Пожиратель. Книга II

Глава 9

Аня прикрыла глаза и удовлетворённо улыбнулась. Я нежно провёл ладонью по её обнажённому бедру и негромко произнёс:

— Признаться, ты меня очень удивила своим звонком.

— Удивила или обрадовала? — уточнила она, подняв веки и приподняв бровь.

— И то и другое, — ответил я.

Аня ещё раз улыбнулась, положила голову мне на грудь, какое-то время так полежала, а потом сказала:

— У меня кое-какие дела в Екатеринбурге, завтра предстоит важная встреча, вот я и решила на день раньше приехать.

— И завтра же назад? — спросил я, целуя Аню в макушку.

— Да, — вздохнула она. — А потом почти сразу в Москву. Переезжаю туда.

— А как же ещё год в академии? — уточнил я, поглаживая Аню по спине.

— Без меня справятся, — легко ответила та. — Да и муж просит помочь в министерстве. Так что поработаю с бумагами годик-другой. А там уже посмотрим, как пойдёт.

— Интересная смена деятельности, — заметил я.

— У меня, вообще-то, высшее экономическое образование, — не без гордости заявила Аня. — Я аудитор, и в министерстве для меня сейчас работы предостаточно. Это как раз таки преподавание в академии для меня было сменой деятельности.

Какое-то время мы молчали, просто наслаждаясь близостью друг друга. Волны страстного жара, возникшие в первый момент встречи, успокоились, оставив после себя лишь обычное человеческое тепло.

— Ты лучше скажи, — заговорила Аня, чуть приподнимая голову, чтобы посмотреть мне в глаза, — не надумал вернуться к учёбе?

— Теперь, когда ты перешла на бумажную работу, в этом точно смысла нет, — пошутил я.

— Но я могу отказаться туда переходить, — сказала Аня, тут же рассмеялась и добавила: — Не могу, конечно. Не поймут меня. Да и мужа подставлю. У нас хоть отношения чисто деловые, но я его очень уважаю и не имею права подвести. Но в Москве три военные академии, и во все ты заранее поступил.

Слышать это было лестно, однако мы с Аней оба понимали, что никуда я не поеду. Да, мне требовалось развиваться в качестве мага, но оставить семью я больше не мог. Если раньше с академией всё было проще, то теперь…

— Но, если вдруг передумаешь и захочешь продолжить обучение, просто найди меня, я всё устрою, — сообщила Аня, поняв по моему лицу, что я думаю о её предложении.

— Спасибо, буду иметь в виду, — ответил я.

— И тебе не обязательно учиться там, где я работаю, — продолжила она, снова утыкаясь носом мне в грудь. — Я не буду настаивать на продолжении наших отношений, я просто буду рада тебе помочь.

— Я знаю, и поверь, очень это ценю, — произнёс я, чуть сильнее обнимая её.

Аня выбралась из моих рук и, сев на кровати, внимательно на меня посмотрела.

— До утра останешься?

— Нет, — вздохнул я. — К сожалению, не могу. Через часик двину уже.

Хоть я изначально и планировал остаться, но… Это было бы лишним. Наши отношения и так зашли уже слишком далеко. Я видел и почти физически ощущал, что между нами стали зарождаться чувства, у Ани так точно. А это бы всё только осложнило.

И как бы я ни хотел отправиться с ней, но нужно было расходиться, пока это ещё возможно и не привело ни к каким проблемам. Это сейчас наши встречи не мешают ни её репутации, ни делам. А что будет в Москве?

Аристократы живут своей жизнью и по своим правилам. Стоит кому-то разнюхать, что у Анны Леонидовны Васильевой есть любовник из простолюдинов, да ещё и восемнадцатилетний мальчишка, об этом раструбят, чтобы заставить реагировать её мужа. Да, брак может быть сколько угодно фиктивным, но вопрос задетой чести всё равно остаётся.

Аня печально вздохнула, осматривая свой номер, снятый явно с расчётом на то, чтобы провести в нём бурную ночь. Однако нашла в себе силы улыбнуться и нежно обняла меня за шею.

— Что ж, курсант Воронов, — игривым тоном произнесла она, глядя мне в глаза. — Раз у нас всего час, то не будем терять ни минуты! К бою!

Я обнял её и, крепко прижав к себе, поцеловал.

Екатеринбург, кабинет губернатора

На очередном совещании собрались только трое: сам губернатор Коростылёв да представители силовых ведомств — Имперской Службы Безопасности и полиции.

— Господа, с этим разгулом криминала пора что-то делать, — объявил Андрей Андреевич, оглядывая сидящих перед ним мужчин. — Нигде такого нет, только в нашем Екатеринбурге творится настоящий кошмар. Я уже даже у Святослава Георгиевича, князя нашего, помощи попросил, но тот так и не дал ответа, похоже, не до бед Екатеринбурга ему сейчас.

Тяжело вздохнув, Коростылёв ненадолго прервался, собираясь с мыслями. Последнее время работы становилось всё больше, а времени на то, чтобы с ней справиться — всё меньше. Из-за постоянной неразберихи между министерствами и людьми на местах приходилось порой не спать ночами. Или тратить свой законный выходной на такие совещания, как это.

— Однако действовать нужно, и действовать необходимо быстро, — вновь подняв взгляд на собеседников, произнёс Андрей Андреевич. — Мне, знаете ли, не хочется из своего кресла вылететь за то, что не оправдал высочайшего доверия. Вам, полагаю, тоже. Поэтому мне очень хочется узнать, что вы думаете по поводу сложившейся ситуации.

Первым слово взял представитель Имперской службы безопасности.

— По нашей линии, Андрей Андреевич, всё выполняется в соответствии с протоколом. Мы бы и рады помочь чем-то ещё, но только если полиция нас позовёт, — Константин Сергеевич бросил взгляд на сидящего напротив Александра Дмитриевича. — Разная у нас юрисдикция. Мы отвечаем за имперскую безопасность, расследуем преступления против государства, всё, что выходит за ваши местные рамки. Если я без запроса полиции займусь расследованием преступлений регионального уровня и начну производить аресты, меня же первого снимут с должности за несоответствие, а арестованных тут же отпустят из-за нарушения протокола. Мои парни готовы в любой момент вмешаться, мы даже потихоньку собираем кое-какую информацию, но чтобы заняться этим всерьёз, мне нужен либо запрос о помощи от городской полиции, либо приказ сверху, от моего руководства. Но ни того ни другого пока что у нас и близко нет. А без этого мои руки связаны. Скажу больше: информацию, которую мы всё же собрали и уже передали в ведомство моего коллеги, — он кивнул на генерала полиции, — пока лежит мёртвым грузом.

— Не перекладывайте с больной головы на здоровую, Константин Сергеевич, — неприязненно ответил полицейский. — Меня сюда приказом перевели и бросили посреди вашего бардака. Я ещё даже не все дела разобрать успел. Всё срочное и архиважное! Ускоряюсь как могу, но здесь всё для меня новое. Я как в другую страну переехал, а не в соседнюю губернию. За предшественником конюшни эти Авгиевы ещё разбирать и разбирать. Хотите поторопиться? — спросил он, оборачиваясь к Коростылёву. — Я дам команду. Но без доказательной базы любой суд преступников оправдает, и вот тогда-то мы из своих кресел точно вылетим. За превышение полномочий не в увольнение, а прямиком в тюрьму. Так что дайте мне ещё немного времени, я разберусь, и тогда уже по всем правилам прижмём ублюдков к ногтю.

— Дай Бог, чтобы у нас было на это время, — тихо произнёс Константин Сергеевич.

Такси остановилось за квартал от моего дома. Я оставил шоферу на чай пару рублей и выбрался из автомобиля. Ночь уже вступила в свои права, и лишь свет фонарей выхватывал из непроглядной темноты небольшие участки тротуаров.

Водитель уехал, а я ещё немного постоял на месте, сконцентрировавшись на оставшихся ощущениях после визита к Ане. Что ни говори, было крайне приятно встретиться. Но теперь следовало вернуться к реальной жизни.

Шагая по местами треснувшему тротуару, я периодически бросал взгляд по сторонам. Однако никто не выпрыгивал из темноты, чтобы пощупать мои карманы или предложить расслабиться. Учитывая, что тех дельцов, которые предлагали мне женщин и наркоту, больше не появлялось, видимо, они поняли, что здесь им не рады.

У подъезда я вновь заметил Петровну. Старушка сидела на лавочке под фонарём, поглаживая своего толстого кота. Вид у Спиридона был довольный — его не гоняли по траве, а позволяли лежать на старческих коленях и спать.

— Петровна? — удивился я, взглянув на часы. — А вы чего так поздно на улице сидите? Двенадцатый час уже. Опять соседи шумят?

— Нет, что ты! — отмахнулась старушка. — Просто воздухом дышу перед сном. А спортсмен больше не беспокоит. На днях обещанный корм принёс. Даже два мешка! Спасибо тебе, Игорёк! Такие времена настали, одни гады вокруг. А ты хороший.

Последнее она добавила, выделив слова интонацией. Кажется, её что-то очень сильно беспокоило.

— Ну не все же гады, — пожав плечами, ответил я.

— Всё, — вздохнула Петровна печально. — Опасно жить стало. Вот, даже Настю похитили!

— А почему вы уверены, что её именно похитили? — уточнил я, присаживаясь на лавке рядом.

Спиридон приоткрыл один глаз, убедился, что его никто не сгоняет с места, и снова задремал.

— А видела, потому что, — ещё мрачнее вздохнула Петровна.

Вот это поворот.

— Я же в тот вечер со Спиридоном погулять вышла, — произнесла старушка, снова принявшись наглаживать своего толстого кота. — Ему полезно гулять перед сном, да и мне уже столько сна не требуется, как в молодости. Вот мы и гуляли по двору. А тут Настя пришла с работы.

Замолчав, Петровна несколько секунд поджимала губы. Было заметно, что ей сложно рассказывать. И, зная соседку, я понимал, что трудно ей не потому, что она увидела похищение, а потому, что не смогла в тот момент ничем помочь Насте.

— И не успела она до подъезда дойти, как подъехал автомобиль длинный с гербом, — проговорила Петровна. — Герб ещё такой запоминающийся. Оттуда вышло несколько мордоворотов, и схватили они Настеньку, и в машину запихнули. Та пыталась отбиваться, да только куда там! Такие здоровенные мужики там были, даже наш Влад по сравнению с ними Дюймовочка. Сунули они Настю на заднее сидение, да и уехали. А я так и замерла с котом на руках…

Петровна вновь замолчала, в глазах старушки появились слезы.

— Даже Настиным родителям это всё рассказать смелости у меня не хватило, не то что полиции. Да и толку с той полиции? — судорожно всхлипнув, задала она риторический вопрос. — Это же аристократы, стоит им только узнать про свидетельницу, они же меня просто убьют.

И соседка горько зарыдала, уже не сдерживаясь.

— Вы чего, Петровна? — вздохнул я, приобнимая старушку за плечи.

— Да что за жизнь-то такая пошла? — подвывая, всхлипнула Петровна. — Настенька такая хорошая девочка, как же жалко её, а я ей помочь боюсь. Такой грех на душу беру, а страшно. Времена нынче такие — никто никому не поможет!

Я погладил её по плечам, а Петровна неожиданно заявила:

— Но я ведь тебе не просто так это рассказала.

— А зачем? — уточнил я.

— Напиши анонимочку, Игорёк! — предложила Петровна, вцепившись в мою руку. — Отнеси в полицию. Глядишь, и поможет это Настеньке. А я старая, меня поймают.

— Хорошо, напишу, — пообещал я, — но вы больше никому!

— Конечно, никому! Жить-то мне хочется, — закивала старушка. — Какой же ты всё-таки хороший. Может, мы и вправду так поможем Настеньке.

Помочь обязательно нужно, тут я с Петровной был полностью согласен. Но явно не анонимкой.

— Как герб-то выглядел, Петровна? — спросил я, возвращаясь к теме.

— А я его даже нарисовала, чтобы не забыть, — заявила соседка и полезла в карман своей куртки. — И как раз случайно с собой захватила.

Ага, случайно захватила и случайно Спиридона выгуливала до самой ночи — пока я мимо не прошёл. Конспиратор из Петровны так себе, но если она нарисовала герб, это очень хорошо.

Соседка тем временем достала свёрнутый вчетверо листок бумаги, развернула его и, убедившись, что это то, что нужно, вручила мне.

— Вот он, Игорёк!

Быстро взглянув на рисунок, я совершенно не удивился, когда увидел тот же родовой герб, что был у машины, на которой Настя приехала к дому в тот вечер, когда мы с ней разговаривали. Художница из Петровны вышла не сильно лучше, чем конспиратор, но не узнать такие элементы герба, как подкова и перекрещивающиеся меч со стрелой, было невозможно.

Я не знал, кому принадлежит этот герб, но узнать это не составит большого труда. А вот что делать потом? Обращаться в полицию? Тут я полностью разделял мнение Петровны: это дело не то чтобы безнадёжное, но близко к тому. Как теперь работает в Екатеринбурге полиция, я видел.

Пообещав соседке завтра же отнести анонимочку куда следует, я отправился домой.

Несмотря на позднее время, отец ещё не спал. Разложив на кухонном столе свои инструменты, он самозабвенно ковырялся в старом, ещё дедовском, радиоприёмнике.

Сколько себя помню, этот агрегат никогда не работал. Отец всё хотел его починить, консультации у опытных мужиков на заводе брал, даже детали нужные прикупил, но все руки не доходили.

— О, Игорь, ты разве не утром собирался прийти? — спросил отец, когда я прошёл на кухню.

— Встреча закончилась рано, — ответил я и указал на приёмник. — А ты чего это вдруг о нём вспомнил?

Отец смущённо пожал плечами и ответил:

— Да вот, решил, что надо довести дело до конца. Всё равно не спится. Даже в гараж сбегал, чтобы запчасти принести. Давно уже лежали, да я всё никак не мог закончить.

Я улыбнулся и заглянул в чайник. Внутри оказалось воды на самом дне, так что пришлось открывать кран.

— Чай будешь? — спросил я.

— А, давай! — махнул рукой отец.

Пока я возился с чайником, на кухню заглянула мать. Завязывая халат, она с неодобрением посмотрела на разложенные по обеденному столу детали, но ничего по этому поводу не сказала, зато задала вполне логичный вопрос:

— Вы чего не спите, полуночники?

— Чаю решили выпить, — ответил я, водружая чайник на плиту. — Будешь?

— Нет, я только водички, — отмахнулась мать. — Не буду в ваши мужские дела лезть.

Выпив воды, она отправилась обратно в спальню, а я дождался, когда вода закипит, и организовал нам с отцом по чашке чая.

Пили, не спеша. Отец, окружённый деталями радиоприёмника, потягивал напиток и довольно жмурился, периодически бросая на меня взгляд. Но я не спешил делиться своими успехами на любовном поприще, а настаивать он не мог — характер не позволял. Хотя, как и любому отцу, ему явно было крайне интересно.

— А мне тут обещают классное руководство дать, — решил поделиться отец со мной новостью, когда мы выпили уже по половине чашки. — Денег будет больше. Немного, конечно, но кое-что всё-таки перепадёт сверх обычной ставки.

Я улыбнулся. Теперь понятно было, чего он не спит.

Это, пожалуй, были первые хорошие новости о его карьере с тех самых пор, как на заводе всё пошло наперекосяк. Вот и волновался отец, не мог уснуть, а чтобы совсем уж без дела не сидеть, достал дедовский радиоприёмник.

— Поздравляю, — искренне произнёс я.

— Спасибо, Игорь, — вздохнул отец. — Смотрю я на вас с Катей порой и думаю, что мне повезло в этой жизни столько раз, сколько не многим может повезти.

Я улыбнулся в ответ на его слова, и в этот момент в дверь позвонили.

Мы с отцом одновременно взглянули на настенные часы и переглянулись.

— Ты кого-то ждёшь? — спросил я.

Отец пожал плечами, и я пошёл открывать. Неужели Саня опять? Так, вроде не с чего, Влад ещё должен в больнице лежать. Кто это тогда?

Взглянув в глазок, я увидел на лестничной площадке четырёх мужчин: троих в полицейской форме и одного в гражданском, с папкой в руке.

И сразу же мысли одна за другой застучали изнутри по темечку.

Неужели Олег написал на меня заявление?

А может, друзья «спортсмена»?

Или нашли в стене нашего гаража спрятанный мной пистолет?

Гадать можно было сколько угодно, но толку от этого никакого. Поэтому я открыл дверь. Однако впускать в квартиру четверых мужиков не спешил, а встал в проёме, перекрыв его.

— Воронов Василий Петрович здесь проживает? — даже не поздоровавшись, спросил тот, что был в гражданском.

— А что случилось? — спросил я, немного растерявшись: ну никак я не мог предположить, что пришли к отцу.

— Здесь проживает? — мужик повторил вопрос и открыл папку.

— Здесь, — ответил я.

Вся четвёрка решительно двинулась на меня, легко оттесняя меня в квартиру. Я уже приготовился применять силу, но тут в коридоре появился отец.

— Игорь, кто это? — растерянно спросил он.

— Воронов Василий Петрович? — спросил мужик с папкой у отца.

— Да, — ответил тот. — Это я.

— Вы арестованы!

Дорогие читатели!

Позади уже больше трети книги, и мы открываем подписку.

Спасибо всем, что дочитали до этого момента и отдельное спасибо тем, кто поддержит нас и нашу книгу подпиской! Ваша поддержка позволяет нам писать наши книги дальше.

И хочу напомнить, что все, кто закинет книге награды, традиционно получит чибиков в гостевую, но через 2–3 дня — не успели дорисовать. Но уже вот-вот.

Будьте здоровы, берегите себя и приятного вам чтения!