Последний Шаман 3

Глава 17 С горечью откровений

Из моря люди вышли в лес и с этим начался прогресс.

— Ну кххв-атит пвоошу… — просипела Полина, получая от Елизаветы очередной удар кулаком в лицо. Послушно следуя за нами, она даже не пыталась унять бегущую из разбитого носа кровь. Скорее всего, в этом была сила моего приказа «идти за нами и не делать ничего лишнего». В любом случае, расправе со стороны Елизаветы она препятствовать не могла. — Нхе нхадо…

— Не надо⁈ А Вяземские тоже просили прекратить, когда по твоей идее их расстреливали? А Старожиловские⁈ К их мольбам ты также не прислушалась⁈ — не унималась Елизавета, добавляя хлёсткую пощёчину и тем самым рассекая Полине скулу.

Пришлось останавливаться и придерживать разошедшуюся подругу, хоть сделать это оказалось непросто. Как только в расспросах поднялась эта тема и выяснилась истинная причина её поступка, то Лиза превратилась в настоящую фурию.

— Пкхоймите… был приказ… Мхне нельзя рискховать своей кхжизнью. Я, кххмнх, слишком ценна. — закапывала Полина себя ещё больше и не только кровью, но и словами.

И опять же не по своей воле, ведь я велел ей не лгать.

— Семён! Пусти меня! Я ей ещё всеку! — вырывалась из моих рук Елизавета, да только к этому времени я уже достаточно восстановился, чтобы успешно ей сопротивляться.

Смущало только буйство её белых астральных жгутов, норовящих оплести по рукам и ногам. Худо-бедно мне удавалось с ними справляться, отодвигая и перенаправляя своим же астральным телом, да только усилий на это уходило уйма. Поэтому в ход пошёл голос разума.

— Лизка, успокойся. Всечёшь ещё обязательно, только давай дойдём до поместья. Уж лучше под защитой периметра экзекуцию проводить, чем на запах крови Одержимых приманивать, — с этой здравой идеей подруга нехотя согласилась и Полина облегчённо выдохнула. Но увидев мой холодный взгляд, она тяжело сглотнула и уставилась в землю. — На, утрись.

Взятым у меня отрезком ткани, Полина, а если уж говорить начистоту, то младшая специальная наблюдательница Эурлиэль из дома Нот, утёрла кровь и зажала нос, поморщившись от боли. Уверен, кто-нибудь другой может и пожалел бы эту милашку, превратившуюся из обычной девушки в утончённую красавицу, но только не я. Не после того, что она успела наговорить.

И честное слово, за половину сказанного ей бы во времена Грея грозило если и не смертная казнь, то пожизненное заключение.

Во первых, дамочка оказалась закоренелой расисткой, свято веря, что их поднебесная Элита и есть настоящие люди, а все остальные являются низшими существами и эволюционным пережитком. Под остальными она имела в виду всех людей, живущих на поверхности и частично тех, кому с трудом, но всё же удалось подняться в воздух. Уж не знаю, имелись ли такие убеждения у остальных Высших Семей, но для данного представителя дома Нот вся земля являлась экспериментальным полигоном, а люди на ней лабораторными мышками.

На этом моменте я и сам захотел ей врезать и только высокоинтеллектуальная часть сознания удержала меня от этих действий. Того и гляди, от таких побоев аристократку и до обморока довести можно, а уж тащить её бесчувственное тело на себе не имелось ни малейшего желания. К тому же, вопросов к ней ещё много и пока идём, она может на них отвечать.

— Ну что же, расскажи нам, Эурлиэль из дома Нот, с какими ещё заданиями тебя отправили в наши земли? — спросил её, вытягивая руку для сонастройки с гирей и выравнивая маршрут по чувству притяжения.

— Стандартная наблюдательная миссия, — произнесла она более менее внятно и от моего взгляда не укрылось, что её кровотечение унялось очень уж быстро. То ли она умела лечиться, то ли в её высокотехнологичном костюме встроены лечащие инъекторы, но так или иначе, гундосить она перестала. — Как у вас территории поделены на зоны влияния семей, так и наши Дома имеют в них наблюдателей. Иногда гласно, иногда тайно. Наши задачи сводятся в основном к наблюдению, передачи информации старшим наблюдателям и корректировки политики низших семей под наши нужды.

— Манипуляторы, одним словом, — подвёл я сказанное до простой истины, вспоминая строчки из прочитанной книги. — Пастухи среди стада овец, а иногда, видимо, по совместительству и волки, не так ли? Не удивлюсь, если неугодных вам владельцев земель вы убираете также легко, как и отдаёте приказы об уничтожении гражданских.

— Это входит в список стандартных рабочих процедур. — ответила Эурлиэль и отвела взгляд, когда Елизавета обернулась и пристально на неё посмотрела.

— Ох кто нами правит? Гордецы и убийцы, морали не ведающие! — в сердцах я произнёс, потирая лоб. — Ну ладно. Ты то сама на каких правах тут находилась, тайно или явно?

— Для всех тайно. Откуда я родом, знал только глава семьи, Ричард и его сводный брат Исмаил, которого вы…

— Которого мы распылили на атомы. Да, это мы знаем. Лично к этому гирю приложил, так что можешь не рассказывать. Лучше поведай, почему в поместье начались приготовления к осаде раньше, чем упал Флайтаун «KLION»? Вы знали, куда именно он упадёт? И почему вообще в нём случилось заражение?

Эурлиэль со скрипом сжала зубы, не желая отвечать и потому пришлось направить в куколку больше энергии и намерения. И насколько успел понять, отток моих сил теперь будет постоянным, пока я держу посредством ритуала и заклинания данную особу. Да, неприятно, но вполне справедливо, тем более получаемая от Эурлиэль информация дорогого стоила.

Ещё поднажав, я наконец продавил её волю и она сбивчиво и почти плача, выдала.

— Никто не знает, почему. О з-з-заражении во Флайтауне «KLION» стало известно на день раньше чем о нём объявили. Его д-д-движение к-к-контролировалось специальными оперативниками Высших Домов «Нот», «ILLUMINANDO» и «DERBI», сумевших пробраться вовнутрь. Падение оказалось неизбежно, но точка приземления до самого конца оставалась неизвестна. Знали только приблизительную область. Решение об укреплении периметра поместья принял Ричард. — произнеся всё это, она отрешённо уставилась вперёд и я уточнил.

— Почему сопротивлялась и не хотела говорить?

— Информация высшей степени секретности. За разглашение меня ликвидируют. — тихо промолвила Эурлиэль.

— Ну, раз мы уже подписали тебе смертный приговор, то ответь, почему тогда лично тебя не эвакуировали, раз твоя жизнь столь ценна? — задал вопрос, не испытывая ни капли жалости к этой особе и всё же ответ её меня цепанул.

— Эвакуация младших специальных наблюдателей не предусматривается. В наших задачах постоянно находиться на отведённой под нас территории и передавать информацию старшим наблюдателям. — ответила она механически, да вот глаза её совсем уже находились на мокром месте и мне многое стало ясно.

Не удивительно, что она так держалась за чувство особенности и исключительности, ведь будучи пушечным мясом, необходимо хоть как-то спасать и успокаивать свой рассудок. И уж что-что, а вера в свою уникальность в этом деле весьма выручает. Ну, точнее выручала…

— Знаешь, Эурлиэль, вот гляжу на тебя и вижу точно такой же расходный материал, каким описывала нас ты, живущих на поверхности. Тебе не кажется, что говорить о своей важности, находясь в том же положении, что и мы, несколько лицемерно? Хотя о чём это я, примерять на себя чужие лица, тебе не привыкать. И вот интересно, знал ли сам Ричард о, вашей в целом, и, о твоей в частности, внутренней натуре? Скорее всего да, ведь зачем, в таком случае ему заботиться об обороне, когда можно экстренно свалить. Не иначе как, чтобы избавиться от твоего надзора и от надоедливого сводного брата. Скажи, Эурлиэль, Ричард улыбался, когда улетал?

И в этот момент она расплакалась навзрыд почти заглушив свой утвердительный ответ, к которому вынуждала сила куколки вуду. Да, мои слова прилетели жёстко и они являлись меньшим из наказаний, которых заслуживала Эурлиэль за все совершённые поступки.

В остальном же картина мне стала куда более понятной. Судя по всему, хозяин здешних земель, Ричард Греков, отдал свои территории на заклание вместе со всем, что ему ненавистно. Уж не знаю, как к почившему сыну, но к сводному брату и к Полине он относился явно без всяких симпатий. В ином случае, не избегал бы первого и забрал бы с собой вторую. По итогу же, его действия крайне походили на сжигание мостов и в этих чувствах я его прекрасно понимал. Самому ведь не так давно пришлось прощаться в пожаре и с землёй, и с домом.

— Семён, ты чувствуешь? — прервала мои мысли Елизавета, прикрывая рукавом нос.

Ветер переменился и теперь до нас отчётливым шлейфом начал долетать дым. Он тянулся сквозь лес, оседая в носоглотке и щипая глаза и потому пришлось воспользоваться новоприобретённой силой и создать вокруг нас область с восходящим вверх воздухом. Стало получше.

— Да, Лизка. Мы уже близко к месту засады. Будь начеку и если попрут Одержимые, то используй оружие Эурлир… тьфу, язык сломаю. Используй оружие Полины а не свой тазер. Ты, кстати, уже разобралась как оно работает? — уточнил у подруги, глядя как она заученным движением перетягивает чёрную пушку со спины и снимает с предохранителя.

— Да. Модель неизвестная, но механика знакомая. Единственный вопрос в том, что магазина нет и… а собственно, — вскинув к плечу чёрную винтовку, больше похожую по своей конструкции на замысловатый высокотехнологичный посох, Елизавета прицелилась, нажала на спуск и прозвучало три коротких выстрела. Вместе с этим в ближайшем сухом дереве образовалось три глубоких кратера. Подойдя к нему она погрузила в лунки пальца, в попытке что-то нащупать, но тщетно. — И пуль после выстрелов нет.

— Хммм, как интересно, — протянул я, пристально наблюдая за потоками энергий, тянущихся от Полины к пушке. Сами процессы, происходящие внутри чёрного корпуса для моего взора оказались плохо различимы и потому я спросил нашу пленницу. — Эй, ты, хорош реветь. Отвечай, откуда у тебя это оружие и как оно работает?

— Сххмп… оно… кхмм. Оно из Даркорба. Заказала в срочном порядке. Работает на моей силе. Формирует на время полёта снаряды из псевдоматерии. После попадания они развеиваются. — пробормотала девушка, утирая слёзы.

— Вот значит. То-то ты бледнее стала. Значит, Елизавета, вот твой источник патронов, пользуйся с умом. А теперь давайте поспешим, ибо пожар лучше на поле встречать, чем в лесу. И пока идём, ответь-ка, красавица, почему у тебя пушка из Даркорба? К костюмчику твоему оно совсем не подходит. Неужто своих игрушек не нашлось?

— Мой схрон уничтожили. — ответила она глухо и эта короткая фраза столькими эмоциями полнилась, что я многое бы отдал, лишь бы взглянуть на её лицо в момент обнаружения своего тайника.

— Хех. Я даже догадываюсь кто это сделал, — не преминул вставить, задавая курс и ускоряя шаг, так как дыма становилось гораздо больше и издалека уже слышалось знакомое потрескивание. — Так. Давайте быстрее, пока нас не накрыло. Огонь в лесу распространяется быстро.

Почти бегом мы заспешили меж зачастивших в лесу сосен, в сторону просветов меж деревьев. Шум надвигающегося пожара уже отчётливо слышался и если бы не столбом валящий дым, мы бы наверняка смогли разглядеть пламя. И что не говори, но его наличие всяко лучше, чем толпа Одержимых, способных сожрать не хуже огня, а местами даже и эффективнее. Одна лишь надежда была, что эти твари разбегутся подальше от живого пламени, ибо далеко не каждый умел питаться такой формой энергии.

Собственно, напавшие на нас бурдюки к таким и относились. Хорошо умеют впитывать то, что внутри них и очень плохо собирают энергию снаружи. Именно поэтому трюк с огненной гирей на них сработал и я крайне надеялся, что мне удалось их вывести из строя одним ударом. Ибо будет крайне обидно, если моё оружие пожрало и впитало одно из таких чудищ. Потерю Саламандра я не переживу.

— Семён, туда! Там поле! — крикнула Елизавета, нашедшая свободную от кустов просеку.

— Отлично! Вижу там огонь, так что держитесь поближе. — повелел им в ответ, добавляя к воздушному барьеру огненный.

Силы на такое тратились быстро, но их восстановление тоже шло успешно. Энергии вокруг оказалось разлито на удивление много и причину этому я смог понять только выбежав на поле. Посреди горящей и местами выжженной земли, с трудом ползли обгоревшие туши двух бурдюков. Они-то и источали из своих ран разноцветную энергию, которую жадно впитывало моё тело.

Приступ отвращения мне удалось подавить, а вот девушкам от такого зрелища стало не по себе. Особенно когда, одна из туш завалилась на бок и мешанина её внутренностей вывалилась на землю из огромной сквозной дыры. Лизка побледнела, а Эурлиэль из без того была бледной, хоть от мерзкого вида и отвернулась.

Я же проследил траекторию движения Одержимого и сквозь огонь двинулся в сторону взрыхлённой земли. Не надо быть гением, чтобы понять, именно в эту тварь я попал гирей и пробил её насквозь. То-то она от образовавшегося кратера проползла всего ничего.

За первой тушей Одержимого я разглядел и второго, проползшего дальше, но и у него от взрыва снесло большую часть ног и половину бока. Огонь же доделывал всё остальное, с аппетитом поедая их плоть и даже шанса на полное восстановление тварям не оставляя. И раз я попал столь удачно, что они так спешили покинуть эпицентр взрыва, то гиря должна быть…

Ну да, всё верно. Аккурат в центре воронки.

Огня здесь почти не оказалась, только земля местами дымилась и была горячей настолько, что девы попросили меня поспешать. Сам же я жара хоть и не чувствовал, но просьбам внял. Под прикрытием аур помог им спуститься и направился к гире, на которой вовсю крутился и вех-вехал живой Саламандр.

Увидев его прыгучесть, сердце моё облегчением переполнилось, да только к гире подойдя я обнаружил страшное. Всё таки я перестарался и ровно по центру пролегла мощная трещина. Она-то и нарушила руническую вязь Медвяна, лишив гирю лётных свойств, а Саламандра удобного домика.

— Veh-veeeh-veeh-veh-veh… — прошипел он горестно, как только меня увидел. — Veh-veh-veeeeh! Veh-Veh!

Своими маленьким лапками он топтался по трещине, показывал мне её и даже пытался своим раскалённым язычком её зализать, но ничегошеньки не получалось. Всем своим видом он выражал крайнюю степень горести и расстройства и у меня аж слёзы к глазам подкатили. Упав перед ним на колени, я протянул руки и успокаивающе погладил зверя по щёчкам, мысленно обещая, что починю его домик, чего бы мне это не стоило.

Ящер вздыхал, пыхтел, жаловался своими пробирающими насквозь «veh-veh’ами» и всё таки успокаивался. И даже нырнул обратно в свой расколотый домик, когда я его с земли поднял. Мордашка его, конечно, выглядывала из трещинки и мне приходилось его пальцем гладить, но всё же он решил остаться со мной и довериться. И за это я ему был крайне благодарен.

— Семён, ты чего? — удивлённо посмотрела на меня Елизавета, увидев как я слёзы утираю.

— Да так. Ничего. Зверюшке своей любимой домик расколол, а она всё равно со мной остаться решила. И ты это… дай ка пушку, мне на минуточку. — взяв чёрную шершавую рукоять и осторожно, словно фарфоровую, поставив гирю на край воронки, я единым движением выбрался, настроил приклад и прицелился.

Очередь легла в тушу Одержимого кучно, оставляя тоннель из выстрелов и раскалывая и без того надтреснутый камень. Со вторым пришлось повозиться подольше, но и он слёг после двух прицельных очередей. Всё таки, что ни говори, а если ровно в центр снаряды укладывать, то пробиваемость у них чудесная. Единственное но, после трёх залпов по тридцать пуль Эурлиэль сравнялась цветом со своими одеждами и ноги её уже не держали. Из кратера Лизке пришлось её чуть ли не за волосы вытаскивать.

Так или иначе, Одержимые померли и начали рассыпаться, тем самым прекращая быть источником лишнего гари и дыма. Через каких-то пять минут их остовы и вовсе сравнялись с землёй, став пеплом, который набежавший ветер лихо разнёс, в последний раз создав нулевую видимость. Благо воздушный барьер прекрасно спасал и от этого, а то наглотались бы мы по самое не могу.

— Ну что, теперь можем идти домой? — с надеждой спросила Елизавета и я ей задумчиво кивнул.

— Да. Только зачем идти, если можно долететь, — озвученная мной идея вогнала Лизку в ступор, но я уже склонился к Эрлиэль, переворачивая девушку на спину. — Эй, обморок, у тебя же гаджет для связи есть? Ага, можешь не говорить, вижу. А ну-ка позволь.

От высокого белого воротника я отсоединил изящный белый гаджет и прокрутил бегунок, ловя нашу локальную волну. Минута мучений и вот наконец в динамике зазвучали голоса. Тут же приставил аппарат к уху, не понимая, куда именно говорить и всё же догадался обратный конец устройства приставить к шее, где он споро присосался к коже.

— Алло! Кто там на связи? Яков, ты⁈ Приём! Это я, Семён! — и всё таки гаджеты у элитных домов обалденные, так как ответ я расслышал без всяких помех.

— «Семён⁈ Это ты⁈ Где ты⁈»

— Да я уже там же где и выпал. Точнее мы с Лизкой и с ещё одной… пассажиркой. Вы то сами где? Долетели до поместья?

— «Да, долетели. Сейчас к вам Ежовую пришлём. Оставайтесь на месте.» — прозвучало напряжённо, а после голос Якова стал едва различим, как будто он прикрывал микрофон.

— Да нас всего трое. Зачем Ежовую гонять-то? — задал вполне логичный вопрос и Яков меня осадил.

— «Ты не понимаешь. На ходу только Ежовая. Ждите.»

— Понял. Ждём вас. — ответил ему, тяжело сглотнув и натолкнулся на взгляд Елизаветы, которая слов Якова не слышала, но очень хорошо прочитала эмоции на моём лице.

— Что там? Всё плохо?

И на это я только плечами пожал.

— Не знаю, Лизка. До поместья добрались, но на ходу осталась только Ежовая Баржа. Велели ждать. Скоро прилетят и как доберутся, спросим.

Лизка насупилась и от незнания у меня самого на душе погано стало.

Вновь налетевший ветер мазнул свежим порывом по лицу и я осознал, что уже не удерживаю воздушный барьер. В нём не оставалось нужды, так как огонь вместе с дымом ушёл дальше, а мы остались одни на выжженном поле под бессовестно чистым вечереющим небом. Столько тяжёлых событий нам выпало за этот день, столько потерь пришлось пережить, а даже закат сегодня обещает быть красивым. Будто назло, вот ей богу.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я пошёл по полю и вслед за мной пошла Елизавета. Эурлиэль мы так и оставили лежать на земле, ведь пока у меня куколка, бежать ей бессмысленно. Шли молча, думая каждый о своём, но в какой-то момент я начал смотреть под ноги более вдумчиво. Подошедшая ближе Елизавета обратила внимание на мои действия и я ей объяснил.

— На ранних этапах в этих Одержимых частенько можно найти что-нибудь ценное. Они жрут всё, в чём есть энергия и высасывают её. Не уверен, что тут ещё что-то осталось, но мало ли.

Она кивнула и принялась искать вместе со мной, но в основном нам попадались лишь части механизмов и давным давно выпитые досуха кристаллы. Складывалось ощущение, что Одержимым повезло набрести на залегающие не слишком глубоко в земле залежи оных и видимо поэтому их так сильно раздуло.

— Послушай, Лизка… — решил я всё таки задать волнующий меня вопрос после нескольких минут безрезультатного блуждания.

— Да, Семён? — отозвалась она, выбрасывая всмятку раздавленный гаджет и отряхивая руки.

— Ты правда уверена, что я подхожу на роль партнёра для твоих… кхм… для твоей дочки? — я честно не знал, какой мне реакции ожидать от подруги, но она с какой-то женственной мудростью улыбнулась.

— Ааа, ты про Лауру и Лилию. Я говорила с ними на эту тему и одобрила их выбор.

— Но почему? Я же им в дедушки гожусь, что им с меня взять-то? — указал я руками на всего себя и Лизка подняла вверх ладонь, начав загибать пальцы.

— Знания. Защиту. Опыт. Внимание. Заботу. Если повезёт, то и любовь, но это уже от тебя зависеть будет. А вообще не принижайся и ответь, давно ли ты в зеркало смотрел?

— Ну не так чтобы шибко давно. А что?

— Да то, что ты сейчас лицом наверняка выглядишь моложе чем я. Просто под бородой твоей, патлатой не видно, вшей уже, наверно, в ней поселил. Сбрей её и увидишь.

— Сама свою бороду сбривай, а мою не трогай, — проворчал в её адрес, но внутренне всё же улыбнулся. Может и правда я не на столько уж плох в партнёры для молодых и красивых. Увы, убедительный ответ я получу только эмпирическим путём, а для этого надо обратно на базу вернуться, так что… — Давай закругляться, видимо нет здесь ничего.

— А вон там что белеет? — указала она пальцем и я пригляделся.

Ориентируясь в основном тонким зрением, я как-то обошёл вниманием хоть и полностью пустой, но донельзя интересный предмет. Большая его часть оказалась присыпана пеплом, но всё же краешек выглядывал. Достав его на свет, я аж присвистнул от восхищения. В руках я держал безупречно сделанный наконечник копья. Материал белоснежный, лёгкий, звонкий, что-то среднее между железом и камнем и до меня дошло.

Я держал в руках оружие из белого ультра-верлита!

И пусть такого же цвета древко отломано какой-то неведомой силой, я кажется начал понимать, на что именно наткнулась в своём падении моя гиря. Ведь наконечник нашёлся аккурат там, где сдох прошибленный насквозь Одержимый.

— А вот это мы с собой заберёёём. Лизка, спасибо! Глаз у тебя алмаз. — похвалил её и с удивительной лёгкостью спрятала наконечник копья в храназ. Даже со встроенной в него системой распознавания предметов бодаться не пришлось. — Если ещё и Ежовую Баржу нам увидишь, то совсем будешь золотом.

— А что её видеть? Вон она летит. — махнула Лизка рукой в сторону приближающейся точки в небе и не ошиблась.

Зрение её явно стало лучше, так как наше шипастое корыто подлетело только спустя полторы минуты. С брешами в обшивке, местами оплавленное и изъетое кислотой, оно всё таки шло ровно и приземлилось без всяких накладок. С края борта выглянул улыбающийся Майкл и только плотная, пропитанная кровью, марлевая повязка на его правом глазу омрачало его радостное лицо.

— Семён! Елизавета! Рад, что вы живы! — крикнул он, стараясь пересилить гудение двигателей. — Давайте быстрее, пока я под обезболом и могу термоконтуры регулировать. И не подумайте, что я без глаза! Я теперь такой же пират, как и Чарли Глин. Правда ведь, Чарли⁈

— Правда малой! — раздался с водительского места знакомый голос. — Забирай их и погнали.

— Что, мы уже прилетели⁈ Нам можно отстегнуть ремни?

— Майкл, как там маменька наша⁈

— Она жива⁈

— Семён жив⁈

А уж эти голоса мы бы точно узнали из тысячи. Девушки одна за другой начали выглядывать из-за борта и огромных трудов стоило убедить их переместить сеанс объятий с трапа на борт корабля. И Лизка и дочки её вовсю роняли слёзы облегчения и только я с парнями делал это про себя. Сидящий у штурвала Чарли тронул рычаг взлёта и Ежовая Баржа поплыла по воздуху, везя нас домой.

И сердце моё чувствовало, что вскоре радость от встречи щедро разбавится новыми горестями. И беда заключалась в том, что в последнее время, оно меня не обманывало.