Последний шанс (СИ)

Глава 25. Дела духовные.

Сталин внимательно смотрел на троих в летах, еще крепких мужчин, сидящих напротив него. Зрелище было довольно занимательное.

Исполняющий обязанности Патриаршего местоблюстителя митрополит Сергий смотрел со смиренным спокойствием. Более того, в его глазах мелькала надежда на то, что гонения на церковь сменятся серьезным потеплением с властями. Не случайно же в последний год Советы стали возвращать Церкви множество ранее закрытых храмов. Сигнал серьезный. Бог даст, и местоблюститель вернется. РПЦ никогда не была настроена на жесткое противостояние с властью, а после смягчения позиции партии по отношению к верующим готова была со своей стороны делать все, чтобы этот процесс только укреплялся.

Сидевший рядом митрополит Иосиф, негласный лидер так называемой Истинно-Православной Церкви, иначе именуемой Катакомбной, выглядел совершенно иначе. Гордый, отрешенный взгляд с некоторой толикой обреченности. Этот, видимо, уже себя в мученики причислил. Ну а что еще может подумать человек, отбывающий последние месяцы ссылки, когда его хватают, хотя и довольно вежливо, и срочно везут в Москву? С аэродрома практически сразу в Кремль. Власть он явно не любит, да и РПЦ не больше, вон как взглядом Сергия обжигает. Одно то, что сидит рядом, уже не иначе как подвигом числит. А уж про себя видно, что непрестанно молитвы нашептывает.

Третий сидящий, епископ Древлеправославной Церкви Христовой Викентий, возглавлял Московский епископат старообрядческой церкви или иначе раскольнической. Этот смотрел на Сталина спокойно, но с некоторым удивлением, вызванным не столько даже приглашением в Кремль, сколько столь необычной компанией за одним столом. Все трое иерархов между собой были как кошка с собакой, по разным причинам, но считая друг друга предателями веры и паствы. Единственное, что их объединяло - недоверие к действующей безбожной власти.

А вот четвертое место к сожалению Сталина осталось пустым. Еще несколько недель назад, задумывая эту встречу, Сталин попросил Меркулова найти через местные органы НКВД кого-нибудь из настоящих староверов-язычников. С тем, чтобы через них выйти на настоящих волхвов. Действовать приказал аккуратно, без обычных приемов. Надо было лишь вежливо обозначить интерес и передать приглашение на встречу. В то, что первую часть задания люди Меркулова выполнили, Сталин не сомневался. Нашли староверов в избытке. Помятуя об указаниях, вежливо передали пожелания, но ответы всех до единого удручали. Нет никаких волхвов, изрочились на Руси волхвы. А между тем Сталин был твердо уверен, что это не так. Что настоящие волхвы есть, и информация к ним попала обязательно. Только вот ответа не было. А ведь какая надежда была. Эти трое, сидящие сейчас перед ним, вмиг бы забыли все свои распри и взаимные упреки, увидев перед собой хоть одного из тех, кого не смогли извести за тысячу лет. Но, видно, не судьба. Придется так уговаривать, если не дураки, то выводы в любом случае должны сделать.

- Сначала позвольте поблагодарить всех вас, что пришли. Нам есть, что обсудить. Только хочу предупредить сразу, что не стоит в этом кабинете устраивать свару между собой, о том, кто из вас более правильно любит Христа и лучше ненавидит Советскую власть. Это вы всегда сможете обсудить за стенами Кремля. И еще. Мы, коммунисты, не очень хорошо разбираемся в правилах обращения к сановникам Церкви, а потому я буду просто называть каждого из вас "Святой отец" с добавлением имени. Меня можете называть "товарищ Сталин". Прежде, чем мы перейдем к сути вопроса, еще одно маленькое замечание. Вам, отец Иосиф, более не нужно возвращаться в Казахстан. Ваша ссылка закончена. Документы получите в приемной на выходе. Надеюсь Вам найдется, где остановиться в Москве?

Дождавшись кивка, но не радости в глазах, Сталин мысленно усмехнулся и перешел к делу.

- Вы, наверное, удивлены тому, что все одновременно оказались в этом кабинете. Но тому есть серьезная причина. У меня для всех вас есть новости. Хорошие и не очень. Но касаются они вас всех в равной степени. Начну с хорошей. Завтра выйдет декрет Совнаркома о прекращении любых гонений верующих, кроме случаев выступления против Советской власти или совершении иных противоправных действий. В последнем случае верующие будут нести такое же наказание, как и атеисты. Перед законом равны все. Мы, настоящие коммунисты, не являемся верующими. Хотя вполне допускаем разумность самого Мироздания. Но мы не можем и не хотим запрещать веру всем, кто в ней нуждается. На протяжении тысячелетий люди верили в высшие силы. И это не может измениться за пару десятилетий. Да и не нужно это менять. Пусть тот, кто хочет, верит. Мы даже не будем запрещать веру для членов коммунистической партии. Если человек является во всех своих делах настоящим коммунистом, но при этом верит в Бога, то пусть так все и остается. В конце концов, не так уж сильно по смыслу отличаются друг от друга моральный кодекс строителя коммунизма и свод библейских заповедей.

Взглянув на буквально ошарашенные лица сидящих напротив, Сталин предупредительно поднял руку. - Все вопросы потом. А сейчас большая ложка дегтя в эту маленькую бочку меда. Церковь, любая, останется отделенной от государства. А потому гонения будут прекращены на все религиозные традиции, являющиеся исторически сложившимися на нашей земле. Включая Буддизм, Ислам и Ведическое Православие, ошибочно именуемое вами язычество. Единственно, что останется под запретом, это альтернативные Православному ветви христианства. Да и то потому, что вас здесь итак трое. А если еще католика с протестантом добавить, так вы до смерти друг друга забьете, а Истины так и не сыщете. А если серьезно, то именем Римского престола много русской крови в свое время было пролито на нашей земле. Так что разрешение католичества было бы явным предательством памяти народной. Да и протестантизм не лучше. Хотя и подлее, из-за угла Русь пнуть норовил.

На лицах церковных иерархов царило настоящее смятение. Как ни старались они скрыть свои чувства за маской спокойствия, ничего не получалось. Сталин откровенно забавлялся, не взирая на всю серьезность ситуации. Ему было реально интересно, что именно будет больше всего беспокоить "святых отцов". А варианты были. И даже несколько.

- Можете высказываться, святые отцы. Давайте начнем с Вас, отец Сергий.

Митрополит Сергий немного приосанился от осознания важности того, что Сталин к нему первому обратился и негромко с достоинством стал говорить: - Товарищ Сталин. Думаю, выражу общее мнение, что столь решительный поворот Советской власти в сторону верующих Советского Союза это знаменательное событие, которое трудно переоценить. Вы совершенно верно сказали, что вера есть внутренняя потребность человека. Она или есть или нет, и по приказу не исчезает и не появляется. И очень отрадно слышать, что Коммунистическая партия понимает это и отказывается от преследований. Эти Ваши слова подтверждают, что обнадеживающая тенденция, начавшаяся не так давно и проявившаяся в возврате тысяч Храмов Церкви, не была случайностью. Все это будет очень содействовать единению нашего многострадального народа, не случайно заслужившего имя "Богоносец". Не менее отрадно мне было услышать и то, что еретики в лице католиков и протестантов не получат со стороны Советской власти незаслуженной поддержки. Лишь упоминание Вами язычников омрачает мою радость от услышанного. Почти тысячу лет назад народ выбрал Веру Христову, отказавшись от язычества. Зачем возвращать его из небытия, ворошить прошлое? Разве не укрепилось Православие на русской земле за эти века? Разве не доказали многими подвигами во славу Земли Русской православные святые торжества Христианской Веры? Я понимаю упоминание Вами Ислама и Буддизма. В Российской империи всегда было множество разных народов, традиционно исповедующих эту религию. Но инородцы и есть инородцы, а разве можно смущать русского человека? Товарищ Сталин. Я Вас от лица Русской Православной Церкви призываю задуматься об этом и поменять Ваше решение.

- А насчет собственного раскола Вас, значит, ничего не смущает? - усмехнулся Сталин.

- Православная Церковь всегда была сильна своей верой. Да, у нее были нелегкие времена, но, думаю, с Божьей помощью все расколы устранимы. Вера у нас одна, и народ один.

- Вера у вас одна, это верно. И народ один, правильно. Вот только интересы отдельных иерархов не всегда совпадают. Не так ли, отец Иосиф? Вон Вы даже по поводу отношения к нашей власти настолько между собой разругались, что даже и не знаю, сможете ли преодолеть свои разногласия.

- Вы правы, товарищ Сталин. Вы уж простите меня, говорить буду, как думаю. Лукавить с детства не приучен. Когда РПЦ пошла на сотрудничество с Вашей бесовской властью, которая сотни тысяч верующих убила и тысячи храмов порушила, мы сочли ее предательницей Веры. И в сем убеждении прибываем и сейчас. То, что Вы сказали насчет преследований, отлично. Но без покаяния Ваша власть как была, так и остается богоборческой. А потому наша Истинная Православная Церковь в сотрудничестве с ней себя не видит. Тем более, что Ваши слова о гнусном язычестве лишний раз подтверждают, что никаким покаянием здесь и не пахнет.

- Вы не поняли меня, отец Иосиф. Я Вас сюда не сотрудничать пригласил. В этом советская власть как не нуждалась, так и не нуждается. Как не нуждается и в Вашем признании. Нашу власть народ признал. И никакого другого признания нам не требуется. Я лишь уведомил Вас, что проповедовать можете отныне свободно. Если, конечно, сможете удержать себя в рамках именно христианской веры и смирения, без нападок на власть. Ибо богу богово, а кесарю кесарево, не путайте свои миссию и не лезьте в мирские дела. Занимайтесь душами Ваших верующих. Ну а что касается бесовской власти и погибели сотен тысяч верующих, то не с двух ли сторон в Гражданской эти самые ваши верующие сражались, не сами ли христиане кровь христианскую проливали? Да и сама ваша Церковь без греха ли? Иль забыли как Вы железом и кровью Русь крестили? Как такие же сотни тысяч русичей, за свою веру державшихся до последнего, от зристианских дружин полегли. Как детей и жен языческих жги и убивали? Не помните? Так и напомнить не долго. Ваш Господь сказал: "кто сам без греха, пусть кинет первым в меня камень". Так оглянитесь на себя. Настолько ли Вы сам истинно верующий христианин, каким здесь хотите казаться? "Не суди, да не судим будешь", - это еще одни слова Вашего Бога. Следуете ли им? Или как крысы за кусок мяса друг друга загрызть готовы? НЕ об этом ли Ваш раскол говорит? А насчет язычества я вам всем троим так скажу. Русь не сегодня началась и не тысячу лет назад. Скоро будет опубликована информация об археологической находке древнейшего города на Алтае, которому по предварительным данным около 5-х тысяч лет. И строили его наши народы-прародители. Тот, кто отбрасывает прошлое, кто во имя сегодняшних целей отрекается от своего прошлого, от памяти своих предков, тот не заслуживает будущего. Чтобы было понятно, скажу еще раз. Советская власть это власть коммунистическая, не имеющая к вере в Бога никакого отношения. Но это власть всего нашего народа, среди которых верующих много. И никто из людей не заслуживает того, чтобы быть второго сорта из-за своей веры. Именно это мы и делаем. Мы разрешаем все верования, имеющие глубокие корни в стране и народе. Но мы не собираемся вставать на чью-либо сторону. Кстати, и вас всех призываю не накалять страсти. Не рвите народ на части. Хватит, он и так уже настрадался. Пусть каждый сам себе выберет по душе. А не послушаетесь, полезете в драку, будете иметь ответную реакцию. И еще. Если Вы думаете, что я собрал вас всех сразу для того, чтобы вы нашу власть признали все вместе, то вы ошибаетесь. Я собрал вас вместе лишь по одной причине. Без меня вы могли вообще никогда друг друга не увидеть. Так и дрались бы друг с другом, пока веру людей в Церковь не потеряли бы окончательно. И потеряете, уверен, если не одумаетесь и все свои распри не забудете. А сколькими перстами креститься, или тем более кто именно клир возглавляет, столь ли важно?

От таких слов Сталина митрополит Иосиф насупился, но сохранил на лице упрямое выражение, демонстрируя убежденность в своей правоте.

- Ну а что Вы скажете, отец Викентий?

- Правы Вы во многом, товарищ Сталин. Не без греха мы. Токмо не Церковь, которая и есть Бог, а иерархи наши. Мы грешны все. Оттого и свара часто идет. Но и объединиться нам не так просто, как кажется. Между нашей Древлеправославной Церковью и новомодным "греческим" Уставом раскол уже аж триста лет назад случился, а каждый все на своем стоит. И не мы это от тела Церкви откололись, а еретик Никон свои порядки с помощью тогдашнего царя пропихнуть успел. Потому не нам и каяться. Хотя к покаянию и мы готовы. Есть и на наших руках кровь невинно убиенных. Правы Вы, товарищ Сталин, кровью Русь крещена. Но был ли другой выход? То Ведическое Православие, о котором Вы речь вели, к моменту крещения Руси уже практически само исчезло, заменившись язычеством. Единство Божьего Рода позабыли, каждый своего племенного божка восхвалять и выше других ставить начал. А с Запада уже вражья зараза перла. Не объединил бы Владимир Русь верой единой, не было бы ее уже вообще нынче. А что сейчас Вы древнюю Веру разрешите, то особого урона в том никому не будет. Наша Церковь издревле старых Богов вместе с Исусом - Радомиром поминала и славила. Кто в вере крепок, тот в ней и останется. А кто не крепок, пусть себя, где захочет найдет. Все лучше, чем без Бога в душе бегать по жизни. И преемственность страны и народа от древности от сего дня только приветствовать можно. А в наши разборки, товарищ Сталин, власти лучше не лезть. Раз есть государственная воля вере не препятствовать, то и ладно, низкий поклон за это. А внутри мы, будет на то воля Божья, разберемся как-нибудь.

- Ну что же. На том и закончим. Если будет надобность в дальнейшем общении, через мой секретариат всегда свяжетесь. Только учтите. С жалобами друг на друга или прошениями к государству не приму. Вы, если к единению не готовы, лучше Храмы, готовые к передаче, меж собой поделите. Только приму решение от всех троих сразу, пока не договоритесь, ничего не получите. На этом все. Идите, святые отцы, и пусть Христос дарует вам разумение и смирение в ваших спорах.

Оставшись один, Сталин с блаженством закурил трубку и стал, не спеша, вышагивать по кабинету. Вот ведь попы упертые. Так ведь и не поняли главного. Того, что ежели они не объединяться, забыв распри, то и паства их будет таять стремительно. Молодежь все больше к атеизму склоняется, а среди прочих многие, очень многие древнюю веру предков вспомнят. Ведь именно она и была настоящим Православием. Прав был, товарищ Алексей, когда говорил, что воссоединение единства исторической линии народа и страны от сотворения мира и до нынешних времен, важнейшая задача. Историки уже запряжены, работают, скоро, очень скоро в публичную фазу процесс переведем.

Вдруг Сталин вскинул взгляд и замер. На четвертом стуле, том самом, который оставался пустым на протяжении всей встречи спокойно восседал Дед в расписной явно домотканой рубахе. Его почтенный возраст сомнений не вызывал, но размах плеч и осанка не имели ничего общего со старческой дряхлостью. Контраст с только что ушедшими был разительным.

- Ты кто?

- Тот, которого ты звал, Князь! Молва дошла, что свидеться желаешь. Я - волхв Велимир, один из Хранителей Веры Русской.

- А что же не вместе со всеми?

- А о чем мне с ними беседовать, если они меж собой договориться не могут? Они мне не интересны. Заманили народ, да не могут ношу тащить, не по их плечам, видимо. Оттого и собачатся.

- А как ты в кабинете-то очутился? Почувствовав манеру общения, Сталин тоже перешел на ты, хотя это было ему не свойственно. Но сейчас он ощущал, что именно так и надо вести себя с волхвом.

- Да долго ли твоим псам глаза отвести? Они ж слепы от рождения. Не видел никто, да и не могли. Нет в них силы, чтобы меня увидеть. Так что не серчай на них, Князь.

- Значит, глаза всем отвел и являлся? А не боишься, что рассержусь и схватить прикажу?

- Боялся бы, не пришел. Да и не смогут твои псы со мной совладать. Слепые они, князь.

- И что многие так могут, как ты, глаза отводить?

- Раньше многие могли, а когда-то вообще все русы им владели. Не самое сложное умение, между прочим. Сейчас сила ушла от отринувших веру. Лишь немногие ведающие остались. Но есть.

- А почему ты меня все князем зовешь?

- А ты Князь и есть. Какая разница, какое ты себе прозвище придумал? Раз ношу за страну на себя взвалил и несешь, значит, Князь. Это ведь не звание какое, это Рок такой. За народ и страну отвечать головой своей. Ты - сможешь. Вижу в тебе для того силу потребную. Только злобы в тебе много. И далеко не всегда она на врагов направлена. Во тьме бредешь, хотя и дано тебе многое, и цели перед собой великие поставил.

- А ты слышал, что я церковникам говорил?

- Нет, Князь, мне подслушивать незачем, я и так ведаю, что ты хочешь. Хорошее дело задумал, Веру истинную, отцов наших воскресить. Пусть и лишь как возможность, без государевого радения, но оно нам не особо и нужно. Треба лишь позволение жить по заветам открыто, без гонений. Правда сама путь к сердцам живым пробьет. За это тебе от нас и поклон земной и поддержка будет. Только не обмани.

- Не обману. Скоро страну тяжкие испытания ждут, весь народ воедино собрать требуется. Только и вы народ не смущайте, пусть свободно веру по себе находит. И не осыпайте проклятиями тех, кто не с вами или вообще лишь в себя и разум свой уверил.

- Не станем. В таком деле поспешность вообще вредна. Да и главной заботой будет на первых порах не массовый набор верующих, а разъяснения многочисленных заблуждений. Сейчас же под видом учителей Веры всякие прохиндеи мигом нарисуются. Без этого никогда не обходилось. А народ слеп пока, самих себя и Правды не чует. И быстро это не изменить. И на других хулы ты от нас не услышишь. Обещаю.

- Вот и славно. Как связаться с тобой, если нужда будет?

- А ты меня видишь? Как понадоблюсь, вспомни меня, позови мысленно. Я и появлюсь, как смогу.

- Хорошо.

- Слава тебе, Князь. Только не отступи.

И пропал.

Сталин некоторое время недоуменно пялился на пустой стул, потом встряхнул головой, прогоняя наваждение. Этот последний визит выбил его из колеи. Не слишком ли просто он представляет себе мир? Надо будет с Алексеем поговорить. А то он все гнал от себя этот разговор, специально ни разу не поднимая тему божественного. Но, видимо, придется. Слишком много странного в последнее время происходит, чтобы просто игнорировать эту тему.