Позывной Леон

Глава 7

Спустившись с пригорка, я сразу уткнулся в плотную стену растительности. Едва ступив на несколько шагов, понял, что окружён сплетением ветвей, лиан и кустарников, так что пришлось буквально пробиваться вперёд наощупь. Я старался придерживаться того же направления, в котором, как мне казалось, я шёл раньше, когда мы с Иром ещё были на вершине. Но двигаться становилось всё сложнее: зелёная чаща была похожа на лабиринт из сплетённых веток и торчащих корней.

С каждой секундой у меня всё сильнее возникало желание снять меч (лепестковую «лапу» от «крабопаука», которую я приспособил под оружие) и начать, как говорил командир Карвел, «расчищать себе дорогу». Мысли о моём отряде подстёгивали меня: ведь когда-то мы вместе продвигались в «тот квадрат» на разведку, и Карвел не церемонилься с густыми зарослями. Воспоминание о сослуживцах наполняло меня новой решимостью: я прибавил шаг, стараясь идти широкой поступью, хотя кусты и лианы безжалостно тянулись к одежде.

Однако, как я ни старался, продвигался медленно. Спустя десяток метров непрерывной борьбы с колючками, я тяжело задышал и остановился, осматриваясь. На лице выступил пот, а мышцы уже ныли от напряжения.

— Я надесь, ты не собираешься размахивать тут мечом, как дикий охотник? — послышался в голове ворчливый голос Ира, едва слышимый сквозь собственное учащённое дыхание.

Но я чувствовал такую усталость от постоянного сопротивления бесконечным зарослям, что не стал отвечать. Хрипло отдышавшись, я чуть наклонился вперёд, упираясь остриём меча во влажную почву. Должно быть, я и правда выглядел, как человек, который вот-вот начнёт прорубать себе туннель сквозь эти заросли.

Когда дыхание более-менее восстановилось, я стиснул зубы и уже собрался было «замахнуться», дабы отрубить нависшие лианы… как вдруг услышал внутри себя громкое:

— Стой!

Голос Ира звучал резко, будто выдал команду.

— Изверг, что с вами не так? Почему вы, „железные“, всегда всё уничтожаете? — добавил он с обидой или негодованием.

Я выпрямился, стискивая рукоять меча, и ответил так же резко:

— Они мешают мне добраться до моих!

То есть до моего отряда, где могут находиться раненые и сам командир Карвел, который, возможно, нуждается в неотложной помощи. Казалось, что каждый час промедления может стоить чьей-то жизни.

— Так обойди эти заросли! — продолжал напирать Ир.

— Но это же долго! Ты сам говорил, что нет времени, а искать обходные пути — значит терять драгоценные минуты! — возразил я и уже снова поднял меч.

— Вот балда… — пробормотал Ир вполголоса, словно ругаясь на самого себя, — Я сказал: обойди, значит обойди, а не найти новый путь. Трудно с тобой… Ладно, смотри.

Тут я ощутил тепло на запястье правой руки, там, где располагалась моя «руна». Тепло однако быстро сменилось острой болью — пусть короткой, но достаточно сильной, чтобы я вздрогнул и непроизвольно опустился на одно колено.

Стиснув зубы, я поймал равновесие. Когда боль стихла, всё вокруг слегка «поплыло» перед глазами, а потом… изменилось. Заросли, что стояли передо мной, перестали казаться хаотичной грудой лиан и сучьев: я вдруг увидел, что они построены в некотором порядке. Будто кто-то некогда «сажал» эти растения ровными узорами, только я раньше этого не замечал. Тропа — если это можно назвать тропой — стала различаться цепочкой свободных пространств между стеблями и кустами.

— Не сажал, а „сеял“… — вновь буркнул Ир, вклиниваясь в мои мысли, — Теперь видишь тропу?

— Вижу… — с явным облегчением выдохнул я, поднимаясь на ноги и привычным движением закидывая меч за спину. — Спасибо, Ир, — добавил я, хоть внутри было немножко злобно за тот укол боли.

— „Спасибо“ опять… — передразнил дух и пропал, погрузившись, видимо, во внутреннюю тишину.

Но теперь я мог чётко разглядеть путь, пусть и узкий, но всё-таки более проходимый: извилистая дорожка вилась между толстыми стволами, обходя особо колючие заросли. Шла она не прямо, но, главное, в нужном направлении — словно была специально прокладывалась именно «вглубь».

Один из поворотов уходил туда, где высились странные листья, напоминающие гибрид пальмы и сосны, а другой — к густым лианам. Я без труда понял, что «тропа» сворачивает к пальмо-соснам, оставляя колючие лианы в стороне. Улыбнувшись про себя, я вспомнил, как ещё минуту назад готов был вырубать все кусты подряд.

Я двинулся дальше, теперь уже без суеты, обходя ветки и лианы почти без труда. Должен признаться, меня удивляло, что в этом «новом взгляде» всё так ясно, как будто кто-то подсветил контуры растений. Пару раз я ощутил лёгкий укол в запястье, когда собирался свернуть не туда, но во мне уже поселилась спокойная уверенность: «Раз Ир знает, куда вести, пусть ведёт. Главное — найти моих».

Постепенно тропа велела петлять — то почти на девяносто градусов, то возвращаться обратно, будто кругами, но я предпочёл не задавать вопросов. Как бы то ни было, я скользил среди густых зарослей, не встречая ничего, что могло бы мне угрожать.

На удивление, никакой живности не попадалось. Я слышал вокруг множество звуков: треск, шорохи, далёкие завывания и невесть какие крики, похожие на птиц или зверей. Но самих животных я не замечал. Может, это Ир таким образом подстраивал мне маршрут? Или, быть может, всё живое просто разбежалось, учуяв «железного» чужака?

Иногда мне казалось, что из глубины леса на меня смотрят сотни глаз, ведь я постоянно чувствовал спиной чьё-то присутствие. Но оборачивался — и видел лишь заросли. Порой впереди мелькали странные силуэты, однако стоило сделать шаг, и укол боли в руке подсказывал, что туда мне соваться нельзя.

Так шёл я, не зная, сколько времени минуло. Солнце постепенно поднималось выше, яркие косые лучи превратились в ровный дневной свет. Жара усилилась, и я взмок от пота, но вода в здешних условиях казалась недоступной роскошью. Никаких ручьёв или родников на пути я не встретил, а спрашивать у Ира, где можно утолить жажду, пока не решался. Дух либо обиженно молчал, либо кратко «кусался» ехидными замечаниями. Но общую задачу по направлению пути он выполнял: когда я случайно сворачивал в сторону, руна в запястье слегка жгла меня — болезненным, но коротким «уколом».

Один раз я чуть не наткнулся на завал из обломанных веток, посреди которого чернели пятна засохшей крови. Видно, тут недавно что-то произошло — может, схватка между лесной тварью и кем-то из «железных». Но укол в руке дал понять, что мне туда не надо.

В конце концов я заметил, что лес вокруг стал чуть реже: деревья крепкие, но простор между ними шире. Лианы же почти исчезли, будто им не хватало влаги или света. Шагать стало легче, и у меня осталось время для размышлений:

«Неужели я иду верно? И где же мои… Если командир Карвел настолько слаб, сумеют ли они продвинуться вперёд хоть на километр? И что, если я добегу туда лишь для того, чтобы найти следы их гибели?» Эти мысли больно ранили меня, заставляя чаще переводить дыхание.

Однако у меня не было выбора. Я должен был идти вперёд, и я шёл — шаг за шагом, ухитряясь экономить силы. Иногда приходилось проползать под упавшими стволами и ползучими растениями, иногда карабкаться по грудам торчащих корней. Но всё это было гораздо проще, чем если бы я прорубал путь мечом.

Спустя ещё некоторое время — я не смог бы точно сказать, час или два — тропка вдруг вывела меня на небольшое раздорожье: справа высился массивный, обрушившийся ствол, перегородивший проход, а слева открывался более ровный простор. Я было потянулся вправо, но почувствовал сильный укол в руке. Укнуло так, что я едва не вскрикнул.

— Ясно, — простонал я, дёрнув рукой, и свернул налево.

Ир продолжал молчать, но я чувствовал его невидимое присутствие — точно он кривил губы в недовольной гримасе, либо ухмылялся мне за спиной.

Зато левый путь привёл меня к полузаболоченной низине. Вода стояла здесь местами, покрытая ряской и тиной. У меня в горле мгновенно пересохло, я уже был готов рискнуть и напиться из этого застоявшегося болота. Но как только я сделал два шага к воде, резкая боль в руке едва не свалила меня с ног. Судорожно отпрянув, я понял: туда идти нельзя.

— Понял, не буду… — пробормотал я сквозь сжатые зубы. Какое-то болезненно изобретательное «рулевое управление» придумал Ир: чуть что — режущая боль в руке.

Кое-как обойдя кромку болота, я вернулся на основную тропу, которая вновь вела вглубь, и постарался не думать о жажде. Похоже, придётся терпеть, пока не найду более чистый источник воды. Может, позже Ир укажет, где можно пополнить запас, раз он так радеет о Лесе.

Идя по облегчённой тропе, я почти не видел животных. Пара раз мелкие существа шмыгнули между корней, но я толком не разглядел, кто это был. Изредка слышались далёкие завывания, но никто не приближался. «Возможно, Ир ведёт меня путём, где меньше хищников», — подумал я с облегчением. По крайней мере, пока тактика сработала.

Иногда мысленно обращался к Иру, чтобы что-то спросить, но тот не отзывался. Возможно, устал или занимался «сканированием» леса, чтобы предупреждать меня о неведомых опасностях. Я шагал уже на автомате: рука не болит — значит, иду верно. Если почувствую укол — значит ошибся.

В голове крутился образ командира Карвела, который, как рассказал Ир, почти обессилел, отдав «Материю» ради спасения меня и других моих сослуживцев. Неужели из-за меня он окажется на краю гибели? Сжав кулаки, я ускорил шаг, стараясь не обращать внимания на ноющую усталость.

Так прошёл ещё один час. Я обратил внимание, что солнце уже почти пересекло небесный зенит и клонится к западной стороне. Значит, полдень близился к концу, а я до сих пор шёл неведомо где в чащобе. «Надо успеть найти хоть какие-то следы отряда до заката», — уговаривал себя я. Иначе придётся снова ждать ночи, надеяться, что увидим ту самую бирюзовую линию, но время будет потеряно безвозвратно.

Неожиданно тропа стала расширяться, переходя в лощину, где росли большие, с толстенными стволами деревья, а под ногами хлюпала мягкая почва, будто здесь текла когда-то вода. В одном месте я заметил примятые растения, похожие на следы, но слишком расплывчатые. Не успел я их толком рассмотреть, как почувствовал слабый укол в руке: «Не задерживайся здесь», — как будто шептал мне Ир своим «болевым» методом.

Я понял: надо торопиться. Любая заминка может стоить дорого. В груди нарастало странное чувство: смесь тревоги и надежды. Может, я уже близко? Или наоборот, заблудился окончательно?

Следуя чуть более уверенно по тропе, я стал различать какие-то обрывки звуков впереди — то ли шелест листвы, то ли невнятное «зудение». Но рука молчала — значит, путь верен.

Главное — не сдаваться, повторял я себе, поправляя меч за спиной. Тело уставало, но в уме горела цель: дойти до отряда, помочь Карвелу и остальным. «Пусть я знаю их всего пару часов, но я не имею права бросить их», — твердил я, снова и снова убеждаясь, что пришёл в этот мир не зря.

С такими мыслями я шагал вперёд, стараясь не обращать внимания на мелкие уколы, боль в ногах и жгучую потребность в воде. Ведь время неумолимо шло, а я слишком хорошо понимал: в этом новом мире каждая минута может оказаться последней — как для меня, так и для тех, чью жизнь я обязан спасти.

Но жажда всё-таки брала своё. С каждым шагом я чувствовал, что идти становится всё тяжелее, а мозг зудит от непрерывного стремления найти хоть каплю воды. Я слышал, как под ногами чавкает жидкая грязь, будто вода совсем рядом, но Ир (или мое упрямство) не разрешал мне останавливаться и пить что попало. Я шёл, игнорируя зов измученного тела, хотя всё внутри кричало: «Упади на землю, напейся, а потом — хоть на покой!»

Каждый шаг давался с трудом: ветви, свисающие лианы и топкая грязь мешали продвигаться. Я невольно скрючивался под низко висящими сучьями, стараясь не задевать их, чтобы не тратить остатки сил на борьбу с препятствиями. Порой мозг требовал: «Хватит, ложись и отдохни!», но я продолжал шаг за шагом, лишь тяжело дыша.

Внезапно знакомый резкий голос Ира пронзил сознание:

— Стой!

Я тут же остановился, ноги буквально врезались в мягкую жижу по щиколотку. Ощутив резкий запах болотины, стиснул зубы, чтобы не сорваться в отчаянии.

— Жажда одолевает тебя всё сильнее, верно? — голос Ира вдруг стал спокойнее, даже серьёзнее. — Давай-ка левее, видишь тот тёмный пень?

Я устало обвёл глазами местность и действительно заметил тёмный пень — некогда, наверное, огромное дерево — который поднимался небольшим валуном над болотистой низиной. Я с трудом вырвал ноги из вязкой грязи и, хлюпая, направился к пенёчку. Подойдя ближе, инстинктивно забрался на него: он был плоский сверху и позволял сесть почти как на широкий пень-стул.

С размаху плюхнулся в позу лотоса, понурив голову: сил почти не оставалось, и то, что я всё ещё как-то шёл, казалось настоящим чудом.

— Сядь на край, — проворчал Ир, — а не заваливайся как мешок…

Я, поёжившись, едва приподнялся и пересел на самый край, всё так же уронив голову на грудь. Какая-то глубокая апатия накатывала, но внутренний страх за командира Карвела не давал погрузиться в полное безразличие.

— Посмотри в центр, там есть щель. Потяни за ее край.

Словно одёрнутый, я поднял взгляд и присмотрелся к середине пня. И правда, там мелькала тёмная выемка — «углубление с чёрным наростом деревесины», если так можно было сказать. Сквозь усталость во мне вспыхнуло любопытство. Я наклонился вперёд и ухватился за этот нарост: тот оказался шершавым и слегка податливым. Потянув изо всех сил, чувствовал, что штуковина выходит неохотно, но всё же поддаётся.

Внезапно из отверстия, откуда я вынул нарост, хлынула вода — небольшой фонтанчик брызнул вверх, разбрызгиваясь вокруг и заливая пень (и меня) прохладными струями. Слышен был мягкий плеск, как будто внутри пня образовалась крошечная камера с водой, которая теперь вырывалась наружу.

Мозг не ждал разрешений, не дожидался «Пей!» — я одним движением наклонился к фонтанчику и припал к струе, жадно глотая живительную влагу. Вкус воды показался превыше всего, что я когда-либо пробовал: чуть сладковатый, прохладный — я почти не дышал, опасаясь упустить ни капли. Лишь через несколько мгновений я оторвался от этого природного «крана», пытаясь перевести дыхание.

— Фух… — глубоко вздохнул, вытирая тыльной стороной ладони лицо, обдавая себя каплями. «Я так давно не ощущал такого блаженства», — пронеслось в голове.

Затем я немного привстал, оглядываясь. Одежда моя (точнее, её жалкие остатки) стала мокрой и неприятно липла к телу, хотелось просто снять её, но я удержался. Вокруг пня оказалась низина, похожая на небольшое болото, хоть и не такое «мертвенно-грязное», как я представлял: местами торчали упавшие деревья, залитые водой, и, видимо, там журчали подводные ручейки.

Вернувшись взглядом к «фонтанчику», который продолжал литься из середины пня, я подумал, не запасли ли у меня хоть какая-то ёмкость… но, увы, ничего. Ни котелка, ни фляги.

— Балда… — проворчал Ир вдруг, словно продолжая свои мысли. — Затычку снова вставь и хватит.

Я послушно присел, нашарил ту самую затычку, которую только что выдрал, и вставил её обратно, прикрывая истекающий источник. Фонтан понемногу иссяк, вернув пень к прежнему виду, лишь мокрая древесина вокруг напоминала о чуде.

Моё сердце стучало уже куда ровнее: вода вернула мне жизнь, хоть и ненадолго. Я готовился дальше продолжать путь, вспомнив, что нам ещё далеко идти — туда, где, возможно, находится мой отряд.

Но в голове зашевелилась мысль: «Не станут ли мне мешать снова эти заросли? Надеюсь, Ир и дальше покажет обходные пути, а я не буду дохнуть от жажды…»

Пока я пытался собраться с мыслями, голос Ира уже звучал спокойнее, менее раздражённо, словно одобрил мой короткий перерыв:

— Ну вот, набрался сил — и вперёд. Я покажу дорогу, но смотри будешь портит „зелень“ мечом без нужды, буду доставлять тебе боль!

Я еле заметно улыбнулся и кивнул в пустоту: «Ладно, пошли». Ведь теперь я снова чувствовал готовность идти дальше, несмотря на усталость и сомнения. Лес всё ещё выглядел не слишком дружелюбно, но, по крайней мере, я уже не умирал от жажды на каждом шагу.

Встав на пень, вытерев капли с лица, я решил двигаться вперёд — следовать следующим указаниям Ира в надежде, что мы приблизимся к месту, где ждёт мой отряд… и что Карвел, пока я тут обретался, не шагнул за черту, откуда уже не возвращаются.

Но идти дальше мне помешал неожиданный звук: громкий треск ломаемого дерева и всплеск воды, словно что-то огромное и массивное с силой рухнуло неподалёку. По инстинкту я присел, выхватив меч (до сих пор не верил, как столь быстро у меня сработали боевые рефлексы, но пытался не задаваться лишними вопросами). Затем осторожно соскользнул с пня, прячась за ним, будто за укрытием.

— Ир? — шёпотом позвал я, рассчитывая, что мой «дух» отзовётся и подскажет, что это за грохот.

Но ответа не последовало — Ир молчал. Это насторожило ещё больше.

Звуки не стихали: спереди, как мне показалось, метрах в двадцати, снова были слышны всплески воды, а вслед за этим донёсся рычащий звук и какой-то тонкий писк, будто визг, почти на ультразвуке. Всё это шло из переплетения лиан и криво растущих деревьев; вглядеться как следует я не мог, лишь мельком заметил неясную тень, вильнувшую куда-то влево.

— Ир… — повторил я напряжённо, пытаясь высунуться из-за пня и разглядеть, что происходит в глубине леса.

Однако «внутренний голос» по-прежнему не давал знака. Странно, обычно он хотя бы отпускал ехидные замечания. Но теперь — полная тишина.

Подумав о том, что страх у меня, по правде, невелик (возможно, от отчаяния или усталости), я решил, что следует действовать. Ведь мой отряд нуждается в помощи, и каждое новое препятствие только замедляет меня. Плюс, после недавнего утоления жажды я почувствовал прилив сил, хоть это и была просто вода.

Припав коленом к пню, я поставил меч перед собой и, определившись с направлением, начал короткими шагами продвигаться к кривому дереву впереди, собираясь спрятаться за его толстым стволом. Оттуда я хотел хотя бы понять, что за тварь устроила такое шумное купание.

Только я успел сделать несколько шагов, как вновь раздался скрежет и грохот падающего дерева, а вместе с ним всплеск, будто гигантская лапа с силой била по воде. Звук оказался настолько громким, что у меня заложило уши. Казалось, всё происходит в двух шагах, хотя, возможно, в действительности дальше — звуки в этом лесу обманчиво близки.

— Ладно… — прошептал я себе под нос и бросился к другому укрытию: там лежали два упавших ствола, заросших мхом и образующих нечто вроде небольшой «тоннелиобразной щели». Я прижался к сырой коре, стараясь не поднимать шума, и высунулся наружу, вглядываясь в чащу.

Внезапный толчок выбил меня из равновесия — будто неведомая сила ударила в дерево, за которым я укрывался. Я упал на мокрую землю, хватая ртом и носом жижу с какими-то гнилыми остатками листвы.

— Чёрт! — выругался я и машинально крикнул внутри себя: «Ир?!»

Но ответа не последовало. Второй удар последовал с другого бока, и часть сломанного ствола накренилась, прижавшись ко мне так, что я еле успел сжаться клубком, вывернуться из-под давящего куска древесины и выскочить наружу. Стараясь не терять баланс, я помчался к соседнему дереву и встал за его стволом, тяжело дыша.

Я едва успел укрыться, когда прямо надо мной пронеслось что-то чёрное и свистящее, срезав пару веток: звук был близок, как будто чудовище метнулось на высоте моей головы. Инстинктивно я втянул шею и развернулся, выставив вперёд меч. Получилось так, что половину тела прикрывал массивный ствол, а другую половину я защищал мечом, готовясь к встрече с жутким обитателем леса.

Неожиданная мысль посетила меня: возможно, всё это — следствие моей жажды, ведь если бы я не свернул к воде, я бы не попал бы сюда. Но теперь уже поздно…

Подняв взгляд, я увидел его. Метрах в десяти высилось странное существо на задних лапах: то ли помесь медведя и волка, то ли ещё кто. Его мокрая, сваляная шерсть торчала колючими завитками, а тупая скуловатая пасть приоткрывалась, обнажая ряд острых, как кинжалы, клыков. Я заметил синеватый язык, из которого капала густая слюна. Ушей у существа не просматривалось — лишь голая, морщинистая морда с двумя чёрными глазницами, в которых трудно было различить зрачки. Но самое странное — у неё было шесть конечностей: похоже, она стояла на средних лапах, упираясь в поваленное дерево, а верхние две (задранные в сторону) были растопырены, словно собиралась атаковать. Ростом же тварь доходила… ну, метра четыре-пять точно, если не все шесть. При этом она прижимала макушку к ветвям, отчего вид казался ещё более угрожающим.

Глаза этого зверя уставились прямо на меня. И тут я понял, что страх начинает накатывать, ведь такое чудовище я в одиночку не одолею: даже не ясно, можно ли его ранить моим мечом. Но с другой стороны, о всяких тут монстрах меня уже предупреждали. Я застыл, крепко сжимая рукоять, готовый отскочить, если зверь кинется.

На мгновение я мельком подумал, что Ир должен бы вмешаться — но дух продолжал хранить молчание. Похоже, я оказался лицом к лицу с не хилым таким представителем здешней фауны, и никто не придёт на помощь. Сердце билось так, что в ушах стучало, но я затаил дыхание, не двигаясь.

Тварь, теперь существом его назвать было сложно, тоже словно замерла, лишь её слюна капала на поваленное дерево, издавая тихое шипение (возможно, это была какая-то едкая жидкость?). Её огромные когти сжимались и разжимались, оценивая, видимо, мой размер и мои действия.

— «Ир…» — мысленно позвал я, чувствуя, как губы пересохли от страха. Но дух не отзывался.

Оставшись без «подсказок», я не знал, что делать: бросаться на зверя равносильно самоубийству, бежать — большая глупость, учитывая шесть лап. Единственное, что я мог, — стоять в полуприсядке, держа меч наготове, ждать, не нападёт ли чудовище первым.

«Вот уж и наткнулся на „представителя“ местной фауны», — горько подумал я. Под моими ногами хлюпала грязь, а над головой трещали ветви, которые зверь чуть задел, когда поднялся. Если он рванёт вперёд, у меня есть лишь секунды. Но что дальше — неизвестно.

В лёгком оцепенении я продолжал ждать: судорожно вцепившись в меч, закрываясь за стволом дерева, но не убегая. И всё же в глубине души теплилась надежда, что вдруг, к счастью, зверь решит отступить и уйти. Однако всё указывало на предстоящую схватку, где у меня явно мало шансов…