Правда людей

Глава 19

Краснодарский край. Зима 2014-го.

По улице Красной, под барабанный бой, маршировали казаки. Их было много, несколько тысяч, и хотя печатать шаг они не умели, зрелище это было запоминающееся. Черная униформа и красные черкески, кубанки и башлыки, погоны и кожаные сапоги, шашки, кинжалы и газыри. Колоритные мужчины под старыми казачьими знаменами, особенно первые парадные расчеты, двигались от Пушкинской площади и войскового собора Александра Невского в сторону Театральной, и народ приветствовал их радостными криками. А на трибуне, вместе с атаманами ККВ стоял кубанский губернатор, бывший первый секретарь Выселковского райкома комсомола и коммунист, а ныне единорос, добрый христианин и казачий полковник с репутацией националиста Александр Николаевич Ткачев.

В общем, внешне полное единение власти и народа. Скоро, буквально через несколько дней, начнется зимняя Сочинская Олимпиада, и реестровое казачество выступает в роли местной достопримечательности. Понаехавшие со всего мира туристы хотят увидеть на Кубани нечто новое для себя, найти здесь какую-то изюминку, и казаки одна из таких изюминок. Барабанщики Новороссийского казачьего кадетского корпуса, почетный караул ККВ, артисты Кубанского казачьего хора, ученики краевых кадетских корпусов и казаки отделов, которые не только в парадах участвуют, но и порядок поддерживают. Красиво и достойно.

Так все это виделось мне, человеку от казачества очень и очень далекому, хотя в своей прошлой жизни я с казаками сталкивался и на Кубани бывал. Ну, а местные жители относились к реестру по-разному. Кто-то был рад тому, что есть дополнительная защита и рядом с полицейскими по улицам кубанских городов ходят патрульные казаки, с которыми в крае реально стало немного спокойней. Кто-то называл реестровых казаков ряжеными клоунами и продажными суками, которые за копейки прогнулись под кремлевских жидов. А кому-то (таких большинство) было все равно. Ведь люди в нашей стране разные и каждый живет в своей реальности.

Странно это — государство одно, а общности и единого закона, который бы распространялся на всех, нет. Но это легко объяснить. Разделяй и властвуй — гласит древний закон беспринципных правителей, и сегодняшние господа-начальники от своих коллег времен греческих деспотий и клановых олигархий отличаются мало. Народы многонациональной страны разобщены и то же самое казачество, которое многим видится несокрушимым монолитом, расколото на сотни частей и находится в упадке. Одних власть подкармливает и официально поддерживает, а других давит и старается пригнуть к земле, чтобы не поднимали головы непокорные, чтобы не смели смотреть новоявленным хозяевам жизни в лицо, да чтобы были как все и не пытались что-то изменить. И опять же в этом нет ничего нового.

Первое реестровое казачество создали польские короли, которые стремились задавить и взять под контроль украинский народ. Сделать это силой они не смогли, кишка тонка, и тогда в противовес вольным казакам возник реестр, который за деньги и привилегии служил чужеземцам, прикрывал границы и воевал против своих вчерашних товарищей. Так и теперь. Одиннадцать реестровых казачьих войск, аналог американской национальной гвардии, дублируют функции МЧС и МВД, гордятся тем, кто они есть, и свято верят президенту Российской Федерации, который является казачьим генералом. Не знали? Я тоже не знал, что Владимир Владимирович Путин казацкий генерал от реестра, но факты вещь упрямая…

Впрочем, что мне до реестровых казаков? Пока мои интересы находятся в иной плоскости и на Кубани я временный гость. Приехал, осмотрелся, предупредил ни в чем не повинных людей об опасности, прогулялся по горам, провел поиск единомышленников и уехал, а они со всеми своими проблемами остались.

Боевики моего отряда рассыпались по краю, и начали проведение разведки. Несколько человек крутилось в Сочи и окрестностях. Другие катались вдоль побережья и фиксировали все приморские объекты, которые могли нас заинтересовать, в первую очередь виллы российских олигархов, министров и губернаторов. Командир первой боевой ударной пятерки Гней анализировал и обобщал информацию. Ну, а я, вместе с Серым, Каширой и Галиной, от которой так и не смог отстраниться, посещал места моей боевой славы из иной реальности. Я бродил по лесам и горам на границе Краснодарского края с Карачаево-Черкесией, много размышлял, вспоминал лица, слова и поступки людей, которых помнил по прошлой жизни, когда мне приходилось убегать от западных наемников, и строил планы на будущее.

Лес на горе Вышка за станицей Удобная, здесь меня и беженцев из Армавира накрыли ракетами, и утром мы схоронили почти тридцать человек, среди которых было несколько детей. Левый берег реки Уруп за станицей Передовая, на переправе нас оставили шесть бойцов-мусульман, которые двинулись вверх по течению в сторону Преградной, но через пару километров они попали в засаду и были расстреляны. Лесной массив на южной окраине станицы Надежная, там меня предали и попытались взять в плен, чтобы моей головой откупиться от карателей, но я и пять лихих волкодавов вырвались. Речка Белая Глина возле станицы Бесстрашная, тогда в горах прошли сильные дожди, и при переправе утонул раненый снайпер Эрих Крейц, доброволец из Германии. Гора Ахмедов пост за станицей Отважная, два бойца, пулеметчик Дима Крутиков и его друг Саня Пеплов, решили нас прикрыть и погибли. Река Большая Лаба и станица Чернореченская, здесь я остался один, и хотел застрелиться, слишком велико было мое отчаяние. Однако я решил, что должен погибнуть в бою, и пошел в населенный пункт, который встретил меня запустением и догорающими домами. Перевал Большая Седлина, там меня окружили наемники. Думал, конец мне, но нет, объявились пропавшие товарищи, которые привели подмогу, местных казаков, и я снова уцелел, а потом смог пробраться к морю и уже оттуда перебрался на Урал.

Короче, было что вспомнить, и я получил большой заряд бодрости, а соратники и Галина, которая не привыкла к тяготам походной жизни, не понимали меня и пытались задавать вопросы. Зачем мы бродим по зимним чащобам и горам? Что в этих местах меня привлекает, и отчего я в одиночестве часто ухожу в промозглый и холодный лес? Но я отмалчивался, и они отстали. А перед тем как вернуться в большой мир, я поговорил с Серегой Ревякиным. Время пришло. Он мне доверял, ведь совместное путешествие сближает, и я заметил, что пару раз парень пытался выйти на прямой разговор. Это было хорошо, добрый знак, ибо не хотелось на него давить. И невдалеке от поселения Андрюки, где нас должен был ожидать Гней, я оставил Галину и Каширу у костра, и вместе с Ревякиным вышел на берег Малой Лабы.

Неширокая мутная речушка несла свои воды на север, на соединение с Большой Лабой. Хмурые небеса посылали вниз редкие снежинки и дождевую влагу. Тихо. Никаких посторонних звуков. Только журчание реки и шум падающих на ветки деревьев капель. На душе спокойно и, присев на широкое бревно, я закурил, затянулся и посмотрел на Серого, который расположился рядом. Парень нервничал и разминал пальцы рук. Он хотел высказаться, но не решался, и я его поторопил:

— Серый, скажи, что хотел. Не держи на душе камень. Я же вижу, что тебе надо с кем-то поговорить.

Ревякин помедлил и сказал:

— Егор, так сложилось, что из-за меня про отряд знает посторонний человек.

— Кто-то из твоих близких?

— Да. Так получилось…

— И кто это?

— Батя мой.

"Надо же, — отметил я. — Не приемный отец, а именно батя. Значит, Добряков парня к себе крепко привязал. Впрочем, это неудивительно. Простаки ворами в законе не становятся. Для того чтобы держать под контролем матерых уголовников надо иметь твердый характер, голову на плечах и знать хотя бы основы психологии. Иначе никак".

— И что твой батя, он нам враг?

— Нет, — парень покачал головой и добавил: — Но и не друг. Скорее, сочувствующий.

— Много он о нас знает?

— Не особо. Я ему про похищенное оружие рассказал, про огневой налет на поселок, про состав отряда. Хотелось, чтобы он стал воспринимать меня всерьез, как человека, который способен принимать самостоятельные решения и который не один в этом мире. Вот меня и понесло.

— И что дальше?

— Не знаю. Батя человек непростой и со связями, и когда мы виделись в Москве, он сказал, что хотел бы встретиться с руководителями организации. С реальными вожаками.

— А мы, значит, Лопарев, Гоман и я, ему не подходим? — я улыбнулся.

— Так он сказал.

— Ага. Ну и кто же твой батя, что такие условия выдвигает?

Серега набрал в грудь воздуха и выдохнул:

— Вор в законе Леша Козырь.

Какой реакции от меня ожидал парень? Наверное, как минимум, удивления. Но я сохранил спокойствие, и спросил его:

— У тебя номер его телефона есть?

— Конечно. Но связи нет.

— Выйдем к людям, связь появится. Позвонишь ему и скажешь, что если он хочет встретиться с реальным вождем, то я договорюсь.

Парень покосился на меня и сказал:

— Я думал, что разговор тяжелый будет, а все получилось как-то легко.

— Хм! — я усмехнулся. — Все нормально, Серый. Люди, которые за нами стоят, давно тебя и Козыря просчитали. И если бы они дали мне команду, то ты отсюда, — я кивнул на лес за спиной, — не вышел. Правильно сделал, что сам все рассказал.

— А как же…

— Замяли базар, — оборвал я его. — Ты человек правильный и этого достаточно. Пойдем к костру…

На следующий день, усталые и счастливые, мы вышли в Андрюки и на двух машинах отправились в краевую столицу, где я принял доклады соратников.

В Москве все шло своим чередом. Нас искали, но толку с этого пока не было. В Краснодарском крае тоже без неожиданностей. Парни промчались вдоль Черного моря и нанесли на карты около трехсот объектов, по которым в будущем мы могли нанести удары. Для них это тренировка, добыча информации, а от Гнея я узнал, что за нами хвост, который следует за бойцами от самой Москвы. Это были люди Леши Козыря, без сомнений. Но после звонка Серого приемному отцу они исчезли, а я пошел на парад, после которого собирался отправиться туда, где в моей истории впервые засветились "кубанские робин гуды"…

Тем временем, парад окончился. Мимо нас прошмыгнула веселая стайка негров в сувенирных кубанках и, взяв Галину под локоток, я наклонился к девушке, поцеловал ее в краешек губ и сказал:

— Надо расставаться, милая. Как и договаривались, вместе с Каширой остаешься в Краснодаре, и постарайся не выходить из гостиницы. Вернусь через пять-семь дней и тогда уже вместе в Москву. Договорились?

Девушка кивнула:

— Хорошо. Только прошу тебя, не рискуй.

— Не буду, — я снова поцеловал ее. — Обещаю.

Оставив Галину на попечение Каширы, вместе с Ревякиным я свернул в ближайший переулок и сел в белую "ниву". Наш камрад Гней уже был на месте и повел машину на выезд из города. Серый практически сразу заснул, а я спросил Гнея:

— Бойцы уже на месте?

— Да, — ответил он. — В поселке мы сняли два домика, и парни включились в работу. Половина наблюдает за объектом на побережье, а половина на отдыхе. Местность изучили, подробные карты имеются. Документы свои не светили, да их никто и не спрашивал, лица славянские, деньги заплатили без обмана, не бухарики, не наркоманы и селянам этого достаточно.

Гней кивнул на бардачок, и я достал карту бухты Инал, которая, разумеется, находилась в Краснодарском крае и на побережье Черного моря. Я точно знал, что за день до открытия Олимпиады, в этом курортном месте ограбят виллу одного высокопоставленного московского чиновника, в гостях у которого будут находиться зарубежные гости. Бухта Инал не очень большая и на ее берегу всего три крупных объекта. Первый, оставшаяся еще от Советского союза база отдыха, которая на резиденцию московского чиновника никак не тянула. Второй объект, вилла губернатора Краснодарского края Ткачева. Окруженный реликтовыми лесами красивенький дворец на горе, огороженный кусок морского пляжа, бассейны, причалы, яхты и вертолетная площадка. Снова не то. А вот третий объект под описание подходил идеально. Напротив виллы губернатора, на другой стороне бухты, находилась роскошная резиденция заместителя председателя комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Александра Александровича Ремезкова. Вот его-то, судя по всему, и собирались грабануть местные налетчики.

Кто таков Сан Саныч Ремезков? Типичный россиянский чиновник, не хуже и не лучше других. В свое время ему повезло оказаться в нужное время в нужном месте и понеслось. Сначала отвечал за финансы в Краснодарском крае и курировал расходы на Сочинскую Олимпиаду. Затем стал вице-губернатором и был председателем совета директоров ООО "Черноморская Финансовая Компания", а в настоящий момент он в Москве. Единорос, большой патриот России, сторонник Путина и, вне всякого сомнения, очень честный человек, который не взял ни копейки бюджетных денег. Есть виллы, дома и квартиры. Есть яхты и все, что душа пожелает. Лично знаком с Обамой и многими американскими сенаторами, по слухам, дружит с экс-президентом РФ Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Дети все заграницей. Старший учился в Англии, а потом перебрался в Америку, был кадетом военного колледжа "Valley Forge", а сейчас в частном университете "Hosfra". Второй сын в Англии, идет по проторенной старшим братом дороге, а дочь в Австрии. В этом нет никакого криминала, и эта информация не является секретной. Все на поверхности, но не в этом суть.

Меня, как я уже отмечал, интересуют налетчики. Поэтому в селении со странным названием Бжид, которое находится в нескольких километрах от бухты, осели мои парни, которые ведут наблюдение за объектом и стараются обнаружить тех, кто будет интересоваться им помимо нас. Но пока успехов нет. Слишком много вокруг левых людей крутится: местные жители, охотники, туристы, охранники, отдыхающие с частных домиков вблизи резиденции губернатора, обслуга из холопов, строители и бродяги. Однако время в запасе имеется, и я уверен, что нам повезет. "Главное вспышку не проебать, — любит повторять майор Лопарев, который сейчас гоняет по лесам возле Белоомута новых рекрутов, — и все получится"…

Резко взвизгнули тормоза "нивы". Гней остановил машину, а я поднял голову и посмотрел вперед. Перед капотом средних лет казак в форме реестра и с травматическим пистолетом в кобуре, который переходит дорогу в неположенном месте, да еще и кулаком нам грозит. Видно, что пьяный и если бы не видеокамеры у дороги, то можно было бы выйти, вломить ему и ствол отобрать, чтобы не позорился. А так-то что? Пусть идет.

Пьяница вышел на тротуар, а Гней вновь послал машину вперед и с презрением в голосе произнес:

— Клоун ряженный. Позорище!

— Согласен, — я кивнул. — А все отчего? Реального дела казакам не дают, потому что они могут силу набрать. Верховные атаманы все соглашенцы с Кремлем и кивалы. Кто из общего ряда выбивается, того сажают, и поддержки ему нет. С районных и станичных атаманов требуют численность казаков, но при этом, чтобы они были тихие и спокойные люди. Вот они и набирают, кого попало. Качество падает, молодежь уходит, а те казаки, которые есть, разбавляются отставными ментами.

— Да знаю я, — Гней поморщился. — Разговаривал тут недавно с одним, так жаловался мне. Мол, мы казачество возрождали, а меня в патрульные не берут, обидно. По краю больше тысячи человек за патрулирование получает двадцать три тысячи рублей, притом, что в некоторых станицах у работяг зарплата не выше шести-семи, а многие пенсионеры получают четыре с половиной тысячи. Чем не служба? Ответственности никакой и ни за что не отвечаешь, ходи рядом с полицейским, морду делай и бабки получай. Многие бы хотели на такое место пристроиться. Да только лишь треть патрульных реальные казаки, как местные говорят. А остальные сплошь менты, кто аттестацию не прошел или из органов за пьянку и косяки вылетел. Вот такое нынче реестровое казачество, а потом удивляются, как это ставропольского казака аварский тракторист изнасиловал. Да просто. Станичный атаман лошара, который работает в администрации небольшого поселения и сидит на зарплате, для численности взял в казаки психически нездорового инфантильного чудика, который не в состоянии себя защитить. И в итоге позор на всех казаков и митинги перед администрацией. Нет, Егор, не митинговать надо было, а иначе дело решать, как предки заповедовали. Вот потому и говорю, что это ряженые. Настоящие казаки должны воевать за свой народ и если страна полыхнет, они себя покажут. Ну, а пока казачество загнивает, выпрашивает у кремлядей подачки и на потребу черножопым зевакам играет в реконструкцию.

— Все так, Гней. Но это нам с тобой легко рассуждать, ни кола, ни двора, семьи и детей нет, за барахло и хозяйство не держимся. Если убьют нас, закопают и конец фильма, даже всплакнуть будет некому. А казачки современные, такие же россияне, как и большинство. И может, кому-то хотелось бы взять ствол и отправиться вершить справедливость. Но к чему это приведет? Его свои же сдадут, а потом еще и грязью обольют. Наверняка, скажут, что он маньяк, моральный урод, сволочь и преступник. А кто о его семье позаботится? Крикуны из интернета? Сомневаюсь. Это раньше, при поддержке царя или полагаясь на крепкую общину, казак мог чувствовать себя вольным человеком, которому сам черт не брат. А в наше время, когда в правительстве враги, а жидовствующая церковь открыто сдает свою паству, это невозможно. Точки опоры потеряны, и хрен ты кому чего докажешь. Максимум, войдешь в историю как серийный убийца и враг общества, вот и все. У наших противников грамотные люди есть, и они за всем наблюдают. Сначала националистов, которые вместе с пидарами по Болотной площади шагали, припозорили. Потом реестровых казаков. А завтра кого? Кто следующий, на роль шута горохового? Да кто угодно. Казаки-общественники, реконструкторы, футбольные фанаты, байкеры или родноверы. Любой, кто не стесняется называть себя русским или славянином. Как ни включишь телевизор, там чернуха, где тебе внушают, что русский человек слабохарактерный алкоголик, и это в любой программе, начиная от "Смехопанорамы" и заканчивая "аналитическо-познавательными" передачами Сванидзы и Познера. Сидит, блядь, сволочь картавая и решает, каким должен быть русский человек, как ему жить, кому он должен и перед кем обязан покаяться. Да только хрен они угадали. Если народ встанет, они кровью умоются, и даже бегство заграницу им не поможет. Это только отсрочка и не более того.

— Наверное, ты и прав, Егор. Но давай оставим этот разговор, — парень вздохнул, и спросил: — Когда в полицию насчет теракта будем звонить?

— За сутки до открытия Олимпиады. Звонки с разных телефонов и в Москве вброс в сеть организуем.

— А точно бомба есть?

— Да, Гней, она имеется и если бахнет, то жертв будет очень и очень много. Под трибунами Большого ледового дворца лежит, своего часа дожидается, и не спрашивай меня, откуда я это знаю.

— Понял, вопрос отменяется, — парень хмыкнул и спросил: — Радио включить?

— Давай.

В салоне заиграла музыка, легкая и ненавязчивая, а потом пошли криминальные новости.

— Особая следственная бригада ведет поиск злоумышленников, совершивших дерзкое нападение на элитный жилой поселок Новая Мцхета…

"Ищите, псы, — подумал я. — Следов уже давно нет. Лопарев и Шмаков в лесах и хрен вы нас достанете".

— Как сообщает главный пресс-секретарь МВД, появились обстоятельства, согласно которым это громкое преступление было связано с убийством Георгия Шалвовича Папунадзе, погибшего в своем загородном доме…

"Какие обстоятельства? Ах, да! Трофейные винтовки "тигр", которые мы изъяли у чиновника, использовались при обстреле поселка. Вот и цепочка. И что это меняет? Ничего".

— Вчера вечером неизвестными была расстреляна машина главы крупной строительной компании "ИАС". По неподтвержденным данным есть жертвы, среди которых сам президент компании Ираклий Александрович Сулашвили, в криминальных кругах столицы больше известный как Ираклий Кодорский…

"Леша Козырь еще одного конкурента достал. Его рук дело, к гадалке не ходи".

— Террорист Дока Умаров в очередной раз призвал всех скрывающихся в горах боевиков сорвать зимнюю Олимпиаду в Сочи…

"Слова словами, но боевики уже неподалеку"…

Совершенно незаметно я заснул, а проснулся уже в поселке Бжид. "Нива" стояла во дворе частного дома, и на крыльце нас встретил Боромир, боец из пятерки Гнея, который сходу доложил:

— Егор, есть результат. Сегодня в лесу за объектом заметили двух мужиков в маскхалатах, которые наблюдали за виллой Ремезкова.

— Они вас не обнаружили?

— Обижаешь, Егор, — Боромир улыбнулся. — Нас Иван Иваныч натаскивал.

— Кто сейчас наблюдает за объектом?

— С дороги Лапоть, со стороны пляжа Крестоносец, а из леса Варяг. Мышь не проскочит.

— А что со связью?

— Мобильники и радиостанции.

— Отлично. Пойдем в дом, там и поговорим.