Пораженные

ДЖУЛЬЕТТА

— Милая, ты в порядке? — спрашивает Джина, когда мы развешиваем свежевыстиранную одежду на веревке.

Я киваю, борясь с энергичным порывом ветра, который угрожает вырвать майку у меня из рук.

— Да, все хорошо, — я наклоняюсь, чтобы взять пару шорт из своей корзины, и когда я снова встаю, Джина все еще хмуро смотрит на меня.

— Что-то случилось с Мэттом, не так ли? — ее взгляд скользит по синякам на моей шее и груди, которые все еще не заживают. — Это он сделал?

В некотором смысле, конечно.

— Нет, с этим вопросом разобрались, — я избегаю ее взгляда, продолжая развешивать свою одежду.

— Так почему вы с Мэттом больше не вместе? — спрашивает она, подходя ко мне. — Ненавижу совать нос не в свое дело, но ты такая бледная, почти ничего не ешь, и я так волнуюсь за тебя, милая. — Она поднимает руку к моему лицу, нежно обхватывая ее, совсем как сделала бы моя мама. — Пожалуйста, поговори со мной.

У меня дрожат губы, и я не хочу поддаваться чувству горя, которое преследует меня по пятам, куда бы я ни пошла. Я потеряла сознание, когда он начал насиловать меня. Я должна быть рада, что это произошло, верно? Я должна быть рада, что не осознавала этого. Но…

Я шмыгаю носом, пытаясь сдержать слезы.

— На меня напал один из вампиров, — тихо говорю я, и Джина резко вдыхает. — Он затащил меня в кладовку, и… Он…

Я тяжело сглатываю, и Джина гладит меня по щеке.

— О боже мой, милая. — Она выглядит так, словно вот-вот расплачется. — Они его поймали? Кто-нибудь его остановил?

Я киваю, и меня охватывает какое-то теплое чувство, когда я думаю о Сайласе, который всю ночь сидел рядом со мной в клинике, держал меня за руку и гладил по волосам.

— Один из других вампиров, высокий, с темными волосами и татуировками… Он, ну, он меня нашел… И он убил вампира, который был…

Я замолкаю, качая головой.

Джина тяжело вздыхает и заключает меня в объятия.

— О боже мой. Дорогая. Мне очень, очень жаль.

— Со мной все будет в порядке. В конце концов. — Я смеюсь немного горько. — Думаю, время лечит все раны, верно?

Джина отстраняется от меня, ее лицо искажено страданием.

— Как это вообще произошло? Никто из других вампиров не заметил?

Комок в горле мешает мне ответить. Я просто бросаюсь в объятия Джины и позволяю ей обнять меня, а она успокаивает меня добрыми словами, гладя по волосам. Я просто хочу к маме. Я так сильно хочу к маме. Я изо всех сил стараюсь не плакать, потому что плакать утомительно, и я слишком много плакала, но несколько слезинок скатываются по моим щекам.

— Все в порядке, милая, — мягко говорит Джина. — Мы поможем тебе пройти через это.

Внезапно она напрягается и разворачивает нас, толкая меня себе за спину. Она начинает ругаться по-испански, и я смотрю через ее плечо, чтобы увидеть Мэтта, пересекающего двор в нашу сторону.

— Держись от нас подальше! — Джина обвиняюще поднимает палец. Она понятия не имеет, что он сделал, но, очевидно, подозревает достаточно, чтобы понять, что я не хочу, чтобы он был где-то рядом со мной.

Лицо Мэтта искажено печалью, и он поднимает обе руки, подходя ближе.

— Пожалуйста, я просто хочу поговорить с ней. — Он смотрит мимо Джины, на меня, пока я цепляюсь за плечи Джины. — Джульетта, детка, прости меня. Пожалуйста, пожалуйста, поговори со мной.

Я утыкаюсь лицом в спину Джины, и она машет руками.

— Отвали! — она поворачивается, чтобы обнять меня. — Оставь ее в покое, бедняжка и так достаточно натерпелась.

— Пожалуйста, я просто хочу поговорить.

— Я не хочу с тобой разговаривать! — мой голос дрожит, все мое тело сотрясается.

Я не могу смотреть на него. Я не могу смотреть в лицо человеку, который, как я думала, заботился обо мне, но который позволил этому вампиру сделать со мной это.

— Просто оставь меня в покое!

Но он не делает этого, подходя еще ближе. Джина пытается увести меня прочь, в сад, к Кормящимся, которые начинают двигаться к нам, любопытствуя, что происходит.

— Джульетта, ты должна понять, — говорит он. — Во всей этой ситуации я должен был сделать то, что должен был сделать. Это важно.

— Важно? — Все мое тело напрягается от ярости. — Важно! Он изнасиловал меня! Он чуть не убил меня! Это то, что тебе пришлось сделать, да?!

Мэтт проводит руками по голове.

— Ты не понимаешь, я никогда не хотел, чтобы это случилось. Но у меня не было выбора. Пожалуйста, пожалуйста, выслушай меня.

— Нет. — Джина уводит меня. — Нет, я больше ничего не хочу слушать! Ей не нужно тебя слушать, Hijo de puta. — она сплевывает на землю. — Ты больше к ней не подойдешь!

Она тащит меня вверх по холму обратно к зданиям, бормоча и ругаясь себе под нос. Кормящийся останавливает нас, когда мы добегаем до него.

— Какие-то проблемы? — спрашивает он.

Джина кивает, махнув рукой через плечо.

— Просто этот мудак не понял намека.

— До тех пор, пока не возникнет никаких проблем. — Он переводит взгляд на меня. — Доктор хотел увидеть тебя, как только ты закончишь со своими делами, так почему бы тебе не сходить?

— Я отведу ее, — быстро говорит Джина. — Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Я качаю головой, желая, чтобы мое дыхание выровнялось.

— Нет, нет, все в порядке, правда. Наверное, они просто хотят еще раз проверить мое кровяное давление.

Я не рассказываю Джине ни об экстренной контрацепции, которую они заставили меня принимать, пока Сайласа там не было, ни о гинекологическом осмотре, которому меня подвергли. Поверхностные царапины, характерные для сексуального насилия. Так они сказали.

Эти слова заставляют меня немного поникнуть, когда я прокручиваю их в голове. Я заново переживаю тот момент, когда рядом не было никого, кто мог бы взять меня за руку или успокоить.

Никого, кроме Сайласа.

Джина оставляет меня у дверей клиники, говоря, что подождет снаружи, но я отмахиваюсь от нее, обещая, что со мной все будет в порядке. Я протискиваюсь внутрь, мимо кабинок, где у людей берут кровь, и захожу в комнату с синей дверью, которая открыта. Внутри сидит врач, а перед ней раскрыта папка.

— Привет, — говорю я, и она поднимает взгляд, жестом предлагая мне сесть.

— Как ты себя чувствуешь?

Я сажусь.

— Не очень. Я все еще легко устаю.

— Ну, это нормально, убедись, что продолжаешь хорошо питаться, и скажи охране, когда тебе нужно отдохнуть. — Она кое-что записывает в свое досье. — Какие-нибудь другие проблемы? ИМП или кровотечение?

— Нет. — Я стискиваю зубы, чтобы унять стук в челюсти.

Мне холодно, хотя день теплый и солнечный свет льется в окно.

— Хорошо. — Она делает еще несколько каракулей, прежде чем поднять взгляд на меня. — Я подумала, что, возможно, тебе было бы неплохо заняться физическими упражнениями, ну, знаешь, начать бегать трусцой и качать мышцы.

Я хмуро смотрю на нее.

— Что? Почему?

— Ну, когда нас что-то беспокоит после подобного, как депрессия, например, физические упражнения — отличный способ выработки эндорфинов. Не говоря уже о том, что они увеличат твой аппетит. Ты сильно похудела, это вредно для тебя.

Мне здесь многое не нравится.

— Конечно, звучит неплохо. — Я нервно шевелю пальцами, пока она делает еще несколько заметок.

Я смотрю в окно на яркое солнце, на деревья, колышущиеся на ветру, и мне кажется, что я застряла в какой-то глубокой, темной яме.

Мы проводим еще несколько элементарных проверок моего кровяного давления и температуры, и когда она, наконец, убеждается, что я не собираюсь в ближайшее время свалиться в обморок, то отправляет меня восвояси.

Когда я выхожу на улицу, Мэтт уже ждет меня.

Я складываю руки на груди и опускаю голову, полная решимости просто прорваться мимо него.

— Джульетта, пожалуйста, — настойчиво говорит он, хватая меня за руку.

Я сбрасываю с себя его руку и продолжаю идти.

— Джульетта, поговори со мной, пожалуйста.

— Я не хочу с тобой разговаривать.

Какого черта он просто не оставит меня в покое?

— Мне нечего тебе сказать

Он хватает меня, поворачивая к себе.

— Детка, пожалуйста.

Я толкаюсь ему в грудь, пытаясь вырваться из его хватки.

— Отпусти меня!

— Джульетта, прекрати, ты устраиваешь сцену! — он трясет меня, его глаза безумны. — Просто заткнись и дай мне с тобой поговорить.

— Отвали! — Я даю ему пощечину, пытаясь оттолкнуть, а затем чьи-то руки обхватывают меня, оттаскивая от него.

Я поворачиваюсь прямо к твердой груди Сайласа, глядя в его красные глаза. Он убирает прядь волос с моего лица.

— Ты в порядке? — мягко спрашивает он.

Я киваю, прижимаясь лбом к его груди, и все мое тело обмякает от облегчения.

— Я просто хотела уйти из клиники, и он… Он никак не оставит меня в покое.

— Тебе были даны инструкции, ублюдок. — Тон Сайласа жесткий, авторитетный. — Тебе было достаточно ясно сказано держаться от нее подальше.

— Я просто хочу попытаться объяснить…

— Я сказал, — вмешивается Сайлас, обнимая меня за плечи, — тебе следует держаться от нее подальше. Ты не смотришь на нее, не разговариваешь с ней и уж точно, черт возьми, не прикасаешься к ней. Я ясно выразился?

— Мне просто нужно поговорить с ней, черт возьми! — теперь Мэтт кричит, и я вздрагиваю.

— Ладно, можешь пойти остыть. — Сайлас зовет охранника поблизости и приказывает им увести Мэтта.

Я не слушаю, куда они его ведут. Мне все равно. Пока он вдали от меня, я счастлива. Я прижимаюсь носом к Сайласу и пытаюсь успокоить дыхание, сосредоточившись на его запахе. От него пахнет свежестью и чистотой, как будто он только что принял душ. От него немного пахнет одеколоном, древесным и мускусным. Мне это нравится, это успокаивает. Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на нем и его тепле.

Через несколько минут я понимаю, что все стихло, криков и протестов Мэтта больше не слышно. Я поднимаю голову, глядя прямо в глаза Сайласу. Он улыбается мне сверху вниз, когда его рука все еще обнимает меня за плечи.

— Теперь он ушел.

— Спасибо. Это действительно потрясло меня. Он… он не оставлял меня в покое. Продолжал говорить, что ему нужно объясниться.

— Тебе больше не нужно его слушать. — Сайлас поднимает брови. — Прости, что я не присматривал за тобой получше. Но ему не разрешат приближаться к тебе. Я позабочусь о том, чтобы его увезли навсегда.

— Спасибо. — Я тихо смеюсь. — Я удивлена, что никто не отчитал тебя за то, что ты так ко мне прикасаешься.

— Я думаю, они все знают, что в данный момент тебе нужен дополнительный уход. — Он проводит пальцем по моей челюсти. — Мы просто хотим, чтобы с тобой все было в порядке.

— Доктор сказал, что мне следует заняться спортом, ну, ты знаешь, для моего психического здоровья, — говорю я, шмыгая носом.

— Хорошая идея. Я могу взять тебя с собой в спортзал, если хочешь.

— Хочешь быть моим личным тренером? — спрашиваю я с легкой улыбкой.

— Конечно, все, что тебе нужно, поможет. — Он нежно целует меня в лоб. — Ну же, давай отвезем тебя обратно в общежитие. Тебе нужно отдохнуть.