Полуночная академия. Желанная для волка

Глава 30

Луиза

Я разрывалась между тем, чтобы выполнить просьбу Невилла — перекусить и вернуться в палату, — или уйти прочь из госпиталя. Его отношение причинило ощутимую боль. Словно я для него ничего не значила. Так, посыльная с плохими новостями. Выслушал, выгнал. Это злило.

Но Невилл и его поведение не были единственными причинами моего состояния. Мистер Андерсон тоже злил. Отправил меня все рассказать сыну. Он попросту боялся. Боялся его реакции, его неудобных вопросов, которые Невилл не мог задать мне. И самое главное, его недоверия. Пропасть между отцом и сыном не станет меньше после подобного. Хотя… им ведь все равно, рано или поздно, придется поговорить? Так ведь? Тогда зачем откладывать? И это тоже злило.

Впрочем, я понимала, что Невиллу пришлось нелегко. Слушать подобные вещи непросто и обдумывать их лучше в тишине. Наверняка он привык быть один, но как же я? Как же наша связь?

А настоящая ли она? Или же все из-за ритуала, проведенного той ночью?

Внутри что-то натянулось. Стало больно и невыносимо терпеть это ощущение. Словно нутро растянули на дыбе. Я замерла на месте, вызвав волну возмущения спешащей медсестры. Она обогнула меня, с раздражением толкнув в плечо. Но я ничего не почувствовала. Только отвратительная звенящая пустота наполнила сознания, вытеснив все.

Я смотрела вслед уходящей медсестре, но будто не видела ее. Ни силуэта, ни цвета волос. Все вокруг стало бесполезным. Серой обезличенной массой. Ничем.

Все ненастоящее. Все неправда. Волк никогда не полюбит никого, кроме волчицы. Это было правилом без исключений. С чего вдруг мы решили, что в нашем случае все иначе?

Дурные мысли захватили меня и отсечь их не получалось. У меня вообще редко получалось не думать о всякой ерунде. И сейчас эта слабость взяла верх.

Стало невыносимо больно. Нет, нет, нет…

Я покачала головой в попытке избавиться от сомнения. Невилл так много для меня сделал. Неужели это все только из-за ритуала?

— Ох, какая встреча!

Голос. Противный голос я узнала бы из тысячи. Из миллионов. От его звука по спине будто поползи земляные черви.

— Так приятно видеть тебя здесь, птичка.

Я остро ощутила прожигающий взгляд на себе и обернулась. Родерик улыбался мне своей самой отвратительной улыбкой.

— А я нет, — бросила в ответ, не понимаю, что он здесь делает. Обычная одежда, никаких повязок. На осмотр ходит? Или специально пришел, чтобы поглумиться?

— Ты как всегда выглядишь прелестно. Это форма тебе очень идет, — он облизнулся. — Хотя я бы предпочел видеть тебя без нее.

Я скривилась. Как же мерзко. Он умудрился извалять меня в грязи только одним своим голосом. Обязательно вымоюсь и выстираю одежду после нашей встречи.

— Обойдешься, — процедила, удивившись насколько злобно это прозвучало. Скопившееся от разговора с Невиллом раздражение наконец-то нашло выход. — Я больше не твоя невеста. Ты не имеешь на меня никаких прав.

— Почему же, я все еще твой жених, — расставив руки, он пошел в мою сторону. — Старейшина не отменил своего решения.

Из-за случившегося с Невиллом я совсем забыла о том, что старейшина не отменил свадьбу, а только перенес ее. По решению Эйдана Уэбба мы с Родериком должны были пожениться после моего окончания академии.

— Ты отказался от меня, — я усмехнулся, вспомнив каким несчастным было лицо Родерика, когда Невилл скрутил его словно игрушку. — Или ты забыл?

— Но решение принимает старейшина.

Он подошел достаточно близко, чтобы схватить меня. Отступить — показать страх, а мне надоело бояться его.

— Может тогда тебе стоит напомнить каким жалким ты выглядел, когда отказывался от меня. Напомнить о том дне, когда ты потерял свою звериную ипостась?

Родерик плотно сжал губы. Потеря медведя делала его неполноценным оборотнем, а потому безумно злила. Теперь он не мог так легко, как прежде забавляться с теми, кто слабее физически.

— Сколько желчи! — он опалил лицо свою вонючим дыханием. Небось опять выпивал весь вечер. — Твой волчонок сдох, так что куда ты от меня денешься!

— Невилл Андерсон прекрасно себя чувствует, — на миг в глазах Родерика блеснуло разочарование. Секунда, и в карих глазах разлилась ярость. Его гнев был так силен, что я ощущала его кожей.

— Хе-х, сколько радости у безвольной подстилки. Что хорошо, когда хозяин жив? Наверно, чувствуешь себя в безопасности, — он цокнул языком. — Ну, ничего, не переживай. Я еще присвою тебя. Будешь моей верной женушкой.

— Никогда, — бросила я и, развернувшись, шагнула в сторону столовой. Надо было сразу прекратить этот разговор. Родерик ничего, кроме гадостей и оскорблений, сказать не мог.

— А ну-ка стой, — он грубо схватил меня за руку.

— Отстань, — огрызнулась, попытавшись выдернуть руку. Родерик держал крепко. — Отпусти, я никогда не выйду за тебя замуж. Это исключено!

Я замахнулась второй рукой для удара, но он ловко перехватил её. Как назло, в коридоре никого не было. Но может кого крики привлекут?

— Нет, птичка, ты же знаешь, — Родерик приблизил ко мне лицо. От вони изо рта меня затошнило, — Знаешь, что принадлежишь мне.

— Не принадлежу, — я замерла, вперив в него взгляд. Смотрела в карие глаза медведя и желала ему мучений. Желала больше никогда его не видеть. Хотела, чтобы он умер. Да, это неправильно, но я ненавидела Родерика всей душой. Я не понимала почему он не хочет оставить меня в покое. Зачем преследует? Зачем мучает своими претензиями? Почему не может понять, что мы не будем вместе. Даже если не станет Невилла. Если вообще никого, кроме нас двоих в этом мире не останется.

— Будешь, — он дернул меня к себе.

Мы почти коснулись носами. Какой же он мерзкий и противный.

— Никогда! Никогда. Не. Буду. Твоей, — цедила каждое слово, смотря в ненавистное лицо.

Я почувствовала странный всплеск энергии. Стало холодно и страшно. Сильный озноб прошиб тело, заставив меня ужаснуться. Но чего именно? Неизвестно. Так я и не поняла, что произошло.Непонятное ощущение быстро развеялось, а еще Родерик. Он отпустил меня. Разжал пальцы, угрюмо взглянул и ушел, не вымолвив ни слова.

Какое-то время я стояла в растерянности. Задавалась вопросов: что только что произошло? Почему Родерик так легко отпустил меня? Ничего не сказал?

Я обернулась, надеясь увидеть кого-нибудь, чье появление спугнуло бывшего жениха. На ум пришел Невилл. Но ведь он еще не мог ходить. Из-за повреждений даже в звериной ипостаси ему бы не удалось прийти сюда.

Следующим вариантом стал мистер Андерсон. Его влиятельное положение и грозный вид охранников наверняка заставили бы Родерика сбежать.

Но позади никого не было. Из-за угла возникла медсестра и, торопясь, пробежала мимо.

Внезапно живот скрутило в тугой узел, подкатила тошнота. В груди возникло неприятное чувство, будто тысячи пчел роились в улье под кожей. Резкая боль скрутила меня, заставив согнуться пополам. Ладони легли на колени, в глазах потемнело.

Что со мной? Что вообще происходит? Проклятый Родерик! Это все он виноват со своими приставаниями. Наверно, что-то сделал со мной! Заколдовал!

Шаг. Движение далось с трудом. Мышцы слишком одеревенели от боли, пронзающей тело раз за разом. Я прижалась к стенке и медленно по ней сползла на пол.

— Мисс, что с вами? — раздался заботливый голос и прохладные руки медсестры коснулись плеч.

Я не уловила момента откуда она взялась. Перед глазами все плыло, в ушах стоял шум. Её ласковый голос доносился как сквозь водную завесу.

— У вас все цело?

Вопрос застал меня врасплох, потому что я не понимала, что со мной. Боль утихла. Вместо нее воцарилась пустота. Будто все внутренности превратились в кашу и вытекли наружу. Мне казалось, что я истекаю кровью. Что теплая жидкость толчками вырывается из груди и окрашивает все вокруг в бордовый.

Ощущения были слишком яркими, реалистичными. Оттого вместо ответа я лишь осмотрела себя. Ничего нет. Ни повреждений, ни крови. Но тогда почему я это чувствую?

— Вроде бы, — я подняла взгляд на медсестру. Совсем юная девушка. Наверно, моя ровесница.

— Я помогу вам встать? — та искренность, с которой она обращалась, растрогала. Глаза защипало, а в горле в момент возник ком. Да что со мной такое?

Я кивнула, не произнеся ни слова. Говорить не хотелось. Боялась, что расплачусь от неожиданной заботы, в которой, видимо, так нуждалась.

— Мисс, может позову врача? — поинтересовалась медсестра, как только я встала.

— Нет, — я замотала головой, осматриваясь в поисках скамьи, чтобы присесть. Ноги все еще дрожали от пережитого.

Странно, но меньше всего мне хотелось разговаривать с врачом. Потому что как мне объяснить то, что со мной произошло? Как описать то, что случилось между мной и Родериком? Мне хотелось прежде разобраться самой, а потом рассказывать другим. Чужие поспешные выводы могут принести больше вреда, чем собственные неправильные умозаключения.

— Может воды? — обеспокоенно спросила она.

— Я… не знаю, — я правда не знала смогу запихнуть в себя хоть что-нибудь. — Я хочу присесть.

Медсестра не стала спорить, за что я была ей очень благодарна. Я ходила по грани между истерикой и раздражением. Лишнее слово или взгляд могли шатнуть в ту или иную сторону. И мне это ужасно не нравилось. Хотелось лучше себя контролировать. Особенно в моменты слабости.

Мы прошли в обнимку по коридору до вестибюля и замерли, увидев вход в больницу. Высокие двойные двери были распахнуты, толпились люди. Они обступили что-то на земле и перекрикивались. Безумный ветер поглощал их разговоры.

— Что там? — прошептала медсестре, которая так же взволновано смотрела на вход.

— Не знаю. Вам лучше присесть, — она потянула к скамейкам, но я воспротивилась.

На задворках сознания скользила догадка о том, что случилось. Но мне не хотелось верить в подобное. Нет, это невозможно.

Нетвердой походкой я направилась ко входу, чтобы узнать права я или нет. Я хотела ошибаться. Хотела, чтобы это оказалось всего лишь глупой мыслью, а не ужасающей правдой.

Сердце бешено колотилось, когда я подошла к дверям.

— Мисс, уйдите, — меня остановил какой-то мужчина. Я не помню, кто это был: охранник, врач или просто посторонний.

— Нет, — я замотала головой.

Мне надо знать. Надо. Это ошибка или нет?

Я увидела, что на бульваре лежит человек, а из его груди торчит металлическая пластина прямоугольной формы. По размеру напоминало вывеску, на которых пишут названия улиц.

— Мисс, прошу…

— Нет! — тверже заявила я, и выкрутилась из его хватки. — Мне надо знать кто это.

Я сделала несколько шагов и похолодела. Мимо пробежала медсестра с простынями, чтобы прикрыть умершего. Получилось не сразу, так как ветер взметал ткань и не давал спрятать тело. Нижнюю часть туловища замотали, с верхней пришлось повозиться из-за торчащей вывески. Поэтому я увидела лицо… Столь ненавистное мне лицо. Налитые кровью карие глаза, волевой подбородок, каштановые волосы. Между губ сочилась струйка крови, которая соединялась с огромной багровой лужей на брусчатке.

Родерик.

Родерик лежал на бульваре и смотрел стеклянными глазами в небо.