Прилив

Глава 39. Волод. Смерть правителя.

Изагер впился глазами в экран. Донесения одно другого хлеще! Изагеру казалось: весь мир ополчился против него. Совет все чаще подвергал обструкции решения правителя и развязанную войну. Служба Безопасности никак не может выйти на след секты Нижних, сильно беспокоящей Изагера потому, что те имели доступ к сердцу города — энергосистеме вкупе с приливными генераторами. Один из старших пилотов сошел с ума, самовольно вылетел в Пойму с полным боезапасом и разбомбил Исток, город, в котором находился один из тайных агентов правителя. Кстати, вот донесение от него…

Изагер читал, и бесстрастные буквы вдруг стали сливаться в жуткий, терзающий комок. Известие поразило его, как удар палача.

Издав слабый крик, правитель замер, чувствуя, как сильно сжалось сердце. Его сын! Это он! Текст расплывался перед глазами: «Из донесения агента Молоха… Молодой человек по имени Слав был заключен под стражу, обвиненный в том, что он гмор… Свидетель видел его во время операции на плато Краба… Он рассказал, что является сыном правителя Изагера… Попал в катастрофу… оказался в городе».

Слав жив! Его сын жив! Но что там дальше, что там еще?

«…в данное время Слав активно сотрудничает с правителем города Игором… Помогает строить шахту и изготавливать оружие…»

Что ты делаешь, мальчик? Что ты делаешь?!

Дальше шли донесения о численности варваров, о встрече Игора и вождей близлежащих кланов. «…Жду дальнейших указаний. Агент Молох»…

Изагер тяжело опустился в кресло. Указания… Какие, проклятье, указания? Отправить десант в эту дыру и вытащить Слава? Подобную операцию невозможно скрыть от Совета, и уж тем более ее причину. Почему сын сотрудничает с пустынниками? Зачем? Они угрожают ему? Да, наверняка, как я сразу не подумал! Но зачем рассказал им, что он — сын правителя? Чтобы придать больше ценности своей жизни? Чтобы договориться о выкупе? Может быть. Это даже умно. Но что делать мне? Что делать с другим… Славом?

— Время пришло. Ты сделаешь это сегодня!

Сегодня! Волод вскочил, глядя на вошедшего в комнату Мерка:

— Как… сегодня?

— Сегодня и прямо сейчас!

— Но… почему сейчас?

— Счет идет на минуты, — по взволнованному виду агента было видно, что он не шутил. — Сегодня Изагер получит донесение о Славе. Он уничтожит тебя! Собирайся!

Волод быстро оделся. Пальцы не слушались, но одежда гморов на магнитных застежках одевалась легко, плотно обтягивая тело.

— Если бы я мог, я пошел бы вместо тебя, — произнес Мерк так, что Володу стало еще страшнее. Глаза Мерка блеснули. — Я бы убил Изагера собственными руками! Теперь смотри…

Мерк вытащил из складок плаща крошечный, размером в полпальца, прозрачный пакетик, в котором лежала маленькая темная игла.

— Вынимай осторожно. Достаточно царапины, и Изагер проживет не больше минуты. Яд действует очень быстро. Игла распадется через две минуты без всякого следа, пакет принесешь мне. Запомнил? Далее вызовешь охрану и скажешь, что застал отца мертвым. С этого момента власть в Дирне будет принадлежать тебе и нам…

Пальцы Волода дрожали, когда он принимал иглу. Не так давно он связывал с Изагером свое будущее, стремился заменить ему сына… и теперь должен убить. Убить человека, почти ставшего ему отцом. Но ведь он — не отец, почему Волод должен жалеть его? Волод едва не расхохотался, понимая: закон Поймы, где каждый сам за себя, действовал и здесь! Гморы убивали друг друга за место под солнцем так же, как это делают бродяги–варвары. Более изощренно, но так же жестоко и безжалостно… Волод искал оправданий и находил их, но все равно чувствовал: что‑то не так. То, что ему предлагали, было… подло. Ни Мих, ни даже Москаль никогда не сделали бы ничего подобного, потому что это означало потерять лицо!

Но он, Волод, не в Пойме. Он здесь, в Дирне, а в гмороде свои законы. Здесь подлые гморы не вызывают врага на бой, а убивают из‑за угла и в спину. Подлость и бесчестье! Волод не хотел вспоминать эти слова, но они упрямо всплывали в мозгу, и душа металась, как пойманная в сеть рыба. Подлость для варвара, но ведь он, Волод, давно уже не пустынник, а гмор! Стоило ему подумать об этом, как стало чуточку легче. Все так! Он не виноват! Просто он… стал другим. А если бы у него был выбор, конечно, он бы отказался! Конечно! Но выбора нет. Жизнь Изагера висела на одних весах с жизнью Волода. Стал бы правитель раздумывать, окажись он на его месте? Нет, не стал бы! Почему тогда он, Волод, должен жалеть его?

Изагер сидел, сжимая виски руками. Он не мог принять решение. Он, Изагер, диктатор, человек с железным сердцем, как называют его враги, просто сидел и плакал. Зачем, зачем он просматривал эти донесения? Зачем ему знать о том, что сын жив, ведь он давно похоронил его! Что ему делать теперь?

Смирившись с его смертью, он принял самозванца, не убил, а сделал своим сыном. И что теперь? Да, истинный сын тот, что идет по стопам отца! Но… Забытое, загнанное глубоко внутрь сердца чувство рвало правителя изнутри. Изагер вспомнил былой сон. У него один сын. И должен остаться один…

Он быстро нашел местонахождение Слава: в самом сердце Поймы, в гористом анклаве. Сколько же ему пришлось пройти, чтобы добраться сюда! Еще немного, и Слав мог бы добраться до военных патрулей, а те переправили бы его в город… Но он не добрался, он в плену! Оранжевый огонек выдавал агрессивное отношение клана. На столе правителя лежит подписанный приказ о бомбардировке объектов, обозначенных этим цветом. Корабли вот–вот взлетят…

Даже зная, где он, спасти сына нелегко, если вообще возможно. Варвары убьют заложника, едва высадится десант. Вести переговоры? Но он не может вести их лично, а главное: невозможно держать это в секрете. Враги не спят, любая информация, даже намек о двух наследниках будет подобна взорвавшейся под ним бомбе. Не развяжи он войну, пожалуй, он мог бы держать все под контролем. Если понадобится — ввести военное положение в Дирне. Но сейчас армия распылена по Пойме, все, на что он может надеяться — это СБ. Начальник СБ Иллар верен ему, он не посмеет ударить в спину. Слишком многое их связывает. Умрет Изагер — умрет и он. Кровь держит крепче любых клятв.

И мозг, привыкший быстро просчитывать все за и против, выдавал единственный вариант: двух Славов быть не должно. И не будет. Один исчезнет навсегда. С этим Изагер соглашался без спора. Здесь все просто. У него один сын, только один. Но кто?

Мозг отказывался выдать ответ. Чувства захлестывали диктатора, дрожащие нейроны скручивались в тугие, готовые лопнуть, пружины… Скрытые, загнанные далеко вглубь сердца эмоции проснулись и рвались наружу. Родная кровь бурлила и звала, но разум… Разум бунтовал, засыпая огонь сердца ледяными глыбами логических построений. Сейчас, когда на карту поставлено все, нельзя поддаваться эмоциям! Это будет конец твоей власти и конец Дирна… Прежнего Слава не спасти, а нынешний, пусть и варвар, имеет все качества, чтобы стать правителем Дирна. Выбор очевиден. Но…

— Я сделаю это.

— Вот и отлично. Скоро ты станешь править Дирном. Вместе с нами.

Решение принято. И стало будто бы легче. Волод понял, как откровение: совесть всегда можно уговорить, заложить логично выстроенными оправданиями и зацементировать вынужденными обстоятельствами. Именно так и должен действовать человек, желающий чего‑то достичь!

— Вы станете управлять от моего имени? — переспросил Волод.

— Ты умный мальчик. Именно так. Лучшая власть — та, которой не видно.

Волод сжал зубы. Мерк заметил это и дружески похлопал юношу по плечу:

— Тебе не на что обижаться, Слав. Подумай сам: ты хочешь управлять Дирном, не умея читать, не зная законов? Управлять будем мы, у тебя же будет все остальное: положение первого лица в городе, почет, красивые девушки, любые развлечения — все, что только можно желать. Мы лишь освобождаем тебя от работы. Или ты думаешь, что править городом так же легко, как ловить рыбу?

— Не думаю, — сказал Волод, понимая, что каждое слово Мерка — скала, которую не пробить и не подкопать. Он прав, все это так! И впрямь, какая разница, будет управлять он или люди, что стоят за Мерком? Разве он стремился к власти, чтобы работать? Нет, он хотел именно то, о чем только что говорил Мерк: каждый день новые девчонки и развлечения, свобода и веселье. Навсегда!

— Вот и договорились.

Мерк направился к двери и остановился, не дойдя пары шагов. Оглянулся. Серые глаза смотрели куда‑то мимо Волода:

— Ничего не бойся. Царапни по руке — и уходи.

Волод прошел мимо отдавшей честь охраны и вошел в лифт. Крошечная игла обжигала пальцы, и он боялся сделать неверное движение, чтобы острие не воткнулось в ладонь.

Вот знакомый коридор. И дверь, к которой когда‑то не подходили его отпечатки. Ладонь Волода взметнулась вверх, звучно припечатавшись к считывающей панели. Дверь открылась.

— Это ты! — проговорил Изагер, обернувшись к вошедшему. Волод остановился. — Удивительно. Ты читаешь мои мысли. Я как раз хотел тебя видеть.

— Я это почувствовал, правитель.

— Раньше ты никогда не называл меня правителем, — медленно сказал Изагер.

— А ты не называл меня просто «ты». Я ведь твой сын, не так ли? — Волод приблизился. На столе правителя он видел знакомую карту с горящими маячками уничтоженных кланов.

— Да, ты мой сын, — бесцветным голосом проговорил Изагер. Казалось, где‑то внутри его крутятся огромные жернова, перемалывая слова и мысли.

— Что с тобой, отец? — спросил Волод. Предательская дрожь оставила его, голос юноши обрел уверенность и окреп. — Что‑то случилось? Почему ты хотел меня видеть?

— Я вдруг подумал… Мне что‑то почудилось, не знаю, что, — Изагер провел рукой по лицу. — Если со мной что‑то случится… Сможешь ли ты продолжить то, что я начал? Я должен знать это, потому что живу для того, чтобы добиться, чего хочу! Я твой отец, Слав. Всякий отец должен быть уверен, что его сын… пойдет по его стопам! Обещай мне! Поклянись, что сделаешь это, закончишь то, что начал я!

— Да, отец. Все, как ты скажешь, — холодно произнес Волод. Он уже не чувствовал ничего к этому человеку: ни жалости, ни сострадания. Он не должен жить. И все.

— Клянешься?

— Клянусь, — Волод встал вплотную к правителю. Рука медленно потащила иглу из кармана. Изагер простер руку над картой. Тень от его ладони, как грозовое облако, нависла над Поймой.

— Ты должен уничтожить варваров! Всех, до единого!

— Но… почему? — оторопел Волод. Ему было все равно, что говорит человек, которого он сейчас убьет. Но он не ожидал такой просьбы.

— Потому что на этой планете должен быть один народ! Потому что самим своим существованием варвары угрожают цивилизации! Потому что тысячи цивилизаций падали под напором варварских орд! Ты, мой сын, должен понимать: если мы не уничтожим их сегодня, они уничтожат нас завтра!

Волод слушал, и глаза его медленно застилала пелена ярости и гнева. Так ему мало того, что он сделал? Рука Изагера сжала предплечье юноши, и Волод приложил всю волю, чтобы не отдернуть ее и не ударить этого гмора. Еще рано. Сначала спросить и посмотреть в глаза.

— Скажи, зачем ты приказал бомбить эти кланы? — Волод накрыл руку правителя на стекле, прижимая ее к карте. — Вот здесь, на севере? Ведь они не угрожали тебе! До них сотни километров — чем они могли угрожать городу?

— Я уничтожу их всех, иначе они разовьются и…

— Ты не должен был этого делать! — игла была наготове. Слегка оцарапать и уйти — так велел Мерк, но Волод уже не мог себя контролировать. — Ты убил всех… всех, кого я… любил! — выкрикнул он. Ярость варвара проснулась в нем, и рука с размаха вогнала в щеку правителя отравленную иглу. — Умри, гмор!

Изагер закричал, схватился за лицо и, содрогнувшись, в корчах упал на пол.

— Теперь я буду править Дирном! — крикнул Волод, отступая на два шага. Он бросил последний взгляд на умирающего правителя и пошел к двери.

— Ты! — из последних сил выкрикнул Изагер. Волод остановился у двери и повернул голову. Он еще не умер?

— Ты… мой истинный сын, — прохрипел Изагер и, выгнувшись в агонии, затих. Яд проник в кровь, вызвал паралич и остановку сердца.

Не помня себя, Волод выскочил из кабинета. Все, он пересек черту, от которой нет возврата. Но мало ли их было и раньше! Он не думал, что будет теперь, что скажет Мерк — ему было плевать. Внезапно он подумал, что мог бы приехать на стартовую площадку, приказать поднять в воздух корабль и улететь подальше в Пойму. А там приземлиться, выйти и… и что потом? Бросить все, чего добился? Куда ему идти? Клана Север больше нет. Что ж, если все против него, то он, Волод, объявляет войну всем! Он остался один, и будет сражаться сам за себя!

Во всем виноват Слав! Проклятый гмор! Почему он не убил его тогда! Из‑за него погиб весь клан, из‑за него он, Волод, вынужден играть в хитроумные гморские игры! Но теперь ему все равно! Он не станет слушаться Мерка, не станет плясать под дудку этих гморов, он нанесет удар первым!

Волод вышел из коридора, направившись прямо к прозрачной бронированной стойке охраны. При виде наследника находившиеся за ней сотрудники СБ вскочили и вытянулись.

— Я ничего не понимаю! — сказал Волод. Голос его сорвался. — Я стучу в кабинет отца уже полчаса, а он не открывает! Там что‑то случилось!

Старший охраны, высокий офицер с энерганом во внушительной кобуре, выскочил из‑за стойки:

— Я сейчас же все проверю! — он склонился над пультом, нажал несколько кнопок и заговорил:

— Господин правитель, господин правитель, с вами все в порядке? Ответьте!

Тишина. Волод знал, что он уже не ответит.

— Надо что‑то делать! — сказал он. — Отец вызвал меня для важного разговора!

— Мы взломаем дверь! — засуетился офицер. — Одну минуту…

— Нет! Не входить в кабинет, пока не прибудет Иллар! Позвоните Иллару! — Волод знал, что смертоносный яд уже разложился. Останется лишь труп и… пакетик, на котором отпечатки Мерка… и его собственные отпечатки. Мерк думал, что Волод не знает… Но варвар знал об идентификации человека из фильма, который однажды смотрел по экрану. Отпечатки пальцев агента станут главной уликой в его игре!

Вызванный начальником охраны, Иллар прибыл очень быстро. Здание Службы Безопасности находилось по соседству с домом правителя.

— Иллар! — воскликнул Волод, едва начальник СБ переступил порог комнаты охраны. — С отцом что‑то случилось! Он вызвал меня к себе, наверно, хотел сообщить что‑то важное. Я пришел, пытался войти, но он не открыл! Я уверен: с ним что‑то случилось! Надо ломать дверь!

Иллар кивнул:

— Немедленно идем туда.

Ни в кабинете Изагера, ни в коридоре камер наблюдения не было. Это Володу рассказал Юр. Когда он, Иллар и несколько охранников подошли к двери, Волод уже знал, что делать.

Иллар провел карточкой по панели, и дверь открылась. Он вопросительно взглянул на Волода и тот, пользуясь секундным замешательством охраны, бросился внутрь.

— Отец!

Вбежавший следом за ним Иллар и охрана увидели Слава, державшего голову отца. Правитель лежал без движения, и шестым чувством начальник СБ понял, что Изагер мертв.

— Никого не выпускать из здания! — на ходу приказал Иллар. Один из охранников умчался. Иллар подбежал к Славу и увидел, как юноша что‑то вытаскивает изо рта правителя.

— Слав, осторожнее, там могут быть улики!

Дрожащей рукой Волод протянул Иллару маленький прозрачный пакетик:

— Это было у него во рту! На нем могут быть отпечатки убийцы!

— Положи это на стол, Слав, — сказал Иллар. Он видел, в каком состоянии сын правителя, и сам был потрясен не меньше. Изагер мертв и, похоже, его не воскресит никакая реген–камера! Могущие излечить самые страшные раны, реген–камеры бесполезны против проникшего в кровь, а значит, и во все клетки тела, яда. Несомненно, убийцы знали это.

Волод медленно положил пакетик на стол. Глаза его остекленели. Он упал на колени возле трупа и завыл. Иллар пристально посмотрел на одного из сотрудников. Тот правильно понял взгляд начальника, вытащил чистый платок и аккуратно завернул в него улику. Кроме отпечатков Слава, на ней могут быть «пальцы» убийцы. Однако юноша рисковал! Кто знает, что это за яд? Быть может, он способен проникать через кожу? Неразумно, в высшей степени неразумно. Но юношу можно понять. Все‑таки смерть отца…

— Немедленно на экспертизу! — приказал Иллар. — Результаты мне лично! И никому ни слова о том, что вы здесь видели!

Второй сотрудник убежал вслед за первым. Кивком головы Иллар отослал остальных. Он заметил пятнышко крови на матово–бледной щеке мертвеца и подумал, что следует выяснить, откуда оно. Дверь закрылась. Они остались одни.

— Прежде всего, я выражаю сожаление, Слав. Это моя вина. И клянусь, убийцы будут жестоко наказаны!

Волод поднял заплаканные глаза. Он не лукавил, он действительно плакал, только не по лже–отцу, а по тому, что оставил в прошлом, потерял навсегда и навечно…

— Я прошу тебя: найди того, кто это сделал и убей! — проговорил он. Иллар медленно кивнул. Конечно, он так и сделает, с превеликим удовольствием, но только лишь после того, как вытащит из убийцы имена тех, кто его послал. Эти люди очень опасны, если смогли добраться до правителя. Что тогда помешает им добраться и до него?

— Я все сделаю, правитель! — сказал Иллар. Волод посмотрел на него. Начальник СБ не шутил. Взвесив все за и против, он быстро сообразил, что поддерживать наследника ему наиболее выгодно — слишком многое его связывало с диктатором, и в случае избрания иного правителя Иллар мог потерять положение и привилегии. И даже жизнь.

— Теперь вы — новый правитель Дирна! По закону и праву наследования! И я приложу все силы, чтобы обеспечить вашу безопасность.

— Спасибо, Иллар, я никогда этого не забуду! — медленно проговорил Волод. «Недолго тебе осталось, Мерк! — злобно подумал он. — Жаль, что не могу лично убить тебя! Что же, придется привыкать к правилу гморов: убивать чужими руками».

Иллар был в шоке, насколько мог быть шокирован начальник Службы Безопасности. Кто мог ожидать, что Изагера убьют в собственном кабинете, минуя охрану и датчики на оружие и взрывчатку! С другой стороны, убийцы использовали не оружие, а быстродействующий яд, насильно засунув его в рот правителя. Следов борьбы в комнате не наблюдалось, все предметы на своих местах. Никто не мог пройти к правителю без разрешения охраны, мог войти один лишь Слав и он, начальник СБ. Как жаль, что Изагер велел изолировать кабинет от просмотра и прослушивания — наколько проще было бы найти убийцу!

А вдруг? Внезапное предположение заставило Иллара замереть. А вдруг Изагер сам свел счеты с жизнью? Сам! Это многое упрощало, и Слав все равно бы оставался наследником, но… Но, если это не так, кто станет следующей целью убийц? Вполне возможно, что он, Иллар, ближайший помощник покойного диктатора. К тому же Слав показал, что незадолго до смерти отец сам позвал его к себе в кабинет. Зачем? Чтобы сын увидел труп отца? Жестоко. Жестоко даже для Изагера. И, главное, никакого смысла. Нет, все же убийство! Изагер, «человек с железным сердцем», никогда не убил бы себя!

Вместе со Славом Иллар вышел из кабинета правителя. Охрана дожидалась в коридоре.

— Офицер! — приказал Иллар. — Обеспечить охрану наследника! — он кивнул в сторону Волода. — За его безопасность отвечаете лично!

— Слушаюсь!

Расставшись с Илларом, Волод вышел на улицу. Пятеро сотрудников СБ окружили его кольцом, сжимая рукояти энерганов. Подъехал черный закрытый мобиль.

— Вот ваша машина.

Волод молча кивнул.

— Позволите сесть с вами? — спросил офицер. — Это для вашей безопасности.

— Да, — ответил Волод, и его губы раздвинулись в подобие улыбки. — Позволяю. И стреляйте в любого, кто приблизится!

— Мы проинструктированы, господин.

Волод резко повернулся:

— Мне плевать на то, что тебе сказали. Слушай меня, офицер! Я правитель этого города! Приказываю стрелять в каждого, кто посмеет приблизиться! Ты понял меня?

— Да, господин, — чуть ошарашенно, но, тем не менее, четко ответил офицер.

— Отлично. Поехали.

Мобиль рванул с места. Следом отъехал точно такой же, набитый вооруженными агентами. Все они были готовы защищать жизнь нового правителя, как свою собственную. Так приказал им Иллар.