Прилив

Глава 13. Волод. В гмороде.

Прикрыв глаза, Волод слушал, как вокруг суетятся люди. Похоже, они прибывали в гмород. На теле не было свободного места от прилепленных «датчиков» — так они это называли. Волод не знал, что это, лишь чувствовал нечто скользкое и холодное, как лапки прыгуницы.

Труднее всего лежать неподвижно. Тело чешется то здесь, то там. Но Волод упорен. Его мечта вот–вот исполнится, и испортить все из‑за какой‑то мелочи!?

— Почему он не приходит в себя, Слимен? — встревожено спросил кто‑то.

— Шок. Возможно сотрясение мозга. Но действительно странно. Думаю, пора привести его в чувство.

— Через пять минут будем садиться. Изагер уже там.

— Я понял.

Волод почувствовал жуткую, раздирающую ноздри, вонь и невольно открыл глаза.

— Очнулся! — довольно сказал человек в зеленом халате. — Все в порядке, Слав. Мы тебя спасли!

Не решаясь повернуть голову, Волод быстро вращал глазами. Он находился в тесном отсеке, на стенах которого не было свободного места от всевозможных приборов. Прямо над головой на скрученных щупальцах нависал жуткий пластиковый гриб со множеством стеклянных глаз.

— Вставайте, Слав, вам нужно одеться, — сказал доктор. Волод неуверенно приподнялся, упершись предплечьями в край странной полукруглой постели. Врач ободряюще улыбнулся. «Кажется, все в порядке, — подумал Волод. — Они принимают меня за этого Слава. И ладно».

— Вот одежда. Извините, но больше ничего найти не удалось. Ваш мундир весь в крови…

Волод взял поданный сверток. Развернул. Штаны и куртка ненавистного синего цвета. Что поделаешь? Теперь он гмор, придется носить синее.

Волод оделся. Особенно понравилась обувь: мягкие, обволакивающие ноги ботинки были непривычно легкими. И сшиты из красивого блестящего материала. Не то, что старые, из кожи зубина, жесткие и тяжелые. Да, живут гморы!

Дверь отсека открылась. На пороге стоял гмор в форме. Взгляд Волода, как прикованный, остановился на висящем на поясе человека энергане. Об этом оружии в Пойме ходят легенды. Говорят, одним выстрелом из него можно завалить покрытого толстой костяной броней черепана.

Взгляд человека был настолько пристален и угрюм, что на мгновенье Володу показалось: его разоблачили и сейчас убьют.

— Я Слав, сын Изагера! — истерично выкрикнул он.

— Конечно, мы знаем, кто вы… — поклонился военный, и Волод успокоился. Похоже, его и впрямь принимают за того гмора, оставшегося в пустыне. Раз до сих пор никто ничего не заметил, значит, можно расслабиться. Ха, они еще и кланяются ему! Значит, он имеет какое‑то положение в гмороде. Об этом он и мечтать не смел! Главное: твердить всем подряд, что он Слав, сын Изагера…

— Я пришел доложить, что мы вот–вот прибудем… — пол слегка качнулся, и военный поправился, — уже прибыли. Отец ждет вас.

Инстинктивно схватившийся за стенку при толчке Волод растерянно кивнул. Доктор и военный обменялись недоуменными взглядами: сын Изагера всегда чувствовал себя на кораблях спокойно и уверенно. Впрочем, после такого крушения это неудивительно…

Волод, а теперь Слав, проследовал за военным к открывшемуся люку. На гладкий камень площадки спускалась пластиковая лесенка. Чувствуя многочисленные взгляды, Волод спустился вниз и увидел спешащего к нему человека. Было нелегко сконцентрироваться. Отвлекало все: вспыхивающие в утреннем полумраке синие огни, жуткие громады стоящих в ряд кораблей, неподвижные фигуры вооруженных с ног до головы солдат…

За человеком в длинном, до пят плаще без рукавов следовала охрана, но здоровенные, на голову выше Миха, гморы остановились в десяти шагах. Волод понял, что человек в плаще — отец Слава… и его будущий отец. Только бы ничего не заподозрил…

— Слав!

— Отец! — произнес Волод, бросаясь навстречу Изагеру. Он не старался разглядеть его — боялся, что тот не признает — наклонив голову, быстро подбежал и крепко обнял. Наверно, так обнимают своих отцов гморы…

— Ну, что ты, Слав, — отец обнял его, но лишь на секунду. Затем крепкие руки Изагера отстранили юношу. — Держи себя в руках, ты все‑таки сын правителя… — шепнул он.

«Так вот кто этот Изагер! — мелькнуло в голове ошарашенного Волода. — Правитель гморода!»

Изагер оглядел сына:

— Я вижу, как тебе тяжело. Ты на себя не похож… Лучшие медики осмотрят тебя сегодня же, но прошу: не подавай вида, что тебе больно. Держись с достоинством, ты ведь мой сын.

Волод кивнул. Ему и не больно. А вот медики… Волод не хотел, чтобы его осматривали.

— Меня уже осмотрели… медики. Никаких повреждений, одна лишь царапина. Я здоров.

Правитель кивнул:

— Хорошо. Тем лучше. Тогда отдыхай, я прикажу отвезти тебя домой.

— До встречи, отец, — сказал Волод, разглядывая Изагера. Он понравился юноше: высокий, быстрый, с жестким волевым лицом. Настоящий правитель.

— До встречи, — ответил Изагер. — Знай: я найду тех, кто это сделал!

Волод ничего не понял и предпочел промолчать.

— Мне надо спешить. Отдыхай, — повторил Изагер, провел пальцами по щеке Волода и быстрым шагом пошел прочь. Телохранители синхронно повернулись, следуя за правителем.

— Я отвезу вас в город, господин, — услужливо произнесли за спиной.

Жилище Слава потрясло Волода. Войдя в ослепительно красивый дом, верхушка которого терялась в небе, пустынник нерешительно остановился в огромном, вымощенном сияющим белым пластиком холле, в глубине которого открывались и закрывались многочисленные двери, впуская и выпуская десятки спешащих куда‑то гморов. Местные гморы не носили синего, напротив, их одежды были всевозможных и очень ярких цветов. Внимание Волода привлекла девушка в развевающемся, верно, почти невесомом платье, с гладкими белыми руками и чистым, не знающим палящего солнца, лицом. Платье, цвета которого Волод не смог бы назвать, облегало прекрасную фигурку столь вызывающе, что юноша не мог отвести взгляд. Девушка прошла мимо, и на Волода повеяло нежным приятным запахом.

— Вас проводить до секции? — спросили сзади, и Волод очнулся. Девушка уплывала, и Волод неохотно перевел взгляд на лицо провожатого:

— Да, проводи.

Гмор повел рукой, указывая в сторону открывающихся дверей.

— Иди впереди, — сказал ему Волод. Он уже понял, что гмор будет делать все, что он скажет. Вот и хорошо.

Двери в небольшую комнатку открылись сами собой. Внутри никого не было. Вместе с провожатым Волод вошел внутрь. На одной из стен имелась полупрозрачная панель с горящими цифрами. Волод умел считать и знал, как пишутся цифры. Старик Прич учил всех детей в клане считать и писать, но на уроки ходили неохотно — куда интересней гулять по пустошам и играть в охотников, чем запоминать никому не нужные закорючки.

Гмор вопросительно посмотрел на Волода.

— Ты же все знаешь, — не слишком уверенно проговорил варвар. — А у меня болят руки.

К его облегчению, гмор послушно кивнул и что‑то нажал на панели. Волод почувствовал еле заметное движение и понял, что они куда‑то едут.

Двери бесшумно раскрылись, и глазам пустынника предстало совсем иное помещение: абсолютно прозрачные, почти невидимые стены открывали невероятный, захватывающий вид. Удивительная комната подняла их на самый верх дома! Волод видел верхушки зданий и бескрайний, живой и блестящий, напоминающий залитую водой Пойму, океан. Волод знал, что гмород стоит в океане, значит — это океан!

Позади негромко кашлянули. Юноша повернулся. Еще успею все посмотреть, подумал он. Главное сейчас — не вызвать подозрений. Гморы очень умны. Так говорил Прич.

— Веди.

Они остановились у полукруглой ниши. Где здесь спрятана дверь, Волод даже не понял. Стена на вид монолитная, как скала. Вот строят, чертовы гморы!

— Входи! — приказал Волод. Провожатый замялся:

— Вы должны приложить руку…

Волод кинул взгляд в сторону и заметил в нише небольшую металлическую пластину. Подошел и приложил ладонь. Двери не открылись. Сжав зубы, Волод посмотрел на гмора. Если наброситься внезапно, он не успеет позвать на помощь…

— Странно… — пролепетал гмор. — Видимо, дверь неисправна. Я вызову техника.

Отпускать опасно: может позвать солдат. Рука Волода потянулась к ножу, но нащупала лишь пустоту: его одежда и оружие остались в Пойме… Но яростный взгляд сделал свое дело. Гмор затрепетал и бросился к дверям:

— Я быстро, господин, я мигом!

Волод вспомнил, кто он, и понял, что надо подождать. Он сын правителя, местного вожака, гморы не посмеют напасть, если сам отец признал его за сына!

Техник явился быстро, вскрыл часть стены, за которой обнаружилось переплетение разноцветных проводов и трубочек, напоминающих внутренности многорука. Судя по полному почтения взгляду, он тоже хорошо знал Слава и торопился исправить досадную ошибку электроники.

— Пожалуйста, приложите руку, — попросил он, и Волод подчинился, положа ладонь на холодную металлическую пластину. Сколько отличных наконечников получилось бы из нее!

— Отлично, — сказал мастер. — Все, теперь все в порядке. Можете входить.

Невидимая дверь отъехала в сторону, и глазам варвара предстала неописуемая красота. Еле сдерживая восторг, он повернулся к гморам:

— Идите, — и те удалились.

Когда двери закрылись, Волод подпрыгнул и издал дикий крик. Свершилось! То, о чем он даже не мог мечтать, свершилось так легко и просто, что он не верил своим глазам. Подумать только: какие‑то сутки назад он спал в грязном бараке, который и домом‑то назвать трудно, носил старые лохмотья и тяжелые, как камни, ботинки, ел безвкусное вяленое мясо, а теперь! Теперь он должен сделать все, чтобы чудесный сон не закончился! Где‑то далеко, на краю великой Поймы остались мать и братишка Димми, вожак Мих и остальные Северы. И пусть. Волод не жалел ни о чем. Он гордился собой, тем что смог пересилить страх перед гморами и… И наградой станет новая жизнь! Он знал, что так случится, знал, что рожден для большего, чем жизнь среди медленно вымирающего клана. Теперь у него новый отец — и что из этого? Волод не помнил отца, и с удовольствием назовет отцом правителя, только бы остаться здесь! А мать… Отсюда, из роскошных покоев, где все блестит и сверкает, мать казалась чем‑то незначительным и далеким, настолько далеким, что не стоило и вспоминать.

Он прошелся по секции — так, кажется, называют свои жилища гморы. Стены из мягкого белого пластика, а какая кровать! Раскинув руки, Волод повалился на мягчайший диван, тотчас принявший форму тела. Володу показалось, что он лежит в воде, только более плотной и не дающей утонуть. Чудеса!

Волод ходил по секции, открывая двери и заглядывая во все щели. Ему надо узнать как можно больше, чтобы никто ничего не заподозрил. Несмотря на то, что сам правитель принял его за своего сына, Волода не покидало беспокойство. Он понимал, что ему повезло. То, что произошло, не могло произойти без определенного везения. И чуда. Как иначе назвать то, что разбившийся на скутере гмор был так похож на него?

Волод вспомнил лицо гмора: даже окровавленное, оно несло отпечаток знаний, чего‑то… иного, чему в его мире не было названия. В крошечной комнате, облицованной розовым пластиком, он обнаружил зеркало и всмотрелся в свое отражение. Кажется, у того Слава волосы были чуть короче. Да и чище. Волод пригладил порядком взлохмаченные и сальные пряди. Повязка на лбу скроет несоответствие, а если найти хороший нож, можно обрезать лишние волосы. Да где у них здесь ножи? Волод порылся в странных, выезжающих от одного прикосновения, ящичках, но кроме совершенно непонятных приспособлений, не нашел ничего похожего на нож. В конце концов, исследования дали плоды: он обнаружил, что при нажатии определенных кнопок из потолка комнатки на голову начинала литься вода. Ого! Да эти гморы тратят ее, не задумываясь! Впрочем, чему тут удивляться: гмород стоит на воде, а не в пустыне. Но как они затаскивают воду на такую высоту, тяжело ведь?

Волод нажал еще что‑то. Вода больше не текла, зато из невидимых глазу отверстий чуть слышно зашипел горячий воздух. Э, нет, этого у нас в пустыне хватает, усмехнулся юноша и снова нажал на ту же кнопку. Он уже понял нехитрый алгоритм системы: нажал раз — работает, нажал два — не работает. Не так все и сложно.

Волод скинул одежду и прыгнул под душ. Пока разобрался, что воду можно сделать горячее, порядком продрог — и все равно это было блаженство, ведь в сезон пыльных бурь вода была на вес металла. До источника в горах идти несколько часов, а тащить воду из разлившейся Поймы еще труднее, так что мылся Волод редко, в основном, как и все охотники — во время походов к Пойме…

Вдоволь настоявшись под струями теплой воды, Волод вышел из душевой и оделся. Эх, теперь поесть бы не мешало! Что, интересно, едят гморы? Ведь они не охотятся. А что, если он сам должен идти куда‑то есть, да только ведь он не знает, куда!

Волод приуныл. Пустой желудок ныл и урчал, юноша попил воды в душе, но заглушить голод не удалось. Эйфория первых часов медленно проходила. Волод подумал, что согласился бы и на кусок старого вяленого мяса. А вдруг гморы вообще не едят?

Резкий звук едва не заставил Волода подпрыгнуть. Он огляделся и увидел вспыхнувшее в стене окно. В нем на фоне голубого неба виднелся человек, вернее, только его голова. Причем неестественно огромная, раза в два, а то и в три больше, чем у обычного человека.

— Прошу прощения, что отвлекаю, — почтительно сказала голова. — Но ваш отец приказал осмотреть вас. Когда я смогу приехать? Вся необходимая аппаратура будет со мной.

— Зачем… это? — только и смог выговорить Волод. Огромная говорящая голова потрясла его настолько, что он забыл свое новое имя. И испугался еще сильнее. Эта голова… У гморов есть такие великаны?

— Вы понимаете… Вас осматривал только военный врач… У него нет соответствующей вашему рангу квалификации… — произнес гигант. — Он мог что‑нибудь упустить.

Волод испугался. Он не хотел никуда уходить отсюда. По крайней мере, пока не освоится.

— Нет, он прекрасный врач! — испуганно сказал Волод голове в экране. — Он все сделал, как надо! Я не хочу, чтобы меня осматривали! Со мной все в порядке! Я здоров, как черепан!

— Как вам будет угодно, — сказала голова и исчезла. Просто исчезла. Если бы великан был за этим окном, ему потребовалось бы время, чтобы уйти. А он исчез. Волод подошел и вгляделся в темное матовое стекло: ничего не разглядеть. Постучал по нему пальцем. Тишина. Голова исчезла, будто и не было! Он вспомнил, как старик Прич рассказывал о движущихся картинках: будто бы гморы способны пересылать изображение человека на расстояния, а кажется, будто тот находится рядом. Волод смеялся над этими рассказами, но, выходит, Прич говорил правду.

Володу стало страшно. Нет, ему никогда не выдать себя за того Слава — я слишком мало знаю, ничуть не ориентируюсь в гмороде, не знаю правил и обычаев, не умею даже читать! Что сделают со мной гморы, если узнают, что я — не Слав?