Похищение феи. Ночной и недоброй!

Глава 17

Надежда

Доехали, добрались, доползли! Водитель оказался милейшим человеком, всю дорогу нас развлекал беседой о собственных внуках. Я нечаянно запомнила их имена и даже почти не уснула под его бодрое: «Девушка, вам что, не интересно? Вы так и скажите, и я молчу! Вот моя Сонечка, она, знаете, всегда говорит, если что не по её выходит. Такая милая девочка! И так здорово уже говорит! Не умолкает! Ни на секунду! И в кого только такая уродилась? Как думаете?» Что я думала, таксисту выпытать не удалось. У меня просто не было шанса вклиниться в монолог и ответить. Да и не особо-то хотелось, если быть честной.

Наконец машина остановилась у тротуара. Водитель вышел и три раза рассказал в мельчайших подробностях, куда и как нам идти. Чуть проводить не собрался. Еле отбилась, благо Джошуа мне в этом помог. Воспользовавшись тем редким мгновением, когда мужчина решился на вдох, мальчик подхватил меня под руку и решительно заявил.

— Благодарю, вы были крайне любезны, — неожиданно властный кивок юной головы, пристальный взгляд на взрослого человека, от которого тот попятился и, извинившись, скользнул обратно в машину. Уф.

— Ты меня спас.

— Всегда можете рассчитывать на нас с отцом. Девушка не должна оставаться одна перед лицом неприятностей. Прошу, нам кажется в эту сторону.

Не хотела бы я встретиться с тем, кто воспитывал Джошуа до меня. Привить такие манеры ребенку способен разве что отставной адмирал или академик на худой случай.

Парк аттракционов подозрительно разросся с прошлого моего посещения. Когда оно было? Ой, я тогда, наверное, ещё в школе училась. Или уже на первом курсе института? Не помню. Зелень кругом, листва деревьев укрывает от чересчур яркого солнца, благо погода наладилась. Колесо обозрения видно издалека, помню, раньше я таких штук опасалась, а теперь даже стыдно за себя прежнюю. Подумаешь, тут и лететь не слишком-то высоко. Джошуа смотрит по сторонам, будто пытаясь впитать мгновения чужого беззаботного счастья, а может, просто наблюдает за тем, как ведут себя дети. Они носятся везде, играют, шалят, не имея никакого представления о манерах. Забавные. Только мне все время хочется их невольно одернуть, сбить в кучу, навести порядок. Профессия и тут наложила свой отпечаток. Не ожидала.

— Отдавай свою куртку, лето опять проснулось, тебе наверняка жарко.

— Лучше бы проснулся кто-то другой, — задумчиво вглядываясь в аттракцион-катапульту произнес мальчик, — когда лопнет резинка?

— Какая, дорогой?

— Та, что удерживает людей. Смотрите, ее натянули и должны, наверное, отпустить?

— Полагаю, что нет. Не беспокойся, тут все надёжно.

— Тогда почему люди кричат как перед казнью?

— На всякий случай. Идём, купим билеты.

— Я бы предпочел дождаться финала, чтобы знать, на что можно рассчитывать. Простите, что сомневаюсь в вашей правоте, но на ярмарочные развлечения это походит мало. Скорее на штурм крепости в отсутствие достаточного снабжения ядрами. Город в осаде?

— Нет. Все хорошо, смотри, их уже опускают.

— Не ожидал. И эти люди знали заранее, что они в безопасности? Или сажают на землю не всех?

— Тут полностью безопасно. Сейчас мы купим билеты и пойдем кататься на поезде.

— Мы только приехали, зачем нам сразу же уезжать?

— Он ходит по кругу.

— Странное место. Зачем нужен такой поезд? И где здесь находятся горы? Вы же не могли меня обмануть?

— Сейчас сам все увидишь!

На первом же прилавке купила огромную сладкую вату, чтобы насладиться парой минут тишины. Пока дошли до кассы, вата исчезла. То есть она была секунду назад. Оп! И нет ее. Потерял Джошуа ее, что ли?

— Необременительное блюдо. Довольно изысканное. Жаль, так быстро закончилось. Предлагаю купить ещё несколько штук.

— Сначала билеты, — потерял или слопал? Вот в чем первый вопрос. И за ним следует сразу второй, сколько веса в той вате? Она же только по объему большая, а так-то весит всего ничего. Куплю потом ещё пару штук, вряд ли от такой мелочи у мальчишки что-то слипнется в животе, верно? Водичку только нужно, наверное, предложить. Я же гувернантка, следить за здоровьем ребенка обязана. Знать бы ещё, как это делать. Разберусь по ходу.

— Девушка, вам билеты куда?

— На горки.

— Экстремальные или детские?

— На самую высокую. Я обещала черной ведьме сводить мальчика именно на такой аттракцион.

— О! Два билета?

— Два. И ещё на парочку аттракционов. Тоже по две штуки.

— Исключите из списка катапульту, — пристально вчитался в перечень развлечений ребенок, — Ракета нам подойдёт, экстремальный спуск тоже, и что-то ещё на ваш выбор.

— Оплачиваете?

— Угу-м, — приложила карту, зевнула, и мы пошли.

Люди вокруг улыбаются, всем весело, и только я хочу спать. На аттракционе нам всем помогли пристегнуться, проверили крепления ремней, пересчитали по головам. Как приятно, что здесь не я за все отвечаю! Вагончик споро дернулся с места. Хорошо тут, жаль, что я засыпаю. И снится мне турбулентность. Незначительная, только пассажиры странные все — все время визжат. Через минуту меня разбудили совершенно по-хамски.

— Девушка, с вами все хорошо?

— Пристегните ремни, самолёт идёт на посадку! — выдала я.

— Надежда, можно ещё?

— Тебе понравилось? — с трудом мне удалось сфокусировать взгляд на воспитаннике, что-то у него глаза стали ярче, да и побольше, вроде, — Замечательный аттракцион, верно?

— Абсолютно согласен. Отдыхайте. Я схожу за билетами.

— Не потеряешься?

— Не надейтесь. Я скоро вернусь.

Отличный ребенок, умный, добрый, заботливый. Если немного сощуриться, его видно издалека. Не зря я привязала воздушный шарик к талии Джошуа.

— Можно мне плед? Когда мы проезжали вниз головой немного дуло по ногам, — обратилась я к служителю парка, но тот как-то странно на меня посмотрел. Нет, я понимаю, что это не самолёт, но плед-то дать можно? Или очки от солнца. Мешает дремать.

Джошуа вернулся мгновенно. Бегом, он, что ли, бежал?

— Я зафрахтовал наши сидения на час.

— Молодец. Садись рядом. Устраивайся, пристегни ремни, — бумс и я снова сплю. Самолёт, под нами тайга, следом межконтинентальный рейс, турбулентность, жёсткая посадка в грозу из-за поломки. А мне не нужно никуда идти и никого успокаивать тоже не надо! Счастье! Несколько раз меня пытались будить. Злые же тут работают люди. Поспать не дают.

— Мы можем идти, Надежда. Билеты закончились, и я проголодался, — глаза мальчишки светятся от восторга. В самом прямом смысле светятся. Я никогда не думала, что так бывает. Полагала, что это просто крылатое выражение. Но тени от ресниц ложатся на личико весьма однозначно. Забавно узнать о таком эффекте, будучи взрослой.

— Банковскую карту не потерял?

— Она уже у вас в кошельке, вы сами убрали ее.

— Не помню, прости, — потянулась и только теперь заметила глазеющую на нас толпу. Что-то не так? Вроде бы я ничего плохого не сделала. Ну, волосы дыбом стоят немного. Подумаешь, здесь ветрено. Встала и вовсе под аплодисменты. Странные люди. Нет, ну вот честно. Что такого произошло?

— Девушка, скажите, кем вы работаете? — с благоговением подошло ко мне какой-то мужчина.

— Гувернанткой.

— Героическая профессия.

— Ничего особенного.

В кафе я заказала себе чашечку кофе, и жизнь заиграла новыми красками. Ребенок уплетает за обе щеки все, что ему предлагают, даже урчит от удовольствия. На нас опять смотрят. Пусть ест, растущему организму нужно много еды. Не за руку же мне его хватать? Или я дурацкая гувернантка? Но и кашу в стаканчиках вроде не продают. А кормить воспитанника точно необходимо. Мимо шашлычной мы тоже не смогли спокойно пройти, Джошуа и там все подъел. Восточные мужчины парнишку очень хвалили. Вынесли вердикт, что вырастет он непременно джигитом.

— Это кто? — подозрительно сощурился в ответ Джошуа.

— Тот, кто смел в бою и любит свободу.

— Вы удивительно правы, господин. Заверните мне с собой вон тот шашлык потолще. Не стоит экономить на будущем знатного рода в моем лице.

— Тот шашлык? Это начинка для шавермы.

— Лепёшек не надо. Раздайте их бедным. На мое счастье.

— Но там два килограмма баранины. Я сам нанизывал.

— Мальчик растет. Отец велел кормить его досыта. И чашечку кофе для меня. Если можно, с конфеткой.

— К-конечно.

Ракета, ещё другие аттракционы. Я почти отдохнула за этот чудесный денёк. Мальчишка абсолютно везде себя ведёт как взрослый, у меня сложилось полное ощущение, что впервые я провела день рядом с настоящим мужчиной. Рыцарем или лордом, дворянином, а может, наследным принцем. Одним из тех самых мужчин, о которых пишут в романах. И дверь откроет, и сумочку подаст, проследит, чтоб я ничего не забыла. Везде улыбается, кажется, он по-настоящему счастлив. Расплавленное золото так и плещется в глубине карих глаз, да и улыбка не сходит с загорелого личика.

— Домой? Скоро вечер. Отец, наверняка беспокоится.

— Барон очень смел. Этим подозрением вы его оскорбите.

— Я имею в виду, он беспокоится за тебя. Мы очень давно ушли.

— У него исчезнут все причины для беспокойства, как только мы вернёмся домой. Вызывайте такси.

— Медленное?

— Самое быстрое из тех, что здесь водятся.

Машина подъехала сразу, мальчишка взялся за ручку чтобы открыть передо мной дверь. Кошмар! Аллергия! Да ещё какая! Все пальцы разнесло, на них проступили крупные пятна и те будто горят в огне. Покормила, называется, досыта, идиотка! Это наверняка на шашлык? Или на колбаски? А может, на ведро конфеток? Да какая, к бесу, разница! Сейчас начнет задыхаться, если отек переползет ещё и на горло, что тогда? Прикоснулась к руке. Так и есть, полыхает.

— Надежда, это у нас семейное. Нужно просто приложить лёд.

— Семейное у него! То, что твой отец аллергию не лечит — это его личное дело. Он взрослый и сам разберётся, как ему поступать. И потом, я не его гувернантка.

— Вы едете? Или отменяем? — донеслось меланхоличное из салона машины.

— В поликлинику срочно! Нет, в детский медцентр! Самый лучший! У нас аллергия! — таксист задумчиво посмотрел на зажатую а моих пальцах руку, почесал подбородок и неспешно тронулся с места.

— Может, измазался чем? Вы с краю подковырните. У меня у племяшки так было. Успели троих врачей обойти, пока не догадались как следует руку отмыть. И кто догадался? Профессор! Сестре тот кусок эпоксидки и пластилина обошёлся тысяч в пятьдесят, если не больше. Так ещё радовались, что профессор отмыл. Можно подумать, у них дома пустыня, и мыло только по праздникам завозят. Ну, что, отдирается? Нет?

— Тут ещё и пластик прилип.

— Значит, ожог. Ну площадь-то вроде бы небольшая. Да и на детях все заживает лучше, чем на скотине. Второй племяш в костер падал. Ничего. Зажило быстро. Только зад болел месяц.

— Он туда сел, что ли?

— Не, бабушка, моя мама, розгами отходила. Чтоб неповадно было прыгать через костер. Она умеет. Нас с сестрой вырастила одна. Выходите, вон клиника. Но я бы на вашем месте начал с допроса.

— Кого?

— Пацана. Диагноз будет проще поставить. Он же говорящий, верно? И глаза вроде смышленые… Парень, а с глазищами-то ты чё учудил? Ладно, мать — кура, но ты-то, вроде взрослый мужик? Это линзы такие? Во мода что творит!

— А что с глазами?

— Светятся вовсю.

— Это у нас с папой родовое. Когда нервничаем, светятся. Мы раньше жили в горах, там так у многих.

— Уран, что ли, добывают поблизости? Жесть, конечно. Идите, надеюсь, вам помогут. Но, конечно, не факт. Это тебе не суп из гадюки есть немытыми руками. Тут точно врач нужен. Да и на борщевик не похоже. Хотя?

Я вылетела из такси, крепко ухватив ребенка за руку. Тот трепыхается чуть позади, как воздушный шарик. Кстати, где шарик? Не потерял? На месте. Сумочка тоже на месте… Дверь клиники открыла рывком, точно так же, как открывала недавно люк самолёта. С душой так, во всю ширину. Люди в холле при виде нас расступились и правильно сделали.

— Нам к врачу!

— По записи?

— Без.

— Без записи не принимаем.

— У нас экстренный случай. Вы понимаете?! — с таким напором я только обеды вытрясала в особо удаленных от цивилизации гостиничках.

— Секунду. Может, скорую вызвать?

— Я вас сейчас испепелю. А потом напишу жалобу во все министерства! О том, что вы и ваша клиника оставили моего мальчика умирать!

— Леди Надежда, не стоит, все просто отлично. Врач мне не нужен. Поговорите лучше с отцом, — слабо рискнул ребенок у меня за спиной.

— Цыц! У тебя кошмарная гувернантка! Просто ужасная! Хуже и быть не может. Отцу так и скажешь! — народ в холле окончательно стих.

— Вы заблуждаетесь.

— Если бы! Как так можно? В детских садах один воспитатель следит за тридцатью носами детей! Один! А тут! Ужас!

Девушка за стойкой наконец-то прониклась моей речью, и, кажется, поняла, что без врача я отсюда никуда не уйду.

— Минуточку подождите. Я позову хирурга, чтобы он осмотрел.

— Вы что, почитательница Франции? Мне кажется, только там была традиция отрубать головы кому ни попадя! Нам нужен аллигатор, а не хирург.

— Аллерголог?

— Я именно так и сказала! Руки — не хвост, а мальчик — не ящерица, обратно не отрастут!

— Леди Надежда! Вы же фея!

— Только очень недобрая! Запомни, у тебя ужасная гувернантка! Вот по кому точно гильотина плачет.

— Совсем мамаши оборзели, — шепнул посетитель и съежился под моим взглядом. Интересно, это кого он имеет в виду? Нагнулась к руке Джошуа. Пальцы как и были, напоминают сардельки. Хуже того, сыпь до локтя дошла. Зато полиэтилен из руки не торчит. Наверное, мне в машине он просто показался, а может, стряхнулся пока мы шли? Ни к чему думать о глупостях, я не доктор. Уф! Дождались. Вышел кругленький и в очечках мужчина.

— Ну и кто наш пациент?

— Вот! — ухватила я мальчишку за плечи, чтоб не попытался сбежать.

— И часто у нас такое бывает?

— Понятия не имею.

— Вы же мама, да ещё такая к-хм заботливая. Как же вы не знаете?

— Я гувернантка, — посетители в холле содрогнулись от хохота. Что в этом смешного?

— Вот как. Вообще-то я не могу вести прием несовершеннолетних без присутствия родителя или опекуна.

— Загрызу, — сказала я, не подумав. И куда только завалилась профессиональная этика? На аттракционах, наверное, осталась.

— Н-да. Ну, идемте. В редких случаях, когда есть риск опасности для жизни, я, конечно, могу принять пациента и так.

— Как вы сказали?

— Это не ваш случай, девушка! Проходите. Что же все нервные то такие стали.

Стены кабинета разукрашены скалящимися монстрами. В каких только мультиках их откопали? На таких посмотришь и, действительно, перестанешь бояться врача, да и вообще кого бы то ни было в этой жизни. Вот только меня почему-то от страха трясет. Руки ледяные, ладони влажные, волосы встали дыбом по всему телу. Бр-рр. Доктор послушал сердечко через одежду, внимательно рассмотрел каждый палец, чем-то даже поскреб.

— Отек уже сходит. Я не могу с ходу поставить точный диагноз. Нужны анализы, пробы. Без родителя ребенка, увы, это сделать никак не возможно. Скорее всего, у мальчика просто аллергия. Поддержите руки в настое ромашки, я напишу, как приготовить, мазь можно попробовать, но лучше обойтись так. Самое главное для него — строгая диета и спокойная атмосфера, — уничижительным взглядом меня прибило как каменной плитой, — Нервное напряжение играет огромную роль в развитии детей. Негативную роль. Научитесь брать себя в руки.

— Я буду стараться.

— Вот ваш рецепт и диета.

— Каша и все?

— Каша и вода. Пока не пройдет. Удачи вам!

— Благодарю.

— Леди Надежда очень стрессоустойчивая. Она не кричала, даже когда наш экипаж перевернулся в десятый раз.

— Вот и хорошо. Удачного дня.

До особняка мы дошли пешком. Джошуа густо сопел, проходя мимо каждой кофейни. Ну уж нет, с меня достаточно приключений. Овсянка теперь наше все. Вот только как рассказать о случившемся барону, чтоб он меня не убил. Может, это он виноват? Ставил дома эксперименты. Сам же ходил с забинтованной головой и руками. Вот ребенок и надышался какой-нибудь дряни. Точно, это он. Только как бы ещё и его в этом убедить. Лучшая защита — нападение. Я же ребенка буду защищать, не себя. Значит, надо выглядеть пострашнее.

— Я сам переговорю с отцом. Это семейное, уверен, все уладится, — юный наследник как будто прочитал мои мысли.

— Ну уж нет. Я ему покажу, как уран дома варить. Или чем он там занимался, что у тебя даже глаза светились?

— Ничем.

— Убью, гада. Довел ребенка.

— Леди, это лишнее. Я бы не хотел стать сиротой.

— Не до конца! Частично убью! Местами!

Дверь нам отворил Эмиль. Посмотрел на руки ребенка, я даже рта раскрыть не успела, как-то глупо улыбнулся, присвистнул и скрылся.

— Господин Эмиль! Позовите, Людовика! — крикнула я тому в спину. В глубине дома что-то громко лязгнуло.