Пораженные

ДЖУЛЬЕТТА

После нападения все изменилось. Все стали намного тише, отчуждённее, менее улыбчивыми. Даже солнечный свет не может нас развеселить.

Кормящиеся были заняты прокладкой новых линий сигнализации, установкой новых камер наблюдения, установкой усиленных металлических замков на дверях общежития. Теперь решетки на всех окнах, не только в общежитиях. Двери заперты, пока мы едим. Вооруженная охрана стоит у двери, пока мы принимаем душ. Я все меньше и меньше чувствую себя курицей на свободном выгуле, а все больше — запертой наседкой. Это только вопрос времени, когда нас больше не выпустят.

Я смотрю на вазочку с мороженым на столе передо мной, наблюдая, как оно медленно тает. Нас кормят получше, пытаются отвлечь и поднять настроение. Как будто мы малыши, которые насытятся миской шоколадного мороженого.

Мэтт кладет руку мне на ногу, и когда я поднимаю на него взгляд, парень улыбается мне.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Я киваю, засовываю ложку в тарелку и отодвигаю ее.

— Да, просто не голодна.

Джина смотрит на меня через стол со всем беспокойством встревоженной матери.

— Милая, ты уже несколько дней почти ничего не ела.

Я пожимаю плечами.

— Я не голодна.

Я практически чувствую, как они с Мэттом обмениваются взглядами, но не поднимаю глаз, пока не чувствую движение у двери. Я поднимаю глаза, и Сайлас заходит в кафетерий. Его взгляд сразу останавливается на мне, и если несколько месяцев назад я бы возненавидела, что он смотрит на меня, то то, как смягчается его лицо, когда он смотрит на меня, просто заставляет меня хотеть плакать. Он выглядит таким обеспокоенным. Похоже, ему действительно не все равно.

Рука Мэтта мгновенно оказывается у меня на плечах, и я опускаю глаза обратно к столу. Он сказал мне, что не хочет, чтобы Сайлас был рядом со мной, и я должна уважать это. Я это знаю.

— Этот гребаный парень, — бормочет Мэтт.

— Он просто волнуется. — тихо говорю я.

Внезапно раздается крик, и что-то разбивается в другом конце комнаты. Мы все вытягиваем шеи, чтобы посмотреть, что происходит, а двое мужчин за дальним столиком вскакивают на ноги и швыряют вазочки с мороженым в стены.

Кормящиеся кричат им, чтобы они остановились, но мужчины продолжают делать это.

— Вы думаете, что сможете откупиться от нас гребаным мороженым? — кричит один из них, швыряя в окно еще одну миску, которая разбивается о металлические прутья. — Мы все здесь по милости этих гребаных зомби, а вы кормите нас гребаным мороженым?

Сайлас подходит к ним с протянутыми руками, в то время как за его спиной в столовую врывается еще больше вампиров.

— Эй, чувак, — говорит Сайлас. — Я знаю, ты напуган, но мы делаем все, что в наших силах.

Мэтт усмехается, поднимаясь на ноги.

— Пошел ты, гребаный урод!

Джина смотрит на него с тревогой, и я пытаюсь усадить его обратно на скамейку.

— Мэтт, заткнись, — настойчиво говорю я, но Мэтт стряхивает меня и обходит стол, чтобы присоединиться к мужчинам, которые бросают миски.

— Вы, гребаные уроды, бросаете нас здесь, как ягнят на заклание, — говорит Мэтт, и все больше людей встают из-за своих столов, соглашаясь и сметая тарелки со столов.

Сайлас наблюдает за приближением Мэтта, и его взгляд смертоносен.

— Всем нужно успокоиться! — рыжеволосая вампирша взбирается на стул, подняв руки. — Мы сказали вам всем, что собираемся защитить вас!

Кто-то швыряет миску прямо в нее, и она отскакивает в сторону. Внезапно комната словно взрывается, и все бросают в вампиров все, что могут. Все кричат одновременно, это такая громкая симфония ярости и страдания, что я закрываю уши руками.

Мэтт бросается на Сайласа, который обнажает клыки.

Он собирается убить его, черт возьми.

Я пытаюсь пробиться через комнату, Кормящиеся хватают людей и валят их на землю. К тому времени, как я добегаю до Мэтта и Сайласа, Мэтт стоит у стены, а рука Сайласа прижата к его горлу.

Я хватаю Сайласа за плечо, и он резко поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Остановись! — умоляю я. — Пожалуйста, остановись! Не причиняй ему вреда!

Глаза Сайласа пылают красным, но его лицо меняется, когда он смотрит на меня. Я хватаю его за руку, пытаясь оттащить от Мэтта.

— Пожалуйста, Сайлас, — я качаю головой. — Пожалуйста, не причиняй ему вреда.

У него перехватывает дыхание, когда я произношу его имя.

Мэтт переводит взгляд с Сайласа на меня, затем выстрелы заставляют нас всех пригнуться. У Кормящегося в руках штурмовая винтовка, и он стреляет в потолок. Скорее всего, это холостые запалы, но звук мгновенно бросает меня на пол и я закрываю голову руками. Кто-то стоит надо мной, прикрывая меня своим телом, и я поворачиваю голову, ожидая увидеть лицо Мэтта.

Но это Сайлас, прикрывающий меня руками, заключая в клетку, пока он оглядывает комнату.

— Лежи, — рявкает он мне, в то время как стрельба продолжается.

Я съеживаюсь под ним, прижимая руки ко рту, чтобы удержаться от крика.

Наконец стрельба прекращается. Раздаются громкие команды «встать и двигаться» — и я выглядываю из-под Сайласа, чтобы увидеть, как Кормящиеся поднимают людей на ноги и выталкивают их за дверь. Двоих мужчин, которые все это затеяли, прижимают к стене рядом с дверями.

Сайлас приседает и возвращает меня в сидячее положение. Он обхватывает мое лицо руками и оглядывает меня.

— Ты в порядке? Я причинил тебе боль? — он проводит рукой по моей голове.

— Я в порядке, ты не причинил мне боли.

Он слабо улыбается мне, нежно поглаживая по щеке.

— Хорошо.

Его швыряет на землю и отшвыривает от меня, когда Мэтт начинает колотить в него кулаками.

— Я же говорил тебе держаться от нее подальше! — голос Мэтта срывается от ярости, когда он размахивает кулаками.

— Мэтт, остановись! — я пытаюсь оттащить его, хотя знаю, что Сайласу не нужна никакая помощь.

Но один из ударов Мэтта проходит мимо, и его локоть врезается мне в скулу, когда он отводит руку назад, чтобы снова обрушиться на Сайласа. Я падаю и лежу плашмя на спине, перед глазами плавают облачные белые звезды.

Я осознаю, что Мэтт стоит надо мной, спрашивает, все ли со мной в порядке, снова и снова просит прощения. Я быстро моргаю, пытаясь сосредоточиться сквозь пульсирующую боль в лице.

— Я в порядке, — бормочу я, позволяя ему помочь мне подняться. — Я в порядке, я в порядке.

— Я никогда не хотел причинить тебе боль, — говорит Мэтт, прижимая меня к своей груди. — Мне так жаль.

Я прижимаюсь к нему, в голове у меня все путается.

— Все в порядке, правда.

Сайлас стоит рядом с нами, его лицо потемнело от гнева. Он хочет убить Мэтта, я вижу это по его глазам. Но он ничего не говорит, пятясь от нас, пока другие Кормящиеся выводят нас из столовой во двор.

Становится темно, и нам всем приказано оставаться на улице.

Рыжеволосая вампирша стоит в дверях кафетерия, вытаскивая из-за пояса пистолет. Двоих мужчин, устроивших мини-бунт, выволакивают наружу и бросают перед ней на колени.

— Вы все хотите бунтовать? — громко спрашивает она. — Вы все хотите начать швыряться вещами и вести себя как гребаные варвары, когда мы делаем все возможное, чтобы защитить вас?

Она в ярости. Она так зла, что ее трясет.

— Итак, вы все знаете, что именно так мы поступаем с бунтовщиками.

Толпа кричит, когда она направляет пистолет в затылок одному из мужчин. Я хочу закрыть лицо, я не хочу этого видеть, но я застыла на месте.

Лицо мужчины разлетается дождем крови и костей, мозговая масса разлетается по земле. Выстрел заглушается криками вокруг меня.

Другой мужчина лежит на спине, отползая от нее, когда его губы шевелятся. Он умоляет сохранить ему жизнь и обещает никогда больше этого не делать. Вампир приближается к нему и стреляет прямо в лоб. Он обмякает, растягиваясь на пыльной земле.

Рыжеволосая поворачивается к нам, направляя пистолет в воздух.

— Кто-нибудь еще? — кричит она.

Мы все замолкаем, если не считать тихих звуков плача людей. Она смотрит на всех нас, приподняв брови. Красные глаза сверкают.

— Вот как мы обращаемся с бунтовщиками, — она направляет пистолет на окровавленный труп у своих ног. — Если вы хотите закончить так же, как они, тогда делайте то, что они только что сделали. Мы не потерпим никаких беспорядков. Я ясно выражаюсь?

В ответ ей ничего, кроме тишины. Она тяжело вздыхает, убирая пистолет, и машет рукой в нашу сторону.

— Отведите их в общежитие, — приказывает она.

— Видишь? — Мэтт шепчет мне, пока мы идем. — Я же говорил тебе. Они монстры. Все эти Пораженные — гребаные монстры.