Прилив

Глава 30. Слав. Пойма.

К рассвету Слав едва передвигал ноги. Ангела тоже еле брела, но не останавливалась.

— Ангела, — проговорил Слав. — Надо отдохнуть.

— Нельзя. Нас догонят и убьют… — ноги девушки подогнулись, и она рухнула на песок. Слав упал рядом.

— Они тоже не железные, — сказал Слав, глядя в светлеющее небо. — Да пока обнаружили, что нас нет…

— Следы выдадут нас. Надо дойти до воды, — девушка попыталась встать, но Слав удержал ее:

— Надо отдохнуть хотя бы полчаса. Иначе мы не сможем идти дальше.

Ангела кивнула.

— Хорошо.

— Поспи, — сказал Слав. — Я посторожу.

— Нет. Я не хочу спать. Хочешь — спи ты.

— Я тоже не буду.

Спать Славу очень хотелось: сказывалась усталость и напряжение последних часов, но он не мог позволить себе быть слабее девушки. Даже пить не очень хотелось, но это пока солнце не поднялось над Поймой.

— Прилив уже начался, — сказала девушка, вглядываясь в дымку на горизонте. — Осталось еще немного.

Еще несколько километров по хватающему за ноги песку показались Славу бесконечными, но, взобравшись на очередной бархан, он увидел блестевшую на солнце голубую гладь.

— Вода! — закричала Ангела. — Вода!

Они сбежали с бархана. Мелкие волны накатывались на буро–зеленый от проросших растений берег. Некоторые из них выросли почти на метр. Ангела с разбега прыгнула в воду, и Слав последовал ее примеру. Охладившись и наглотавшись мутноватой воды, путники двинулись вдоль берега, не выходя на песок, чтобы не оставлять следов. Так шли несколько километров, пока подплывшая черезчур близко к берегу водяная тварь не напугала их, высунув из травы жуткую зубастую морду.

— Теперь пойдем по песку, — объявила Ангела. — Они не скоро найдут следы.

Славу очень хотелось есть. Он удивлялся, что девушка будто забыла о еде, но Ангела помнила. Увидав длинные растения с синими цветками на толстом, увитом мелкими листиками стебле, она радостно вскрикнула.

Слав растерянно стоял и смотрел, как, пользуясь ножом, девушка ловко выкапывает растения из песка. Корни его уходили глубоко в землю, но Ангелу интересовали не корни, а клубень у основания стебля. Отделив клубень от растения, Ангела помыла его в воде, ловко очистила ножом и порезала на крупные дольки.

— Ешь! Это сочень.

Слав взял в руки желтоватую, волокнистую, полупрозрачную дольку и откусил. Вкусно. Кисленькая, немного вяжет — но вкусно! Он съел половину клубня и оглянулся на девушку.

— Ешь, ешь, я еще сделаю, — Ангела выкапывала одно растение за другим. Слав решил помочь, схватился за стебель и дернул. Стебель остался в руках, клубень — в земле, а юноша упал на спину. Ангела рассмеялась:

— Не знаешь — не берись!

Она не успокоилась, пока не выкопала все растения. Часть клубней они очистили и съели, другую часть Ангела выкапывала осторожно, вместе со стеблем, затем заплела в большую косу и протянула Славу:

— Неси.

Еда прибавила сил. Кроме голода, чудесные клубни прекрасно утоляли жажду, и путники зашагали веселей. Несколько раз приходилось обходить пришедших на водопой животных, большинство которых, имея рога и зубы, не боялись человека и вели себя агрессивно. Ангела знала их повадки, и Слав в который раз убеждался, что, окажись он в пустыне один, вряд ли бы выжил, не зная множество секретов, о которых не догадаешься, не прожив здесь годы. Секретов, которые передаются из поколение в поколение, из клана в клан.

— Ангела, смотри! — Слав протянул руку, указывая на высокого голокожего зверя, спускавшегося к воде. Длинный оранжевый волнистый гребень проходил по его спине, заканчиваясь на увенчанном шипами хвосте. Девушка замерла, потом дернула Слава за руку:

— Бежим, пока он не увидел нас!

Они сбежали к воде, но было уже поздно. Сзади раздался зловещий рык, и Ангела, не оглядываясь, вбежала в воду.

— Быстрее, он убьет нас!

Слав все же оглянулся. И побежал изо всех сил. Чудище двигалось очень быстро, с каждым прыжком преодолевая добрый десяток метров. Наверно, оно не умеет плавать, если Ангела решила спасаться в воде…

Как назло, здесь было мелко. Вода едва доставала беглецам до пояса, зверю она практически не мешала. Рыча так, что у Слава тряслись внутренности, хищник стремительно приближался.

— Скорее! — кричала Ангела, но юноша и так бежал изо всех сил. Двигаться в сковывающей движения воде было тяжело, и зловещий плеск за спиной приближался. Ангела бежала впереди, Слав догнал ее, слыша за спиной утробное фырканье зверя, и почувствовал, что становится все глубже. Он оглянулся: широкая, способная легко перекусить человека, пасть клацнула зубами. Еще секунда — и конец… Слав оттолкнулся ногами и нырнул. Шум плескавшего по воде чудовища заложил уши. Юноша опустился к самому дну и плыл, пока хватило дыхания. Он не знал, спаслась ли Ангела. В этот момент он думал только о себе.

Задыхаясь, он вынырнул на поверхность и с облегчением увидел голову Ангелы. Девушка оглядывалась, ища своего спутника. Поднимая тучи брызг, промахнувшийся хищник бесновался в десятке метров от них, не решаясь преследовать людей на глубине.

— Я здесь! — крикнул Слав. Ангела оглянулась. Ее лицо расцвело:

— Слав!

Здесь было глубоко, по крайней мере, дна Слав не чувствовал. Они подплыли друг к другу. Слав никак не мог отдышаться, Ангела с улыбкой смотрела на него, медленно разводя руками в воде.

— Он уйдет? — спросил Слав, кивнув в сторону зверя.

— Не знаю. Нам лучше уплыть подальше. На суше он догонит любого зверя. Я слышала, что десять охотников не смогли справиться с таким и погибли все до единого. Это грогур, властелин Поймы.

— Наше счастье, что он не умеет плавать, — пробормотал Слав.

— Если бы он умел еще и плавать, то сожрал бы всех в Пойме, — Ангела медленно поплыла вдоль берега. Слав плыл рядом. Живя в клане, он слышал, что в разлив Поймы в воде, кроме рыбы, появляются и те, кто эту рыбу ест. А среди них твари, не гнушавшиеся полакомиться человечиной. Но вслух ничего не сказал. Во–первых, Ангела и так это знает, пусть и не ходит с мужчинами на охоту, во–вторых, это ничего не изменит. Деваться им все равно некуда…

— Он все не уходит, — злобно проговорил Слав.

— Да.

Грогур выбрался из воды, но, будто чувствуя, что добыча может вернуться, расположился на берегу, чутко поводя огромной, как пол–мобиля, башкой. Возвращаться нельзя.

— Нам надо уплыть подальше, — сказала девушка. Слав тяжело выдохнул. Плавать в намокшей кожаной одежде было трудно. Особенно мешали ботинки, но юноша понимал: сбросить их нельзя. Когда вода уйдет, как пойдешь по раскаленной равнине?

— Смотри, там островок! — крикнула девушка. Слав посмотрел: и, правда, вдалеке над водой виднелось желтое–черное пятно. Далеко, но у них нет выбора. Не сговариваясь, они поплыли к острову. Слав не думал ни о хищниках, ни о потерянной в воде связке съедобных корений. Доплыть, надо доплыть!

Остров приближался медленно. Они несколько раз останавливались и отдыхали, зависая в воде. Юноша видел, что Ангела выбилась из сил, но девушка ни разу не пожаловалась. И Слав молчал.

Достигнув островка, они выбрались на мокрый песок и распластались на нем, глядя на синее, без тени облаков, небо. Слав думал о том, что они оторвались от погони, что теперь у них одна дорога, и он рад пройти ее вместе с Ангелой.

Они обошли крошечный песчаный островок, кое–где поросший травой, и обнаружили следы кострищ, обглоданные кости рыб и зверей. Здесь бывали люди.

— Давай сушить вещи! — объявила девушка. — Я так пропиталась водой, что, наверно, неделю пить не буду…

Слав стянул с плеча мокрую куртку и замер: ничуть его не стесняясь, Ангела быстро сняла с себя все и разложила вещи на песке.

— А ты что? — повернулась она. Слав мигом опустил глаза и закопался с ремнем на штанах. Раздеваться перед девушками ему приходилось, но в своей секции, в интимном полумраке, зная, что затем произойдет… Но здесь, на открытом ветрам клочке суши, под внимательным взглядом неба и жгучим интересом солнца, он раздеться не мог.

— Тебе помочь?

Смеялась ли она? Быть может. А от смеха недалеко до презрения. Слав заторопился, вырвал‑таки ремень и оказался нагишом. Положил штаны на песок и выпрямился. Ангела смотрела на него. Кажется, ниже пояса.

— Ты что? — спросил он, невольно наклонил голову и почувствовал, что краснеет. Он не мог поднять голову, не смел смотреть на нее.

— У Волода был шрам, — Ангела шагнула к нему и коснулась рукой живота. — Вот здесь.

Он увидел ее ноги и плоский живот. В груди жарко бухнуло. Но Ангела повернулась и пошла прочь. Ее загорелая мускулистая фигура была великолепна: стройные ноги с точеными икрами, поджарые ягодицы, тонкая талия и высокая шея… Ангела присела и разлеглась на песке, подложив под волосы какую‑то тряпку. Слав уставился на ее крепкую грудь с задорно торчащими сосками, затем спохватился, что стоит как истукан, и тоже лег, но не на спину, а на живот.

— Вы очень похожи. Но ты совсем другой, — сказала она.

— Почему ты так часто вспоминаешь его? — спросил Слав.

— Не так уж и часто, — Ангела повернула к нему голову. — Только когда вижу тебя.

— Знаешь, мне неприятно, когда ты вспоминаешь о нем.

— Это почему?

— Потому что… — Ему было нелегко, но он выговорил эту трудную фразу. — Ты его любишь?

— Я? — Ангела привстала. — Зачем тебе знать?

— Ну… — Слав смутился. Вопрос застал его врасплох.

— Я могу не отвечать тебе, — сказала, приподнимаясь на локте, Ангела. — Но я отвечу. Если и любила — Волод умер, значит, и любовь умерла.

— Это не так, — возразил Слав. Он вспомнил слова какого‑то философа и процитировал. — Настоящая любовь не умирает. Она живет, пока жив хоть кто‑то из любящих.

— Значит, по–твоему, моя любовь не была настоящей? — спросила девушка.

— Значит, ты все‑таки любила его.

— А ты любил женщину? По–настоящему, как ты говоришь? — вопросом на вопрос ответила Ангела. Слав вновь растерялся. С Ангелой непросто разговаривать. То, что девушки Дирна держат в себе и никогда не скажут, она говорила прямо, ничуть не стесняясь. Действительно, чего им теперь стесняться?

— Нет. Думаю, нет.

— А откуда ты знаешь?

— Знаю, — проговорил Слав. — Как же я могу не знать?

— Ты странный человек, Слав. Все гморы такие странные? Но ты мне все равно нравишься.

— Нравлюсь? — переспросил он.

— Да, — Ангела перевернулась на живот, опустив голову на скрещенные руки. — Знаешь, Слав, — голос ее дрогнул. — Я Волода не любила. И не полюбила бы никогда. Он похож на тебя, но внутри он… другой. Хуже. Он не мог бы любить, как ты… сказал.

Слав молчал.

— А ты, Слав, мог бы так любить? По–настоящему? До тех пор, пока жив?

— Мог бы. Если это необыкновенная девушка.

— Что значит: необыкновенная?

Слав повернул голову, чтобы прочитать ответ в плывущих над горизонтом облаках — и увидел темное пятно. Что‑то огромное плыло по залитой водой Пойме.

— Смотри!

Ангела резко повернулась:

— Одевайся! — крикнула она. — Это рыбаки!

Черное пятно приближалось, и скоро Слав разглядел плот из вязанок тростника и пустых пластиковых бочек. Плот был огромен, не меньше сотни квадратных метров, а, скорее всего, много больше. На нем были несколько строений из тростника и дешевого пластика, а в центре стояла мачта с широким прямоугольным парусом. По плоту ходили люди и, похоже, они видели стоящих на островке. Быстро одевшись, Слав и Ангела ожидали, пока плот пристанет к берегу. Похоже, рыбаки плыли именно сюда.

Несколько рыбаков спрыгнули в воду и побрели к берегу. Их загорелые тела прикрывали рваные рубахи, сшитые, по всей видимости, из отживших свой срок старых и рваных сетей, и короткие, не достающие до коленей, кожаные штаны.

Слав и Ангела дожидались их, не двигаясь с места.

— Говорить буду я, — шепнула девушка, и Слав еле заметно кивнул. Ей лучше знать, что говорить.

Рыбаки приблизились. Ремни на их бедрах оттягивали изогнутые ножи, удобные для разделывания рыбы. Двое держали в руках зазубренные, сработанные из костей зверя, остроги. Другого оружия у рыбаков не было. Отряд остановился в нескольких метрах от беглецов, один из рыбаков шагнул вперед.

— Меня зовут Мосень, — объявил он. — И я здесь хозяин. Кто вы такие?

Он был широк в кости и широкоплеч. Поросшая кучерявыми волосами голова, казалось, сидела прямо на плечах, без шеи. Его круглое лицо могло показаться привлекательным, если бы не хищный крючковатый нос и въедливый взгляд маленьких, но все замечающих глаз.

— Я Ангела, а он — Слав. Мы из клана Север, — сказала девушка.

— Никогда не слышал о таком клане. А что вы здесь делаете?

— Мы шли в клан Красноголовых, но заблудились в пустыне. Песчаная буря сбила нас с пути, а потом начался прилив, — хладнокровно сочиняла Ангела. Славу казалось, ее особо не слушают, больше рассматривают. Но это было не так.

— О Красноголовых я слышал. Но они далеко отсюда. Очень далеко. А песчаных бурь в эту пору не бывает, — усмехнулся Мосень. — Проще говоря, вы — бродяги.

— Я из клана Север, — проговорила Ангела. Даже Слав уловил неуверенность в ее голосе, что уж говорить про кучерявого вожака? Мосень сжал губы:

— Мы не убиваем чужаков, оно нам не надо. Тем более, если они молоды и красивы…

Он смотрел на Ангелу. Девушка выдержала его взгляд. Слав забеспокоился: что он имел в виду?

— А он, что, немой? — Мосень кивнул на Слава. Слав открыл рот, но Ангела успела первой:

— Да, он не разговаривает, — она посмотрела на юношу. Ее взгляд ясно давал понять: не спорь и молчи!

— Ладно, сейчас мы разведем костер и поедим, — сказал Мосень. — Вы можете оставаться с нами…

Рыбаки натаскали сухого хвороста, видимо, хранившегося где‑то на плоту, и зажгли огонь. Женщины ловко разделывали свежие рыбины, насаживали на длинный вертел и зажаривали целиком. Одна из рыбачек протянула гостям две большие ракушки. Слав поблагодарил и взял ракушку в руки, не зная, что с ней делать. Заметив его неуверенность, рыбачка отобрала ракушку, привычным движением вскрыла и снова протянула парню. Внутри было нежное полупрозрачное тельце моллюска.

— Ешь, это вкусно, — сказала она. Ангела давно расправилась с подарком и с интересом наблюдала за Славом. Юноше никогда не приходилось есть моллюсков. Несмотря на голодные спазмы, есть это совсем не хотелось.

— Ешь, Слав, он прибавит тебе сил, — сказала Ангела. Слав понял, что отказ вызовет обиду, тем более что некоторые из рыбаков уставились на него, ожидая, как будет принят подарок.

Слав, почти не жуя, проглотил почти безвкусное, скользкое тельце моллюска и хотел сказать спасибо, но вовремя вспомнил, что он немой.

Рыба поспевала. Ароматнейшие запахи распространились по островку. Слав понял: рыбаки знали, что это место остается незатопленным в прилив, и часто приплывали сюда. Отсюда и следы костров. Наконец, Славу дали огромный кусок жареной рыбы, и юноша утолил голод. Так вкусно он не ел, наверно, никогда. Оранжевое пламя костра отгоняло ночь, тонувшую в черной воде. Искры улетали вверх, рождая новые звезды. Рыбаки смеялись, слушая истории о гигантских рыбах и невероятных подвигах. Славные люди, подумал юноша, хорошие люди. Ему было хорошо, потому что впервые он был в Пойме среди пустынников, которые не считали его ни гмором, ни рабом. Он был равным среди равных, просто человеком. Где‑то на юге, в блистающем огнями и стеклом Дирне, люди работали, создавая ненужные, в общем, машины; учились, чтобы пробраться повыше и стать начальником; суетились, думая, что это и есть настоящая жизнь — а ведь это не так. И не живут, а мучаются свои многие сотни лет, а варвары живут пятьдесят — и как живут!

Звонкий голос Ангелы прогнал задумчивость Слава. Юноша встрепенулся и коснулся плеча девушки:

— Почему ты сказала, что я немой? — Ангела повернулась, и ее улыбка померкла:

— Ты не знаешь… Я не хотела пугать тебя, но я знаю Красноголовых. Они могут потерять наш след, но не откажутся от поисков. Я убила их человека и опозорила вождя Берока. Он пошлет охотника за людьми.

— Кто это?

— Человек, который умеет убивать. В каждом клане есть такие.

— А в твоем — кто? — спросил Слав. Ангела не ответила.

— Лучше, если никто не будет знать, кто ты, — тихо проговорила она. — И не вздумай сказать, что ты — гмор!

Тут же, у костров, улеглись спать. Тлеющие угли немного согревали — а ночи в Пойме были прохладными. Слав уснул крепко, а проснулся, когда кто‑то толкнул его в бок. Юноша открыл глаза и увидел полуголого мальчишку, в тот же миг отскочившего от него. Утро. Небо у горизонта светлело. Его прорезала ярко–красная щель всходящего солнца, отделяя от пока еще темной воды.

— Слав, ты проснулся?

— Да, — он приподнялся и сел. Ангела тут же прижала палец к губам, и Слав вспомнил, что он по–прежнему немой.

— Рыбаки уплывают, — сказала девушка, оглядываясь на собиравших вещи мужчин и женщин. — Они могут взять нас с собой. Через день вода пойдет на убыль, они возвращаются на свою землю.

— А здесь чья? — шепотом, еле слышно спросил Слав.

— Ничья. Когда вода уйдет, здесь будет пустыня.

Слав и Ангела двинулись к покачивающемуся на воде плоту, на который рыбаки вытягивали расставленные на ночь сети. Юркие ребятишки колотили пойманную рыбу камнем по голове и кидали в плетеные корзины.

Навстречу гостям вышел Мосень.

— Ты хочешь плыть с нами? — спросил он. Вожак по–прежнему разговаривал только с Ангелой, совершенно игнорируя Слава. Даже не смотрел в его сторону. Юноше это не понравилось, но еще больше не понравилось, как рыбак смотрел на девушку. — Я могу взять тебя, но чем ты заплатишь?

— Вчера ты угощал нас, а теперь требуешь плату? — возмутилась Ангела.

— То, что было вчера, было моим подарком, — объявил Мосень. — Если хочешь плыть с нами, придется заплатить. Или можете остаться здесь и ждать, пока спадет вода.

— Я могу дать тебе вот это, — рука девушки скользнула к бедру и вытащила нож. — Это хороший нож из хорошего железа. Возьми его.

Мосень не взял, молча скрестил руки на груди, давая понять, что недоволен предложением.

— У нас больше ничего нет, — сказала Ангела. Слав подумал: что страшного, если рыбаки уплывут, а они останутся здесь еще на два дня? С ней он был готов остаться хоть на месяц. Но вслух ничего не сказал.

— Ты можешь заплатить собой, — сказал Мосень, жадно оглядывая Ангелу. Слав подался вперед. Его кулаки сжались, ногти больно впились в ладонь. Если вонючий варвар посмеет тронуть ее… — Пока будешь платить, можешь оставаться с нами.

— Он тоже останется, — сказала Ангела, указывая на Слава. — Ты возьмешь и его тоже.

— Зачем мне этот немой? Что он умеет?

Ангела замерла. Сказать, что умеет Слав, она не могла. Это тотчас бы навело на след убийц. А, кроме своих гморских штук, Слав действительно не умел ничего.

— Это мой брат. Он останется со мной, или мы уйдем оба! — твердо сказала девушка.

— Ладно, — проговорил Мосень, почесывая живот. — Поднимайтесь на плот.

Ангела кивнула и направилась к плоту. Мосень ухмылялся.

— Подожди! — не выдержал Слав, бросаясь перед ней и водой. — Ты что, сделаешь, как он хочет?!

— У нас нет выбора! — рассердилась Ангела. Ее глаза пылали гневом, но почему она не гневалась, когда эта рыбья душа предлагала позорную плату?

— Так ты можешь говорить? — повернулся к нему Мосень.

— И не только, — ответил Слав. Он замахнулся, и его кулак вонзился в брюхо Мосеня. Вожак хрюкнул и, хватая ртом воздух, завалился на песок.

— Что ты сделал? — прошептала Ангела. — Зачем ты его ударил?

— Ты что, согласна… — не закончил свою мысль Слав, как девушка прервала его:

— Я же сказала тебе: не вмешиваться! Мы не можем оставаться здесь, нас найдут! Не твое дело, как я стану платить! Я не твоя жена, Слав!

Последняя фраза выбила Слава из колеи. Как же так? Как она может?

— Клянусь предками, я пущу тебя на корм рыбам! — проговорил Мосень, поднимаясь. К вожаку сбегались люди.

— Прости его, — сказала Ангела. — Он подумал, что ты хочешь сделать мне больно…

— Сейчас я сделаю больно ему! — Мосень рванулся к Славу, но девушка успела встать между мужчинами:

— Я сделаю все, что ты захочешь, Мосень, только прости его и возьми на плот.

— Ладно, — неожиданно остыл вожак. — Будь по–твоему. Но знай: я не люблю людей, которые едят мою рыбу, а потом бьют меня!

Слав поднялся на плот и сел на краю. Ему было горько. Рыбаки расправили парус, и плот поплыл на запад. Почти не двигаясь, Слав просидел на месте полдня. Ангела была здесь, на плоту, но он как будто ее потерял.

— Слав, — подойдя, сказала Ангела. — Поешь.

Он повернулся к ней:

— Не хочу.

Девушка положила на тростниковый пол жареную рыбину и выпрямилась:

— Ты должен есть.

— Я не могу есть то, за что ты заплатила… — он не договорил, но девушка все поняла.

— У меня не было выбора. Если бы мы остались там, Красноголовые догнали бы нас и убили.

Слав покачал головой:

— Я так не думаю. Лучше было остаться на острове.

Он чувствовал взгляд Ангелы, но не мог поднять голову. Почему горько ему, а ей нет?

— Так ты презираешь меня? — тихо спросила Ангела. Слав не ответил, потому что не знал этого сам. Он никогда не испытывал того, что чувствовал сейчас.

— Что ж, тогда нам не о чем говорить, гмор, — девушка повернулась и ушла. До самого конца дня Слав не видел ее и не искал.

Ночью юношу разбудил грубый толчок в грудь. Едва разлепив глаза, он увидел нескольких стоявших над ним рыбаков.

— Вставай! — потребовал один из них, самый рослый. Слав едва доставал ему до подбородка. Юноша поднялся на ноги. Он спал прямо на плоту, в метре от черной воды. Луна блеснула на кривых ножах. Чего они хотят? — растерялся Слав, отступая к краю. Он ничего не понимал. Еще вчера он сидел с этими людьми за одним костром, а теперь…

— Что вам нужно? — спросил юноша.

— Вон там земля, — презрительно сказал громила, указывая на юг. — Плыви, пока мы не изрубили тебя на куски!

Слав мог закричать, чтобы Ангела услышала его, но это было не по–мужски. К тому же Ангела прекрасно обходится без него. Она за все может заплатить своим телом, а ему платить нечем. Он обуза для нее в этом мире, и он не станет ей мешать.

Юноша опустился в воду. Она была черной, холодной и без дна.

— Плыви! — угрожающе повторил громила. Костяной наконечник остроги нацелился юноше в голову, и Слав быстро поплыл прочь. Не оглядываясь, он плыл и плыл вперед. Ангела ушла из его жизни. Теперь он будет думать только о себе, а это значительно проще.