Полуночная академия. Желанная для волка

Глава 29

Невилл

Как же я был рад видеть Луизу живой и невредимой после ночи. Несмотря на клятву, меня все равно беспокоило, что она ночует с отцом под одной крышей. Я не доверял ему, и, хоть не знал никакого способа нарушить закрепленное кровью обещание, все равно нервничал.

Каждая манипуляция доктора казалась мне подозрительной и заставляла напрягаться. Дурное предчувствие охватило меня, и половину оставшейся ночи, я пытался продумать схемы, которые могли привезти к плохому исходу. К тому, что нашу связь разорвут, а с Луизой мы больше никогда не увидимся.

Утром меня разбудила медсестра, чтобы сделать перевязки и дать лекарство. После пробуждения голова болела так отвратительно, будто натянули терновый венец и вогнали шипы в череп. Молчать об этом не стал, но доктор ничего не мог поделать. Как оказалось, я и так получал изрядную дозу обезболивающего. Пришлось терпеть. Корить себя и вздыхать не стал, потому что заслужил. Надо спать и выполнять остальные рекомендации, чтобы поскорее выйти отсюда и быть рядом с Луизой постоянно.

На сегодняшнем осмотре доктор сказал, что, возможно, истинная любовь сработает как катализатор и мои увечья заживут быстрее. Он упомянул о случае, когда при схожей ситуации, раны залечились за девять дней, что очень быстро для сломанной в трех местах ноги. Это несколько воодушевило, хотя мне хотелось бы встать с кровати прямо сейчас.

Прихода Лу я ждал, как чуда. Не иначе. Во-первых, я вновь начал волноваться за неё. Во-вторых, лежа на больничной койке как оказалось больше и нечем заняться, как переживать за других. Хоть бы лирадио принесли или книгу дали, а то совсем скукота.

Наконец Лу пришла. На ней опять была студенческая форма. Ей что даже не дали собрать вещи? Спрашивать об этом не стал. Я был так рад ее видеть, что дернулся на кровать. Хотел обнять, а вместо этого получил боли в поломанном бедре и руке.

— Привет, — я поманил к себе здоровой рукой, так как отчаянно хотел объятий. Уж не знаю, но только от одного её вида мне стало полегче. Может прикосновения поднимут меня с этой проклятой кровати.

— Привет, — она натянуто улыбнулась и подошла ко мне. Её движения были скованными, резкими, как у деревянной куклы.

Что-то было не так, и это «что-то» заставило мое сердце набрать обороты. Тревога заставила мои внутренности сжаться в плотный комок.

Я приобнял Лу здоровой рукой, коснулся пальцами кончика разноцветной косички, втянул знакомый аромат голубики и тихо шепнул:

— Что случилось?

От вопроса Луиза дернулась. Её волнение отозвалось неприятными мурашками по телу.

— Ох, Невилл, мне столько всего нужно тебе рассказать, — произнесла она не своим голосом. Мне не нравился ни тон, ни интонация. Если по-честному, то я подумал, что она натворила что-то ужасное. Первая моя мысль была, как ни стыдно признаться, об измене. Но поверить в такое я бы наверно не смог. Это же Лу, моя любимая. Она бы так не поступила.

Луиза отстранилась и с мольбой в глазах посмотрела на меня.

— Обещаешь меня выслушать спокойно?

Я весь сжался. Она точно что-то натворила.

— Ну, обещаю, — мой голос прозвучал довольно грубо. Достаточно, чтобы Лу снова вздрогнула.

— Твоя мама призналась, что подстроила, чтобы ты оказался в особняке Наринни в ту ночь.

Я не сразу понял, что именно сказала Лу. Даже захотел спросить причем тут мама, но вовремя спохватился. Вздох облегчения унес с собой тревогу. Значит дело не в Лу, и это славно.

— Ну, — я не знал, что ответить, потому чувствовал себя глупо. Вроде как должен был отреагировать на услышанное. Возмутиться или опечалиться, но внезапно ощутил равнодушие. Наверно, так реагировать неправильно. Особенно, когда дело касается родной матери, но я ничего не мог с собой поделать. — И зачем ей это было нужно?

— Она связана с Проклятой Церковью. Говорит, что не входит в число адептов, но… — Луиза замолчала, виновато опустив голову.

Я выпустил её из объятий, позволив сесть. Почувствовал, как тяжело ей даются слова. Понимал, что она пытается выстроить в голове правильные фразы, чтобы не ранить меня и в то же время не допустить двусмысленности.

Лу просто не знала, что мне не нужна мягкость и тактичность. Еще там в кабинете отца на интуитивном уровне я обо всем догадался. Правда не поверил. Хотел убедиться при личном разговоре. И теперь вместо матери об этом со мной разговаривала Луиза.

Лу вообще не должна отдуваться за другую. Она слишком чиста, чтобы возиться в грязных делах моих родителей.

— У нее был любовник, так? — я сам спросил. Правда, что кажется чудовищной в мыслях, часто оказывается на словах нелепостью. Она теряет весь шарм, когда её перестает нашептывать внутренний голосок.

— Да, — она удивленно хлопнула ресница. — Как ты?

Я хмыкнул.

— Давно догадывался. Да и отец намекал об этом, — я шумно втянул воздух носом и примерно с минуту не держал в легких. Мне хотелось, чтобы с выдохом ушло все плохое из моей головы. Но, увы, так не работает. — Но как об этом узнала ты?

— Часть рассказал твой отец, — я напрягся от этой фразы, все же не доверял ему. — Часть узналось утром, когда твой отец пошел говорить с твоей матерью. Она сейчас под домашним арестом…

— Что? — мне вмиг захотелось подняться с этой проклятой кровати и отправиться в фамильный особняк, чтобы разложить по полочкам все наши проблемы. Одним махом. Раз и навсегда, чтобы больше не возвращаться к этому. — И ты ему поверила?

— Да, — она едва кивнула и сжала мою руку.

Ну вот, Луиза поверила ему. Поверила и теперь попытается убедить меня. Неужели она не понимает, что мой отец при желании может задурить голову кому угодно.

— Лу, отец… — начал я, но она внезапно схватила меня за руку и крепко сжала.

— Я знаю, но у меня есть причины поверить ему.

— Нет, ему нельзя верить.

— Выслушай меня! — потребовала Лу.

Я замотал головой, приготовившись к порции очередной ерунды на тему семейных ценностей, но меня ожидало другое.

— У меня есть причины. Во-первых, я случайно подслушала их ночной разговор. Только ничего не подумай, — она виновата посмотрела на меня. — Я не хотела этого слышать. Это получилось случайно.

— Говори, — я чуть сжал ее ладонь и отпустил в знак того, что принимаю её извинения. Собственно, я не увидел ничего зазорного.

— Я пошла искать Фрости и услышала, как твои родители ругались насчет любовников твоей матери.

Луиза пересказала мне ночной разговор, а я… Я все еще не верил, но при этом чувствовал себя будто в невесомости.

— А какая вторая причина? — тихо спросил, стараясь не поддаться эмоциями, которые начинали потихоньку тащить меня в разные стороны. От кипящего гнева до тихой печали.

— Когда твоя мама узнала, что ко мне приходят демоны арканы смерти, то собралась в полицию, чтобы все рассказать обо мне. Она считает, что это я тогда забрала звериную ипостась Родерика.

Вот же! Я плотно сжал губы, чтобы не выругаться вслух. Очень хотелось побраниться, швырнуть что-нибудь в стену. Кажется, я был готов воспарить от злости! Но ведь она моя мама… Что обо мне подумает Луиза, если я начну громить и оскорблять собственную мать. Я не должен так делать, но мне хотелось. И от этого я чувствовал себя премерзко. Поэтому, вместо слов и впечатлений, я сказал следующее:

— Лу, там на первом этаже есть столовая. Спустись туда, пожалуйста, выпей кофе или чай, или что ты там хочешь и вернись обратно. Где-то через полчаса.

— Невилл, я… — Луиза потянула ко мне руки, и я почувствовал волну жалости, что исходила от нее. Я ненавидел это ощущение всей душой.

— Нет, Лу, — я поднял раскрытую ладонь, чтобы остановить её. — Мне нужно побыть одному. Немного.

— Но… — она выглядела расстроенной и напуганной одновременно.

Я смотрел в серо-голубые глаза, видел как подрагивает радужка от напряжения. Возможно, не будь я прикован к постели, словно инвалид, то не просил бы уйти. Наоборот, притянул к себе, впился губами в её губы, чтобы вновь ощутить этот манящий вкус. Но… Как я сейчас выгляжу? Ужасно. Голова, нога, руки перебинтована. Я уже молчу об отвратительном запахе лекарств.

— Иди, — голос прозвучал жестче, чем надо, потому что Лу дернулась. Вмиг я остро ощутил возникшую между нами связь. Ту, самую ниточку, что протянулась наверно еще в поезде. Она задрожала, завибрировала и будто потянула нас навстречу друг другу. Но я все равно настоял на её уходе. Мне нужно было побыть одному. — Иди, Лу. Заодно принеси мне чай, пожалуйста.

— Ладно, — ее шепот проскользнул острым кинжалом по сердцу, но не ранил.

Луиза ушла. Даже как-то быстро и резко. Наверно я поступил неправильно, что выпроводил ее. Фактически отверг. Это было неприятнее той правды, что она принесла с собой. Я даже забыл на что злился, так огорчился тем, что расстроил ее. Луиза хотела быть рядом в трудную минуту, а я отказался.

Вдобавок мне так и не дали побыть одному. Пришел врач с осмотром, чем мгновенно вернул злость. Я возразил, что желаю побыть один на что услышал ответ:

— Вам не надоело, Невилл, быть одному? Вы и так большую часть времени проводите один.

Это должно было стать безобидной шуткой, если бы не имело более глубинного смысла. Ведь я действительно проводил большую часть времени один. Стало совестно. Что-то я совсем ослаб, потерял стойкость. Проклятая больница выжала все. Ну, ничего. Скоро вернусь в форму. А пока… Пока я ждал возвращения Луизы.