Последний Шаман 3

Глава 10 Погружабельная

«Мамааа, прилетааай, и меня забериии…»

Где же ты, Белый, где?

Найти подходящую комнату с душем, и роскошной кроватью труда особого не составило. Наскоро помывшись, я рухнул в мягчайший матрас и провалился в него также мягко, как и в надвигающийся сон. В этот раз в транс я погружался вместе с Чёрным и его монотонное карканье в своей деликатности значительно отличалось от карканья Белого. Если быть точным, его подход шёл со смыслом — давай засыпай быстрее, что тут ещё распинаться.

И так как силы мои уже были на исходе, заснул я быстро и пространство Дверей тоже не заставило себя долго ждать. По цвету ворон практически сливался с чёрной равниной и если бы не лазурный контур его ауры, я и вовсе бы Чёрного не разглядел.

— Друг мой, а яви табли… — хотел попросить его прежде, чем устраивать себе прошложизненный срез, но вспомнил, что и сам на это способен.

Сосредоточился и нужные символы сами собой появились.

«Системный Протокол Воронов Помощников»

Имя пользователя: Семён Алексеевич Лопатин

Житейские навыки: Дачник 16 ур, Токарь 6 ур, Столяр 2 ур, Книгочей 2 ур, Лидер 2 ур,

Животновод 3 ур, Ликвидатор 2 ур, Учитель 1 ур.

Кармический статус пользователя: Последний Шаман.

Шаманские навыки:

Приручитель 3 ур

Духо-ход 3 ур

Заклинатель 6 ур

Целитель 4 ур

Сновидец 2 ур

Статус физических характеристик: АДЕПТ+

Физическое тело: 124 ур.

Сила –32 (+1)

Выносливость — 33 (+2)

Ловкость — 30 (+1)

Скорость — 29

Способности: Метание 3 ур

Стрелок 2 ур

Рукопашный бой 2 ур

Владение холодным оружием 1 ур

Статус ментальных характеристик:Познающий+

Ментальное тело: 112 ур

Интеллект — 56 (+3)

Мудрость — 56

Способности: Внимательность 5 ур

Любознательность 4 ур

Систематизирование 5 ур

Гипно-регрессия 4 ур

Многопоточность 2 ур

Харизма 2 ур

Статус магических характеристик: Познающий+++

Эфирное тело: 59 ур

Восприятие энергий — 28

Манипуляции энергиями — 31

Способности: Травничество 2 ур

Пиромагия 4 ур

Геомагия 3 ур

Усиление 6 ур

Восстановление 6 ур

Преобразование 1 ур

Астральное тело: 94 ур

Видение тонкого плана — 45 (+20)

Манипуляции на тонком плане — 49 (+22)

Способности: Экзорцизм 2ур

Оператор 3 ур

Реконструктор 1 ур

Свободный опыт — 40

По мере появления таблицы, я вчитывался в строки прокачки и сам же себе кивал. Уровень навыка «Животновод» явно вырос благодаря уходу за гусем, а «Ликвидатор» за счёт борьбы с Арахнидовым роем и охраной поместья. По последним причинам и рукопашный бой и эфирные способности тоже прокачались. Всё таки, когда бьёшь, жжёшь и пепелишь, прогресс по ним куда быстрее идёт и смущало только то, что Пиромагия до сих пор на четвёртом уровне. Даже любезно добавленная воронами «Геомагия» уже на третьем, а про «Восстановление» я и вовсе молчу.

— Послушай, Чёрный, а какого уровня Пиромагии был Исмаил? — не удержался и спросил я у пернатого. — Хотя бы навскидку скажи.

— У него приблизительно восьмой уровень, - поведал мне Чёрный и, на моя тяжёлый вздох добавил. — Но у него не Пиромагия, а владение Огненным Духом. Это другое.

— И в чём же разница? — уточнил у него, попутно проматывая таблицу до конца и дивясь набежавшим очкам Свободного опыта.

— Разница в том, что без Огненного Духа он не смог бы и мелкой вспышки явить. - уверенно щёлкнул клювом пернатый.

— Я думал, это его собственный дух. Разве нет? — удивился ответу Чёрного, вспоминая всех виденных мною сущностей за людскими плечами.

— Нет. У него такой же подселенец, как и у всех, просто мощный. Не все люди обладают изначально сильным духом. У многих подсевы. Да ты и сам их видел. - махнул крылом ворон и передо мной лазурными линиями сплелись образы особенно монструозных и перекрученных существ.

— Вот оно что! Так значит наиболее мерзкие, это как раз твари, которых подсадили людям извне? Как пиявки? — допёр я наконец до простой истины.

— Даа, как пиявки. - согласно кивнул Чёрный.

— А тем, у кого сильный дух, у тех больше жгутов, оков и трубок, — стукнул я кулаком по ладони в своём осознании. — Вот же бляшка, от ремня… долго же до меня доходило. С таким-то раскладом не удивлюсь, что среди МЭД-Глосс и Элиты все сплошь Озарённые. И кстати, ты про Ультра хоть что-нибудь знаешь или не скажешь? Только давай серьёзно, а то нынче нам не до таинств.

На этот вопрос он лишь тяжело вздохнул, переступая на моем плече с лапки на лапку.

— Знать то знаю, но сказать не могу. Ответы для тебя там, а мне напрямую говорить не велено. - ответил он честно, кивнув в сторону огромных ворот Грея и сутью своей будто в разы меньше становясь.

По всему выходило, что как бы сильно ворон не хотел мне помочь и друга своего выручить он и правда против воли того Старца пойти не мог. Поэтому, чтобы хоть как-то ворона приободрить, я его по бошечке погладил, вслух посетовав.

— Это чертовски несправедливо, товарищ Чёрный. Нельзя так относиться ни к тебе, ни ко мне, — потянув мысленно за собой таблицу, я двинулся в сторону дверей, при этом приходя ко вполне конкретному решению. — А вообще знаешь что, Чёрный. Встречу вашего работодателя, дам ему в морду! Тем более, он мне ещё не ответил за то, что с огромного дерева скинул.

Поникший ворон на моём плече вдруг встрепенулся и вопросил.

— Так ты видел Мировое Древо⁈ - в пространстве мыслей его лазурная аура аж воспрянула.

— Хммх. Нууу, не знаю как насчёт Мирового, но уж размерами оно поражает, — хмыкнул в бороду, подходя к резным воротам вплотную. Как и в прошлый раз, их высота меня впечатлила ничуть не меньше, чем Ясень из сна. — А что, это что-то меняет?

— Это даёт доступ к новому информационному пласту… — поведал Чёрный, тоже замирая и глядя на золотые ворота.

— Но сперва, видимо, это…

— Даа. Сперва это…

Причудливые узоры на поверхности дверных створок с последнего моего посещения нисколько не изменились. Всё те же чудища и невиданные создания встречали нас и теперь суть происходящего на изразцах мне становилась более понятна. Там люди боролись с созданиями, которые очень уж походили визуально на сущей, виденных мною за спинами людей. И пусть здесь они изображались раза в четыре больше обычного человека, смысла этого не меняло. Грей явно встречался с нечто подобным и осталось понять, как это произошло и что оно из себя представляет.

Перед тем, как в ворота зайти, я всё же решил на Квесты Шамана взглянуть. Всё равно мне очки распределять надо, а так хоть узнаю, за что их отсыпало. Усилием воли таблица явилась и я внимательно вгляделся.

КВЕСТЫ

Последнего Шамана

Перманентные:

Из зоны комфорта выбраться — 1 (+1)

Врага одолеть — 2 (+26)

Друга обрести — 3 (+3)

Взять в ученики — 4

Завершаемые:

Посадить Древо — 5

Взрастить Тварь — 10(+10)

Воспитать Тварь — 20

Вознести Храм — 15

Выяснить секрет Всемирной Одержимости — 50

Как и оказалось, под Тварью имелся ввиду именно гусёнок и мне оставалось только поражаться, на сколько же прозорливым оказался Старец. Даже я не мог предположить, что у меня питомец появится, а Квест этот с самого начала висел. Неужто повелевающий воронами научился зреть в будущее, как я научился зреть в прошлое?

Ответ на этот вопрос сыскать мне ещё придётся, а пока что придётся задуматься по новому квесту, как именно и куда воспитывать свою тварюшку. И ещё вопрос, кто же ко мне в друзья добавился. Вряд ли Грегори, всё таки он подневольно к нам завербован, да и остальная прислуга симпатиями не блистала. Остаётся только автомеханик Аркадий Иванович, чья бурная реакция на спасение людей меня так удивила. Теперь-то понятно, что он тоже стал свидетелем расстрела гражданских и радости ему это не доставило. А значит хороший он мужик. Такой нам пригодится.

В остальном же всё более менее ясно и небольшие сомнения только о том, куда очки опыта девать.

— Послушай, Чёрный, — задумчиво произнёс, бороду свою перебирая. — Вот как ты думаешь, если очки в ментальные характеристики вложить, есть шанс кукухой не отъехать, коли соберусь по максимуму жизнь Грея посмотреть?

От такого вопроса ворон аж крякнул и долго молчал, задумчиво глядя на высеченные цифры «ГРЕЙ — 300 лет 2100 — 2255 гг.». Несоответствие прожитых лет с датами его не особо смутило, а вот их количество… Тут я и сам понимал, что разеваю рот на слишком уж большой пирожок.

— Шанс есть, но глюки ловить будешь. — прокряхтел он, с сомнением в голосе.

— Какого генеза?

— Навязчивые мысли, непреодолимые желания, сильные чувства, тебе не принадлежащие… - начал перечислять Чёрный и затея начала казаться всё менее славной. — Кратковременные потери памяти, дереализация, фантомные боли и назойливые воспоминания, от которых сложно избавиться…

— Мдаам, час от часу не легче. — пробубнил себе под нос.

— Но это если переусердствуешь, так что постарайся не слишком длинный срез делать, — приободрил меня Чёрный. — Хотя бы лет десять-пятнадцать.

— И то хлебушек, — промолвил в ответ, смело отправляя все очки опыта в ментал и за дверное кольцо берясь. — Ну что же. С богом.

И свет поглотил меня прежде, чем я успел последней фразе удивиться. Не моя она была. Так говорили во времена Грея, но никак не в наше. В то время, когда ещё люди верили во всё потусторонее и частенько сорили такими словами, даже если веры в их сердцах почти не имелось. Что интересно, Грей тоже не был исключением и нет-нет, упоминал и бога и чёрта в своей работе. И это не смотря на то, что он являлся атеистом и верил разве что только в науку и технологию.

Видимо прочитанная им фантастическая литература своими мифами и сказками оставила свой отпечаток. Грей чувствовал, что есть что-то за гранью этого мира и в своём познании стремился это выяснить. Воспоминания начались ровно с того момента, где и закончились. То знакомство со светловолосой девушкой Элизабет стал для Грея ключевым моментом в жизни. Они вместе читали, вмести изучали и исследовали, вместе проводили время и ломали головы над задачами, подкидываемые им военными и правительством.

И если бы не хаос, творящийся тогда в мире, я бы назвал этот период лучшим в его жизни… Точнее, в моей жизни. Ведь сильнее шума гремевших по миру войн, звучали наши с ней влюблённые сердца. Мы рука об рук продвигались по научной лестнице и не замечали, как повышались уровни секретности, а каждая следующая лаборатория оказывалась всё глубже и дальше от обычной человеческой жизни.

Когда мне стукнуло тридцать один, я сделал ей предложение и она ответила согласием. Отпраздновали хоть и скромно, в кругу научных сотрудников и коллег по цеху, но зато очень тепло. И к сожалению, оно оказалось последним тёплым воспоминанием Грея.

Спустя месяц всех научных сотрудников поставили перед тяжёлым фактом. Деградация электронных технологий начала превращаться из локальной проблемы во всеобщую. Если простыми словами, то электроприборы того времени начали выходить из строя. Накопительные элементы теряли заряд, вне зависимости от качества батареи и в некоторых случаях отказывались заряжаться вовсе. Мощностей электростанций начало не хватать на обеспечение всех нужд, а само электричество начало куда-то деваться.

Куда именно оно девалось и по каким причинам, это и предстояло выяснить всему научному сообществу и в частности Грею с Элизабет. Их дни наполнились тяжёлой и монотонной работой, в процессе которой не оставалось времени не то что на чувственную близость, а даже банально на сон. Каждый из них понимал, что в этой гонке счёт идёт на года и чем дольше они будут решать проблему, тем больше людей погибнет в кровопролитных войнах за исчезающие энергоресурсы.

Все работали на износ. Постоянным экспериментам и бесконечным расчётам конца и края не было, вот только прогресс случился только спустя семь лет, после поставленной задачи. И произошёл он в научной группе Грея и Элизабет, изучавшая теорию межпространственного сдвига. Им удалось подробнейшим образом обследовать появляющиеся в мире пространственные аномалии и успешно воспроизвести их обратную динамику в лабораторных условиях. Итогом стал совершенно иной образец породы, появившейся в Зоне Контролируемых Искажений, вместо рабочего образца.

И на этом моменте я остановил поток памяти, ибо радость Грея смешалась с накатившими на меня тяжёлыми чувствами.

— Ох ты яхонтовый хрен… — пробормотал я, глядя глазами Грея на крошечный кусочек почвы, в котором отчётливо светился жёлтый кристалл. Такой же самый кристалл, без которого нынче ни один ультра-девайс не работает. — Вот оно значит каким макаром произошло.

— Выходит, что так. — мысленным всполохом обозначил своё присутствие Чёрный.

Я сконцентрировал намерение и поток воспоминаний продолжился. Теперь каждый день жизни Грея проходил сквозь меня ярким огнём, оставляя неизгладимый отпечаток. Тот я буквально горел успехом, забыв обо всём. Он совершенствовал технологию сдвига, получал всё больше иной материи и добытые таким образом кристаллы отправлял на анализ и дальнейшее применение. Вскоре их отдел перешёл на использование кристальной энергии и перестал зависеть от внешних источников. И казалось бы всё, прогресс наступил и можно радоваться.

Вот только от Грея с Элизабет попросили о большем.

Им велели создать стабильный переход в то пространство, откуда получали образцы методом сдвига. К тому времени лучшие химики и геологи изучили кристаллосодержащую породу и пришли к выводу, что эта почва имела внеземное происхождение. В ней имелись неизвестные ранее элементы, а уж её энергетический потенциал и вовсе не укладывался в привычную всем картину мира. И это значило, что где-то там, за границей пространственных искажений, находились земли, ещё неизведанные человечеством.

Именно туда передовые державы направили свои намерения и остриём их воли стали Грей с Элизабет.

В кратчайшие сроки им вменили создать машину, способную пробить ткань реальности и, как это обычно водится, в спешке не обходилось без эксцессов. Скандалы с высшим руководством стали рутинным явлением, количество травм на производстве возрастало, а отношения между супругами начали давать трещину.

Под конец строительства Грей и Элизабет почти не разговаривали, оставляя в общении только сухую подбивку результатов совместной работы. На их отношения начальству было плевать и единственное, что их волновало, так это завершение проекта и его скорейший успешный запуск.

И он не заставил себя долго ждать, вот только успехом там и не пахло.

— Вы не понимаете! Оно ещё не готово и не прошло тестовых испытаний, — негодовал Грей, ударяя кулаками по столу директора корпорации. Тихой тенью справа от Грея стояла Элизабет, уставшая и печальная, как никогда. — Я не могу позволить запустить его по вашей прихоти!

— Господин Грей. Хотите вы этого или нет, запуск намечен на 15:00 и он состоится с вами или без вас. У нас нет времени ждать. У всего мира нет времени ждать. — спокойно отвечал ему седой и желчный директор, сцепив пере собой сухие ладони.

— Это безумие, сущее безумие… — цедил гневающийся Грей, уходя из кабинета.

— Нет, это необходимость. — звучало ему вслед.

Будучи при этом и Греем и сторонним наблюдателем, я прекрасно мог понять чувства обоих. Директору позарез нужен был успех, ведь на него давили спонсирующие проект государства, на которых, в свою очередь, давила общественность. Никому, ни бедным, ни богатым не хотелось лишаться благ прогресса и скатываться в паровой век.

С другой стороны, я понимал и самого Грея, ум которого предполагал масштаб катастрофы, способной произойти в случае неудачи. Дело в том, что энергии на создание портала в другой мир требовалось колоссальное количество. Даже с учётом добытых энергетических кристаллов её хватало с трудом. И, как будто всего этого мало, имелся риск пространственного резонанса, который мог привести к ещё более страшному коллапсу.

Как Оппенгеймер своего времени, Грей боялся этого больше всего, при этом ясно осознавая, что выбора у него и правда нет.

В тот день у него впервые случился нервный срыв и именно тогда Элизабет села рядом с ним в лаборатории и заговорила. По живому, по настоящему. Тоже впервые за долгое время.

— Ну же, Грей. Соберись, — её ладонь ложится на мой затылок, а я продолжаю сидеть, уперевшись локтями в колени и держа голову в ладонях. Мои слёзы капают на стёкла очков и, стекая по линзам, падают на пол. — Не время опускать голову. Тем более перед ними.

— Элизабет… — я сажусь и с удивлением смотрю на неё. На свою прекрасную жену, с которой и забыл, когда разговаривал вот так. — Ты?…

— Я с тобой, Грей, — говорит она и, сквозь усталость и отрешённость, я вижу во взгляде ту яркую и улыбающуюся Элизабет, решившую связать со мной жизнь. — Была и буду, чтобы между нами не случилось.

Я начинаю плакать навзрыд. Протягиваю руки и крепко обнимаю её, а она гладит меня по волосам и утешает. А я всё говорю и говорю, не в силах остановиться. О том, что власть имущем всё мало, что они хотят большего, что они играют с огнём также, как играли при освоении ядерной энергии.

Она слушает и мерное поглаживание по голове успокаивает меня.

— Эти испытания могут стать последними не только для нас, но и для всех людей… — выдыхаю ей в живот и слышу…

— Тогда давай проведём эти последние минуты вместе, дорогой. — она наклоняется и целует меня и в этом жесте я чувствую и надежду и прощание.

И я вновь плачу, не в силах остановиться.

Как именно к моменту запуская мне удалось привести себя в порядок, я практически не помню, но за пультами корректировочного контура мы с Элизабет стоим вместе. На наших головах надеты нейро-шлемы, с помощью которых мы контролируем стабилизаторы энергетических потоков. В этом деле автоматические вычисления слабы, ведь пространственные потоки не стабильны, не поддаются расчётам и корректировки приходится производить на чистой интуиции.

Кристаллы в гнёздах по нарастающей гудят и вместе с ними, за несколькими слоями бронированного стекла, возбуждённо галдят представители самых богатых и самых сильных людей нашей многострадальной планеты. И одно лишь радостное чувство мерцает в груди, что в случае провала, они тоже уйдут на тот свет вместе с нами.

— Порог «Гейла» пройден!!! — кричит ассистент, стоящий на рубильниках энерго-подачи. — Полный заряд через 3…2…1!!!

И нагнетаемая со всего Европейского союза энергия подаётся по сверхпроводящим проводникам в камеру искусственного разлома. Свет оттуда нестерпимо жалит взор даже сквозь защитный экраны шлема и мне с трудом удаётся отслеживать и стабилизировать буйные потоки пространственного искажения.

Они словно живые, стремятся выйти за пределы сдерживаемых контуров и только наша с женой совместная работа успевает пресекать их попытки. Вот только энергии всё больше, искажения всё активнее и в какой-то момент приходит понимание, что силы наши не равны.

— Джозеф!!! Вырубай!!! — кричу, что есть сил, когда искрящееся всеми цветами радуги искажение изгибает магнитные поля и утаскивает в своё бездонное чрево чьё-то рабочее кресло. — Скорее!!!

Но Джозеф не слышит. Как заворожённый он глядит на разноцветную бездну, уродливым пятном тянущуюся в сторону нас. В сторону Элизабет!

В последний момент я успеваю рвануться вперёд и оттолкнуть её, сам при этом попадая в безжалостное притяжение искусственного искажения. Время замедляется и я вижу её наполняющееся страхом и отчаянием лицо, когда меня медленно, ужасно медленно поглощает то, что мы породили.

В этой ужасной рапиде вся моя жизнь в тягучем и долгом процессе проносится перед глазами и я молю об одном. Хоть бы Элизабет улыбнулась. Хотя бы на мгновение. Хотя бы чуть-чуть, ведь что для них длится всего секунду, для меня растянуто на целую вечность. Я не хочу, не хочу, не хочу видеть её в ужасе и в отчаянии!

Но мольбы Грея были тщетны и он терпел.

И вместе с ним терпел и я, уже давно чувствуя на своих незримых плечах ужасное давление, тянущее меня обратно. Почерпнув знаний Грея, теперь я точно знал, что этот процесс является ни чем иным, как ментальным предохранителем. Встроенным самой природой механизмом, препятствующим ментальной перегрузке. Безопасный рубеж впитывания чужого опыта был мною давно пройден, но я старался ещё немного, ещё чуть-чуть пробыть в жизни Грея. Мне нужно узнать, что именно находится за гранью нашей реальности.

Стиснув зубы, я прикладывал всю волю, всё своё намерение, дабы остаться в памяти подольше. Ещё немного! Ещё день… Ещё неделю… Ещё Месяц! И пусть увиденное почти не запоминается, мне главное увидеть и почувствовать, а разберу уже потом, как проснусь!

Буквально ментальными ногтями вонзаясь в чужой жизненный опыт, я подтягивал и подтягивал его к себе, не обращая внимание на боль в голове, вопли Чёрного и всё усиливающийся ветер, утягивающий меня назад. Из последних сил я вырвал ещё пару дней и какое-то особо яркое воспоминание прилетело в меня ничуть не хуже, чем кирзовый сапог в лицо. По ощущениям, может быть это и был именно он. Разобрать не удалось, так как пылесосная система вытянула меня из массивных золотых ворот и с огромной силой впечатало в чёрный свод.

Ужасная боль пронзила тело, вот только сил встать, дёрнуться и даже глаза открыть не оставалось вовсе. В каком-то крайне мучительном параличе я смог успокоить колышущееся сердце и провалиться в беспамятство. И лишь чувство надежды оставалось во мне, перед окончательным обмороком. Надежда на то, что я не забуду увиденное мною за гранью, ведь забывать такое нельзя.

Ни в коем случае нельзя…