Прилив

Глава 15. Волод. Телохранитель.

Волод осваивался. Исследовав жилище Слава вдоль и поперек, он понял назначение многих вещей и приборов, поражаясь тому, как расточительны гморы. У нас в селении в таком жилище поместилось бы половина клана, а здесь живет он один! А сколько тут пластика и металла! Он даже попробовал отодрать кусок мягкой обшивки от дивана, но все было сделано на совесть, крепко и надежно, без хорошей кувалды и топора не сломать. Да, живут гморы! Вот бы нашим рассказать, подумал Волод и сжал зубы: теперь он никому ничего не расскажет. Никто из клана не узнает, куда он исчез, и где сейчас. Волод был счастлив, но радость была неполной оттого, что поделиться ей было совершенно не с кем.

Он принимал душ по несколько раз в день, экспериментируя с холодной и горячей водой. Он обнаружил странный шкаф, внутри которого было очень холодно, а на прозрачных полочках лежали невиданные продукты. Волод перепробовал все, наслаждаясь едой и ругая гморов за идиотскую упаковку: не сразу сообразишь, что здесь надо дернуть за колечко, а вот тут просто нажать… Пить воду быстро надоело, Волод нашел в холодном шкафу темную стеклянную бутыль и попытался открыть. Тщетно. Он крутил и вертел ее, пытался открыть запечатанное пластиком горлышко руками и зубами: никак. Но упорства Володу не занимать: если уж добрался в гмород, так неужели бутылку не откроет? Он огляделся в поисках чего‑нибудь тяжелого. Ну, что за народ эти гморы: ни нормального ножа в жилище, ни меча, ни топора!

В конце концов, он сунул горлышко в дверной проем шкафа и изо всех сил хлопнул дверцей. Горлышко разлетелось, и половина жидкости пролилась на ковер. Не беда, там еще есть. Волод налил темную жидкость в стакан и быстро выпил. Как вкусно! В голове зашумело, и в приступе неожиданной ярости Волод швырнул бутылку о стену: почему эти гморы живут так, а мы, настоящие люди, как… как… Все это должно быть нашим, все!

Впервые в жизни Волод почувствовал странное раздвоение. Душа металась, и разум не знал, что делать. Одна его часть жадно желала обладать всем этим всегда, стать гмором, кем угодно, лишь бы не возвращаться в прошлую жизнь… Другая часть не менее жадно хотела разрушить все, растащить и сжечь весь гмород, чтобы проклятые гморы испробовали, что такое настоящая жизнь в пустошах! Они бы сдохли, как рыбы без воды, а он бы хохотал над ними, и это было бы справедливо! Мысли кружились и мельтешили, и сквозь эту круговерть Волод осознал, что ему предстоит выбор. Вернее, выбор он сделал, когда сел на место убитого гмора, теперь же осталось этот выбор подтвердить, а это значило: забыть. Забыть всех, кого он знал, и начать жизнь сначала. Любой на его месте использовал бы такой шанс! Любой, кроме дурака и ленивого.

Один из экранов неожиданно вспыхнул, и на нем возникла фигура отца. Его нового отца. Как там его звали?

— Как ты себя чувствуешь, сын? — спросил Изагер. Волод кивнул.

— Хорошо. Лучше.

Отец удовлетворенно кивнул.

— Ты не захотел, чтобы тебя осматривали. Почему?

— Потому что нечего меня осматривать, — Волод прикусил язык, подумав, что говорит чересчур грубо. — Я здоров, отец.

— Хорошо, — кивнул Изагер. — У меня много дел, и я не смогу связываться с тобой часто. Думаю, ты простишь мне это, ведь мы знаем, о чем идет речь.

— Конечно, отец, — Волод понятия не имел, о чем говорят, но, хочешь казаться умным — больше слушай и многозначительно молчи. Дурака выдает язык. Так говорили в Пойме.

— Отлично. Ты знаешь, как связаться с Юром. Думаю, его уроки пошли тебе на пользу, если ты смог выжить.

Юр. Надо запомнить. И еще какие‑то уроки. Интересно, чем занимаются гморы?

Володу понравилась терраса. С нее открывался великолепный, завораживающий вид на гмород: высокие, блестящие дома, разноцветные фигурки гморов, самодвижущиеся машины! И океан, огромный, сравнимый с разлившейся Поймой, только синее и, конечно, глубже. К тому же Волод видел разлив с берега, а здесь смотрел на океан с огромной высоты, видел пенные кончики волн и ощущал его запах. Так вот откуда приходит прилив! Когда приходит время, океан устремляется в Пойму и затопляет ее, принося в пустыню воду и жизнь…

Экран вновь осветился. Возникший на нем человек был Володу незнаком, что и неудивительно: он почти никого здесь не знал.

— Приветствую, Слав, — сказал человек. Волод заметил несколько шрамов на лице гостя, и это его удивило. В клане говорили, что гморы способны вылечить любого и так, что следа не останется.

— Приветствую, — ответил Волод. Варвар решил держаться осторожнее. Кто знает этих гморов?

— Я ждал тебя, но ты не пришел на урок. Могу я узнать, в чем дело? — осведомился человек. Взгляд серых глаз был прям и непреклонен. Вожак, определил Волод, или один из вожаков. Такому соврать трудно.

— Я… заболел, — ответил Волод. — Ты слышал… что со мной случилось?

— Об этом я и хотел поговорить. Твой отец разрешил тренировку, если ты будешь в состоянии тренироваться. Ты в состоянии, Слав?

— Я… — Волод подумал, что, если от всего отказываться, это вызовет подозрения. Но он не знал, куда его зовут, не знает гморода. — Согласен, если ты придешь сюда. Приходи, я буду ждать, — и он торопливо отвернулся от экрана. Через пять секунд повернул голову: экран был темен. Человек исчез. О каких тренировках он говорит? Кто он? Тут вспомнились слова Изагера о каком‑то учителе по имени Юр. Может быть, это он? Скорее всего, он и есть. Но прямо не спросишь.

Прошло совсем мало времени, и от дверей раздался звонок. Волод подошел и в растерянности остановился: он не знал, как открыть. Вспомнив, как открывали ему, юноша глазами поискал что‑либо подобное поблизости и нашел встроенную в стену, почти неотличимую по цвету панель. Легкое нажатие — и дверь отъехала. Ох, слава Основателям…

На пороге стоял незнакомец. Тот, что разговаривал с экрана. Юр или не Юр? На всякий случай Волод решил не называть его по имени. Ошибка тотчас выдаст его. Волод отступил шаг в сторону, молча приглашая войти. Человек скользнул по юноше взглядом и прошел в секцию. Как же закрыть дверь? К облегчению Волода, дверь вернулась на место сама.

— Ты чего‑то боишься? — спросил Юр. Волод не ответил. Чего ему бояться? Разве что разоблачения, но не станешь же об этом говорить!

— Я вижу по глазам, что боишься, но не думаю, что падение так напугало тебя, — продолжил Юр, — ведь оно в прошлом. И ты сам волен решать, лететь еще раз или нет. Чего же ты боишься, Слав?

— Ничего, — выдавил Волод. Вот пристал, думал он, с неприязнью оглядывая гостя. Не слишком высок, немолод, но крепок, в движениях уверенность и сила. А взгляд… Непростой он человек. Не думал, что гморы бывают такими.

Юношу прошиб пот: вдруг они что‑то подозревают, а этот человек прислан убить его? Эх, нет никакого оружия…

— Твой отец приказал мне находиться поблизости, если ты куда‑нибудь поедешь. Он беспокоится за тебя. Хотя, что я могу сделать в случае крушения скутера?

— Я не собираюсь никуда ехать, — сказал Волод.

— Почему? Ты сидишь дома третий день. Это на тебя непохоже.

— Тогда пойдем. Отвези меня, куда сам хочешь. Мне все равно. Но потом привези меня домой, — спохватился Волод. Он ведь совершенно не знает гмород.

Гость наклонил голову.

— Как желаешь, Слав.

Они спустились вниз. Волод цепко следил за всеми движения спутника, замечая, как тот открывает двери и какие кнопки нажимает.

Улица. Волод невольно задрал голову вверх. Высоченные дома взмывали в небо, и варвару казалось: они медленно сдвигаются, чтобы сдавить и расплющить его. Но идущие по пластиковому тротуару гморы совершенно спокойны и не обращают на дома внимания. А один даже разговаривал сам с собой! Сумасшедший!

— Садись, — прозвучало над ухом. Волод обернулся и увидел стоявшую в двух шагах металлическую машину. Он видел нечто похожее в пустыне — смятые и разбитые остовы… Незнакомец сидел в ней. Юноша бегло окинул машину взглядом: как садиться? Медлить нельзя. Пустынник лихо перепрыгнул через борт, приземлившись на мягкое кресло.

— Вообще‑то есть дверь, — заметил гмор.

— А я хочу так! — заявил Волод. — Ведь я сын Изагера!

Гмор странно посмотрел на него и двинул машину с места. Они ехали! Металлический аппарат передвигался бесшумно, улицы медленно плыли мимо, Волод едва успевал вертеть головой, разглядывая гмород, потом спохватился и сел смирно, лишь глаза жадно стреляли по сторонам.

Машина остановилась у края гигантской платформы. Спутник Волода открыл дверь и вышел. Юноша успел заметить, какую ручку тот нажал, повторил и вышел из машины. Не так уж и сложно, подумал он, усмехаясь, скоро я буду знать все! Его спутник остановился у обрыва, огороженного пластиковыми полосами на квадратных, пористых камнях, за которыми просвечивала гладь океана. Волод подошел к нему.

— Зачем ты привез меня сюда?

Гмор оторвал взгляд от волн и посмотрел на юношу:

— Здесь хорошее место. Ничто не отвлекает. Можно размышлять о жизни и о себе. Это необходимо делать хотя бы иногда.

— Мне это не нужно, — сказал Волод.

— Почему?

— О жизни размышляют одни старики.

Гмор не ответил. Он долго смотрел на океан, и заскучавший Волод последовал его примеру. Подошел к самому краю и наклонил голову: под ногами плескался океан. Огромные волны бились о мощные исполинские опоры, поддерживавшие гмород. Упади вниз и — пропал, исчез. Этим волнам что человек, что песчинка…

— Твой отец думает, что крушение произошло не случайно.

— Что? — переспросил Волод.

— Он считает, тебе грозит опасность. Ты не замечал ничего странного, подозрительного?

— Ничего.

Опасность? Какая опасность? Как может грозить опасность мне, сыну правителя гморода?

— Если что‑то увидишь… или почувствуешь — сообщи мне. Если захочешь, я могу находиться с тобой каждый день, пока… все не уладится.

— Нет. Не надо.

— Как знаешь. Слав, расскажи мне, что ты делал в пустыне?

— Что? — внутри Волода похолодело.

— Что ты делал после крушения? Что ты видел там?

— Н…ничего, — выдавил Волод. — Упал и… Я плохо помню. Ударился головой. Я вообще не выходил из корабля, — сказал он, вспоминая, как занимал место погибшего гмора за пультом.

— Вот как, — проговорил гмор, — понятно. А пилоты погибли?

— Погибли. Да, погибли.

— Выходит, тебе повезло. Вот что, Слав, вот тебе прибор, — он сунул в руку Волода плоскую пластиковую пластинку с единственной кнопкой. — Положи в карман. Если что‑то случится, нажми на кнопку. Это индивидуальный передатчик, сигнал идет, минуя общую сеть, и получу его только я.

— А что может случиться? — Володу стало страшно. В Пойме он не боялся ничего, он выжил после схватки с зубином, оставившем на его животе следы зубов, но здесь… В гмороде, где все чужое и все чужие, и без того трудно, а тут еще и какая‑то опасность!

— Ладно, — сказал он, пряча в карман пластинку. — Поедем домой.

— Поедем, — согласился гмор, — садись.

На этот раз Волод открыл дверь как надо и сел рядом с водителем. Тот повернулся к юноше и дружески положил ему на плечо руку:

— Расслабься, Слав, я вижу: ты зажат и растерян. Я знаю, каково смотреть в лицо смерти, особенно когда ты не готов к ней. Поверь мне, не это самое страшное.

— А что? — спросил Волод. Его стала забавлять покровительственная манера гмора, по всей видимости, мнившего себя великим воином. Попробовал бы он сразиться с Михом! Мих разделал бы этого гмора, как рыбу на столе! Не зря он вожак.

— Знаешь, Слав, страшно, когда гибнут… близкие тебе люди. Те, без кого тебе трудно жить. И понимаешь, что лучше бы умереть тебе, только бы не видеть и не знать всего этого…

Волод не ответил. Да и что говорить? Не было в жизни Волода ничего похожего. Разве что смерть отца… Но тогда Волод был слишком мал. Нет, это не страшно.

Когда подъехали к дому, уже вечерело. В домах то тут, то там зажигались огни, и гмород стал удивительно, чудесно, неповторимо красив! Открыв рот, Волод крутил головой, успевая заметить взмывающие по стенам домов светящиеся кабины лифтов, мерцание каких‑то знаков и красочные картины, возникающие прямо в воздухе и на стенах домов.

— Я провожу тебя, — сказал гмор. Вместе они вошли в дом и поднялись на нужный этаж. Волод был доволен: теперь он может самостоятельно выходить из дома, он запомнил все кнопки и двери…

Несколько парней в одинаковых, желтых комбинезонах неожиданно окружили их, внезапно выступив из стенных ниш.

— Что вам нужно? — спокойно спросил гмор, но Волод заметил, как в одно мгновение он подобрался, став похожим на замершего перед прыжком зверя.

— Он, — сказал один, кивнув на Волода. — А ты иди, если жить хочешь.

— Вы знаете… — начал было гмор, но его прервали:

— Знаем.

Один из парней ринулся на учителя, но тот не отступил, а резко подался навстречу. Волод подумал: сейчас они столкнутся — но в воздухе мелькнули ноги нападавшего, и он с размаху грянулся на пол. Как по сигналу, остальные бросились на них. Волод едва увернулся от летящего в нос кулака, пнул нападавшего носком по голени и оттолкнул от себя.

Гмор со шрамами дрался мастерски. На каждого противника у него уходило не более одного–двух движений, и через десяток секунд четверо парней, охая, лежали на пластиковом полу. Пятый успел ударить зазевавшегося Волода в лицо, и в следующую секунду покатился по полу, сбитый с ног гмором.

— Неплохо, — проговорил невысокий плотный гмор, появляясь из‑за угла. Он был в синем мундире, а его вытянутое лицо напоминало хищную морду зубина. Волод заметил, как успокоился телохранитель, и понял, что все кончилось. — Хорошая работа, Юр.

«Все‑таки Юр, — подумал Волод. — Учитель Слава, то есть меня. Чему же он его учил?»

— Это что, проверка? — спросил Юр, наступив ногой на грудь попытавшегося подняться парня.

— Конечно. Изагер должен быть уверен в телохранителе сына, — улыбнулся гмор. — Но ты не успел, Юр. Посмотри, у него течет кровь.

Волод поднес пальцы к лицу и почувствовал влагу. Кровь. Ему разбили нос. Пустяки.

— Как ты дрался? Разве я этому тебя учил? — сурово спросил Юр, убирая ногу. Поверженные парни, кряхтя, поднимались на ноги.

Волод молчал, вытирая разбитый нос.

— Ты должен надеяться только на себя, Юр, — жестко сказал гмор в синем. — Ты телохранитель, а у сына правителя разбит нос.

— От этого не умирают.

— У наших врагов может быть оружие. Если бы он ударил не кулаком, а мечом?

Юр промолчал. Волод видел, что он недоволен, но сдерживает себя.

— В следующий раз будь начеку, Юр, — сказал гмор. Он нажал вызов лифта и вместе с нападавшими вошел внутрь кабины. — До встречи.

— Кто это? — растерянно спросил Волод.

— Ты его не знаешь? — удивился Юр. — Иллар, начальник службы безопасности Дирна. Что с тобой, Слав? Как ты позволил ударить себя по носу? Ты забыл все, чему я тебя учил?

— Я… я ударился головой, — пролепетал Волод. — Я мог что‑то забыть.

— Ты многое забыл. Тебя обследовали врачи?

— Да, — осмелел Волод. — И они ничего не нашли. Я все вспомню, обязательно!

— Хорошо, теперь иди и смой кровь, — сказал Юр. — И отдыхай. Я вернусь завтра. Посмотрим, что еще ты забыл.