Последний шанс (СИ)

Глава 32. Национальный вопрос.

Когда наши отношения со Сталиным еще только стали выходить на спокойное обсуждение различных сложных вопросов, требующих изменения существующей ситуации в стране, и перестали напоминать допросы у строгого следователя, мне казалось, что наиболее проблемной из всех тем станет вопрос религии и веры. Но оказалось, что я жестоко ошибался. Как раз эта тема почти не вызвала у Сталина каких-либо серьезных отторжений. Зато при обсуждении национального вопроса градус наших диспутов не раз подходил к пределу допустимого. Порой мне казалось, что еще чуть-чуть, и Сталин выгонит меня из кабинета, закрыв тему. Но я ошибался и в этом. Считая себя серьезным авторитетом в национальном вопросе еще со времен заведования в ЦК именно делами национальностей Сталин решил, что должен именно доказать мне свою правоту, не прибегая к аргументу власти.

В итоге в чем-то ему удалось убедить меня, в каких-то элементах я смог сдвинуть его с мертвой точки. В результате Сталин даже передвинул принятие новой конституции на весну 37-го года, чтобы полностью отразить в ней все результаты наших бесконечных дебатов на эту тему. Разумеется, с проведением полномасштабного всесоюзного обсуждения вопроса.

В отличие от религиозной темы, где Сталин с самого начала задал тон выступлениям своей статьей, предварительно лишь уведомив клир всех конфессий, к национальному вопросу Сталин подошел совершенно иначе. Используя аппаратные рычаги, он инициировал низовое обсуждение вопроса в формулировке "А что есть советский народ"?

Конечно, дело никто на самотек не пускал. Основные тезисы, с которыми выступали на местах различные ответственные и не очень товарищи, был тщательно продуман и профильтрован в Кремле. Тем не менее, большая группа партийных работников и сотрудников НКВД внимательно отслеживала ход дискуссий по всей стране, тщательно протоколируя все более или менее массовые мнения. Окончательный анализ проводился в Москве на базе УЗОРа очередной уже ставшей привычной командой.

Кстати, командный принцип работы настолько понравился Сталину, что он даже стал периодически практиковать его в Политбюро, превратив его самого в подобие проектной команды. Результат его удовлетворил. Особенно ему нравилось перераспределять роли между членами Политбюро и наблюдать за тем, кто как чувствует себя в разных ипостасях. Впрочем, Сталин прекрасно понимал, что командный принцип работы допустим только в отдельных проектах, имеющих обособленный характер, и совершенно не годится для постоянной планомерной и хорошо структурированной работы. А потому его увлечение за разумные рамки не выходило.

Вообще дискуссия по национальному вопросу охватывала довольно широкий круг тем. Это и вопрос о единстве советского народа, и о судьбе различных национальностей, в него входящих. Особенно это было болезненным вопросом для малых народностей. Здесь же обсуждался вопрос о происхождении славянских, угро-финских и тюркских народов, образовавших основу русского суперэтноса. Историки, которых больше не сдерживали догмы "канонической исторической науки"собенно это было болезненным вопросом для малых народностей. Здесь же обсуждался вопрос о происхождении славянских. рированной активно дискутировали по вопросам расселения предков славян по территории Евразии. Впервые давались более или менее убедительные версии, каким образом Южная Европа оказалась заселена православными славянами, какие исходные названия имели реки Германии и откуда они произошли. Но самым главным, ради чего все и начиналось, было формирование подлинно единого советского народа без утраты всего многообразия сотен больших и малых народностей, его составляющих.

На стадии предварительного обсуждения этого вопроса в УЗОРе до вынесения его на публичный уровень кипели жуткие страсти. В частности долго и горячо дискутировался вопрос о выделении особого статуса русского народа, как титульной нации. Но такая постановка вопроса в конечном итоге была снята с повестки дня.

Во-первых, при детальном рассмотрении этой темы вопросов возникло куда больше, чем ясности. Предварительные опросы населения, которые мы провели с помощью привлеченных комсомольцев под видом подготовки январской переписи населения, показали, что слово русский в качестве определения своей национальности в ответах фигурировало редко. Куда чаще звучало Великоросс, белорус, малоросс. Но были и совершенно неожиданные ответы, почти поставившие нас в тупик. Это были древние племенные названия. Поляне, кривичи, родимичи, словене, волыняне, древляне, бужане, уличи и многие другие. Оказалось, что огромный процент людей еще помнит свои корни и именно племенное название воспринимает как свою национальность. Я вспомнил, что мне уже приходилось читать об этом в итогах переписи 37-го года в моем времени. А дополнительные опросы показали, что слово "русский" в массовом сознании имеет совершенно иное значение - принадлежности человека к Руси, как жизненному пространству. Такое положение дел автоматически приводило к тому, что даже среди так называемой титульной нации нам пришлось бы приложить немало сил для внедрения в сознание людей слова "русский" как определение национальности. Тем более, что мы также планировали и всяческое поощрение сохранения родовой памяти.

Во-вторых, расширение Российской империи и включение в нее малых народов далеко не всегда протекало гладко и мирно. Тем более, что запланированное поощрение углубленного изучения истории Родов, населяющих страну, неизбежно провоцировало и воспоминание множества неудобных моментов истории. В этих условиях акцент на "русской титульности" мог привести ко множеству нежелательных последствий, вызвав всплеск разобщенности вместо целевого единения народа.

Использование же слова "советский" для определения единого самоназвания новой исторической общности людей было полностью лишено каких-либо негативных исторических аспектов. Помимо естественного соответствия названию государства это отсылало людей к недавней истории завоеваний социализма, в которой все народы и национальности страны разделялись не по национальному, а по классовому признаку. И для подавляющего большинства населения без каких-либо натяжек являлось объединяющим символом.

В итоге мы пришли к выводу, что русской культуре и традициям, которые сами по себе являлись многонациональными, ничего в результате такой реформы не угрожает. Огромный процент населения исконно ассоциирующий себя с Русью и центральное место именно славянской культуры среди всех народов СССР, объединяющий русский язык в качестве государственного неизбежно и совершенно естественным путем выведут именно русские национальные традиции в качестве главенствующих и разделяемых всеми. Для этого достаточно лишь не принижать и не ущемлять их по отношению к культурам других народов СССР.

С началом публичного обсуждения национального вопроса постепенно с помощью подробных разъяснений, многочисленных собраний и хорошо подготовленных дискуссий по всей стране удалось обеспечить подавляющую поддержку народа заранее сделанным идеологическим заготовкам. Итог дискуссии, как уже стало традиционным, подвел сам Сталин в большой газетной статье. Сразу же этим последовал Пленум ЦК, который официально утвердил основы национальной политики СССР и сформулировал тексты соответствующих статей будущей Конституции.

Статья Сталина вызвала огромный общественный резонанс. До многих только теперь дошла вся грандиозность замысла и серьезность намеченных перемен. Учитывая важность обсуждаемой темы, Сталин даже не постеснялся напомнить, что много лет своей деятельности отдал именно вопросу национального единения страны.

- Сейчас, - писал он, - наш народ вплотную подошел к следующему шагу, стать подлинно единым. Не будет больше разных народов, населяющих нашу страну. Не будет русских, грузин или таджиков. Как не будет бурятов, и татар. Нам не нужно это разделение, мы - единый народ, строящий единое и равноправное для всех будущее. Мы все вместе завоевали свое право на классовую свободу и вместе строим наше общее социалистическое будущее. И в этом нет ничего оскорбительного для любого народа, самого малого или великого, как русский народ. Название народа всегда отражало образованную им государственность. Потому в Российской Империи титульным был русский народ, хотя он сам состоял из множества славянских, угрских и тюркских племен, как состоял и из сотни различных малых народов. Сейчас у нас больше нет российской Империи, есть Советский Союз, а значит и народ наш советский. И это верно и справедливо независимо от того, каково национальное происхождение каждого из нас. Национальное разделение, в том числе и административное, препятствует подлинному объединению нашего народа. Ведь уже сегодня любой из нас может спокойно работать там, где он может принести максимальную пользу стране. Есть туркмены, работающие на дальнем Севере, есть якуты, трудящиеся в Крыму, есть армяне, служащие в Белоруссии. И нигде никто из них не чувствует себя чужим. Так почему мы должны делить нашу территорию так, как это было когда-то? Это неправильно. А потому нам следует разделить страну не по национальному принципу, не на основе ранее сложившейся и уже измененной государственности. Нам следует пойти дальше и поделить страну на административные равноправные округа, удобные для управления страной и ее экономикой. Это будут крупные округа и их будет немного.

Но нам нельзя и вдаваться в крайности, выплескивая с водой и ребенка. Мы должны пройти по лезвию бритвы, сохранив все богатство нашего многонационального наследия, не расплескав ни капли. И здесь нам видится правильным следующий путь. Во-первых, мы должны сохранять единство Родов, образовавших наш народ. Без глубинного знания своих корней и истоков, без знания, почитания и передачи через поколения всей информации о наших родовых предках мы превратимся в "Иванов, не помнящих родства". Мы ведь не так просто стали единым народом. У каждого из нас были бесчисленные поколения наших предков, которые в лишениях и борьбе отстояли свое право на эту святую землю и единство нашего народа. Это не мы, это они сделали нас едиными, и мы должны вечно помнить проделанный ими путь, который продолжаем сегодня мы. Род это самое святое, что есть у каждого из нас, это то наследство, тот опыт и традиции, которые сделали нас маленькими частицами той могучей многонациональной общности, которую мы сегодня называем советский народ. А для того, чтобы эта родовая связь каждого из нас была еще прочнее, мы должны ввести институт родовой ответственности. Конечно, он не будет жестким. Никто не станет карать весь род из-за одного отщепенца. Но прежде, чем это сделает государство судить человека должен именно его Род. Так же, как на весь Род должна распространяться слава героев, которых он вырастил для всей нашей страны. Мы дадим право Роду судить людей по самым высшим законам. Законам чести. И Роды будут выносить до государственного суда свое решение. Объявлять ли человека изгоем, предавшим свой Род, и отказываться навсегда от него, либо полностью разделять с человеком ответственность за все им содеянное.

Но помимо своих Родов, давших жизнь каждому из нас, мы также должны помнить и о другом. О том, что на пути к нашему многонациональному единению наши предки, наши Роды прошли длинный путь. И на этом пути были промежуточные межродовые образования, которые мы сегодня называем национальностями. И мы также должны помнить об этом. О том, что все национальности, образовавшие сегодня великий советский народ, на протяжении многих веков творили и бережно сохраняли свою особую культуру и национальные традиции, которые сегодня становятся нашей общей культурой и традициями. И так же. Как наши предки, мы должны тщательно оберегать и сохранять это наследие. А потому на исторической малой родине каждого народа мы должны организовать национально-культурные центры-заповедники, задачей которых будет хранить это наследие предков в первозданной чистоте. Эти центры будут небольшими по площади, десятки, может быть сотни квадратных километров. Они не будут иметь особого политического или административного значения. Но они будут иметь колоссальное культурно-нравственное значение для всех нас. В них будут бережно сохраняться и передаваться следующим поколениям все традиции и культурное наследие всех, даже самых малых наших народов. А заботиться об этом будут особые группы хранителей традиций. Они не будут работать на заводах и стройках, не будут служить в армии и воевать, они не будут прокладывать дороги или совершенствовать сельскохозяйственное производство. Все это будем делать за них мы. И мы же будем заботиться об их благополучии. Потому, что они будут для всех нас заботиться о гораздо более важных вещах. Они станут нашей коллективной памятью, которую будет невозможно исказить в веках. Это особая и крайне важная миссия. Заниматься ей будут самые достойные представители всех народов Советского Союза. В эти центры-заповедники любой из нас всегда сможет приехать и прикоснуться либо к корням собственного народа или глубже и полнее понять другие народы, образовавшие наш единый советский народ. Эти заповедники станут туристическими центрами всесоюзного, а может быть и международного значения. Эти же центры станут хранилищем национальных языков. Единая страна должна разговаривать на одном языке. И этот язык наши народы определили. Это русский язык. Но это не означает, что любой из малых языков может подвергнуться забвению. Все языки самобытны. И все они наше общее богатство. Кто-то скажет, что это очень напоминает резервации для северо-американских индейцев. В какой-то мере это именно так. У нас в центрах также будут сохранены традиционные уклады жизни и методы ведения хозяйства, ремесла и народные промыслы. Но у нас не будет и никогда не может быть того, что произошло в США. У нас не будет неравноправия, каких-либо ущемлений или каких-то особых денежных привилегий. Это не отдельный статус граждан, это особая культурная миссия в интересах всего народа. Возможно, найдутся те, кто усомнится в целесообразности создания таких национально-культурных заповедников. Ведь архаичное сельское хозяйство или допотопная кузница никогда не сможет экономически конкурировать с передовыми производствами. Скорость жизни в таких поселениях всегда будет разительно отличаться от скорости, с которой живет вся страна. А древняя культура и искусство никогда не будут особо модными и востребованными большей частью народа. Все это так. Но массовые вкусы это еще не истина в последней инстанции. Экономическая эффективность не является высшей ценностью. Мы должны понимать, что любое обобщение и усреднение, какими бы модными и популярными они не были, это лишь одно из возможных направлений движения. И само это направление проявилось лишь потому, что являлось одним из многих и вобрало в себя лучшее. Убери все остальные, и мы мгновенно станем похожими на флюгер, который без какой-то цели и смысла будет охотно крутиться туда, куда подул сегодняшний ветер. Отрыв от любых традиций всегда рано или поздно ведет к смерти. Дерево без корней не растет, какой бы высоты оно не достигло. И названные мной национально-культурные центры-заповедники как раз и будут теми самыми живительными корнями, которые никогда не дадут нашему дереву общенародной культуры засохнуть.

Наш народ проделал огромный путь в обсуждении вопроса нашего дальнейшего национального развития. Не все и не сразу поняли все правильно. Было много вопросов, почему нельзя сохранить в СССР все многонациональное разнообразие в неизменном виде. У нас есть ответы на эти вопросы. Как вы знаете, наша страна отстояла свою независимость и право на социалистический путь развития в жесткой борьбе. Мы пережили и ужас гражданской войны и внешней интервенции и последующих оппозиционных выступлений. Пережили, выжили и только окрепли. Но это не означает, что наша борьба закончена. Любые трещины в нашем единстве враг будет упорно искать с лупой в руках, находить и пытаться на них воздействовать с целью расколоть наш народ и вновь его поработить. Сохранение национальных различий это именно сохранение тех естественных трещин, которые даже не придется врагу искать. Мы сами оставим их на поверхности. А значит, это недопустимо. Есть и иная сторона вопроса. Когда-то Российская империя включила в себя в своем развитии множество различных народов. Далеко не всегда этот процесс был безболезненным. Но сегодня мир стремительно катится к укрупнению и усилению центров общемирового влияния. В этих условиях ни один народ не может, как в древности, рассчитывать на то, что его обойдут стороной и оставят в покое. Сегодня в мире не осталось мест для выживания слабых, но свободных. Естественная судьба всех малых народов либо стать часть более крупной и сильной общности, либо исчезнуть в бездне времен. Можно без преувеличения сказать, что всем нашим народам повезло. У нас нет метрополии и колоний, у нас нет главного и второстепенных народов. У нас все равны и все едины. Мы все вместе сбросили иго классовой эксплуатации и все вместе строим наше общее равное для всех будущее. А потому не место и не время вспоминать о прошлых противоречиях и обидах. Они в прошлом. Великая социалистическая революция стерла все эти проблемы с облика нашей страны. А потому, кто будет пытаться спекулировать на этих темах, тот враг. Но враг не кого-то конкретно из своих соседей. Враг всего нашего народа, потому что даже если он делает это по глупости, то этой глупостью мгновенно воспользуются совершенно иные сильные враги нашей страны. И отвечать за последствия придется уже всем нам. С полным напряжением всех сил. Помните об этом.

Именно такой путь дальнейшего национального предложила нашему народу партия. И именно этот путь был всенародно поддержан многочисленными обсуждениями по всей стране. Именно он будет зафиксирован в новой Советской Конституции.

Слава нашему великому многонациональному советскому народу.

И хотя фактически статья Сталина лишь четко отфиксировала все то, что прорабатывалось в течение нескольких месяцев по всей стране, она вызвала огромный общественный резонанс. В том числе и международный. Из Британии, Германии и Франции неслись в основном гневные вопли про ликвидацию всех малых народов, про увековечивание тюрьмы различных национальностей. Не меньше воплей было и по поводу растворения русского народа в инородцах. Лишь в США, которые сами представляли из себя плавильный котел множества народов и даже рас, статья была воспринята нормально, со сдержанным оптимизмом.

Но как говорится, собака лает, а караван идет. Странно было бы от врагов, у которых из-под носа увели самое лакомое место, в которое можно ударить, чего-то иного. Советская история в новом варианте сделала еще один маленький шаг в сторону от того, что было известно мне. И хочется верить, что этот шаг был в совершенно правильном направлении.