Полуночная академия. Желанная для волка

Глава 22

Луиза

Первый день в академии без Невилла прошел странно. Мне не верилось, что он уехал. Я будто все время ощущала его присутствие. И в столовке, и на занятиях, особенно на парах по демонологии. И только оборачиваясь к месту, которое он обычно занимал, вспоминала, что его нет. В такие мгновения мое сердце сжималось от тоски.

Днем уехал Родерик. Я самолично видела, как он вместе с вещами покидал академию в сопровождении мистера Кэльбы. Говорили, что его так же вызвали в Главное управление полиции в столицу для дачи показаний. Насколько мне удалось разобрать из дошедших до меня слухов, ему тоже придется пройти через какой-то магический ритуал.

Мой бывший жених выглядел жалко. Бледный и растрепанный он еле-еле волочил ноги по полу. Смотреть на него было тяжко, но мочувствия я не испытывала. В голове витала мысль, что Невилл уехал из-за него. Что все случившееся, подстроено! А потому, когда наши взгляды на короткий миг пересеклись, мне безумно захотелось расклевать ему лицо. Родерик ухмыльнулся, видя мою немую злобу, и пошел дальше. А я вся полыхала от злости, глядя ему в спину.

— Интересно, кто теперь будет вести у нас физическую подготовку? — хмыкнула Лина, отвернувшись от бывшего преподавателя.

— Не знаю, — я пожала плечами. Может ее вообще не будет.

— Было бы неплохо. Я не люблю бегать… — проворчала подруга.

— Ты вообще мало что любишь, — прыснула я.

— Факт, — усмехнулась Лина. — Ректора нашего тоже не люблю.

— А кто его любит, — буркнула я, буравя глазами спину Родерика. Мистер Тирольд — еще одна проблема на мою голову. Я собиралась всем о том, что он настойчиво предложил мне сдать экзамен лично, дабы остаться в академии. Общественный резонанс должен сыграть на руку. Если начну прямо сейчас, то новость быстро разлетится. Вряд ли академическое сообщество в лице преподавателей, студентов и их родителей останется равнодушным к такому рода занятиям.

— Никто, — подтвердила Лина, — и он идет к нам.

Я втянула воздух полной грудью и выдохнула только обернувшись. Мистер Тирольд и правда шагал к нам. И как только костюм выдерживает его массивную фигуру.

— Мисс Флоренс, — обратился он мягким голосом. Я вся напряглась в ожидании, теряясь в догадках, что ему надо. — Проследуйте за мной в кабинет. Вас ждет старейшина вашей общины для разговора.

А ему что надо? Я здесь полноправная студентка и не собираюсь возвращаться в Карлайн, как и выходит замуж за другого. Он больше мне не указ.

— Хорошо, — я не ждала от разговора ничего приятного.

Идти рядом с ректором было противно. Каждый раз от его косых взглядов становилось не по себе. В голову закралась мысль, что он обманывает меня и никакой старейшина общины меня не ждет. От этого мое сердце забилось так, будто я только что пробежала марафон.

Поднимаясь по винтовой лестнице, что вела к покоям ректора, я приготовилась к самому худшему. Неужели, как только мой единственный защитник уехал, мистер Тирольд решил сразу же уложить меня на лопатки? Шустро, но так просто не дамся.

Ректор уверенно шел впереди меня и не оглядывался, а я планировала, что буду делать, если дела примут неприятный оборот.

Вдруг по спине скользнула чья-то рука. От испуга я аж подпрыгнула на ступеньке, заставив дракона повернуться ко мне.

— Что такое? — он посмотрел на меня, как сумасшедшую, и это несомненно порадовало. Лучше так, чем как на предмет обожания.

От испуга мое сердце все еще продолжало биться о ребра.

— Не знаю, — в попытке успокоить дыхание, я обернулась. — Никого.

Позади никого не было. Никого, если не считать рассеянную дымку, которая казалась естественной в полумраке башни.

— Идемте, — в голосе ректора слышалось раздражение.

Отлично. Раз у него плохое настроение, значит ни к каким развлечениям он не расположен. Наверно… Кто знает, что взбредет ему в голову в следующую минуту.

«Это я. Не дергайся», — то ли над ухом, то ли в голове прозвучал голос Лины.

Точно, дымка! И как я могла забыть, что подруга умеет обращаться в туман. Мне стало так легко, будто я воспарила в небо птицей. Как же хорошо, что она не оставила меня, а решила пойти со мной. Теперь не так страшно.

Мои опасения насчет нехороших помыслов ректора не сбылись, чему я только радовалась. В кабинете меня действительно ждал старейшина.

Эйдан Уэбб ожидал моего визита в кресле возле камина. Он поглаживал седую бороду, что серебристой волной лежала на груди. Его костлявая рука двигалась медленно и ритмично. Я поздоровалась по всем правилам общины, совершила поклон и задержалась в нем до тех пор, пока старейшина не поприветствует в ответ.

— Рад видеть тебя в хорошем расположении духа, Луиза, — его старческий голос хрипел, как расшатанный стул.

— Вы хотели меня видеть, — я оглядела его поношенный коричневый костюм с заплатками и мне стало стыдно. В общине водились деньги. Он не был нищим, он просто никогда не следил за своим внешним видом. Раньше я обращала на подобное внимания, но в голову закралась мысль, что мистер Уэбб позорит всех нас, показываясь в таком наряде прилюдно. Тем более, в академии.

— Да, Луиза, — он кивнул, а затем посмотрел на застывшего позади меня мистера Тирольда. — Генри, я бы хотел переговорить со своей подопечной наедине.

— Ваше право, — отозвался ректор и вышел в смежную комнату. Почему-то у меня не осталось сомнений, что он все равно будет знать содержание нашего разговора.

— Луиза, присядь пожалуйста.

Стараясь сохранять спокойствие, я подошла к креслу напротив старейшины и присела в него. Я понимала, о чем пойдет речь, и это сильно тяготило.

— Луиза, то, что произошло — ужасно, — он продолжил наглаживать свою бороду. — Родерик потерял свою животную ипостась навсегда. Это трагедия.

Я кивнула, а мои пальцы сжались в кулаки. Значит это трагедия… А то, что я могла потерять всю жизнь, выйдя за него замуж не трагедия? А впрочем о чем это я. Сидящий передо мной оборотень считал нормальным отдавать девушек замуж за кого попало. Не видел ничего плохого в том, что у сирот нет выбора в жизни. Видимо, их родители умерли для того, чтобы она удовлетворяла какого-нибудь алкаша-медведя.

Как же мне хотелось высказаться, но не хватило смелости. Не стоит с порога говорить все, что я думаю. Это неправильно.

— При этом он сегодня попросил меня отменить вашу помолвку.

О как! Хорошо же на него подействовал Невилл.

— Рада это слышать.

Старейшина прищурился. Его звериная ипостась — белый тигр. От того, его взгляд приобрел хищность. Он как будто выжидал для броска.

— Плохо. Ты нарушаешь традиции общины, Луиза. Как ты смела бежать сюда? В академию?

— Мне нечего было терять, — и это правда.

— А о других ты подумала? — его слова резали. — Ты дала надежду другим девушкам избежать такой участи. Теперь никто не хочет выходить замуж.

— Так может стоить отменить эту глупую традицию и позволить девушкам жить так, как они хотят? — не выдержала я.

— Нельзя, — процедил он. — Вековые традиции существуют не просто так.

— Почему? Объясни, прошу. Почему нельзя?

Но он проигнорировал мой вопрос.

— Я не буду отменять помолвку, Луиза. Ты — невеста Родерика Кросмана. Была, есть и будешь. Когда ты окончишь академию, то выйдешь за него замуж.

Я долго смотрела в лицо обнаглевшего старика, ощущая, как горит кожа от ненависти к нему.

— Мы все чтим традиции, Луиза. Мое решение основано не на уважении к твоему желанию учиться, а на старинной традиции. В академии Найтенмор не действуют обычаи общин. Так заведено.

— Значит вы не услышите от меня слов благодарности, потому что говорить «спасибо» не за что.

— За то ты услышишь, что о тебе думает твоя община, — мистер Уэбб подался вперед. — Ты — позор для всех. Когда ты вернешься, никто не будет разговаривать с тобой или смотреть тебе в глаза. Ты опозорилась, став любовницей наследника вражеской общины.

Я хотела возразить, что между нами ничего не было, но передумала. Какая разница? Мы обрели друг друга, рассмотрели истинную любовь, и никто нам не помешает.

— Но я вынужден предупредить тебя, что отныне ты должна вести себя в рамках приличия. Если продолжишь свои отношения с волчьим недоноском, то пострадают невинные, — он говорил это так спокойно, будто речь шла о погоде, но никак не о чужих жизнях. Я даже пропустила оскорбление Невилла мимо ушей. Так сильно меня зацепили его слова о «невинных».

— Что простите?

— Я говорю об остальных воспитанницах сиротского приюта. Понимаю, они тебе не родные. Особой дружбы между вами всеми нет. Кстати, плохо, что миссис Пин не прививает вам такие качества, как любовь к ближнему, взаимопонимание и взаимопомощь. Тогда бы вы с детства понимали, что такое община и не нарушали бы законов!

На самом деле миссис Пин частенько говорила нам об этом, вот только детям, выросшим без родителей и в строгих условиях, тяжело понять, что вокруг них не тюрьма, а большая семья.

— Отныне от твоих поступков зависит судьба остальных. Если ты перестанешь позорить общину, то остальные тоже смогут учиться в академии. Их мнение будет учитываться при выборе мужа и рода деятельности. Другие девочки смогут быть такими вольными, как ты. Если ты будешь вести себя так, как я сказал.

Это нечестно! Мне хотелось заорать во всю силу, что это гнусный шантаж! Несправедливо так поступать со мной. С другими. Со всеми нами. Мы и так лишены многих благ с детства.

— Зачем вы так играете чужими судьбами? За что? Вы… — в горле встал ком горечи. Меня жгла обида за себя, за других девочек. — Вы не любите своих подопечных!

Мистер Уэбб лишь усмехнулся в ответ.

— Община — ничто, если не уважать традиции. А без общины мы — никто. Лишь жалкая группа оборотней-недоделков, — выплюнул он. — Мы не сможем противостоять волкам, драконам, вампирам, если не будем одной большой семьей. Я ненавижу их всех. Если бы не эти проклятые волки, мы бы имели больший вес на политической, экономической арене. А так, мы всегда второсортные по сравнению с ними. Как ты этого не понимаешь?

Я правда не понимала. И не желала разбираться в этой старческой обиде.

— Ты думаешь твой дружок оборотень святой? — он продолжал выливать свою желчь. — Он убил тридцать оборотней нашей общины, когда ему было пять. Всего пять! Как ты можешь быть подстилкой для убийцы своих родителей?

— Он не делал этого, — я вскочила с места, не желая больше слушать его. — Не делал!

— Он обманывает тебя, чтобы использовать, — мистер Уэбб тоже поднялся.

— Я — его истинная любовь.

— Так не бывает, — он покачал головой, изобразив ироничную улыбку.

— Бывает, — я передразнила его и без разрешения пошла к выходу.

— Он лжет.

— Нет!

— Ты горько пожалеешь о том, что встретила его.

Я замерла, вспомнив, что примерно такую же фразу мне сказал Невилл в ночь моего бегства.

— И запомни мои слова насчет воспитанниц, — проговорил мистер Уэбб более спокойно. — Не подводи их.