Прикосновение чужого

Глава 20

Мне приснился кошмар. Это был один из тех снов, когда точно знаешь, что спишь, но не можешь проснуться, независимо от того, насколько этого хочешь. А я хотела. Очень-очень.

В центре Мефистофель, огромный и уродливый, топает вокруг, пытаясь уничтожить все и всех, кто был мне дорог. Он схватил меня, и в этот раз я не смогла увернуться. Мне пришлось наблюдать, как он топчет моих родителей, собак и кошек, всех моих родственников, всех моих друзей, всех коллег по работе, кого я только знала, а потом всех центаврийцев, которых я встретила. Все было разбито, разрушено, смято и сломано. Все они выглядели как окровавленные бумажные куклы.

Единственными, кто еще оставался в живых, были Мартини и Кристофер. Тогда Мефистофель поднес меня к своему рту и паразит перебрался в меня. Я чувствовала, как он расположился во мне и начал превращать во что-то более ужасное, чем Мефистофель. Но, при этом, мое тело внешне не менялось, я все еще выглядела, как раньше.

Мефистофель бросил меня на землю, но не умер и не исчез. Он стоял, призывая меня. Мартини с Кристофером были вооружены и теперь направлялись в мою сторону. Они не стреляли. Я протянула руки, выхватила у них оружие и, сжав кулаки, превратила пистолеты в прах. Мефистофель рассмеялся.

Я схватила Мартини и Кристофера за шеи. Несмотря на то, что они были выше меня, я смогла с легкостью поднять их, отрывая от земли. Мефистофель смеялся и хлопал в ладоши, словно наблюдал за смешной игрой.

Я стала сжимать ладони, медленно убивая Мартини с Кристофером.

Мартини смотрел на меня с грустью и не пытался меня остановить.

— Где же твое сопротивление, оно сейчас нужно? — удалось прохрипеть Кристоферу.

И тогда я сломала им обоим шеи, после чего Мефистофель сказал:

— Мы победили.

Рыдая, я проснулась. Чувствовала я себя больной и не могла вспомнить, ела ли что-нибудь со вчерашнего утра, когда мир еще был нормальным. Это было даже не сутки назад, но я знала, что теперь это навсегда. Только резь в животе, и, хотя она мешала, я не придумала ничего больше, чем лежать в постели и не двигаться, утихомиривая боль.

Я уткнулась в подушку и закричала. Я была слишком напугана, и, в ужасе, не хотела выбираться из кровати. Не знаю, где я находилась, я никого не видела и, уверена, никого не увижу, даже если осмелюсь встать. Не хочу выглядеть беззащитной и открытой для медуз, нападающих на меня, чтобы превратить в то, во что хотел превратить Мефистофель. Я хотела, чтобы рядом оказались папа с мамой, или кто-нибудь из них, чтобы успокоить меня, сказать, что все в порядке. Но они были где-то в этом огромном комплексе, может быть, совсем рядом, а может, за несколько километров. А я сейчас выглядела, как маленькая девочка, боящаяся темноты.

Показалось, что кто-то стучится в дверь, но я рыдала, так что сложно сказать, было ли это на самом деле. Какая-то часть меня боялась, что это был монстр, может Мефистофель, может, кто-то из его банды. Через пару секунд удалось убедить себя, что монстры не стучатся.

Пошатываясь, я выползла из постели, меня покачнуло. Я ударилась о комод, потом о стену, добираясь до двери. Я едва могла нормально идти и никак не могла перестать реветь.

Прежде, чем я добралась до двери, та открылась, и в комнату ворвался Мартини. Он ничего не сказал, просто подхватил меня на руки. Я обняла его и зарыдала еще сильнее.

— Все хорошо, малышка, — тихо сказал он. — Я с тобой, все хорошо.

Я попыталась рассказать ему, что произошло, но не смогла вымолвить ни слова. Мартини отнес меня обратно в спальню, сорвал с кровати одеяло, вернулся в гостиную, бормоча что-то утешительное, притащил оттуда шезлонг и вместе со мной, устроился в нем, накрывшись одеялом.

— Тебе не обязательно рассказывать мне все прямо сейчас, — тихо сказал он. — Я примерно представляю, что произошло.

— Это было ужасно, — я покачала головой.

— Знаю, я это почувствовал, — он поцеловал меня в лоб. — Плачь столько, сколько нужно, чтобы успокоиться. Не спеши, — он опустил спинку шезлонга так, что мы теперь почти лежали.

Он гладил меня по голове и волосам, то и дело нежно целуя в лоб. Одет Мартини был в стандартную пижаму, и его рубашка оказалась уже мокрой, пропитанная моими слезами.

— Я чувствую себя глупой, испуганной маленькой девочкой, — немного успокоившись, сквозь слезы, призналась я.

— Ты боишься и выглядишь как маленькая девочка, — усмехнулся Мартини. — Но глупой? Нет, не глупой. Нисколько.

— Это был сон, но выглядел он так реально.

— Многие о таком мечтают. Завтра мы должны рассказать его Полу.

— У него такой особый навык? — так приятно поговорить хотя бы о Поле, а не о моем ночном кошмаре.

— Да, — Мартини снова поцеловал меня в лоб. — Так что, если не хочешь говорить о сне сейчас, это нормально.

Я глубоко вздохнула.

— Думаю, смогу понять его и без Пола, — после чего рассказала Мартини все, что запомнила, в том числе и слова Кристофера перед тем, как я сломала ему шею.

Мартини молчал около минуты после того, как я закончила говорить.

— И как ты это объясняешь?

— Хочешь сказать, что мне нужно бояться сильнее, чем я думала?

— Да. Это не глупо, Китти. Это мудро. Это страшная штука, и мы с ней имеем дело. В мире много вещей, которых стоит бояться. Только идиоты или сумасшедшие не ведают страха ни перед чем, а ты не одна из них.

— Думаю, что… — я затихла, когда попыталась сформулировать свои чувства в словах. — Думаю, мое подсознание пытается меня о чем-то предупредить.

— Кажется довольно убедительным, — Мартини немного поерзал, устраиваясь поудобнее. — Не пойми меня неправильно, но не возражаешь, если я скину рубашку? Она вся мокрая.

— Действуй, — мне удалось усмехнуться.

Он выбрался из-под меня, стащил через голову рубашку. С помощью тусклого освещения из гостиной, проникающего сквозь открытую дверь, я увидела бугорки мышц. Они были по всему телу. Мартини отбросил рубашку в сторону и, чуть меня подвинув, улегся подо мной.

Я скользнула меж его ног и положила голову на грудь, одной рукой обняв его за талию, а другую положив на плечо.

— Как хорошо, — прошептал он. — А сейчас почему бы тебе не рассказать, что ты думаешь о своем кошмаре?

Я прижалась плотнее. Я чувствовала тепло и силу. Мартини заставил почувствовать себя в безопасности. Я вздохнула и поняла, что вот сейчас на самом деле начала отдыхать. Мартини накинул на нас одеяло.

Я закрыла глаза, на этот раз не от того что хотелось спать. Я пыталась думать, но его сердцебиение оказалось усыпляющим и я снова, неволей, проваливалась в сон.

— Просто страшно, — наконец, сказала я. — Надоело.

— Ладно, малышка, тогда засыпай.

— Сколько сейчас времени?

— Около полуночи, — Джефф поцеловал меня в макушку. — Для сна еще много времени.

— Да, — я тяжело вздохнула и дала усталости взять свое.