Похищение феи. Ночной и недоброй!

Глава 32

Надя

Как говорится, нет ничего не возможного. По крайней мере, надо стараться в это поверить. И вообще, меня дома ждёт моя домовиха, значит, пора возвращаться. Джошуа помог найти мою сумочку. Оказывается, служанки убрали ее в один из ларцов как величайшую драгоценность. Сама, без помощи мальчика, никогда бы не нашла. Благо он смог расспросить девушек. Умничка! Жаль я местного языка не знаю. Впрочем, скоро он мне и не пригодится.

— Говорят, в горах самое красивое — это закат.

— И рассвет, когда облака сплетаются с солнечными лучами. Так Клаус говорит.

— Он тоже вернулся? Почему же ко мне не заглянул?

— Улаживает дела. Он управляющий замком, без него слуги допустили массу оплошностей. Неправильно засахарили лепестки цветов для вас, фея. Клаус сейчас сам все исправляет.

— Какой молодец. Пойдем, прогуляемся, совсем скоро закат. Я бы так хотела его увидеть. Возьмём с собой джинна.

— Сожалею, но отец запретил вам уходить далеко от замка. Я был бы рад показать свое самое любимое место. Оттуда видно, как солнце скользит между двух пышных снежных вершин.

— Надо же! Я бы очень хотела это увидеть. Думаешь, папа рассердится на меня, если мы прогуляемся немного подальше от замка?

— На вас? — изумлённо взглянул на меня мальчишка.

— Ну, да.

— Вы истинная пара моего отца. Судьба дракона — исполнять все желания любимой. Отец никогда не посмеет вас огорчить и тем более сердиться на вас.

— Дракона? — хм. Людовик похож на кого угодно, но только не на крылатого ящера. И пламя из себя вроде бы не исторгает. Скорее всего, это просто оборот речи. Барон дракон — красиво звучит. Нет, ну он точно не ящер. Крылья было бы невозможно спрятать под рубашкой, да и чешуи на нем нет. Скорее всего, Джошуа так выражает свое уважение отцу или страх. Как в сказках, где все боятся дракона, — Ты боишься, что он станет ругать тебя? А если я попрошу папу этого не делать?

— Он вас послушается. Нет, я боюсь не за себя. И потом наследник обязан ответить за все свои поступки. Мне же надлежит вас сопровождать, если вы того пожелаете.

— Тем более.

— Отец пригрозил обратить в камень всех слуг, если они вас выпустят из замка.

— И он может это сделать?

— Не знаю, не уверен. Но и лгать барон бы не стал.

— Хм. Надо подумать, — стать виновницей массовой казни? Нет, к этому я не готова. Внезапно стало очень обидно. Свобода так близко, и мальчика я наверняка смогу взять с собой. Пусть ненадолго, только пока Марцелла не разберётся с Людовиком. Она наверняка сможет что-то придумать. Но обречь всех остальных на превращение в камень… Того же Клауса? Нет. Это исключено. Интересно, вообще существует колдовство, способное превратить живое в камень? Или это только угрозы? Не знаю и проверять не хочу. Тем более, что барон наверняка может наказать слуг и другим способом. Не подумала об этом, а зря, — Джошуа, если я оставлю твоему отцу письмо с просьбой, он ее выполнит?

— Безусловно.

— Любую?

— Полагаю, что так.

— А как сделать, чтобы ему передали в руки записку, сразу же, как только он вернётся сюда?

— Достаточно попросить джинна, он выполнит вашу просьбу. Теперь вы здесь почти хозяйка. После того, как жрецы заключат ваш с отцом брак, вы сможете распоряжаться здесь всем. Да и сейчас тоже можете. Кроме, разве что, сокровищницы. Ее никому нельзя трогать.

— Прикажи, чтобы мне дали бумагу и ручку. Нет, ручку не нужно, у меня есть своя. А пером я писать пока что не научилась.

Желтоватый пергамент, разукрашенный вензелями и гербом, девушки достали из ящика моей прикроватной тумбы. Интересно, Людовик, надеялся, что я стану писать ему любовные записочки перед сном?

Порылась в сумочке, попутно приласкав ладонью файл с бумагами, которые оформил Эмиль. Как они теперь пригодятся, словами не передать. И доверенность на ребенка, и его свидетельство о рождении, и трудовой договор. Если что, у полиции не будет ко мне никаких претензий. Вот и ручка попалась.

"Людовик! Не смей наказывать слуг и стражей ни за какие провинности. И не смей искать и преследовать меня!

Надежда".

Вышло немного по-детски, наивно и глупо. Ну уж как есть. Большего мне все равно придумать не удалось.

— Выполнит? — показала я письмо мальчику.

— Безусловно.

— Тогда передай мой приказ джинну. Как только Людовик явится в замок, пусть ему сразу покажут письмо. И только потом рассказывают, где мы с тобой гуляем.

— Хорошо, — светло улыбнулся ребенок.

Я наскоро распихала по карманам платья завёрнутые в бумагу конфеты, накинула на плечи платок, подумала и сменила туфли на удобные ботильоны из мягчайшей зеленой кожи. Кто знает, где нам предстоит оказаться?

Служанки смотрят на меня изумлённо. Ещё бы, госпожа изволит одеться сама! Дикость какая. Вот только мне не особо смешно. Что ещё я забыла? О чем не подумала? Сумочка у меня на плече, колечко, подарок Матильды, на пальце. Много с собой все равно не возьмёшь. Подарки Людовика оставлю. Не хочу ничем быть обязанной. Пусть подавится своими бриллиантами!

Мальчишка вернулся в комнаты, чуть запыхавшись.

— Я всё передал. И перевел письмо. Алсан очень обрадовался.

— Идём тогда, — взяла я теплую ладонь в свою ледяную руку. Хватит нервничать! Уж решилась на побег и кражу ребенка, так отступать поздно. Никто ни о чем догадаться не должен. Улыбаться, иметь приветливый вид, рассказывать мальчику смешные истории.

Лёгкий ветерок, мягкое бархатное солнце, птицы поют везде, под ногами путаются меховые зверьки. Джошуа говорит, не смолкая. Рассказывает мне обо всем и обо всех, кто встречается на пути. Сколько же, оказывается, существует волшебных рас, о которых я даже не слышала.

Джинн идёт чуть впереди плавной походкой, внимательно смотрит по сторонам. Рука упирается в эфес сабли. Что, если меня обманули? Вдруг мое слово ничего не будет значить? Что, если Алсан откажется помогать или, того хуже, запрет меня в темнице за попытку побега? Ещё и ребенку влетит… Поздно сомневаться. Решилась — действуй. От замка мы уже далеко отошли. Вроде бы нас и не видно. Кругом деревья. Из-за кустов выглядывает щербатый бок сарая.

— Здесь раньше были овчарни. Держали барашков.

— Здорово, — невпопад отвечаю я, пытаясь расслышать, не увязался ли кто следом за нами.

— Вот там обрыв, — показывает ребенок на куст жасмина в конце тропики, — у барашков были крылья. Они разбегались и прыгали с обрыва, летели прямо в долину на выпас.

— Надо же. Там, наверное, очень красиво?

— Да, но подходить близко к краю очень опасно, он осыпается, можно упасть и разбиться.

— Хорошо, — соглашаюсь я. И, наконец-то, решаюсь. Пора. Здесь нас никто не увидит, — Прикажи Алсану, чтоб замер на месте и ни в коем случае не шевелился. И меч пусть положит на землю.

— Зачем?

— Я хочу найти его лампу. Никогда не видела, так любопытно на нее посмотреть.

— Вы можете попросить, он не посмеет отказать вам, госпожа. Вы же истинная отца. Джинну отдан приказ слушаться вас беспрекословно во всем.

— Да? — краска стыда бросилась в щеки. Что обо мне будет думать ребенок! Да и вообще.

— Конечно.

— И даже, если я прикажу ему открыть дыру в пространстве? Хочу посмотреть на свою квартиру. Убедиться, что кран закрыла, — что я несу? Какой кран?

— Да, конечно. Вы хотите, чтоб я перевел этот приказ?

— Да, дорогой.

Мальчик окликнул джинна на местном наречии, тот, наконец, развернулся. Улыбнулся в ответ на мою просьбу, поклонился чуть не во весь рост, прижав ладонь к груди.

— Он рад оказаться полезным вам, госпожа.

— Я тоже рада, что нашла, кого могу попросить.

Джинн вытянул раскрытую ладонь в сторону куста жасмина. И нет куста, растаял. Вместо него возник вид на мой родной город. Крыши домов, канал лениво перетекает меду гранитных плит. Удивительно. Потрясающе! Вон и окна моего дома. Прохожие идут по тротуару, гудят машины. Дыра в пространстве раскрылась где-то на уровне крыши соседнего дома. Или вообще над проспектом?

— Отсюда плохо видно. Можно как-то приблизить? — не готова я грохнуться с такой высоты. Мальчик передает мою просьбу.

— Приблизить не выйдет. Но Алсан сейчас зачарует корыто. Вы сможете подлететь в нем ближе к порталу.

— Корыто?

— Вон то, что стоит у сарая.

К нам по траве полезет ржавый продолговатый таз наподобие детской ванночки. Ужас какой.

— Сядешь вместе со мной?

— С радостью, если позволите. Совсем близко подлететь к вашему дому не получится. Мы все равно останемся в этом мире. По ту сторону портала джинн наше корыто не удержит.

— Как жаль, — быть так близко к цели и не иметь возможности достичь ее! Это не просто жаль! Это полный крах всех надежд!

И тут я заметила краешек перил. Портал выходит той стороной не на проспект и даже не на крышу другого дома. Это балкон! Нужно просто на него спрыгнуть и все! Я сразу же окажусь дома! В худшем случае на меня "повесят" попытку ограбления чьей-то квартиры. Не лучшая перспектива, но отговориться сумею.

— Прикажи, чтобы не смел за нами идти. Ни в коем случае! У меня там белье сохнет на окне и мне неудобно.

— Он и так не сможет. Открытие такого портала требует огромных усилий. Алсан его еле удерживает.

— Вот и отлично, — я залезла в корыто, мальчишка устроился передо мной. А дальше все пошло немного не по плану. Вместо того, чтобы взлететь, корыто заскользило по мягкой траве. Джинн что-то выкрикнул.

— Госпожа, Алсан говорит, что его сил не хватает, чтобы нас поднять!

— Держись крепче! Мы едем туда, куда нужно!

— Мне страшно! Если сейчас портал схлопнется, мы соскользнем в обрыв и разобьёмся!

— Поздно! — прижала я к себе ребенка. Скорость бешеная, корыто несётся по траве как сани с ледяной горки. Вид на город начал мерцать. Черт! Джошуа закричал. Вот он, Питер! Только бы портал не схлопнулся, только бы нам не улететь вниз с того балкона!

— Мамочки! — кричу я.

— Рррры! — орет Джошуа. И я понимаю, что сижу уже не в жёстком корыте, а скорее лежу на чем-то подозрительно мягком, по виду напоминающем асфальт. В нос ударил запах бензина. Все? Мы разбились? Нет ещё? И почему мне ничего не видно?

— Урра! — кричит мальчик в моих собственных мыслях, — сядьте ровно! Нам куда?

— Ты где?

— Вы на мне сидите! Надя! У меня получилось! Распрямитесь! Иначе я вас уроню! И крылья свои спрячьте, мешают!

— У меня нет крыльев! — отрываю голову от того, что казалось асфальтом. Лучше бы я этого не делала. Мы реально летим. По крайней мере я! Лёжа на чем-то огромном. Внизу участливо звякнул трамвай. А вон и мой эркер… Черт побери, на чем я лечу и где ребенок?

— Куда нам приземляться? Надя, говорите скорее, нас вот-вот заметят и сдадут в зоопарк!

— Туда! Видишь балкон? Маленький такой?

— Я постараюсь. Не выйдет. Простите.

Звон стекол, сотни осколков. Я все так же лежу на чем-то большом, теплом и мягком. Сажусь, чтоб осмотреться. Вокруг стены родной квартиры. Мебель. Мария Федоровна зажимает кулаком рот. Паркет. И огромные черные крылья распластанные на нем, прикрытые сияющей тонкой вуалью. Передо мной драконова шея и голова.

— Простите, что разбил окно.

— Ничего страшного. Зато теперь можно не мыть…

— Я обернулся! Надя! Я теперь полноценный! Зверь во мне проснулся!

Привычная возня соседей за стенкой выводит из ступора.

— Люська! Опять окна бьют! Сволочи! Репетировать не дают! У меня завтра концерт в электричке.

— Хозяйка, что ж вы так! Заметят же. Я как знала! Пирог испекла. Слезайте со змея, мальчику тяжело. Крылья-то какие вымахали! У вас…