Последний из рода Демидовых. Том III

Глава 10

Два часа спустя

VIP-зал игорного дома Молли и Блум

Волконский вошёл в зал и увидел, стоявшую к окну лицом Плещееву. Графиня медленно, но глубоко затянулась и выпустила дым. Дымные кольца разбились об оконное стекло, а дым начал медленно оседать.

— Где он? — гневно выкрикнул князь.

— Отмывается от грима… — сухо процедила графиня.

— Я убью его! — выпалил Волконский, но немного подумав, задался вопросом, — А разве здесь можно помыться⁈ Что-то я не припомню такого…

— Здесь есть всё, — всё так же смотря в окно, ответила Галина Сергеевна. — Это же VIP-зал! Многие заказывают его, чтобы уединиться.

Спрашивать, откуда Плещеева знает о таких нюансах, князь не стал.

— Уже пришли? — с противоположной от Волконского двери появился Голицын, — Я ждал вас немногим позже, князь!

— Я сократил путь, — туманно объявил князь, — вы не хотите ли объясниться?

Пётр Алексеевич ухмыльнулся, он знал, что его оппонент по предстоящему спору не способен на резкие необдуманные действия, если только не зажать его в угол как крысу…

— Разумеется! — Голицын вышел к партнёрам в халате с ещё сырой головой и полотенцем в руках. Нужно отметить, что у него действительно отсутствовал грим на лице и пахло от князя вполне прилично. — Но позвольте полюбопытствовать, как вы сократили путь при отступлении? Уж очень интересно!

— Прошёлся по дну Москвы-реки. — недовольно буркнул Волконский и желчно спросил, — Так что значит ваша выходка, князь⁈

— Сказал же, я объясню! — Голицын не испытывал раздражения. Да и с чего бы? Всё прошло по плану, по его плану. Стоит ли благодарить за это странный артефакт новых владельцев контракта на его душу, князь ещё не решил. Он присел за стол, закинул ногу на ногу, взял бокал с виски и покрутил его в руке, пить не стал, — Но, всё по порядку. Вам следует ознакомиться с документами вот в этих папках.

Князь указал на чёрные, достаточно толстые папки, лежавшие на столе, всего их насчитывалось три.

— Что в них? — всё ещё стоя, спросил Волконский.

— Если коротко, то досье на каждого из нас. Шестое управление со всем надзором инквизиции и тайным сыском его императорского величества так носом землю рыли, что даже страшно подумать, чего смогли отыскать… Но что достоверно известно, они прознали о наших связях. В папках есть фото меня с вами, и с Галиной Сергеевной, а ещё с покойными Толстым и Долгоруким. Чего там только нет! — Голицын театрально развёл руками, — Мне шепнули знающие люди, что ещё чуть-чуть и за нами бы пришли… Не хватало только разрешения императора…

Волконский присел, раскрыл папку и уткнулся в неё глазами. Пенсне опасно сместилось к кончику носа. Повисла звенящая тишина. Волконский напряжённо листал папку. Плещеева докуривала сигарету. Голицын грел рукой стакан с виски и таки выпил его.

— Все обвинения косвенные! — буркнул Волконский, — этого недостаточно, чтобы отправить нас всех в тюрьму! Высший свет не допустил бы…

Последнюю фразу князь произнёс скорее задумчиво, нежели уверенно.

— Этих фотографий было бы достаточно, чтобы убедить в нашей причастности императора! — повысив голос, прикрикнул Голицын, — А дальше были бы обыски. Неужели у вас нет ничего запрещённого? Да, даже если и так… Александр мог приказать найти улики… и их бы нашли! Подбросили бы великобританские подавители, или проклятые артефакты, или ещё чего. Если бы император поверил в нашу причастность, улики бы организовали по самому высшему разряду, так что не подкопаться! А дальше дело техники. Ни один род не стал бы на защиту изменников короны, посягнувших на императора и его сына. Не дай бог, ещё на них подумают!

Волконский хмуро посмотрел на Голицына, пожевал губами.

— Пожалуй, вы правы… — опустив голову, согласился с выводами Николай Александрович. — Но неужели нельзя было мне об этом сказать, перед тем как вы сковали меня Корнями Векового Дуба?

— А вы бы согласились мне содействовать? — ехидно улыбаясь, поинтересовался Голицын.

— Конечно, нет! — возмутился Волконский и сразу всё понял, он покачал головой и закрыл глаза, на висках у него вздулись вены.

— Вот видите, — Голицын же пребывал в прекрасном настроении и не скрывал этого.

Плещеева, наконец, докурила сигарету. Она стояла позади князя Волконского, скрестив руки на груди, и очень внимательно изучала лицо любовника.

— И что вы предлагаете, князь? — прервал затянувшееся молчание Волконский.

— Нам следует отречься от родов! Сделать их непричастными к нашим действиям в отношении престола. — Голицын сделал паузу, это прозвучало так неожиданно, словно пороховой выстрел из игрушечного пистолета, — Признаться во всех преступлениях, тем самым обезопасив родных от прямого преследования. Да, их будут притеснять, отстранят от всех государственных дел, лишат должностей, но не более. И нужно спешить, наверняка инквизиция уже изучает камеры наблюдения. Лишь вопрос времени, когда они сами на нас выйдут и объявят в розыск. Я бы сказал, что счёт идёт на часы!

— Дерзко… — выдохнул Волконский, — Но, нужно отдать вам должное это хороший ход. Вот только, что дальше? Я стар, да и вы немолоды. Прожить остаток жизни в бегах не лучший финал жизни!

— Мы не будем жить в бегах. — твёрдо заявил Голицын, — Всё продумано! Мои новые покровители…

— Кстати, кто они? Твои новые покровители⁈ — ядовито прошипела Плещеева. — Опять снюхался с демонами?

— Что за тон, Галина Сергеевна⁈ — князь снисходительно улыбнулся, он явно не был обеспокоен негодованием любовницы. — Но я, конечно, отвечу.

— Уже извольте! — графиня завелась ещё сильнее, — Очень хотелось бы знать, за чьи интересы я должна отречься от рода и податься в бега!

— Мои покровители действительно находятся в аду. Я не имею права это скрывать от вас. — Голицын сделал паузу, он запросто выдержал взгляд Плещеевой и спокойным тоном продолжил, — Но они не демоны… они Истинные народа Кхэлл.

— Что ещё за Истинные и что это за народ такой? — Галина Сергеевна вот-вот готова была взорваться и обрушить весь скопившейся гнев на любовника.

— Я не знаю, — честно признался Голицын, — но они не похожи на демонов, ни внешне, ни в поступках.

Волконский окончательно пришёл в себя и, поправив пенсне, присоединился к разговору:

— В этом вопросе я согласен с Галиной Сергеевной! Прежде чем заключать какие-то бы ни было пакты, следовало выяснить, с кем вы имеете дело.

— Боюсь, у меня не было выбора, — Голицын и не думал оправдываться, он лишь развёл руками, — но я уверен, что в этот раз всё сложиться как надо.

— Хоть я и согласен с вашими выводами, Пётр Алексеевич, но вы нам с Галиной Сергеевной не оставили выбора. Впредь я вас настоятельно прошу интересоваться нашим мнением и ставить нас в детали ваших планов! Так какие у вас планы? Вы говорили, что можно избежать преследования, продолжайте!

— Да, мои покровители… они планируют устроить переворот в Великой Монголии. Вы же знаете, что на данной территории рождается слишком мало ведьмаков?

Волконский кивнул, Плещеева молчала.

— И связано это с ёкаями, которые проживают на территории всё той же Великой Монголии в большом количестве. Особенно их много на островах, что за Восточным морем. Там ёкаи имеют особый статус и часто живут не скрываясь. Они имеют общины и почти не вмешиваются в светские дела властей. Но было так не всегда. Достоверно известно, что ёкаи создали своё государство, и называлось оно Чжоу! Правда, просуществовало оно недолго… А вот ёкаи на протяжении тысячелетий методично избавлялись всеми доступными способами от ведьмаков на территории Великой Монголии. И они же имеют там определённый вес. Да, официально они не вмешиваются в политику, но имеют влияние! А также они готовы выступить на стороне моих новых покровителей и сместить нынешнего хана. Главу ёкаев не устраивает политика правительства…

— Вы что, всерьёз рассчитываете свергнуть власть в Монголии? — Плещеева вновь скрестила руки на груди, — С Российской империей вышло как-то не очень…

— Этот план только выглядит безумным. Но если я вам расскажу детали, то окажется, что план рабочий и беспроигрышный!

— Так вот зачем ты со мной переспал? — взбеленилась Плещеева, — Чтобы привязать к себе, чтобы я, как дура, поехала с тобой в дурацкую Монголию? Да? Ты этого хотел⁈ Ёкаи выступят на вашей стороне? Ты правда так думаешь? Эти твари способны выступать только на своей стороне!

— Ты не права, Галя… — броня князя на миг дала слабину, Голицын, кажется, не ожидал такой реакции, — Я думал, ты меня поддержишь! И да, захочешь поехать со мной. Разве ты этого не хочешь⁈

На лице князя читалось неподдельное удивление и лёгкая растерянность.

— Не называй меня так! — возмутилась графиня, — Ты не имеешь права… А я… Я ухожу!

Плещеева быстрым шагом направилась к двери, постукивая по паркету острыми каблучками. Дверь за собой графиня с силой захлопнула. Бровь Волконского заползла на лоб, а пенсне опасно накренилось.

Четыре часа спустя

Административное здание шестого управления инквизиции по городу Москве

Переодевшись, я вошёл в кабинет старца Димитрия. Сойкин с «пророками» уже сидели на своих местах. От взгляда не ускользнули чёрные полусферы, расположившиеся в каждом углу помещения.

— Сферы тишины? — уточнил я.

Епископ кивнул:

— Они самые!

— Мы опасаемся прослушки в здании шестого управления? — от удивления я приподнял бровь.

— А вот мне интересно, — старец опёрся об подлокотник кресла, — сам догадаешься в чём дело, и почему я приказал установить Сферы тишины или придётся подсказывать?

— Догадаюсь. — заверил я и присел на свободный стул.

— Спасательные работы до сих пор идут, в туннеле затопило шесть составов… есть погибшие. Шесть человек не выдержали переохлаждения и захлебнулись. — отрапортовал Сойкин, — Мы не успели, утонувшие находились в дальних составах.

— Если бы Клемент не удерживал свои Водовороты, то жертв было бы значительно больше. — прокомментировал Димитрий.

— Сколько было потеряно душ?

Все меня поняли правильно, речь шла о тех, кто отдал свои души за выполнение желаний.

— Четверо. — с горечью ответил Димитрий; тень наползла на его лицо, отчего епископ стал выглядеть ещё старше, — Если так дальше пойдёт, то мы скоро узнаем назначение составного аркана.

— Опознали того, кто затопил метро?

— Нас опередили. — слово вновь взял Сойкин, — Князь Голицын и князь Волконский сами признались! Журналисты по всем каналам крутят видео с ними, называя это сенсацией десятилетия.

Я улыбнулся:

— Так радоваться надо! Чего вы сидите, как на похоронах?

— В том то и дело… — тяжело вздохнув, добавил Димитрий, — они отреклись от родов и сами во всём признались. Это означает, что рода ни при чём. Понимаешь, Клемент, они отняли у нас рычаг давления… и сейчас на кону лишь жизни двух стариков, которым по большому счёту всё равно!

Это прозвучало неожиданно.

— Вот оно как… а взглянуть на них можно?

— Конечно! — отозвался Карпов и вручил мне папку с фотографиями.

Пролистав их, я понял, что при спуске в метро видел Голицына, переодетого в бомжа. Выглядел князь уже очень натурально, но поразило меня не это. С таким я ещё не сталкивался, чтобы от родов отрекались, для их же безопасности:

— Разве так было можно, отречься от рода, чтобы его не трогали?

— Можно, если не будет доказано обратное. Но, судя по всему, старички действительно работали самостоятельно, не привлекая силы родов!

— Выходит, что все усилия впустую? Значит, вся работа пошла насмарку?

— Ну, это не совсем так… — уклончиво ответил старец Димитрий, — Враги государя вышли на свет божий, а значит, стали не так опасны! Вот только не все признались… Среди предполагаемых заговорщиков было пятеро аристократов, включая ныне покойных Толстого и Долгорукого. Что же касается пятого фигуранта дела, вернее пятой, то Галина Сергеевна Плещеева не была замечена в метро, и она ни в чём не признавалась.

Вновь вспомнилось видение Герды.

— А как выглядит сейчас Плещеева? — заинтересовался я.

— Мы установили, что графиня пользуется каким-то артефактом омоложения. Женщина выглядит на двадцать пять лет! При своих биологических пятидесяти семи… — доложил Карпов, — Всё как вы рассказывали.

Картина сложилась. Так вот, о чём говорил Димитрий! Голицын и Волконский как-то узнали о том, что под них копают. Значит, в управлении работает крот, и для этого были установлены Сферы тишины.

— Вы считаете, что в управлении завёлся крот? Поэтому установили защиту от прослушки? — высказал свою догадку я.

— Всё так. — подтвердил епископ, — А в этой комнате находятся лишь те, кому я лично доверяю!

— Можно попробовать взять в оборот Плещееву, — вставил Сойкин.

— Если у нас будут доказательства, — хмуро бросил Димитрий, — дело в том, что графиня ни в чём напрямую не замешана! Мы можем её задержать и провести обыски, но прямых доказательств нет.

— Раз она связана с заговорщиками, то только на основании этого уже можно её задержать до выяснения обстоятельств! — не согласился я.

— Мы считаем, что это скорее навредит делу, нежели поможет! — включился Умеров.

— Считаете, что графиня рано или поздно выйдет на контакт с подельниками? — уточнил я.

— Вероятность этого более семидесяти процентов, — добавил Карпов.

А это значит, что я прав, и графиня находится в контакте с остальными заговорщиками. Или здесь что-то ещё? Вдруг меня осенило. Когда я вышел к князю Волконскому, его что-то удерживало, что-то магического происхождения, а князь пытался высвободиться. И что это может значить?

— А что произошло с Волконским? Когда я спустился в метро, на его ногах были какие-то оковы.

— Голицын передал ему Клинки Расколотой Синевы, а затем связал заклятьем Векового Дуба, что выглядело, в общем-то, странно… — ответил на мой вопрос Марат.

А вот я не считал это странным. Голицын банально захотел повязать Волконского и желательно кровью. А вкупе с затопленным метро… это было то, что нужно.

— Мне кажется, между нашими подопечными царит разлад. Волконского вынудили затопить метро, и тем самым отрезали путь к отступлению, теперь князь вынужден податься в бега и во всём следовать за Голицыным. — озвучил я свои выводы.

— Тогда что с Плещеевой? Почему она не участвовала и ни в чём не призналась? — задал вопрос Димитрий.

— Они любовники с Голицыным, это следует из видения моей супруги. Но думаю, что и здесь не всё гладко. Насколько я понимаю, связь между князем и графиней является порочной и порочащей оба рода…

— Пожалуй, — согласился Димитрий, — Клемент, ты считаешь, что графиня отказалась присоединиться к князьям?

— Уверен в этом, иначе она бы объявила о своей причастности. Вот только я также считаю, что графиня не до конца отдаёт себе отчёт в том, в каком уязвимом положении она оказалась!

— Но мы уже выяснили, что с Плещеевой выйдут на контакт, — недоумевая вставил Карпов, — мы можем проследить за ней и поймать кого-то из князей!

— Я другого мнения! — неожиданно в голове у меня сложилась совершенно другая картинка. — Нужно арестовать Плещееву. Более того, разогнать её арест в СМИ! Указать, что ей лично светит смертная казнь, а её род будет сослан в Сибирь!

— Что? — удивился Димитрий, — Раньше я за тобой, Клемент, кровожадности не замечал.

— Дело не в моей кровожадности. Любой нормальный мужчина, даже с преступными наклонностями, всегда защищает свою женщину! Даже если это любовница. Закон природы! Графиня станет наживкой, и Голицын обязательно попытается её выручить. При условии, что она для него действительно что-то значит.

— Звучит не очень благородно… — заметил Умеров, но я выдержал взгляд «пророка».

— Так и есть. Но где проходит та грань, где заканчивается благородство и начинается необходимость воздаяния? Возьмём для примера маньяка-убийцу. Ни у кого нет сомнений, что с ним следует сделать? — я обвёл всех присутствующих взглядом, все молчали, — Если бы это было возможно, то его бы казнили несколько раз. А некоторые настаивали бы на пытках. И общественность вряд ли сильно возражала против этого.

— Пожалуй, но вы хотите сделать приманку из женщины. Сыграть на чувствах! — возразил мне уже Валера.

— Именно так! Но к чему могли привести действия алчных до власти аристократов? К смене власти, революции? К сотням тысяч и миллионам загубленных жизней! Да, они бы не были причастны к произошедшему напрямую, но вина их для меня очевидна. Сколько бы мужчин погибли на поле боя? А женщин были бы изнасилованы? Дети пухли бы с голода и умирали от дизентерии… И всё это в масштабах страны! Так кто является большим преступником: маньяк и насильник или же попутавшие берега аристократы?

Сойкин отвёл глаза, а я продолжил:

— Я считаю, что нам следует распространить информацию о роде Плещеевых в СМИ как можно скорее! Но при этом не спешить с арестами и судами.

Все непонимающе начали переглядываться.

— Но что это нам даст? — спросил Марат.

— Неужели у рода Плещеевых нет врагов? — я нехорошо ухмыльнулся, — Наверняка найдутся желающие вернуть долги.

— Что ты задумал, Клемент? — насторожённо спросил Димитрий, сморщив лоб.

— Сможете найти для меня парочку родов, которые точат зуб на Плещеевых?

— Может, и смогу… — неопределённо хмыкнул епископ, — Что ты хочешь сделать? Поквитаться за своих? Так не место и не время… сейчас на кону дела государственные!

— Разве я похож на обезумевшего от мести мальца?

— Нет… — старец смутился, — но…

— Доверьтесь мне, я разыграю всё как по нотам!