Глава 8 Сладкие сны

Как только в замке спальни повернулся ключ, мои глаза открылись сами собой. Мама говорит, что у меня слух как у летучей мыши.

Я лежала неподвижно, слушая, как открывается дверь и как Кайла тихонько крадётся на цыпочках в комнату, не зажигая света, чтобы не разбудить меня. А потом она наткнулась на вешалку для верхней одежды.

– Ай! Ой! – заорала Кайла во всю мощь своих лёгких. – Вот зараза!

Я мигом зажгла масляный светильник в изголовье кровати и увидела Кайлу, скачущую на одной ноге. Она всё ещё была в голубой униформе, хотя уроки закончились много часов назад. Интересно, почему она не переоделась? Лично я сделала это при первой же возможности. За спиной у неё выскочили крылья, и фея зависла в воздухе, держась за ушибленный палец.

– Ты в порядке? – спросила я.

Она с силой выдохнула:

– Прости, соседка. Я не хотела тебя будить.

Я впервые увидела Кайлу в нашей комнате с тех пор, как сама вселилась в неё несколько дней назад. Мне уже начало казаться, что я живу здесь одна. Хотя ничего против я не имела: дома, в нашем «сапоге», мне удавалось насладиться одиночеством секунд тридцать, не больше.

Кайла порхнула к своей кровати и уселась напротив меня, состроив виноватую рожицу:

– Прости. Я так и не устроила тебе экскурсию по СИШ.

– Ничего страшного. – Я села, отбросив привезённое из дома тяжёлое лоскутное одеяло. – Я сама успела её поисследовать.

Кстати, это отличный предлог, чтобы последить за Флорой и поискать способ выбраться отсюда!

– Я даже не помогла тебе обустроиться. – Судя по голосу, Кайла и впрямь переживала.

– Да у меня не так уж много вещей, – пожала я плечами. Это одеяло, которое мама сшила для меня, когда я была ещё маленькой, кое-что из одежды и небольшой рисунок – семейный портрет в рамке: вот и все мои пожитки. Зато Кайла, похоже, обжилась здесь как следует.

Каменные стены нашей спальни украшали яркие узоры, нарисованные её рукой, а с потолка свисали серебряные вымпелы с крохотными золотыми звёздочками. От этого мне всё время казалось, что я нахожусь не в спальне, а в королевском бальном зале. Наша комната располагалась почти на самой вершине башни, занятой общежитием для девочек. (Троллей селили на нижних этажах, чтобы они, затеяв драку, невзначай не разнесли всё вокруг.) Добраться сюда было нелегко (всё-таки двадцать четвёртый этаж), но оно того стоило. «Сапог», в котором я жила с семьёй, был маленьким и тесным; в нём всегда кто-нибудь орал, требуя сменить подгузник. А здесь стоило мне переступить порог – и я оказывалась в комнате, которая была в моём полном распоряжении. Ну то есть в нашем с Кайлой.

– Это хорошая комната, – сказала Кайла, словно прочитав мои мысли. – Я всегда чувствую себя здесь в безопасности, – негромко добавила она, сидя на краю кровати и болтая ногами. – Иногда мне даже хочется остаться здесь навсегда. – Я удивлённо воззрилась на неё. В руках Кайла сжимала волшебный мини-свиток. Дорогущая штука, между прочим. Откуда он у неё? Украла, что ли? – Видела сегодняшний заголовок? – продолжала Кайла, разворачивая свиток. – Даже не уверена, что стоит тебе его показывать. Вдруг тебе кошмары начнут сниться.

Я закатила глаза:

– Ты говоришь прямо как Злая Мачеха.

– Бывшая Злая Мачеха, – хихикнула Кайла. – Нет, серьёзно. В Чароландии уже далеко не так безопасно, как все привыкли думать.

Заголовок в обрамлении пурпурных сердечек, сказочных замков и цветочков, которые всегда украшают свитки «Долго и счастливо», выглядел далеко не столь весёлым.

Готти видели в Роуланде. Семья Харкинг пропала

– Мистер Харкинг выслеживал Готти последние два года, – принялась объяснять Кайла, даже не дав мне времени прочесть статью. – Я слышала однажды, как Вольфингтон с ним разговаривал. Я думаю, мистер Харкинг работал на школу. А теперь и он, и вся его семья исчезли, и никто не знает куда. – Глаза у неё были огромные и круглые от ужаса. – Они пропали только потому, что он пытался искать её.

Меня вдруг пронизал холод. И дело было отнюдь не в гуляющих по замку сквозняках. Я подумала о маме, об отце, об Анне, Хане, Хэмише, Феликсе и Трикси. О том, что они могут пострадать, если я начну что-то вынюхивать. Внутри у меня всё перевернулось.

– Я уверена, что в конце концов её поймают. Флора сказала, что они прикладывают все старания, чтобы схватить её.

– Угу. Прикладывают старания, – тихо повторила Кайла. – А я сомневаюсь, что её когда-нибудь арестуют. – Кайла порхнула к своему комоду, щёлкнула пальцами и – ПФ! – оказалась в мерцающей голубой пижаме. Она разглядывала дешёвенькую эльфографию моей семьи, которую отец как-то подарил маме на день рождения: весь наш клан на фоне нашего «сапога». Собирая меня в школу, мама положила её к остальным вещам. – Счастливая ты. У тебя такая замечательная семья.

Я подошла к моему комоду и тоже поглядела на картинку. Моя линялая зелёная пижама не шла ни в какое сравнение с ночным нарядом Кайлы.

– Да, они у меня славные, – сказала я, стараясь не обращать внимания на хмурый папин взгляд. Его рот недовольно кривился. – А у тебя есть фото твоей семьи?

Глаза Кайлы подозрительно блеснули, и я тут же почувствовала, что сказала что-то не то.

– У меня нет семьи, – ровно проговорила она. – Румпельштильцхен забрал её у меня.

– Что?! – воскликнула я. – С какой стати Румпельштильцхену нападать на твою семью?! – Даже оттого, что я назвала это имя вслух, по моей спине пробежал холод. А с языка Кайлы оно слетело так легко, словно она произносила его уже тысячу раз.

Кайла сморщила носик-пуговку.

– Ему не нужны причины! – резко бросила она. – Прости, – добавила она, помолчав. – Это больное место. – Фея подняла глаза к нашему небольшому витражному окошку, за которым сияла луна. – Последний раз я видела их накануне того дня, когда меня должны были отправить в СИШ, – продолжала она уже спокойнее. – Мама попросила меня сходить в город за булочками к моему последнему ужину дома. Говорила, что этим праздничным ужином мы отметим начало моей новой жизни. – Кайла закатила глаза. – Я ужасно злилась на неё за эти слова. Говорила, что, отдавая меня в СИШ, она просто пытается избавиться от меня, но она не соглашалась. – Кайла опустила глаза на свои ногти, покрашенные блестящим голубым лаком, и отрешённо продолжила: – Мы тогда ужасно поссорились. А когда я вернулась, её уже не было. Ни её, ни моих сестёр, ни дуплистого дерева, в котором мы жили, ни садика, где выращивали турнепс. Всё пропало. Как будто ничего этого – и нас тоже – никогда и не было. – Кайла бессильно откинулась спиной к стене и сползла по ней. На миг мне показалось, что вместо неё осталась лишь смятая пижама. – Я бегала вокруг, пытаясь найти их, пока один уличный разносчик не сказал мне, что видел, как пришёл Румпельштильцхен и... И они все исчезли.

Я была слишком потрясена, чтобы промолвить хоть слово. Молча выбравшись из кровати, я села рядом с соседкой, ожидая, что она сейчас заплачет. Но её глаза остались сухими. Я не очень-то умею утешать, и телячьи нежности не моя стихия – но в тот момент мне захотелось её обнять. Я неловко обхватила её рукой и чуть прижала к себе.

– Мне очень жаль, – пробормотала я, ничуть не притворяясь.

– Спасибо. – Кайла отстранилась от меня и провела пальцем по стене, оставив чёткую, словно нарисованную полоску из жёлтой искрящейся пыли. – Это было три года назад.

Три года. Без семьи, без дома. Как же она жила всё это время?

– Ты здесь уже так давно?

Неудивительно, что комната выглядит такой обжитой.

– Некоторое время я болталась сама по себе. – В слабом свете лампы лицо Кайлы казалось особенно мрачным. – Пыталась найти их. А чтобы как-то выживать, промышляла контрабандой. Продавала, например, тупым Флориным дочкам, Азалии и Далии, поддельные дамские сумочки. Естественно, в конце концов гномская стража схватила меня и отправила сюда.

Рассказ Кайлы пробудил во мне желание скорее написать Анне. Как она там без меня? Всё ли у неё в порядке? Хватает ли ей, Трикси, Хану, Хэмишу и Феликсу еды, чтобы не ложиться спать голодными? Как я могла допустить, чтобы меня поймали?! Как я могла лишить их единственного шанса хотя бы есть каждый вечер досыта?! Хан, наверное, даже плачет от голода. Я так злилась на саму себя, что просто...

– Эй, ты слышишь? Кто-то играет на скрипке! – сказала я вдруг.

Кайла угрюмо застонала:

– Да уж. Мне следовало тебя предупредить. – Она быстро вскочила на ноги. – Наши соседки снизу, Юнис и Беатрис, любят после отбоя позаниматься музыкой.

Я прислушалась:

– Вообще-то неплохо играют.

– Это ты сейчас так говоришь, – глянула на меня Кайла. – Через несколько дней тебе разонравится. – Она с силой топнула по полу. Я тут же к ней присоединилась:

– Эй, там, потише!

Музыка смолкла, и мы дали друг другу пять. Хорошо хоть, что Кайла снова улыбалась. Как будто мы и не говорили о её семье.

А потом скрипки заиграли снова. И на этот раз гораздо громче.

– Сейчас они у меня прекратят, – рыкнула Кайла. За спиной у неё в тот же миг возникли крылышки.

Я поморщилась, когда Юнис – или Беатрис, не знаю – выдала фальшивую ноту. Я бы не поручилась, что не нарочно.

– Ну всё! Они сами напросились! Сейчас мы им покажем. – Кайла схватила свою волшебную палочку и озорно ухмыльнулась. – Мири, должно быть, сейчас спит. Что ты думаешь насчёт небольшой танцевальной вечеринки? – Она чуть взмахнула палочкой – и наша комната наполнилась громкой музыкой.

Я подхватила Кайлу под руку, и мы, нарочито топая, долго кружились в танце, пока все мои тревоги не развеялись.

Почтовая служба пегасов
Доставляем летучие письма со времён Тролльей войны!

Отправитель: Джиллиан Коблер (Сказочная исправительная школа)

[Письмо проверено на наличие подозрительного содержания]

Получатель: Анна Коблер (Сапожный переулок, 2)

Дорогая, Анна-Банана,

Наверное, ты уже и сама догадалась, что я пробуду здесь довольно долго – не меньше трёх месяцев. Мне очень жаль, что я испортила твой день рождения. Я просто хотела, чтобы у тебя было всё, чего не было у меня, но обещаю – я придумаю какой-нибудь лучший способ добиться этого, чем воровать у богачей. Я пока провела здесь всего несколько дней, но СИШ, похоже, не такое уж плохое место. У меня впервые в жизни появилась вроде как моя собственная комната. Тебе бы она понравилась. Сама подумай – у меня есть собственная кровать, и никто не разбрасывает по полу вонючие носки. Мне приятно представлять тебя здесь – как ты возишься со своими флакончиками от Рапунцель, пристраивая на комод бабушкино зеркало. (Да-да, у нас тут есть комоды! Наша одежда не висит на гвоздиках, по стенам вперемежку с мешками.)

Если бы это не была исправительная школа, я бы сама сразу же послала за тобой. И у меня есть хорошие новости: директриса Флора сказала, если я буду себя хорошо вести, то вы все будете приглашены сюда на бал принцесс. Позаботься о нашей семье, пока меня нет. И следи за тем, чтобы Хан и Хэмиш не добрались до той новой полироли для обуви, которую делает мама. Она приятно пахнет, но поверь мне, на вкус она совсем не так хороша.

С любовью, Джилли.

Свитки «Долго и счастливо»

Доставлены вам по Волшебной Сети – магической сети распространения новостей по всей Чароландии. Мы работаем уже десять лет!

Познакомьтесь с человеком-волком! [Ксавье Вольфингтон отказался дать интервью о себе. Всё изложенное является мнением редакции свитков «Долго и счастливо»]

Автор Беатрис Биз

Имя: Ксавье Вольфингтон (прежде известный как Серый Волк).

Род занятий: Преподаватель истории в Сказочной исправительной школе.

Увлечения: Медитация, йога и занятия на прялках-тренажёрах в Гимнастическом зале Гензеля и Гретель.

Сильные стороны: Способность стремительно перемещаться как на двух, так и на четырёх конечностях, превосходное обоняние, бронзовая медаль Чароландских Олимпийских игр по прыжкам в длину.

Слабое место: Боится серебряных пуль.

Самое любимое: Мир и покой, чтение книг по истории. По слухам – работа над книгой о психологическом влиянии Тролльей войны.

Самое ненавистное: Разговоры о прошлой жизни (Никогда не упоминайте Бабушку!)

Главная тайна: Куда он исчезает каждое полнолуние.

Личная жизнь: Хотя ходили слухи о его романе с некоей феей, до сих пор, насколько известно, профессор Вольфингтон ведёт холостяцкую жизнь.

Загрузка...