Призрак Карфагена

Глава 8 Лето 454 года. Ингена Угнать за 60 секунд

Насколько помнил Саша, Ингеной назывался Авранш. Будущий Авранш, епископ которого, Обер, когда-то построил… построит на близлежащем скалистом острове знаменитое аббатство Святого Михаила.

Покуда же никакого аббатства не было, как не было и Авранша, а была Ингена — небольшой городок римского типа, расположившийся на вершине крутого холма. Все как полагается: прямые улицы, площадь с храмом, зубчатые стены и башни, большей частью разрушенные от лихих набегов, но бережно восстанавливаемые. С раннего утра рабы (или арестанты?) под бдительным присмотром вооруженных короткими копьями часовых аккуратно закладывали прорехи камнями.

Порт располагался не в самом городе, а в километре-полутора в сторону, в удобной бухточке с великолепным видом на остров-гору, будущий Мон-Сен-Мишель. Собственно, путникам и нужно было не в город, а в гавань, полную рыбацких судов, поднимающих паруса и выходящих в море.

— Ну, выбирайте! — Глядя с соседнего холма вниз, Александр обвел бухту руками, словно бы все стоявшие там корабли принадлежали ему. — Нам нужен парусник, желательно небольшой, но крепкий и быстрый. Какое-нибудь купеческое судно.

Золотом отражаясь на синих спинах волн, ярко сверкало только что показавшееся из-за дальних лесов солнце, и почти вся бухта находилась сейчас в тени холма.

— Спустимся и поглядим! — усмехнулся вождь. — Фредегар, Рутбальд — останетесь здесь, Гислольд — с нами.

Рутбальд уже ходил, колдунья не обманула. Правда, все еще сильно прихрамывал, и почти весь путь до Ингены его пришлось нести на носилках.

Слава богам, добрались спешно, без всяких особых приключений, если не считать попытки налета разбойников, успешно отбитой. Лесные сволочи и сами предпочли скрыться в лесу, сообразив, что нарвались вовсе не на крестьян или мирных торговцев, и никаких попыток к преследованию не предпринимали. Видать, и без того хватало добычи — дорожка оказалась людной. Верная дружина, как гордо именовал своих спутников Александр, предпочитала передвигаться ночью в призрачном свете полнеющей луны.

Отыскав ведущую вниз тропинку, Саша, Гислольд и Оффа спустились в бухту, невольно любуясь покачивающимися у выложенного из черных камней причала судами. Более-менее подходящих оказалось неожиданно много: купеческих, «круглых», не очень-то быстроходных, но надежных, с палубой, вместительными трюмами и каютами на корме. И самое главное, с парусами. Две, три и даже четыре мачты!

— Даже две для нас — много, — прищурив глаза, вскользь заметил вождь. — Ищите судно с одной.

— А ту маленькую мачту на самом носу — считать? — поинтересовался Гислольд.

— С парусом артемоном? Не надо — этот парусенок нам очень даже сгодится.

— Тогда — вон! Во-он, за той лодкой.

— Слишком уж неповоротливый — мы на нем уж точно никого не догоним.

— Тогда этот, с красной кормой!

— Такая развалюха потонет в первый же шторм!

Александр выбирал тщательно: уж в чем-чем, а в парусниках он разбирался. Когда-то служил на бриге «Товарищ», в память о котором осталась «ошибка молодости» — наколка на левой руке. Да и после, будучи профессиональным каскадером, Саша не оставил парусный спорт. И это уже не говоря о том, что в вандальской Африке у него был свой корабль… Да что там корабль — флот!

То, что, отомстив, они поплывут в Африку, для «дружинников» не составляло секрета и даже вызывало тихую радость. О мощном флоте короля вандалов все были наслышаны, и каждый считал, что такие умелые моряки, как они, обретут под штандартами Гейзериха славу, честь и богатство.

По большому-то счету всем было все равно. Особых планов на жизнь не строили, не имели такой привычки. Кто строил, обычно погибал в первой же схватке, а боги хохотали: как может слабый и жалкий человечишко планировать свою судьбу? Для этого существуют куда более могущественные силы.

Александр рассказал соратникам о том, что подслушал в разговоре врагов на лопнувшей «черной циуле». «Тремелус» (он же «огнедышащий дракон») направлялся в Африку. Так что все складывалось просто отлично: было желание, была цель, имелась и верная дружина, пусть пока небольшая, дело оставалось за кораблем, за ним сюда и явились.

Все трое прикидывались паломниками, отправившимися по святым местам, да, в общем-то, никто их ни о чем и не спрашивал. Крутом царил самый настоящий хаос, и вместе с тем торговля тут велась шустрая: по спущенным с кораблей сходням взад-вперед сновали рабы-носильщики с мешками. Что-то таскали на подъезжавшие по хорошей мощеной дороге возы, что-то стаскивали с возов — и много.

Признаться, знакомого со многими историческими фактами Сашу эта картина удивляла. Он-то читал, что в раннее Средневековье торговля замерла из-за страха перед пиратскими флотами варваров. А здесь ничего не боятся, что ли?

Гислольд об этом и спросил первого же попавшегося парнишку с высокой плетеной корзиной на правом плече:

— А что здесь так много кораблей? Варваров-разбойников не страшатся?

— Как раз страшатся! — усмехнулся парень. — Потому здесь все и толкутся, дальше не идут.

— Ага, понятно. А мы паломники, пробираемся в Цезарею. Не покажешь ли подходящий корабль?

— В Цезарею?! — Юноша присвистнул. — Это где хоть?

— В Африке.

— У-у-у! Не знаю, не знаю. Вряд ли кто здесь есть оттуда. Хотя торговцев из Бетики, думаю, вы найдете. Идите во-он туда, в самый конец.

Поблагодарив парня, путники направились в указанную сторону, зорко посматривая вокруг.

— Вот, кажется, то, что нам нужно! — Гислольд указал на изящный одномачтовый парусник с высокой кормой. — И вот!

Еще один, почти такой же, покачивался на другой стороне причала.

У сходней, вроде как безо всякого дела, топтался мускулистый полуголый моряк в коротких шерстяных штанах и остроконечной шапке из козлиной шкуры.

— Эй, малый! — останавливаясь, подозвал Саша. — Мы тут с приятелями поспорили, какое судно быстрее, это или вон то!

— Поспорили? А на что? — Морячок сразу же оживился, смуглое лицо его исказила та самая полуухмылка-поуулыбка, что выдает обычно не слишком чистых на руку людей.

Колоритный был тип: чернокудрый, с вьющейся короткой бородкой и длинным, с заметной горбинкой носом, он чем-то напоминал цыгана.

— На что спорили, спрашиваешь? А на вино! На пять кувшинов! — расхохотавшись, подмигнул хевдинг.

Моряк осклабился:

— На целых пять?

— Ну, так какой же корабль быстрее?

— Можете не сомневаться — этот! — Незнакомец кивнул через плечо. — «Голос сирен» — прекрасное судно, хоть и небольшое, но очень быстроходное. Вы не смотрите, что у него одна мачта, при попутном ветре «Голос» несется как птица. А может еще и поворачивать круто… Очень хороший корабль!

Александр усмехнулся:

— А тот?

— «Гнев моря» тоже неплох.

Оба так понравившихся Саше кораблика относились к тому классу посыльно-торговых судов, что в Римской империи называли керкурами. Высокая, чуть наклоненная вперед мачта несла квадратный парус, а при острой необходимости можно было поставить и косой — акатий. Впрочем, для всех необходимых маневров на маленькой мачте, на самом носу, имелся небольшой парус, нечто вроде блинда. Им и ловили ветер.

— Как же мы проверим твои слова, добрый человек? — внимательно осмотрев корабли, снова улыбнулся Саша. — Ведь не устраивать же гонки!

— Не устраивать. Вы, господа, просто загляните в любую таверну и спросите. Уж там вам скажут! Если хотите, я вас провожу ближе к вечеру.

— Хорошо, — Александр обернулся к Гислольду. — Хватит таращиться, идем!

— Эй, любезнейший… — Новый знакомец (звали его Каллодием), нагнав, схватил чуть поотставшего от своих спутников хевдинга за плащ. — Еще пару слов, господин. Уговоримся точнее.

— Точнее так точнее. — Молодой человек рассмеялся и махнул своим. — Идите, я догоню.

— Эти ваши спутники, верзила и мальчик… Они вам кто? — Темные глаза нового знакомца пытливо смотрели на Сашу.

— Слуги, — без раздумий отозвался Александр и угодил в точку. Судя по довольной усмешке Каллодия, именно это он и ожидал услышать.

— Я так и подумал, мой господин. Здоровяк, как видно, охранник, а мальчик? Он вам так уж нужен?

— Нет. — С нарочитым безразличием хевдинг пожал плечами. — Он просто мой слуга, раб. Не такой уж и нужный.

— Понимаю. — Каллодий шумно сплюнул в воду и хитро прищурился. — Играете в кости?

— Иногда.

— Приходите сюда после вечернего колокола. Я сам отведу вас в таверну!

— Хорошо, — опустив глаза, быстро кивнул Александр. — Придем.

— Жду вас на этом же месте!

~~~

Пройдя по причалу, хевдинг нагнал своих спутников — те как раз покупали у разносчика жаренную на вертеле рыбу, хлеб и вино, расплачиваясь все теми же серебряными бляшками с пижонского пояса Гислольда.

— Что еще сказал тебе этот хмырь? — с усмешкой обернулся Оффа.

— Спросил, играю ли я в кости.

— Ха! — Сложив только что купленные припасы в заплечную суму, Гислольд вскинул глаза. — А кто ж не играет?

— Я, к сожалению, не очень хорошо. Поэтому придется вечером тебя проиграть!

— Меня? Проиграть? — Удивлению юноши не было предела. — Но за что, хевдинг?!

Саша расхохотался:

— А ни за что, просто так! Но… — оглядевшись, он заговорщически мигнул, — до вечера мы еще должны кое-что сделать. Ты ведь хорошо плаваешь, парень?

~~~

Примерно через пару часов, еще до полудня, на причале появилась забавная парочка бродяг — патлатый и хромой. Видно, хорошо уже подвыпившие парни громко ругались, горланили песни и всячески задирали моряков. Впрочем, на один из кораблей они все-таки вторглись, устроив на сходнях настоящий дебош. Усмирить их удалось лишь силами всей команды. По случайному стечению обстоятельств — ну чисто случайному — судном этим оказался керкур «Голос сирен».

Одному из буянов даже подбили глаз — вот незадача! Бродяги едва ноги смогли унести, и не унесли бы, если бы внимание моряков не отвлек смешно подпрыгивающий хромоножка.

— Ой, смотри, смотри на убогого! Ой, не могу!

— А ведь быстро бежит, черт хромой! Прямо несется.

— Понесешься тут, коли такая погоня!

— Нет, ты только глянь, сколько на этом керкуре бездельников! А ведь с виду совсем небольшой кораблик.

На берегу, среди торговцев снедью — опять-таки случайно, — прохаживался угрюмый верзила со здоровенной сушиной на правом плече. Видать, притащил продать ее на дрова. И когда погоня приблизилась, как-то уж очень неловко он повернулся, и сразу трое преследователей с воплями полетели в воду.

— Ну ты, оглобля деревенская! Пошел отсюда!

— Это вы мне?! — Детинушка подкинул дерево в руках, и моряки вмиг сообразили, что ляпнули что-то не то. — Это вы меня оглоблей обозвали? Ах, вы…

Теперь догоняльщики бросились уже в обратном направлении, с прежней сноровкой и пылом. Подставить свои бока под удар этакой дубинищи охотников не нашлось. Впрочем, верзилу быстро успокоили, а буянов, из-за которых и началась заварушка, давно и след простыл.

Они встретились на холме, под раскидистыми ветвями дрока. Александр не мог удержаться от смеха:

— Видел, видел я ваши подвиги! Хорошо повеселились, молодцы, парни! А ты, братец Оффа, так и вообще выше всяких похвал.

— А я? — На холм поднялся мокрый Гислольд.

Саша вмиг обернулся:

— Сплавал уже?

— Угу.

— Все сделал?

— Все.

— Ну, значит, не зря мы бучу устроили.

~~~

Оранжево-желтое солнце уже клонилось к закату, опускаясь в сиреневые воды моря, скрытые мягкой вечерней дымкой. Тень скалистого островка — будущего Мон-Сен-Мишеля, — и без того длинная, вытянулась еще больше, связав остров с материком узенькой темной дорожкой. Впрочем, еще совсем недавно, пока не начался прилив, до острова можно было дойти по обнажившейся песчаной отмели, плотной и изрезанной многочисленными, стекающими в море ручьями.

Над морем, над берегом, над возвращающимися с уловом рыбачьими лодками, крича, кружили чайки, белые, как рвущаяся на берега пена. На зеленых лугах, тянущихся вдоль бухты, паслись овцы, издалека напоминавшие присевшие отдохнуть облачка или тучки.

— Красиво! — Александр обернулся у самой тропы, махнул рукой Фредегару с Рутбальдом. — Будьте начеку, парни. А ты… — Он посмотрел на шагавшего рядом Гислольда. — Делай все, как сказано, но и сам, если что, не теряйся!

— Не беспокойся, мой вождь. Все будет сделано, как надо! — Юноша приосанился и гордо надул щеки.

Что и говорить, от него сейчас зависело очень многое.

~~~

Славный город Ингена утопал в садах. Некогда привезенные римлянами яблони уже дали крупные плоды, еще не успевшие налиться терпким кисло-сладким соком, однако распространяющие вокруг такой аромат, что не облизывался только ленивый. Здесь же росли вишни и сливы, дикие, не очень сладкие, но от того не менее ароматные.

— Ну и запах! — восхищенно вертел головой Гислольд. — Ах, что за запах! Кажется, его пить… нет, ложками есть можно!

— А ты у нас, оказывается, поэт, дружище! — хохотнул Александр, сворачивая к таверне.

Каллодий, встретив каких-то своих знакомых, убежал с ними вперед, но постоянно оглядывался, проверяя: не отстали ли гости? Точнее сказать, гость. По доброй римской привычке слуг здесь никто за людей не считал, а Оффа и Гислольд, наряженные с примерной бедностью, как и положено рабам, почтительно шагали позади своего господина.

— Сюда, сюда, друг мой! — Стоя у распахнутых дверей таверны, Каллодий нетерпеливо махал рукой. — Я познакомлю тебя, Александр, с одним важным и небедным человеком. Он может оказаться полезным. И он игрок. — Моряк неожиданно подмигнул и, оглядевшись по сторонам, зашептал прямо в ухо: — Советую проиграть ему, поддаться. Ты понимаешь, о чем я? Такой человек!

— Он что, местный вождь?

— Нет, просто торговец. Но очень и очень богатый. Кстати, «Голос сирен» как раз принадлежит ему. Не самый большой корабль, но самый любимый!

Пригнувшись, молодой человек вслед за своим провожатым вошел в прохладное чрево закусочной.

— Как же зовут этого важного господина?

— Валентин Флер. Его многие здесь хорошо знают. Он и рассудит ваш спор! В этой таверне нет человека более уважаемого. Вот, кстати, и он — в синем плаще, седобородый.

— А, вижу! Такой благородный старец.

— Что ты, любезнейший, он вовсе не стар! Нет-нет, сразу мы не подойдем, неудобно. Там, во дворе, есть место для слуг.

Александр тут же обернулся:

— Слышали?

Оффа и Гислольд поклонились и тут же вышли.

— Хорошие у тебя слуги, — ухмыльнулся моряк. — Понятливые. Сядем пока вот за этот стол.

Его, видно, здесь хорошо знали: вмиг подскочивший служка с вытянутым лицом молча поставил на стол кувшинчик вина и две деревянные кружки.

— Это для начала, — пояснил Каллодий. — Рыбу, креветки, устрицы принесут чуть позже. А вино уже разбавлено, можете пить.

Саша отхлебнул полкружки и чуть было не подавился. Редкостная гадость, вот уж не ожидал!

— Не привык к морской воде, друг мой? — добродушно хохотнул морячок. — Именно ею здесь принято разбавлять вино. Для пикантности. Впрочем, можно попросить обычной, родниковой.

— А можно не разбавлять? — вытерев рукавом губы, пробурчал хевдинг. — Зачем хороший продукт портить?

— Ого! — Каллодий, неожиданно развеселившись, хлопнул собутыльника по плечу. — Да ты пьешь, как житель Константинова града, дружище! Эти отколовшиеся ромеи не дураки залить зенки.

— Да знаю.

Молодой человек наконец дождался нового кувшина вина. На этот раз принесли неразбавленное, как он и просил, терпкое, с теплым привкусом яблок. Впрочем, в этом городе все было с привкусом яблок, даже козье молоко и сыр.

Немного посидев, морячок вдруг куда-то исчез. Саша заметил его у стола того самого, седобородого… Валентина Флера. Угодливо изогнувшись, Каллодий что-то шептал. Затем выпрямился и, встретившись с Сашей взглядом, подозвал жестом.

Допив вино, молодой человек, не торопясь, подошел и с достоинством поклонился:

— Меня зовут Александр.

— Я Валентин. Говорят, ты играешь в кости?

— Люблю иногда раскинуть.

— Так садись, не стой. Эй, слуга, а ну-ка тащи сюда еще вина. Что ты там шепчешь, Каллодий? Ах, неразбавленного? То-то я и смотрю, такое имя — Александр! Ты, верно, ромей?

— Наполовину. — Хевдинг не счел нужным вдаваться в подробности.

Валентин Флер не был таким уж старым, лет сорок пять, ну максимум пятьдесят. В руках его возник позолоченный стаканчик с костяшками.

— Ну что, дражайший Александр? Играем?

— Играем!

— Для начала по маленькой?

— По маленькой, — Саша с готовностью бросил на стол серебряную бляшку с пояса Гислольда.

Эх, хороший оказался у паренька пояс!

Усмехнувшись в бороду, Валентин достал из кошеля три серебряных денария:

— Можешь мне поверить, по весу они подходят.

— Верю. Начинай, любезнейший!

Закатив глаза, купец привычным жестом потряс стаканчик и, метнув кости на стол, замер…

— Пять и четыре, всего же — девять! — заботливо подсчитал Каллодий.

Александр скривил губы:

— Неплохой бросок. Что ж…

Он взял стаканчик, метнул… Выпали две пятерки!

— Ого! — скривился напарник. — Тебе сегодня везет!

— Все в руках божьих, — философски изрек молодой человек. — Только вот у меня совсем нет серебра… Может, теперь по крупной?

— А! Пока не исчезла поддержка богов? — Валентин хохотнул. — Что у тебя есть предложить? Говорят, раб?

— Да, раб. Его и поставлю. Скромный такой мальчик.

— Знаю, Каллодий рассказывал. За таких мальчиков можно выручить неплохие деньги, если знать, куда продать. Ставлю раба против раба! — Купец хлопнул в ладоши. — Извекул, подойди!

Оттуда-то из-за колонны тут же выскочил голый по пояс, мускулистый, крепкий негр с черной лоснящейся кожей.

— Хороший слуга, — отрекомендовал Валентин. — К тому же знает несколько языков. Очень полезен. Извекул, иди пока.

Невольник ушел.

Раскачав стакан, Саша метнул кости…

И выиграл!

— Что ж, судьба! — Купец снова хлопнул в ладоши.

В течение десяти минут Александр выиграл трех рабов, позолоченные носилки, жемчужную диадему, огромного черного кота и молодую красивую невольницу по имени Гита. Кстати, она была из Мавритании — из Цезареи или откуда-то еще.

Видит бог, хевдинг и вовсе не хотел выигрывать — это шло вразрез с его планами, но выигрывалось словно само собой! Никаких усилий к этому Саша не прилагал, но, наверное, правду говорят, что новичкам везет. И еще говорят, что везет дуракам. А вот дураком Александр как-то не очень хотел становиться, хотя к тому все и шло.

Игра, необычайное везение вызвали интерес всех собравшихся в таверне людей, судя по испитым, не внушающим никакого доверия рожам, — истинного портового отребья, опаснейшего во всех отношениях сброда! Валентин был для них своим, хотя бы отчасти, а Саша… Кто его здесь знал?

Каллодий уже не подмигивал, шептал, дергал за рукав…

Хевдинг махнул рукой:

— Пойду отдышусь.

Вышел, встал у дверей, у самой коновязи, глядя в синее вечернее небо и с наслаждением впитывая в себя терпкий яблочный воздух. Ах, как здесь пахло, как пахло…

— Ты что — идиот? — чуть погодя рядом возник Каллодий. — Ты не понимаешь, что нельзя так много выигрывать, тем более у такого человека! Я же сказал: поддайся, проиграй раба, и Валентин решит все твои проблемы — а я вижу, они у тебя есть! Оглянись, посмотри вокруг! Видишь этих людей с кинжалами под плащами? Не очень-то они и прячут оружие. Не поможет и твой здоровяк слуга. Убьют и выкинут в море. И меня заодно, ведь я же тебя рекомендовал.

— Так как мне проиграть-то? — Саша лишь руками всплеснул. — Ну не получается, неужели не видишь?

— Да вижу… — Собеседник ненадолго задумался. — Есть одна штука… Давай я буду передавать стаканчик тебе, а уж там…

— А не заметят? Валентин, кажется, хочет выигрывать честно.

— Чертов игрок! Именно это его когда-нибудь и погубит. Или принесет большие неприятности.

Хевдинг опустил глаза: вот тут разбитной морячок вполне мог оказаться провидцем. Только надо было перестать выигрывать, срочно перестать.

Они вернулись в таверну весело переговариваясь, словно два закадычных друга… Да-а, на Каллодия здесь уже тоже начинали нехорошо коситься.

— Твоя очередь, милый друг!

Валентин с ухмылкой протянул стаканчик.

Саша сделал вид, что не хочет тянуться:

— Каллодий, дружище, подай!

Вообще-то это было не по правилам, чтобы до игрального стаканчика дотрагивался чужой, но этот везунчик ведь сам попросил.

У соперника вылетело всего три очка.

Саша метнул…

Два!

Господи!

Молодой человек перевел дух, тщательно скрывая радость. Ну наконец-то!

Первым делом он проиграл кота — на кой черт ему сдалось это животное? Затем носилки, затем раба, рабыню… Отыграл рабыню обратно — Каллодий все же был достаточно хитер, делал так, чтобы казалось, будто игра идет по-настоящему, взаправду, если этот эпитет вообще применим к любой азартной игре.

Наконец все же пришло время… Щелкнул пальцами, подозвал:

— Эй, раб!

Войдя, Гислольд скромно встал у стеночки. Валентин окинул его взглядом и ухмыльнулся. Метнул…

Восемь!

Что ж, прилично.

Морячок протянул стаканчик.

Семь!

— Ну что же, забирайте раба! Он вообще-то спокойный, но советую до утра запереть его в трюме, мало ли.

Купец довольно рассмеялся:

— Не беспокойся, запрем! Ордаунт, отведи мальчишку. Ну, любезнейший Александр, может, немного отдохнем да сыграем еще?

— Я не против. — Молодой человек улыбнулся, глядя, как служки проворно тащат еду. — Да пусть накормят моего второго слугу, он там, во дворе.

— А, тот здоровяк… Накормите!

Как выигравшая — и сильно выигравшая — сторона, Валентин, по неписаному обычаю, угощал всех сидевших за столом: Сашу, прохиндея Каллодия и еще парочку каких-то непонятных личностей, местных завсегдатаев.

Тускло горели свечи. Трещали под ногами рыбьи кости. Рекой лилось вино. Снова пошла игра.

Александр и Оффа покинули таверну лишь к утру — посетители только теперь начинали расходиться. Ночная стража Ингены не реагировала на это никак… Хотя нет — Валентин ловко опустил в ладонь подошедшему воину приятно блеснувший кружочек. Ухмыльнулся:

— Если вам надо в гавань…

— Надо!

— Так они откроют ворота. Я попрошу. Но лучше бы остались здесь, на постоялом дворе. Уверяю вас, там спокойно и тихо. И нет таких азартных игроков, как мы!

В гавань игроки шли с Каллодием и другими столь же подвыпившими моряками, от которых нужно было поскорее отстать.

— Пора сматываться, — улучив момент, шепнул хевдинг Оффе, и «господин» со «слугой» исчезли, потерялись по дороге к порту.

Однако на холм не пошли, спустились к воде.

— Они должны быть где-то там, за островом. — Александр до боли в глазах всматривался в темное и как будто живое море.

— Думаю, они там и есть. Ничего, скоро светает, увидим.

— Что толку увидеть, брат? Нужно искать челнок.

Как всегда, Оффа Лошадиная Челюсть был прав. Ничего не оставалось, как согласиться с ним да пойти по окутанному предутренним туманом пляжу, вглядываясь в молочно-белый берег. Ну и как найдешь здесь челнок? Разве что споткнешься.

— Эй, эй, подождите! — послышался вдруг женский крик позади.

Побратимы удивленно переглянулись:

— Это еще кто?

— Думаю, сейчас увидим.

Чьи-то легкие шаги быстро приближались, и вот уже из тумана вынырнула девичья фигурка, закутанная в длинную хламиду.

— Ну слава богу, догнала.

— А ты кто?

— Я Гита, мой господин. — Девушка низко поклонилась вождю.

— Ммм… — Тот в задумчивости взъерошил затылок. — Напомни-ка, откуда ты взялась?

— Ты меня выиграл в кости! — улыбнулась Гита. — И еще — вот его… кис, кис…

Из тумана, сверкая желтыми глазищами, выскочил огромный черный кот!

— Это еще что такое?

— Это Мурр, очень хороший котик.

— Да-а. — Взглянув на едва сдерживающего смех Оффу, Саша покачал головой. — Котов нам сейчас только и не хватало. Как, впрочем, и девушек. Слышь, Гита, шла бы ты куда-нибудь, а?

— Ты прогоняешь меня? За что? Что я такого сделала? — Серые блестящие глаза девушки вдруг наполнились слезами. — О, не прогоняй меня, мой господин!

— Да с чего ты взяла, что я твой господин? Ну подумаешь, выиграл.

— Нет, господин, не подумаешь! — обиженно возразила Гита. — Весь город об этом знает. И если ты меня прогонишь, куда идти? Кому я здесь нужна? Моя родина далеко, да и там давно нет дома. За что ты хочешь моей гибели, господин?

Саша сконфуженно потупился: а ведь девчонка права. Это только в старых советских книжках несчастные рабы лишь о том и думали, как бы сбежать от хозяев-угнетателей. На самом-то деле все было куда сложнее.

Прав Маяковский, ох как прав: «Единица — вздор, единица — ноль». Здесь и вождь без дружины — ноль без палочки, что уж говорить о какой-то рабыне! Не выживет она одна, никто бы не выжил. Правда, девушка хороша: длинные темные волосы, серые глаза. Такая красавица, по всему, недолго останется без покровителя. Однако его еще нужно найти. А до этого где жить? Что есть?

— Ладно. — Хевдинг обреченно махнул рукой. — Раз уж ты свалилась на наши головы, хоть посоветуй, где тут можно украсть лодку.

— Украсть лодку?! Ты хочешь украсть лодку, мой господин?! — В глазах девушки снова вспыхнул страх.

— Ну да, лодку, — нетерпеливо пояснил молодой человек. — Потому что корабль мы уже украли… Должны бы украсть. Тут такой туман, ни черта не видно.

— Я знаю, где взять челнок, — успокоившись, негромко промолвила Гита. — Здесь, в нескольких стадиях. Идем.

— Ну что ж, веди нас, прекрасная незнакомка!

Александр тряхнул головой и быстро зашагал следом за девушкой. Собственной, между прочим, рабыней, честно выигранной в кости.

Шли недолго, но постоянно спотыкаясь: туман становился гуще и небо над головой только начинало светлеть.

— Тсс! — Девчонка неожиданно остановилась, обернулась, приложив палец к губам. — Тихо… Слышите?

— Нет, — прислушавшись, шепотом отозвался хевдинг. — Ничего не слышу.

— Ну вот же… Слышите — песня!

Александр навострил уши и в самом деле услыхал чье-то мычание.

— А это не отставший от коровы теленок? — тихо засмеялся Оффа.

— Нет… Тсс! Это поет Петиций, мальчишка. Поет, чтобы не заснуть. Он и сторожит лодки.

Оффа приосанился:

— Так мы его…

— Нет! Тут нам поможет Мурр. — Девушка опустилась на колени и подозвала кота. — Иди сюда, мой милый. Беги во-он туда, там вкусная рыбка. А ну-ка, давай!

Словно поняв, котище мотнул головой и исчез в прибрежном тумане.

Гита улыбнулась:

— Теперь нужно чуть-чуть подождать.

Но ждать не пришлось — скрытое туманом мычание вдруг сменилось руганью:

— Ах, это опять ты, мерзкий котище! Снова явился воровать рыбу? А ну прочь, прочь, дьявольское отродье! Погоди, сейчас ты у меня получишь…

— Сейчас он погонится за Мурром, так всегда бывает, — пояснила девчонка. — Ну что ж вы стоите? Или больше не собираетесь красть челнок?

Не прошло и пары минут, как вся честная компания, включая невесть каким образом запрыгнувшего в лодку кота, налегая на весла, плыла к острову. Лошадиная Челюсть ухмылялся, Саша тоже радовался и молил Господа, чтобы корабль оказался на месте.

— Куда вы так мчитесь? — погладив кота, спросила Гита. — Не дай бог, еще разобьемся о скалы.

— Все может быть. — Обернувшись, хевдинг всмотрелся в туман. — Хочу тебе сказать, милая, ты связалась с очень опасными людьми, можно сказать, с варварами!

Девушка расхохоталась:

— Не очень-то ты похож на варвара, мой господин. А вот твой слуга…

— Оффа — не слуга мне, а побратим и друг!

Лошадиная Челюсть вдруг привстал в лодке и цыкнул:

— Тсс! Что это там такое?

— Где? Ах, это…

Какой-то странный звук. Вот исчез, затихая, и снова повторился. Но Саша никак не мог определить, что же это такое.

Словно лопнула рояльная струна…

— О боги… Это же меч! — встрепенулся верзила. — Такой звук бывает, когда чуть согнешь клинок и резко отпустишь. Но так можно испытывать только добрый меч, плохой сломается.

— А что, у наших парней мечи добрые?

— Я им оставил свой. — Глаза Оффы вдруг зажглись неподдельной тревогой. — Не с ним ли они играются?! Так ведь недолго и испортить вещь. Охламоны! Вперед, мой вождь, это точно они!

Саша пожал плечами и подмигнул Гите:

— Наверное, теперь уж придется крикнуть. Ничего не видно — туман.

Он привстал на скамье, приложив ладони ко рту, и закричал:

— Эге-гей! Фредега-а-ар! Гисло-ольд! Вы где, бездельники?

Ответом была вдруг наступившая тишина. Даже тот странный звук прекратился.

Саша закусил губу. Неужели…

— Хэй! Хевдинг! Оффа!

Долетевшие из тумана слова показались побратимам самой прекрасной музыкой!

— Да-да! Это мы!

— Держите конец!

Бух! Разогнавшийся челнок стукнулся носом во внезапно возникший из плотного тумана борт. Сверху, будто прямо с неба, спустился канат.

— Ну, слава богу! — Взобравшись на палубу, Александр обнял Гислольда и, обернувшись, протянул руку девушке. — Давай лезь, помогу.

Котище же забрался на судно без всякой посторонней помощи, как и Оффа. Ох, как загремел его гневный голос:

— А ну признавайтесь, кто из вас трогал мой меч?