Пришествие драконов. Начало.

Глава седьмая

На плечо Эдмунду утешительно легла рука Аагарда.

— Значит, ты можешь его почувствовать, — откуда-то издалека донесся до него голос старика. — А ему не под силу ни управлять тобой, ни слышать тебя, Эдмунд. Постарайся не пускать его в свое сознание.

Эдмунд снова попытался отразить это непрошеное присутствие. Как от него избавиться? Если бы ему удалось обнаружить источник…

Вот оно! В гладкой изогнутой стенке его сознания обнаружилось отверстие, и нечто, похожее на легкую жидкость или дым, вливалось через него. Эдмунд собрал в кулак остаток воли и попытался заткнуть отверстие.

Чуждое сознание стало мало-помалу покидать его. Осталось только ощущение злобы — мерзкое злорадство, предупреждение, что уход не окончателен. Потом и оно померкло, и целостность сознания Эдмунда опять ничего не нарушало.

Эдмунд привалился к забору. Рука Аагарда по-прежнему лежала у него на плече. Элспет переводила взгляд с мальчика на старика и обратно.

— Что произошло? — спросила она.

— Оргрим попробовал воспользоваться глазами Эдмунда, — объяснил Аагард. Лицо его стало более морщинистым, чем обычно. — Сначала, он подступился ко мне. Но мне это не впервой, я знаю это ощущение, прикосновение его сознания. Когда я закрыл глаза, он попытался воспользоваться Эдмундом. Наверное, его молодость давала Оргриму надежду, что его будет проще одолеть.

— Зачем ему это?! — вскричала Элспет, содрогаясь при мысли, что и к ней в голову заберется невесть кто, чтобы взирать на мир ее глазами. — Зачем ему наши глаза?

— Потому что он охотится за хрустальным мечом, — торжественно ответствовал Аагард.

Элспет нахмурилась.

— А я ничего не почувствовала, — призналась она и невольно покосилась на свою руку. Если Оргриму нужно добыть меч, то почему не взяться за ту, которая им сейчас владеет?

— Может быть, тебя охраняет сам меч, — предположил старик, задумчиво глядя на девочку. — С другой стороны, большинство тех, за кого берутся Провидцы, даже не подозревают об этом. Я усиленно изучал эту премудрость и могу почувствовать признаки, но даже мне не сделать того, что только что совершил Эдмунд: изгнать из себя чужое сознание. — Он повернулся к Эдмунду: — Видишь ли, я слышал, что на такое способен лишь Провидец.

— Ну, не знаю… — протянул Эдмунд. — Оно… Он… В общем, меня оставили в покое. Я увидел брешь в своем сознании, но не думаю, чтобы я сам его прогнал. — Он выглядел опустошенным, словно даже говорить было для него непомерным усилием.

— Нет, ты его победил, — сказал Аагард со спокойной уверенностью. — Ты сразу узнал о его присутствии и смог вступить с ним в бой. Придет время, и ты научишься одерживать над ним полную победу.

— Ты хочешь сказать, что он непременно вернется? — простонал Эдмунд. — ЗАЧЕМ? Даже если я обладаю такими же способностями, что и он, я для него ничто!

— Он видел тебя в компании со мной, — объяснил Аагард. — И будет гадать, что я рассказал тебе про сундук. Возможно, я привлек к тебе внимание тем, что провожаю вас. Но с этим ничего уже не поделаешь. Могущество Оргрима возрастает. Колдовская книга научила его вызывать драконов, это он устроил бурю, утопившую ваш корабль. Наверное, он знал, что на борту находится хрустальный меч, и пытался не допустить, чтобы он попал в Галлию.

Элспет недоверчиво качала головой. Ей хотелось крикнуть: «Получается, что теперь Оргрим станет охотиться за мной? Так заберите у меня меч! Мне все это совершенно ни к чему!» Она в смятении уставилась на свою руку, чувствуя, как ее сковывает невидимая перчатка, как пульсирует холодная рукоять. Уже по привычке она сжала ладонь в кулак, мысленно давя непрошеный и незримый предмет в хрустальную пыль.

— Магистр Аагард!

К ним подбежал Джилберт с выражением озабоченности на широкой физиономии.

— Мы поскачем в Медуэл, — сказал он, указывая на вооруженных всадников у себя за спиной. — Хотите с нами? Боюсь, нам пригодится ваше умение врачевать раны.

Элспет увидела, как потемнело лицо Аагарда.

— Я с вами, и сделаю все, что смогу, — ответил он Джилберту. Оглянувшись на Элспет и Эдмунда, он крикнул: — А вы ступайте, и живее! Раз люди Оргрима так близко, вам угрожает даже большая опасность, чем я думал сначала.

Глядя на Элспет, он прищурился.

— Ты твердо решила вернуться в свою деревню? Для тебя было бы безопаснее отправиться на юг, в Данмонию, и спрятаться там, пока не пройдет горячка погони.

— Спрятаться? — повторила она в недоумении. — Никогда! Меч попал ко мне вопреки моей воле. Этому колдуну не из-за чего со мной ссориться. Я возвращаюсь в Дабрис.

Пусть Аагард запретил ей выходить в море, но не позволить ей воротиться в отчий дом ему не под силу!

Старик вздохнул.

— Раз так, вам обоим надо идти вместе на восток. Чтобы добраться до Сассекса и Кента, вам придется пройти через Уэссекс, а там вас подстерегает та самая опасность, которой вам надо бы избегать. Оргрим властвует над всем королевством, а дорога идет прямиком через Венту-Булгарум, его цитадель. Вы уж обойдите город стороной. Не вздумайте туда соваться! — Он поколебался. — Лучше бы мне отправиться с вами…

— Нет! — отрезал Эдмунд, удивив Элспет своим повелительным тоном. Откуда бы Эдмунд ни происходил, он, должно быть, привык жить в доме никак не меньшем, чем дом Джилберта. Кто знает, вдруг и у него были невольницы, разносящие вино?.. — Тебе надо ехать в Медуэл, — сказал он. — Ты им нужен! Это моя вина, что они не подготовились к нападению. Теперь я не могу допустить, чтобы с ними не оказалось тебя.

— Без тебя мы как без рук, магистр Аагард, — согласился лорд Джилберт. — Вели своим молодым подопечным нагнать Клуарана, если одни они, по-твоему, потеряются. Он не успел уйти далеко, они без труда его догонят.

Но Эдмунд покачал головой:

— Мы и сами справимся.

Элспет не была так уж в этом уверена. Если Аагард прав, если им действительно грозит страшная опасность, то конечно же безопаснее было бы идти вместе с человеком, знающим здешние дороги. Ее правая кисть и вся рука снова завибрировали, сбивая ее с мысли. «Оставь меня в покое!» — приказала она мечу.

— Если мы расстаемся, — вымолвил наконец Аагард, — то вы должны обещать мне, что найдете Клуарана и передадите ему, что я поручаю ему вас охранять.

— Поручаешь? — обиделся Эдмунд. — Мы обойдемся и без…

— Дайте мне слово! — прикрикнул Аагард. — Передайте ему, что я прошу его об этом именем Бессмертного. Он поймет. Услышав такие речи, он вас не оставит.

Эдмунд отказывался смириться с услышанным, но раздражение Элспет тоже лилось через край.

— Ты хочешь, чтобы Аагард отправился в Медуэл? — прошипела она Эдмунду на ухо. Повернувшись к Аагарду, она отчеканила: — Обещаем.

Эдмунд нехотя кивнул.

Аагард поприветствовал Джилберта поднятием руки.

— Я скачу с вами, милорд. — Он еще раз пожал руки Эдмунду и Элспет. — Не задерживайтесь! Помните свое обещание, но доверяйте только друг другу. Даже на Клуарана не слишком полагайтесь, хотя проводник он надежный. Когда я больше узнаю о намерениях Оргрима, то сумею найти вас в Новиомагусе и Дабрисе или прислать к вам Тримгара. Счастливого пути! И да хранят вас в пути боги и ваш Бог.

Проводив их долгим взглядом, он отвернулся и поспешил к лошади, приготовленной для него. Мгновение — и отряд Джилберта унесся галопом к югу. Элспет и Эдмунд остались перед воротами одни.

Стоя на холме неподалеку от деревни, Элспет и Эдмунд смотрели на дорогу, уходящую на северо-восток. Утро было ясное, но весеннему солнцу трудно было справиться с холодом и ветром. Над ними раскинулось бескрайнее небо. Местность была для Элспет, привычной только к морю, незнакомой и непривлекательной. Левая ее рука инстинктивно потянулась к правой, которую не покидало тревожное покалывание.

— Что ж, попробуем догнать Клуарана, — сказала она со вздохом.

Эдмунд пожал плечами:

— Изволь, если хочешь. — И добавил в раздражении: — Не знаю, зачем Аагард взял с нас обещание просить Клуарана о защите… Мне не нужно, чтобы мне покровительствовал почти незнакомый человек, которого Аагард даже не считает своим другом.

Его высокомерный тон покоробил Элспет, но, покосившись на него, она увидела в его глазах только боль. Ей было любопытно, тревожит ли его предстоящее путешествие так же сильно, как ее, тяготит ли его, как и ее, его странный, непрошеный дар.

Они спустились по скользкому склону холма на дорогу. По обеим сторонам раскинулись только начинающие зеленеть луга, окаймленные редкими чахлыми деревцами с набухшими почками. Сама дорога была скорее тропой, каменистой и изрытой, зато прямой. Судя по следам, Клуаран прошел здесь совсем недавно.

Элспет радовалась, что промедлению пришел конец. «Вернусь в Дабрис — тут же пойду к морю, — решила она. — Если дракон, которого видел Эдмунд, по-прежнему угрожает южному побережью, то поплыву в Нортамбрию, а то и в самую Гибернию».

Но путь впереди был неблизкий — через два королевства. Им придется миновать Венту-Булгарум, не заходя в город, а Элспет знала, насколько это опасно. Всякий раз, когда Аагард упоминал этот город, ее рука наливалась непонятной энергией.

Элспет хмурилась. У волшебного меча была, казалось, своя собственная цель, совершенно не совпадавшая с ее целями. Впрочем, убеждала она себя, Вента — такой же город, как множество других, и через него пролегает для нее самый короткий путь к дому. Не хватало, чтобы ее сбили с толку предзнаменования, исходящие от какого-то меча, к тому же невидимого!

Она оглянулась. Эдмунд приотстал, он угрюмо вперил взгляд в пыльную дорогу, по которой нехотя волочил ноги. Может, постараться подружиться с ним? За последние дни они столько всего пережили! Многие люди за всю жизнь не успевают наглядеться на такое количество смертей и разрушений! Мир самой Элспет полетел кувырком: отца не стало, «Копьеносца» тоже; вместо самого дорогого на свете им обоим приходилось теперь довольствоваться безумными разговорами о сверхъестественных штормах, накликанных драконах, Провидцах и магии самого черного свойства.

Элспет вздохнула. Что бы ни творилось в этом вставшем с ног на голову мире, брести молча всю дорогу от Данмонии до Сассекса было бы нестерпимо скучно. Она приостановила шаг и встретила улыбкой нагнавшего ее Эдмунда.

— Так сам ты, говоришь, из Сассекса? — завела она разговор.

— Моя семья живет в Новиомагусе, — сказал он натянуто.

— А братья или сестры у тебя есть?

Элспет была готова к интересному разговору, готова была даже завидовать этому мальчишке. Когда Эдмунд сказал Аагарду, что семья будет о нем беспокоиться, она вообразила многочисленный клан, в тревоге ждущий его возвращения. Однако ее ждал враждебный взгляд, заставивший ее отпрянуть.

— Почему ты спрашиваешь об этом? — отрывисто спросил он.

— Просто я думала, что ты счастливчик, потому что у тебя есть родные люди, только и всего! — крикнула она. — Люди, которым небезразлично, жив ты или умер.

Он знай себе шагал вперед, молча глядя прямо перед собой.

— Ты всю дорогу будешь таким букой? — Она догнала его. — Дураку ясно, что ты — сын лорда, достаточно твоей серебряной броши, да и вид у тебя надменный. Считаешь, что поэтому мне нельзя к тебе обращаться?

Эдмунд остановился как вкопанный и повернулся к ней. Взгляд его ничего не выражал.

— Я — королевский сын, — отчеканил он.

Элспет вытаращила глаза. Эдмунд продолжил через силу:

— Серебряная застежка, которую ты видела, — моя реликвия. Она принадлежала моему отцу Геореду, королю Сассекса.

Элспет вспомнила замкнутость Эдмунда на «Копьеносце», его уверенное поведение в большом доме тана — там хорошо видна была его давняя привычка к вину. И вечно у него таинственный вид! Вот, значит, в чем дело! Она спохватилась, что безмолвно разевает рот, совсем как рыба на берегу.

— Почему же он отправил тебя за море на корабле моего отца?

— Для безопасности, — хрипло ответил Эдмунд. — Кузен отца написал из Мерсии, что его землям угрожают захватчики-датчане, и отец собрал всех воинов своего королевства, чтобы оказать ему помощь. Править вместо него осталась моя мать. С тех пор прошло много месяцев, и за все это время мы не получили от них ни одной весточки. А потом датчане напали и на наш берег. — Он нахмурился. — Вот мать и решила отправить меня к своему брату Аэлфреду, в Галлию. Я должен был дождаться там, пока минует опасность. Так, говорила она, я мог бы стать, воротившись, королем, если… если бы править оказалось больше некому. — Он говорил тихо, с трудом, но Элспет расслышала в его голосе боль.

— Дядя принял бы тебя с распростертыми объятиями? — спросила она так же тихо, вспоминая переполненный дом своей тетки в Дабрисе.

— Думаю, что да. Он жил в доме моего отца, когда я был мал. Я любил его, а он меня. Он отправился попытать счастья в Галлию и уже не возвращался оттуда, только слал письма, приглашая в гости мою мать и меня. — Лицо Эдмунда затуманилось воспоминаниями, потом в нем опять появилась суровость. — Теперь все это не важно. Моя мать прознает о кораблекрушении и решит, что я погиб. Я должен вернуться. Напрасно я с ней расстался!

— Раз так, надо поторопиться! — решительно заключила Элспет. — Быть может, мы доберемся до твоей матушки, прежде чем ей принесут весть о гибели корабля.

Но Эдмунд стоял не шевелясь.

— Элспет! — заговорил он с видимой опаской. — Если нам придется идти с Клуараном, он не должен знать, кто я такой! Сыновей лордов то и дело похищают ради выкупа. Обещай мне, что ничего ему не скажешь.

Странный мальчишка, подумала Элспет. То пыжится, словно аршин проглотил, то обмирает от страха. С другой стороны, он просит совсем немногого в обмен на дружбу в пути.

— Договорились, — ответила она. — А теперь вперед. Иначе мы никогда его не догоним.

Дорога поднималась на холмы, деревья сменились утесником и вереском. С вершины очередного холма они увидели вдали крохотную фигурку, движущуюся в восточном направлении, и заторопились, боясь, как бы менестрель не скрылся из виду. Несколько раз за день они как будто сокращали расстояние между собой и бурой фигуркой вдали, но неизменно теряли ее из виду, а потом обнаруживали, что до нее по-прежнему далеко.

Когда уже начали удлиняться тени, Элспет дотронулась до руки Эдмунда и жестом приказала ему напрячь слух. Они находились на возвышенности, посреди каменистой пустоши; вокруг не было ни деревца, птичьи голоса стали очень редки. Но, когда ветерок начинал дуть в их сторону, до слуха доносился мужской голос, как будто напевающий песенку.

— Он уже близко! — заключила она.

Но как они ни торопились, до заката им так и не удалось его догнать. Когда они перестали различать дорогу впереди, Эдмунд сказал:

— Пора останавливаться. Ночевать придется здесь.

Элспет закивала, стуча от холода зубами. Они нашли местечко, где выступ скалы образовывал козырек, и уселись спина к спине на колючую траву. Несмотря на взятые у Аагарда одеяла, в которые они закутались, холод не давал обоим уснуть. Жуя хлеб, они уныло таращились во тьму.

Внезапно Эдмунд заметил вдали мерцающее оранжевое зарево. Элспет тоже вскинула голову и потянула носом:

— Чую дым!

Не произнося больше ни слова, они встали и, по-прежнему замотанные в одеяла, побрели на огонь.

Клуаран сидел за следующим поворотом дороги у маленького костра, спиной к ним. Они еще не добрались до круга тепла, распространяемого костром, когда он достал свою арфу и заиграл.

Эдмунд и Элспет остановились, наслаждаясь музыкой. Казалось, певец обращается к кому-то, голос его то выводил трогательные рулады, то сбивался на речитатив, но и тогда Эдмунд и Элспет не могли понять ни слова. Закончив и положив наконец на землю свою арфу, Клуаран произнес еще несколько слов на неведомом наречии. А потом, по-прежнему не поворачивая головы, менестрель позвал их:

— Идите сюда, садитесь у огня. Ночь холодная, а здесь хватит места для троих.