, будто это Евдоксия призвала вандалов из Африки. Захотела отомстить за свою поруганную честь и убитого мужа.

— Врут!

— Нет, не врут, я сам вчера на форуме слышал, как один патриций говорил другому. Они чесали языками, ничего не боясь и никого не стесняясь! Попробовали бы так в старые времена.

— Можно подумать, ты знаешь, как было в старые времена, Марк!

— А и знаю! Ведь я хожу в библиотеку на Капитолийском холме и иногда покупаю в лавках книги, старинные свитки и прочее.

— Вот хвастунишка Марк, вы только на него взгляните!

Саша тоже скосил глаза: Марк был молодой парень в затрапезной тунике, с длинными светлыми, перевязанными узким кожаным ремешком волосами и бледным умным лицом. Ему бы еще очки нацепить — и вылитый отличник-«ботаник».

— Ладно, Марк, не сердись.

Сидевший рядом небритый детина самого разбойничьего вида похлопал юношу по плечу и, громко подозвав служку, заказал еще вина.

— Только неразбавленного тащи, Кассий, выпьем по-варварски… Они ведь скоро будут у нас. А цезарь ничего не делает, не хочет нас защищать, так ведь?! Ты пей, пей, Марк!

Парень потупился:

— Мне бы лучше разбавить.

— Да ладно! Пей! И я выпью за твое здоровье, пусть все знают, что нет лучше юриста, чем Марк Сергий Тимидус!

— Но я никакой не юрист…

— О, не юрист!

Детина гулко захохотал и подмигнул сидевшим напротив… гм-гм… Саше так и хотелось сказать — сообщникам. Ну и гнусные же рожи! Да еще с кинжалами. И что делает в подобной компании этот юный интеллигент?

Даже Гислольд заметил:

— Кажется, здесь скоро будет драка!

— Э, нет, — оглянувшись, рассмеялся Оффа. — Этому парню просто оторвут головенку. Никто и не заметит.

На варваров особого внимания не обращали, их было в Риме много, вся армия состояла из варваров, вплоть до самых высоких должностей. Сами римляне служить не желали, считая дело защиты отечества чем-то постыдным и мерзким, более подходящим рабам, нежели свободному господину. Неудивительно, что Ингульф достиг здесь больших чинов. Да и по внешнему виду многие посетители таверны ничем не отличались от вандалов: те же плащи, бороды, вот только штанов местные не носили, считая это дико провинциальным.

Оффа неловко обернулся, едва не выбив у служки поднос с едой.

— Ничего-ничего, господин, — вежливо улыбнулся слуга.

Детина, что до того хлопал по плечу юношу Марка, вдруг встал и, пьяно пошатываясь, подошел к Лошадиной Челюсти.

«Сейчас спросит: почему Володька сбрил усы?» — не к месту подумал Саша.

Правда, детинушка признал свою ошибку сразу:

— Клянусь святым Антонием — обознался! Ты, друг, извини. Ну очень похож на одного знакомого сотника.

— Ничего, — ухмыльнулся Оффа, — бывает.

Детина, однако, не уходил. Наверное, свои надоели, захотелось поболтать с варварами:

— Можно с вами присесть? Так, на пару кружек.

— Ну, если на пару кружек — изволь, — Александр подвинулся, мигнув своим, чтоб не сразу хватались за мечи.

— Меня Корнелий зовут.

Саша ухмыльнулся: уж точно Корнелий, по-латыни «сильный».

— На заработки к нам, ребята?

— Угу, на заработки.

— Небось хотите поступить в армию? Солдаты нам сейчас нужны, да и платят, я слыхал, прилично. То есть платили при прежнем цезаре, упокой Господь его душу.

— Что, так жалеете старого цезаря? — насмешливо поинтересовался хевдинг. — Хороший был человек?

— Черт его знает, — честно признался Корнелий. — Может, и не хороший, но… привычный. А этот, новый, как еще себя покажет? Тем более рыбаки уже видели в море вандальский флот. Да, варвары Гейзериха вот-вот будут в Остии! Если уже не там. Выпьем?

— Давай…

Опрокинув кружку, детинушка вытер губы рукавом и подмигнул:

— Видите во-он того паренька, Марка? Ученейший человек, рекомендую. Вчера вызывали в суд, так он мне бумаженцию написал — отстали сразу! Он хоть и беден, но многих знает в самых высоких кругах!

— Корнелий преувеличивает, господа. — Видно, услыхав разговор, Марк обернулся с улыбкой. — Я знаю далеко не всех. Просто немного знаком с книжниками. Не так давно я работал в скриптории, переписывал старинные книги. Но увы, снова настали смутные времена. Всем не до книг!

Александр хотел спросить паренька об Ингульфе, но, подумав, не стал: не надо раньше времени радовать Эльмунда. Может, его отца и Сашиного побратима уже и в живых нет. Прав Марк — времена-то наступают смутные.

Надо отдать ему должное, детинушка Корнелий за столом не засиделся. Выпил, как и обещал, две кружки вина, встал, попрощался, пожелал удачи и, обернувшись к своим, махнул рукой:

— Пошли, парни.

Потом подумал, посмотрел на варваров:

— А может, и вы с нами?

— Благодарствуем, но у нас еще дела.

— Ну, как знаете. Кстати, я завтра буду здесь с утра — могу вас позвать. Поучаствуем в одном веселом дельце! Вам понравится, парни, а?

— Ну, завтра и посмотрим.

— Ну, смотрите. — Детинушка усмехнулся и перевел взгляд. — Марк, а ты чего сидишь?

— Нет-нет, я домой. Вы же знаете мою матушку. Если что, обращайтесь. Всегда помогу.

Все варвары, кроме Саши с Гислольдом, отправились спать. Последнего очень интересовали объявившиеся в таверне ближе к ночи девушки-служанки. Саша же следил за Марком. Вот тот встал, направился к выходу…

Хевдинг быстро его догнал:

— Тебя можно спросить кое о чем, уважаемый?

— Спрашивайте, конечно, — пожал плечами юноша.

— Не слышал ли ты о некоем Ингульфе, сыне Гилдуина, молодом вандале, что занял не так давно важный пост в военном флоте?

— Важный пост? — Парнишка задумался, глядя на быстро синеющее небо, чуть тронутое перистыми полосками облаков. — Он, может, префект? Хотя нет, префект флота у нас не вандал… Вандал… Ингульф… Подождите-ка! Уж не о Вентусе ли Ингульфе идет речь?

— Как ты сказал? Вентус?

— Ну да, «Ветер», именно так его и прозвали за быстроту кораблей и стремительность натиска. Губернатор децим — кажется, так именуется его должность. Вентус командует эскадрой из десяти судов. Говорят, он хороший друг нового цезаря, которого здесь пока мало кто жалует. Убийца, да еще и обесчестил чужую вдову! Тот еще тип достался нам в императоры!

— А ты вспомни Калигулу и Нерона!

— Ого! Я вижу, ты не чужд культуры, уважаемый…

— Александр, меня зовут Александр. Так где мне увидеть этого Вентуса?

— Его особняк на Авентине, у бывшего храма Юпитера, ныне базилики Святого Павла. Это не так уж и далеко отсюда, за термами Каракаллы.

— А ты откуда знаешь? — удивленно спросил хевдинг.

— Так ведь все знают, где селятся флотские! Тем более еще недавно там собирались толпы — посмотреть на летающего человека.

— Что-что? — еще не до конца осознавая услышанное, глухо переспросил Александр. — Какой еще летающий человек?

— Обыкновенный, как я и ты, просто он придумал себе крылья! И ты знаешь, уважаемый, летает, парит, словно птица. Пускает среди собравшихся мальчишку с кружкой, богачи подают охотно, так что доход неплохой. Был.

— Почему был? Он что же, разбился?

— Да нет. Просто… — Марк замялся. — Просто некоторым священникам и монахам это пришлось не по нраву. Говорят, даже сам его святейшество Папа… Человек ведь не Бог и не ангел. Зачем ему крылья?

— А что за крылья? Как у птицы?

— Нет, вовсе не как у птицы, скорее похожие на косой парус. И он ими не машет, просто парит. Теперь взлетает не с Авентина, а с Черепкового холма, что у пристани. И только рано утром. Но любопытных и в это время хватает.

Дельтаплан, господи! Неужели дельтаплан? Неужели тот инженер или электрик, тот пропавший в Нормандии парашютист — это он и есть? Ну да, больше просто некому.

Взять хотя бы плащ с нормандскими львами — часть парашюта. Этот плащ ведь привезли из Рима. Жаль, Саша не смог прихватить его с собой — в Гиппоне приходилось одеваться скромно, дабы не привлекать излишнего внимания, а столь шикарный плащ, уж конечно, запомнили бы.

Плаща нет. Зато есть часы! Замечательные швейцарские часы «Ориент», которые, кстати, еще ходили!

Обязательно надо встретиться с этим летающим человеком прямо завтра утром. А потом — на Авентин, к Ингульфу. Если, конечно, это они. Дружина и верный Эльмунд, кстати, завтра тоже куда-то собрались.

~~~

Когда утром Александр вышел из дому, в небесах едва занимался рассвет и ночная стража убирала перегораживающие улицы рогатки — слабую защиту от разбойничьих банд. Спросив дорогу у первого встречного, Саша быстро миновал термы Каракаллы и яблоневые сады и, свернув у Большого Цирка на виа Аппия, вскоре оказался у Остийских ворот, от которых было уже рукой подать до Черепкового холма. Огромный — выше тридцати метров — и коричнево-красный, он весь состоял из разбитых амфор, в которых перевозили или хранили оливковое масло. После масла амфоры сильно пахли, и их нельзя было использовать снова — вот и разбивали, и насыпали уже чуть ли не Монблан!

Хевдинг шел быстро, но его обогнали вооруженные всадники, а затем толпы монахов. Что, сегодня, 31 мая, какой-то святой праздник? Иначе что же все так торопятся и именно сюда, к пристани?

Саша ускорил шаг, свернул в какую-то узкую улочку вслед за невесть откуда взявшимися простыми горожанами. Шли недолго: улица оказалась короткой. И едва вышли на широкую площадь перед складами, как… все закричали:

— Вон он, вон он! Смотрите! И в самом деле, летит!

— Да нет же, это просто птица!

— Какая птица? Глаза-то разуй!

Поняв голову, Александр сразу узнал парящий невысоко в небе изящный силуэт дельтаплана. Ах, как красиво парил он над пристанью! Как восторженно кричали люди, как…

— Стреляйте! — неожиданно выкрикнули где-то рядом.

Молодой человек оглянулся и увидел среди вооруженных луками и мечами воинов высокого монаха с бледным аскетичным лицом и пылающим взглядом Савонаролы.

— Стреляйте, ради всего святого! — громко повторил монах. — Иначе этот богохульник сейчас улетит и мы его вряд ли поймаем.

Стрелы рванули в небо со свистом: одна, две! Угодили в дельтаплан, в крылья, особого вреда, впрочем, не причинив.

Заметив обстрел, летающий человек резко пошел влево, к реке.

— Стреляйте же! Он же сейчас уйдет за Тибр! Сергий, Северин! Берите всадников… Черт, тут лучше лодочники.

Про лодочников Саша сообразил быстрее. Не тратя времени, побежал к пристани, краем глаза следя, как дельтаплан летит над рекой. Заметив лодочников, тоже любовавшихся полетом, закричал:

— Эй, парни! На ту сторону, живо! Даю свой плащ и еще приплачу.

— Три солида! — тут же откликнулся самый алчный. — Нет, пять!

— Лови! — Александр бросил монету.

Лодочник поймал ее на лету и, дождавшись, когда хевдинг уселся в лодку, бросил гребцам:

— Навались!

Минут через пять Александр уже выбрался на берег и побежал к мощеной дороге, за которой в кустах приземлился летающий человек. Закричал по-французски:

— Эй, эй, месье! Где вы?

Черт!

Из портовых ворот выскочили четыре всадника. Видать, решили обойти пустившихся на лодках своих, схватить или убить, получить награду.

Ах, сволочи! Что ж вы…

— Вот он! Вот! — Всадники резво свернули с дороги.

Саша, вытащив меч, бежал по пятам, перепрыгивая через овраги. Колючие кусты рвали одежду, царапали руки. Впереди показались деревья… И тут же послышался голос:

— Стой!

Кричали не хевдингу, а бегущему на холм человеку в короткой тунике и узких, тоже коротких штанах.

Ага! Настигли, один из всадников взвил коня на дыбы, огрел бегущего плетью. Бедолага упал, потом вскочил, закрывая лицо от сыпавшихся градом ударов…

— Довольно, Сергий! Лучше притащим его живым. Значительнее будет награда!

— Пожалуй! — Всадник опустил плеть. — Вяжи его, парни.

Двое спешились, накинулись… Не тут-то было!

Дельтапланерист — молодой черноволосый мужчина — ударил в скулу одного, другого… Отличные удары!

Оба воина так и покатились в траву, и Александр мысленно зааплодировал — браво!

А летающий человек вдруг развернулся и снова побежал, на этот раз в рощицу, ближе к реке, там на конях ехать было трудно.

— Лови! Лови его! Эй вы, вставайте же, хватит валяться!

Бросив лошадей, все четверо рванули в рощу, и Саша слышал лишь крики:

— Справа заходи! Слева! Загоняй!

Остановившись, Саша задумчиво почесал голову: куда бы мог рвануть из рощи беглец? К тем дальним воротам? Вряд ли… там, похоже, болото. А вон там — пустошь, запросто подстрелят из лужа.

Так что если не дурак и соображает, сейчас покрутится, собьет с хвоста погоню — в роще это нетрудно — и рванет через дорогу к Тибру. А там просись на любую баржу, хоть в Остию, хоть в Рим. Возьмут, особенно если есть деньги.

Саша, конечно же, не был конокрадом. Но увел всех четырех лошадей. Связал поводьями и, взгромоздясь в седло, выехал на дорогу, хоть и не очень-то легко это было без стремян. Прикинув примерно место, придержал коней, дожидаясь беглеца…

Вот он появился! Пересек дорогу и помчался к реке.

Хевдинг рванул коня и едва не вылетел из седла… Нет, тут, по этим кручам, пожалуй, лучше все же пешочком.

Ага! Впереди маячит туника.

— Эй, месье, постойте! Да стойте же, говорю вам!

Белец мчался без оглядки. Вот-вот нырнет!

Резко прибавив ходу, Саша спрыгнул с лошади и, сбив бегущего с ног, навалился сверху. Дельтапланерист быстро среагировал, выхватив из-за пояса нож.

— Да успокоитесь вы наконец, месье? — Хевдинг быстро перехватил руку. — Что вы торопитесь, словно на уходящий поезд? На какой вокзал? Гард дю Нор? Сен-Лазар? Монпарнас-Бьенвеню?

— О Святая Дева… Вы! — В синих глазах беглеца вдруг полыхнула несказанная радость. — Вы говорите по-французски?

— Ан пе, — улыбнулся Александр. — Немножко.

~~~

Они наняли лодку из числа тех, что во множестве плыли по Тибру в обе стороны — в Остию и в Рим, — и вскоре уже высаживались у Авентина, на той дороге, что вела к пристани. Лодочники были чрезвычайно взволнованы: флот варваров высадился в устье Тибра!

— Их огромное количество, господи, нам на погибель!

Пока плыли, Саша расспрашивал планериста, правда, пока еще без подробностей — не тот был момент:

— Как вы оказались здесь, месье…

— Анри. Анри Лерой, судовой электрик.

— Очень приятно! — Саша с чувством пожал новому знакомому руку.

— Я занимался парашютным спортом… Парапланы, знаете… Как-то раз поднялся ветер, и меня унесло далеко, в Пуант-дю-Ок. А там… Я даже не понял, где оказался! Какие-то средневековые строения, убогие люди, разбойники… Я думал, что сошел с ума. Особенно когда увидел Марсель… Массилию. В числе других рабов разбойники привели меня туда продавать. Потом привезли в Рим, а уж тут я сбежал — к тому времени уже немного говорил по-латыни, точнее, на каком-то варварском диалекте, римляне меня понимали плохо. Долго жил с нищими. Повезло, встретились нормальные люди, спросили, что я умею. Нужно было как-то зарабатывать на хлеб. Я не хотел стать вором или наемным убийцей и вот придумал…

Александр улыбнулся:

— Понятно.

— А как здесь очутились вы?

— Примерно так же, как и вы, месье Лерой. Впрочем, это сейчас не важно. Куда важнее другое: у нас с вами есть шанс отсюда вырваться!

— Господи! Неужели?! Но как?

— Скоро узнаете, месье Лерой, обещаю вам, скоро. Смотрите-ка! С чего тут такая толпа-то? Вас ловят?

— Хм… Не думаю, чтоб так быстро. Мобильной связи здесь нет.

И действительно, народу на набережной было очень много — и все как-то не по-хорошему возбужденные, орущие. Хевдинг прислушался:

— Долой! Долой цезаря! Цезарь оставил нас варварам! Он больше не цезарь… Вон он, вон он! Смотрите! Смерть предателю! Смерть!

Возбужденная толпа быстро пришла в неистовство. Немногочисленная императорская свита была сметена в миг. А преторианцы просто расступились, словно им и не было никакого дела до своего повелителя! Предали!

— А, собака, бежать задумал? Бей его! Гвардия с нами!

Полетели камни.

— Может, нам стоит высадиться в каком-нибудь более спокойном месте? — задумчиво пробормотал Лерой. — Скажем, за тем мостом?

— Толпа туда и бежит, — заметил Саша. — Тащат кого-то. Неужто своего несчастного императора? Ой-ой-ой!

Он вдруг привстал, заметив на мосту знакомых… Корнелия, Марка, Оффу Лошадиную Челюсть, Гислольда… Да и остальные, похоже, ошивались где-то поблизости. Вот они куда решили прогуляться, черти!

Толпа вдруг завыла, и в Тибр полетели кровавые ошметки, еще недавно бывшие императором Петронием Максимом.

— Цезаря больше нет! — ликовала толпа. — Аве, цезарь!

— Высади нас на том берегу, — внимательно посмотрев на мост, попросил лодочника Александр. — Кажется, туда зачем-то побежали мои хорошие друзья.

— У вас здесь есть друзья?

— Ну а как же? Эй, лодочник, правь! Вот тебе еще монета.

— Как бы они не захватили лодку…

— Нужна им твоя лодка! Правь и ничего не бойся.

— Как скажете, господин.

Выбравшись на набережную, хевдинг первым делом осмотрелся и, заметив в толпе своих, рванул к ним, не забыв обернуться и прокричать:

— За мной, месье!

А толпа явно за кем-то гналась, без особого, впрочем, успеха.

— Вон туда, туда он побежал — к Свайному мосту!

— Нет, к Аврелиевой дороге.

— К садам Цезаря, я точно видел!

— Парни, давайте разделимся. Мы — к мосту, вы — к дороге, а вы — к садам. Только не убивайте сразу, у этого типа должно быть немало золота!

— Нам — туда!

Махнув своему спутнику рукой, хевдинг побежал за своими. Кричал, конечно, да те не слышали: кругом все орали.

Вот на пути появились яблони, сливы, густые кусты акации и дрока, еще какие-то деревья, кажется, ивы…

— Да тут целые заросли! — неожиданно засмеялся Лерой. — Вряд ли кто-то кого-то поймает.

— Поймают, они упорные. Только вот хотелось бы знать: кого и зачем? Тсс!

Александр вдруг явственно услышал неподалеку, в кустах за оврагом, сдавленный крик и тотчас же рванул туда, рискуя сломать себе шею.

Выскочив на небольшую полянку, замер: у раскидистой ивы, заслоняя собой двух плачущих женщин и девочку-подростка, стоял высокий светловолосый мужчина в изодранном алом плаще и золоченом панцире поверх кольчуги. Левой рукой воин крепко ухватил за шею какого-то мальчишку, правой же вдавил в его шею кинжал.

— Стойте! Позвольте моим людям уйти, иначе я…

— Убивай, — нехорошо прищурился Гислольд. — Мы этого парня и вовсе не знаем. Нет, — с насмешкой на устах он обернулся к Фредегару, — вы только посмотрите: схватил невесть кого и что-то от нас хочет! Ха-ха-ха!

Гислольд смеялся не зря и отвлекал на себя внимание воина: неподалеку, за кустами акации, уже раскручивал свою секиру Оффа Лошадиная Челюсть. Сейчас ведь метнет!

— Эй, постойте-ка! — Убрав меч в ножны, Александр выбрался на поляну.

— Хевдинг! — радостно улыбнулся Гислольд. — А мы тут… прогуливались.

— Да видел… — Саша махнул рукой и обернулся…

И вздрогнул… Он!!! Не слишком-то Ингульф и изменился: все то же худощавое лицо, сверкающая гневом синева глаз, смешной вздернутый нос…

— Ты бы отпустил паренька.

— Нет! Я уже сказал! Пусть раньше спокойно уйдут мои.

— Пусть уйдут, — согласился хевдинг. — Только, может быть, им и не нужно слишком торопиться. А ты, молодой человек, прежде чем хватать людей, сначала бы поинтересовался их именами. Или…

— Зачем мне его имя?

— Или закатал бы ему левый рукав… Оффа! Положи секиру!

— Рукав? — Взгляд воина вдруг стал каким-то растерянным. — Почему мне так знаком твой голос? Кто ты?

— Ты рукав-то закатай!

Ингульф молча исполнил просьбу… Татуировка на левом предплечье подростка была хорошо видна. Штурвал, обвитый лентами с якорями и надпись «Тобариш».

— О боже!!! Как тебя зовут, парень?

— Его зовут Эльмунд. Эльмунд, сын Ингульфа! Твой сын!

— Что… А ты… Господи! Ты… Ты… Этого не может быть!

В изумлении выпущенный из руки кинжал полетел в траву.

— Почему же не может? — Широко улыбаясь, хевдинг распахнул объятия. — Ну, здравствуй, брат!

~~~

Уже к вечеру войска Гейзериха вошли в город, особого сопротивления не оказавший. Варвары растекались по улицам жаждущей богатства и крови толпой; впрочем, богатства они жаждали куда больше, чем крови.

Быстро подавив редкие очаги сопротивления, варвары врывались в дома, грабили, убивали, насиловали женщин, что-то жгли, ничуть не превосходя в жестокости всех прочих завоевателей. Когда Аларих брал город в 410 году, творилось все то же самое, а крови лилось куда больше — куда организованней было и сопротивление. А сейчас… Император убит, а его супруга Евдоксия — об этом все знали — сама пригласила вандалов. Так что стоило ли сопротивляться? И кого защищать? Людей, предавших своего императора? Или он предал их первым?

Дружинники Александра шли по городским улицам, как хозяева. Среди них был и Ингульф с семьей. Да, изгнанник все же завел на новом месте семью — жену, дочь… Эльмунд все поглядывал на отца, пока еще не понимая — стоит ли им гордиться?

— Мы проводим вас в Остию, — негромко говорил Саша. — А там…

— Там стоит мой корабль… — Ингульф усмехнулся. — Мои корабли, брат! Бедный, бедный цезарь! Петроний Максим был очень благородным человеком, поверь, брат! Такие редко встречаются… Мне повезло — он стал мне другом, еще будучи префектом претории. Помог… У Максима была жена, женщина красивая и скромная. Император Валентиниан прельстился ею, словно Калигула или Нерон, хитростью заманил во дворец и надругался. Конечно же, Максим отомстил: его люди убили цезаря три месяца назад на Марсовом поле. И поделом! Его жена умерла от горя, и он вынудил Евдоксию, императорскую вдову, выйти за себя замуж. И та тоже захотела отомстить…

— Что ж, отомстила!

Саша кивнул на горящий Рим. К небу тянулся дым. Со всех сторон летели крики, вот звякнул меч и дробью раскатился по улицам до боли знакомый звук! Пулеметная очередь!

Стреляли у пристани!

— Что такое, мой вождь?

— Там… Слышали?

— Большой черный корабль?

— Именно! А ну-ка быстрей! Только заклинаю вас, осторожнее!

Вся компания, включая жену и дочь Ингульфа — и, конечно же, сына! — бегом спустилась к пристани.

— Тихо! Стоять!

Катер! Торпедный катер, выкрашенный в шаровый цвет, покачивался у пристани, угрожающе водя стволами спаренных пулеметов. Ну конечно, «Тремелус» же не мог подняться в город по мелководью. Значит, именно на этом катере и должны были доставить на корабль захваченные богатства. Траулер наверняка прикрывал сейчас вандальский флот с тыла.

— Мы сейчас же захватим этот подлый корабль, вождь!

— Подожди, не кипятись, Эльмунд. Не надо бросаться на амбразуры.

— Куда-куда?

Не ответив, Александр огляделся:

— Кажется, это богатый дом?

— Ну да, — кивнул Ингульф. — Это дом бывшего сенатора Манлия Квирина. Редкостная, скажу вам, собака этот Манлий…

— Что ж, такого приятно пограбить. Эй, парни! Вам нужно богатство? Так возьмите его!

Живо вскрыв ставни, варвары проникли в дом через расположенную на первом этаже лавку зеленщика. Сам хозяин дома, как выяснилось, уже успел сбежать на свою сельскую виллу, однако сундуки прихватил не все… И слуги еще не все успели растащить.

— Складывайте обратно все золото. — Оффа угрюмо качнул секирой. — Иначе…

Одного его слова оказалось вполне достаточно. Дрожа, словно осенние листья, слуги немедленно выполнили приказание. Правда, бог знает сколько хозяйских сокровищ они все же оставили себе.

Но и в сундуках оказалось немало — еле дотащили к пристани, к катеру…

С него для острастки дали короткую очередь в воздух.

— Эй-эй. — Выпрямившись, Саша замахал руками и громко закричал по-латыни: — Золото! Золото! Вам! Гейзерих-рэкс велел передать.

И тут же, распахнув крышку сундука, подбросил драгоценности кверху… О, с какой яростью отразились в золотых подсвечниках и ожерельях, в изумрудах, рубинах и жемчуге обжигающе-огненные лучи клонящегося к закату солнца!

— Золото? — Кто-то из бандитов, высокий парень в камуфляже, с «Калашниковым» в руках, тут же выскочил на палубу, спросил на убогой латыни: — От короля Гейзериха? Нам?

— Вам, вам.

— Быстро же вы! Ну, заносите, что встали! Эмиль, открой люк!

— Их надо убить всех и сразу, — наклоняясь к ящику, прошептал хевдинг. — Действуйте по моей команде. Как только я крикну «пора!». Эльмунд, черт! Ты что здесь делаешь?

— То же, что и все вы, мой вождь!

— А ну-ка… Спрячься с луком вон за теми тюками. Видишь человека за пуле… где две такие длинные палки?

— Да.

— Услышишь «пора!» — бей этого черта стрелой!

Мальчишка нырнул за тюки, а варвары потихоньку подтащили сундуки к самому борту подошедшего вплотную к пристани катера. Александр в паре с Ингульфом, Гислольд с Фредегаром и Оффа с Лероем, настоявшим, чтобы его тоже включили в группу.

Сокровища медленно перетащили на палубу…

— Дьявол меня разрази! — Бандит с «Калашниковым» закинул автомат за плечи и, подняв на первом же сундуке крышку, в восторге хлопнул себя по ляжкам. — Эмиль! Али! Вы когда-нибудь такое видали?

— Только в волшебных снах! — Из люка вылезли еще двое, потом еще… Лица последних были измазаны машинным маслом.

— О Дева Мария! Неужто это нам не снится?

— Да, уж теперь-то мы станем богатыми людьми, парни!

— Пора!

Выпрямившись, хевдинг махнул рукой и всадил кинжал в бок первому же попавшемуся бандиту. То же самое в один миг проделали и остальные. И пулеметчик за турелью повис на поручнях, пронзенный стрелой.

— Всех — в воду!

Схватив автомат, Саша ворвался в рубку… Никого! Проверил машинное отделение — тоже тихо.

— Анри! — высунувшись из люка, позвал хевдинг. — Проверьте машину, можно ли идти? Гислольд, дружище, быстро зови остальных!

— Двигатель в рабочем состоянии, месье капитан, — по-военному доложил Лерой. — Горючего до Остии хватит.

— Тогда — полный вперед! — Александр проследил, как на палубу взбежали дочь и супруга Ингульфа и их служанка.

Взвыл мотор. Отвалив от причала, катер вышел на середину реки и на малом ходу двинулся вниз по течению.

Судя по лицам варваров, они спрыгнули бы за борт при первых же выхлопах двигателя, и лишь невозмутимое лицо вставшего за штурвал хевдинга удержало их от позора.

А любопытный Гислольд даже спросил, что за демоны передвигают эту лодку.

— Именно что демоны, друг мой! — Александр весело подмигнул парню. — Но они сейчас на нашей стороне, не сомневайся.

— Держись ближе к правому берегу, брат, — войдя в рубку, посоветовал Ингульф. — Именно там ходят баржи.

— Благодарю, дружище! — Хевдинг улыбнулся: пока все шло как надо.

Лерой спустился к машине, варвары же сидели на палубе, возле сундуков. Первый испуг сменился диким восторгом и громким неудержимым смехом.

— Рано смеются парни, — сквозь зубы промолвил Саша. — Ингульф, брат, ты сказал, у тебя в Остии корабли?

— Ну да, десять небольших либурн с преданной командой. Не знаю, правда, кому мы теперь будем служить. Некому… Защищать убившую собственного императора чернь я вовсе не намерен.

— И не надо их защищать, — Александр улыбнулся. — Мне нужно захватить один большой, очень большой корабль, весьма необычный. Нужны люди.

— Всего-то, брат? Сто человек тебе хватит? Сто опытных воинов, привыкших к битвам и крови?

— Славно, брат! Славно! И еще… Где бы раздобыть амфору синей краски? Хотя бы одну.

— Ну, об этом совсем уж смешно говорить. Остия — порт! Там есть все.

~~~

Торпедный катер и следующие за ним суда с широкими синими полосами по бортам успели еще до захода солнца подойти к стоявшему на рейде траулеру. Сработает это или нет, Саша мог сейчас только гадать, надеясь на лучшее. И еще — на свою другую придумку.

Когда на черном корпусе траулера уже можно было прочитать белые буквы — «Тремелус», в рубке вдруг что-то затрещало… Заработала рация:

— Второй, второй, ответь первому.

— Первый, я второй, — уступив штурвал Лерою, хрипло отозвался хевдинг. — Иду с золотом, около сотни ящиков. Обеспечьте прием.

— Что, уже?! — озадаченно-радостно переспросили в рации. Затем чуть помолчали… и разрешили: — Подходите к борту.

Черный борт корабля возвышался над катером, словно бок исполинского чудовища. К опустившейся стреле крана сноровисто прицепили первый сундук:

— Вира!

Переодевшийся в камуфляж Саша замахал рукой, следя, как умело рассредоточиваются вдоль бортов либурны. Обложили траулер, словно медведя!

Оп! Стрела дернулась, и, плавно качнувшись, первый сундук с драгоценностями исчез, растворяясь в фиолетовом воздухе теплого италийского вечера. Начинало темнеть, и это сейчас было хевдингу на руку.

Сверху послышался восторженный гул голосов и хохот — злодеи наконец увидели содержимое сундука.

Кто-то свесился с борта:

— Вот это да, парни! Прямо не верится! Эмиль, давай второй сундук…

Прицепили и второй:

— Вира помалу… Трап спустите, надоело уже тут болтаться.

После третьего сундука, встреченного столь же радостными возгласами, что и первый, на катер наконец-то полетел трап. Прихватив автомат, Саша взялся за выбленку:

— Ну, с богом! Передайте по цепочке: пусть начинают. Пора!

— Пора! — крикнули друг другу матросы и воины на либурнах, часть которых уже оказалась у кормы корабля, а часть — с противоположного борта.

— Пора… пора… пора…

В воздух одновременно взметнулись «кошки». Ловкие тени воинов полезли на борт «Тремелуса»… Как и Саша.

Вступив на палубу, он с усмешкой оглядел обступивших сундуки злодеев. Ах, как сверкали сокровища в свете корабельных ламп!

Какой-то бородач оглянулся:

— Словно тысяча и одна ночь, верно, Эмиль? Э! Постой-ка… Да ты вообще кто такой, парень?

Бандит выдернул из кобуры пистолет, но Саша оказался ловчее. Приглушенный гомон и смех внезапно разорвала очередь, скосившая и бородача, и еще человек трех, а может, и больше.

Выстрелив, Саша бросился в сторону, в темноту. Яркий луч вспыхнувшего вдруг прожектора погнался за ним, сопровождаемый гулкой дробью крупнокалиберного пулемета.

Хевдинг бросился на палубу, чувствуя, как свистят над головой пули. Вжался в старые доски… Пулемет внезапно умолк, и наступившая звенящая тишина взорвалась многоголосым воплем. На палубу, сметая на своем пути все, ринулись римская пехота и варвары. Последние кричали во всю силу легких!

— Вода-а-ан! Донар! Слава хевдингу Александру!!!

— Слава хевдингу! Ух!

С жутким криком Оффа Лошадиная Челюсть раздробил кому-то череп и принялся остервенело рубить секирой дверь, так что щепки полетели.

Вновь послышались выстрелы. В ответ им полетели стрелы, и каждая находила свою жертву. Римляне Ингульфа наступали со всех сторон, методично обшаривая палубу и заглядывая во все щели.

— Аве, цезарь!

Нашли что кричать. Лучше уж тогда клич легиона! Ага, вот и он:

— Доблесть! Смелость! Честь!

Выстроившись перед кормовой надстройкой, легионеры сомкнули щиты… Идиоты!

Пристроив автомат на поручне, Александр быстро пустил очередь по иллюминаторам, потом махнул рукой:

— За мной!

И ворвался сквозь вырубленную Оффой дверь в числе первых. За ним хлынули остальные, ворвались неудержимой волной, метая дротики и стрелы. Да, немало их полегло, но и бандиты не смогли продержаться долго — не так уж их было и много.

Треск автоматных очередей и пистолетные выстрелы стихли довольно быстро. В плен никого не брали, гуманизм в данной ситуации был бы совершенно неуместен. Римляне, а уж тем более варвары и слова-то такого не знали.

Где-то наверху гулко ухнул взрыв. Граната… Что ж, хорошо, что только одна: взрыв, вопль — и все затихло.

Держа «Калашников» перед собой, Александр осторожно заглянул в кают-компанию, чувствуя, как прямо ему в спину дышат Ингульф и Оффа.

Что-то дернулось под столом:

— Стоять! Иначе выстрелю!

— Кто бы сомневался. — Облегченно вздохнув, Саша бросил на стол автомат. — А ну-ка убери пистолет, а то ведь с тебя станется!

— Господи… Милый!

Выскользнув из-под стола, Катерина бросилась мужу на шею. Худенькая, большеглазая, в рваном платье…

— Профессор… жив?

— Жив! Он здесь, на камбузе. Господи, а это кто? Неужели Ингульф?! Вот так встреча!

— А ты ничуть не изменилась за все эти годы, милая Арника.

~~~

Легионеры наводили порядок на палубе, аккуратно складывая трупы. Часть воинов хевдинг отправил обыскать корабль: ему вовсе не улыбалось получить пулю в спину. Искали тщательно, но все же не смогли помешать троим бандитам выпрыгнуть за борт. На что Александр лишь махнул рукой:

— Скатертью дорога!

И наконец обнял профессора:

— Запускайте ваш генератор, дорогой доктор. Надеюсь, он в рабочем состоянии?

— Да, с ним все в порядке. Но все эти люди… Варвары, легионеры…

Саша расхохотался:

— С ними мы сейчас простимся. Построй своих людей, Ингульф.

— Хорошо. — Молодой командир махнул рукой, и тотчас же запели грубы.

Римляне выстроились в две шеренги, не столь уж и многих они недосчитались. Судьба благоволила и к варварам: лишь Фредегар держался за руку да Оффу слегка ранило в ногу.

А Эльмунд, счастливый и радостный, обнимал отца.

Откашлявшись, хевдинг кивнул на сундуки с сокровищами, залитые кровью бандитов.

— Ингульф, два сундука принадлежат твоим воинам и морякам. А третий… — Саша обернулся к вандалам. — Он ваш, ребята!

— Слава хевдингу! Слава!

— Забирайте эти чертовы сундуки, возьмите своих убитых и раненых, — прощаясь, улыбался молодой человек. — Всем — счастливой дороги.

— А ты что же, не с нами, хевдинг? — вскинул глаза Гислольд.

— Пока нет, есть у меня еще дела.

— О, как сладостно наше мщение! — довольно расхохотался Оффа, — Хевдинг, брат, так, может, нам стоит сжечь этот корабль? Он полыхнет так, что в Риме будет видно?!

— О славный Оффа! — Подойдя ближе, Александр крепко обнял побратима. — Возвращайтесь к себе на корабль. Может, еще и встретимся.

— Надеюсь. А ты что же, не останешься грабить Рим, хевдинг?

Саша улыбнулся, обняв прильнувшую к нему Катю.

— Для начала разберусь с этим кораблем. И с собственной женушкой!

Он простился со всеми: с Оффой, Гислольдом, Фредегаром, вновь обретенным побратимом Ингульфом.

Тот скривил губы:

— У меня такое чувство, что мы с тобой расстаемся, брат, чтобы встретиться снова бог знает когда.

— Что ты намерен делать сейчас?

— Подамся в Равенну. Там есть друзья. Теперь у меня не только жена и дочь, но и сын. Он славный воин.

— Я знаю…

Обняв друга и поцеловав на прощание Катю, Ингульф, не оглядываясь, зашагал к трапу. Хевдинг невольно сглотнул: все же горько было расставаться… И тут увидел бегущего от борта Эльмунда.

Парнишка с разбега бросился ему на шею:

— Благодарю тебя за отца. Его новая жена, похоже, добрая женщина. А моя сестра — такая забавная! Что ж, женщины будут сидеть дома, а у нас с отцом еще много дел! И первое — отомстить Умману Сутулому! Этот гад доживает последние дни.

— Нисколько не сомневаюсь, друг мой. Постой-ка…

Саша вдруг сорвал с запястья часы, тот самый «Ориент», протянул парнишке:

— Держи браслет! Ты же мне дарил плащ? Вот и бери. Бери, бери, не думай!

Махнув рукой, Эльмунд скрылся за бортом.

— Какой у Ингульфа взрослый сын… — поцеловав мужа, мягко улыбнулась Катя. — И вместе с тем еще совсем мальчик.

— В двенадцать лет здесь уже мужчины.

— Наш Мишка тоже будет таким, правда?

Кто-то сухо покашлял позади только что обретших друг друга супругов.

Александр оглянулся:

— Что, уже все готово, профессор?

— Да, можно начинать. Запускать?

— Запускайте! Надеюсь, Луи тоже выполнит свое обещание — не очень-то хочется плыть вокруг почти всей Европы. Да и документов на траулер у нас нет.

Саша вновь обнял жену, лаская под платьем ее нежную шелковистую кожу, грудь… И вот уже губы супругов сомкнулись в долгом поцелуе.

— Как ты здесь жила все это время, милая?

— Не спрашивай… Кстати, профессор Арно заявил этим сволочам, что я его приемная дочь. Они и обращались со мной соответственно. А он усовершенствовал генератор поля.

— Очень интересная была работа! — незаметно подошел доктор. — Хотя и из-под палки. Может, поднимемся на капитанский мостик, господа?

— Зачем? Наоборот, кто-то должен спуститься в машину.

— И все же хоть немного осмотримся…

— Кстати, как генератор?

— Увидим…

Анри Лерой стоял за штурвалом. Судовой электрик, он умел водить небольшие суда. Траулер, конечно, был, так скажем, средних размеров, но…

— Этрета, господа! — Обернувшись, Лерой протянул Саше бинокль. — Взгляните-ка вон на те скалы.

— О черт, уже утро! — изумленно воскликнула Катя. — Надо же, а я и не заметила… Как все быстро!

Профессор живенько забрал бинокль у Саши, всмотрелся:

— Да, это Этрета! Знаменитая скала-арка… Там должен быть Гавр, Онфлер… Луи все же не до конца настроил аппаратуру, нас вынесло западнее километров на двести.

— То есть вы хотите сказать, что мы уже на…

И тут вдруг всех перебила музыка. Мадонна исполняла свою старую песню:

— Ла исла бо-ни-та…

— Что это такое? — не поверил своим ушам Саша.

Анри за штурвалом пожал плечами:

— Ничего. Я просто включил радио.

— Яхта, прогулочная яхта! — не отрываясь от бинокля, радостно закричал профессор. — А вон там — самолет. Здесь недалеко аэродром, в Кане.

— Прекрасно. — Александр кивнул и обвел всех веселым взглядом — Ну? Какие будут предложения? Мы ведь не можем войти на этой посудине в порт.

— Не буду и пытаться, — усмехнулся месье Лерой. — Но здесь есть моторная шлюпка, мы вполне можем ее спустить…

— Что?! Бросить генератор? Сколько я вложил в него ума, усердия и таланта.

— Вам нужны проблемы с полицией, доктор Арно? Едва ли следует привлекать излишнее внимание. Что же касается генератора, думаю, какие-то важные части с него можно и снять, — Саша снова обнял жену и подмигнул профессору. — Ведь можно?

— Да можно, конечно.

— Анри, на моторной шлюпке мы дойдем до Арроманша?

— Смотря сколько горючего осталось.

— Бросьте, не нужно нам плыть в Арроманш, — тут же возразил ученый. — Рядом, в Довиле, живут мои хорошие друзья.

— Ну, тогда не будем терять времени. За работу, господа, за работу.

~~~

Через пару часов весьма экзотически одетые люди, весело переговариваясь и смеясь, уже звонили в ворота фешенебельной виллы, а еще через час уже ехали в микроавтобусе по скоростному шоссе в Арроманш.

— Ну спасибо, Жан-Жак. — Когда подъехали к дому, профессор поблагодарил водителя — племянника хороших друзей. — Может быть, выпьешь кофе?

— Да нет, поеду.

— Ну, как знаешь. Александер, покрутите же звонок!

Луи Боттака вышел не сразу, а когда вышел, никак не мог понять, кто его беспокоит. Пока окончательно не проснулся.

— Господи! Вы!

— Ну да! — расхохотался Саша. — Что ты так удивился, не ждал?

— Ждал… Но, господа, не так рано.

— Рано? Поздно же ты лег!

— Нгоно зашел, мы с ним допоздна проболтали. Кстати, он здесь. Не то что «рано», я не в том смысле. Ведь и суток еще не прошло с тех пор, как…