Пожиратель. Книга II

Глава 16

На вечер у меня была запланирована встреча с Золотаревым. Артемий Львович ждал меня всё в том же ресторане, на этот раз он ужинал. Те же четверо бугаёв в костюмах расположились через два стола, неподалёку сидела и помощница, считавшая мои деньги.

— Приятного аппетита, — произнёс я, останавливаясь рядом с адвокатом.

Тот в этот момент был крайне занят спагетти в соусе карбонара, так что лишь кивнул мне, указав на соседний диван. Стоило мне занять место, тут же появилась официантка, которая согнула спину в поклоне и невероятно заискивающе произнесла:

— Чего изволите?

— Эспрессо, пожалуйста, — ответил я.

Сотрудница ресторана ушла, а Артемий Львович отложил приборы и отодвинул тарелку в сторону. Вытерев рот салфеткой, адвокат отпил из бокала немного белого вина и, посмотрев на меня, заговорил:

— Итак, Игорь Васильевич, я всё выяснил, — начал Золотарев, поправляя манжеты рубашки. — Всё встало на свои места, и суть махинации теперь понятна.

— Я вас внимательно слушаю, Артемий Львович, — кивнул я.

— Согласно материалам дела, директор завода обратился к Василию Петровичу с просьбой о помощи, — произнёс адвокат. — Вашего отца убедили, что лишь приватизация и последующее перепрофилирование завода — единственный выход в сложившейся на тот момент ситуации. Будто только это могло спасти завод и сохранить рабочие места. На себя оформлять документы директор якобы не мог — у него уже был крупный кредит на дом, и ни один банк не дал бы добро на ещё один. Поэтому директору пришлось просить Василия Петровича, своего старого соратника, которому мог доверять. Вашему отцу было обещано, что все эти бумаги — формальность, и, как только появится возможность, все переоформят на директора.

Я покачал головой, но пока что говорить ничего не стал.

Отец и так уважал своего начальника. А уж если учитывать, что тот помог меня пристроить в лицей с последующим переводом в военную академию, то, можно сказать, был директору обязан. Разумеется, не мог отец отказать директору в такой ситуации — это было не в его характере, тем более что они не первый год знали друг друга и относились друг к другу очень хорошо.

Но с другой стороны, отец у меня хоть и наивный, но уж точно не идиот. Впрягаться в такую историю он бы не стал, понимая все риски. Уж что-что, а в делах завода он разбирался по долгу службы, должен был понимать, куда влезает. Стоило бы с ним встретиться и поговорить.

— Не переживайте, Игорь Васильевич, всё не так уж и плохо, — заметив, что я нахмурился, произнёс Артемий Львович. — Приватизация — это не нарушение закона. И проведена она по всем правилам. Проблема кроется в том, что потом с заводом и кредитными деньгами сделали. Но есть хорошая новость: Василий Петрович как минимум не подписывал платёжные поручения на перевод денег за рубеж. Что уже даёт нам поле для манёвра. А учитывая, что бухгалтерия завода исчезла, дело можно выиграть.

— Погодите-ка, как это исчезла? — удивился я.

— Вот так, — развёл руками адвокат. — Остались, конечно, какие-то бумажки, но основная документация пропала. И главный бухгалтер уехал заграницу. Следователи, конечно, работают, ищут, но пока что у них на руках не существует реальных доказательств того, что ваш отец поставил подпись. И соответственно, без прямых улик, они не могут его назначить виновным. Поэтому Василий Петрович — пока что только подозреваемый.

— Но копия платёжного поручения должна храниться в банке, — заметил я. — Почему нельзя оттуда её запросить?

— А с банком всё ещё интереснее, чем с заводом. Он обанкротился, был перекуплен, и там вообще никто ничего не знает. Ни где архивы, ни кто за них теперь должен отвечать.

— А вам не кажется это странным? — спросил я.

— Так времена какие наступили? — парировал адвокат. — Сейчас всё кажется странным.

А вот тут мне сказать было нечего, я, как никто другой, понимал, какие настали времена. Но всё равно, как-то очень уж странно эта афера была закручена. Ну вот прям совсем белыми нитками шита.

— Но и это нам тоже на руку, Игорь Васильевич, — сказал адвокат. — Если и банк не предоставит документы.

— Вы так говорите, будто не верите, что эти документы докажут невиновность отца, — уловив его тон, заметил я.

— Я верю, но если его подставили, то доказать, что подпись поддельная, будет сложно — к сожалению, экспертизы покупаются. И у тех, кто это всё заварил, явно есть на это деньги. И неизвестно, сколько времени мы будем доказывать, что ваш отец не ставил эту подпись. А вот если платёжное поручение не найдут, то нам ничего доказывать не нужно — сработает презумпция невиновности.

— Признаюсь, меня такая тактика удивляет.

Артемий Львович взглянул на меня с сочувствием, затем повёл глазами по сторонам, будто опасался, что нас могут подслушать.

— Понимаете, Игорь Васильевич, — произнёс Золотарев почти шёпотом, — за свою карьеру я видел много разных дел. И с обманутыми людьми, и с жертвами обстоятельств, и с матёрыми преступниками. Я знаю, что существует довольно немаленький шанс того, что судья назначит виновным человека, который этого не заслуживает. Однако вот такие махинации, как в случае с этим заводом, — он сделал паузу, чтобы глотнуть вина. — Подобные дела не происходят на ровном месте, Игорь Васильевич. Их нужно придумать, иметь связи, чтобы исполнить.

— К чему вы ведёте, Артемий Львович? — напрямую спросил я, потому как слушать по десятому кругу, как всё сложно, не хотел.

— Вам следует готовиться к тому, что дело будет долгим, Игорь Васильевич, — пояснил Золотарев. — Найдёт следствие бухгалтерские записи или нет, окончательный вердикт может быть вынесен через несколько лет.

Что-то мне совсем не понравилось, куда адвокат повернул разговор. Не хватало ещё, чтобы мой отец несколько лет хрен пойми, за кого под следствием просидел. Ему торчать в подобных местах нельзя, он слишком мягкий для этого человек. Да и сердце больное. Определённо надо с ним встретиться и напрямую от него выслушать версию произошедшего.

— Устройте мне встречу с отцом, Артемий Львович, — сказал я.

— Зачем вам это? — удивился адвокат.

— Хочу его морально поддержать и задать пару вопросов, может, он мне скажет что-то, что вам боится говорить.

Золотарёв состроил страдальческую мину и развёл руками.

— Игорь Васильевич, дело в юрисдикции Имперской службы безопасности, — напомнил он. — Это не обычная полиция, куда можно прийти и передать тортик на день рождения. Чтобы устроить свидание с Василием Петровичем, нужно нарушать закон. А как только мы — тут неважно, вы лично или я, как представитель ваших интересов, попробуем дать взятку должностному лицу, — он сделал очередную паузу, прежде чем продолжить. — Если об этом факте станет известно суду, Василий Петрович моментально выставит себя виновным. А это значит, что всё дело будет закрыто вот так!

И адвокат показательно щёлкнул пальцами.

— Я вас понял, Артемий Львович, — ответил я. — Что ж, спасибо за информацию.

Поднявшись из-за стола, я едва не столкнулся с идущей к столику официанткой.

— Ваш кофе, — произнесла она, вовремя остановившись.

— Поставьте на стол, — ответил я и прошёл мимо.

По сути-то ничего нового адвокат не сказал. Единственный момент — пропавшая бухгалтерия. Наверняка бумаги исчезли не просто так, они должны поставить точку во всём деле, это главная улика. Именно поэтому у документов выросли ножки. Но их нужно найти, рассчитывать, что это сделают следователи, не стоит. Знать бы ещё, где искать.

И ещё мне не понравилась реакция Золотарёва на мою просьбу организовать встречу с отцом. Очень не понравилась. С отцом однозначно надо встретиться. И как можно скорее.

Войдя в свой подъезд, я направился не домой, а к Саниному отцу. Всю дорогу у меня не выходили из головы слова адвоката. Он явно вёл к тому, что, несмотря на все шансы вытащить отца, реальные выгодоприобретатели не позволят нам добиться освобождения. Потому как если не сядет Василий Петрович Воронов, придётся скормить Имперской службе безопасности кого-то из своих. А своих аферисты сдают редко — только когда совсем деваться некуда.

Надавив на кнопку звонка, я принялся ждать. Однако дверь открылась быстро. Александр Витальевич встретил меня кивком и тут же отступил в сторону, позволяя мне переступить порог.

— Случилось чего? — уточнил он, видя моё не слишком довольное лицо.

— Пока вроде бы и нет, сегодня встречался с адвокатом, он работает, — ответил я и тут же перешёл к главному вопросу: — Скажите, Александр Витальевич, можно как-то устроить мне встречу с отцом?

Заместитель прокурора почесал подбородок, не сводя с меня взгляда.

— Так вроде с ним Золотарев должен регулярно видеться? — спросил он. — Через него и весточку передать можно. А просто так с подозреваемым Имперской службой безопасности встретиться — практически нереально, Игорь.

Я пожал плечами и развёл руками.

— Ну, Александр Витальевич, вы же знаете отца, — произнёс я. — Я представляю, как ему сейчас сложно и тяжело. Он помочь хотел, а в итоге теперь за решётку сядет? И кто его подставил? Человек, которому он доверял, как себе, с которым много лет бок о бок отработал. Нужно, Александр Витальевич, мне просто нужно с ним встретиться и поддержать.

Хозяин квартиры покачал головой.

— Повезло Петровичу с тобой, Игорь, — произнёс он.

— Вам с Саней тоже повезло, — ответил я.

Заместитель прокурора неловко потёр руки о штанины домашних брюк. Посмотрел на меня и вздохнул.

— Ладно, Игорь, — заговорил он. — Я посмотрю, что можно сделать, но сразу говорю: дня три на это уйдёт. И то далеко не факт, что свидание разрешат. Сам понимаешь, округ — не моя юрисдикция. Будет сложно что-то придумать, но я постараюсь.

Я кивнул.

— Большое спасибо, Александр Витальевич.

— Да пока не за что, Игорь.

Из его квартиры я вышел и решительно направился к Инне Евгеньевне — матери Насти. Девчонку требовалось вытаскивать, и чем скорее, тем лучше. Ну не мог я бросить в беде человека, который моему отцу жизнь спасал во время его сердечных приступов. И не раз. Но прежде всего следовало убедиться, что всё действительно так, как я думаю.

Инна Евгеньевна открыла дверь резко, явно торопилась на звонок, но, увидев, что это всего лишь я, замедлилась. Взгляд женщины стал тусклым.

— Здравствуй, Игорь, — произнесла она.

— Добрый вечер, Инна Евгеньевна, — поздоровался я. — Позволите войти?

Она несколько секунд разглядывала меня, после чего кивнула и впустила в квартиру. Внутри сразу ощущалось, что здесь живут одни лишь женщины — рюшки, цветочки, какие-то кисейные занавески. Бабское царство, одним словом.

— Я много времени у вас не займу, Инна Евгеньевна, — произнёс я. — У меня появились знакомые ребята из отряда добровольцев-волонтёров, которые ищут пропавших. И я подумал, что они могут хоть как-то помочь. Мне нужна хоть какая-то информация о Насте. Где, на ваш взгляд, её стоит искать?

Женщина тихонько вздохнула и махнула мне рукой, чтобы я следовал за ней. Скинув обувь, я прошёл в зал.

Конечно же, никаких знакомых волонтёров у меня не было. Но узнать побольше о связи Насти с боярским родом Ждановых требовалось обязательно. В конце концов, надо было разобраться окончательно, во что я ввязываюсь. Ведь неспроста Анастасия Александровна ездила на их машине до дома. И явно не силком в те разы её в эту машину запихивали.

— Я не знаю, что тебе сказать, Игорь, — развела руками Инна Евгеньевна. — Настенька ходила на учёбу и сразу домой. Нигде не задерживалась. Разве что, когда у неё практика началась, так она допоздна в госпитале работала.

Судя по словам матери, могло сложиться так, что Настя не рассказывала, где конкретно работает, потому следовало уточнить.

— А она не брала какие-нибудь подработки? — задал я наводящий вопрос.

Инна Евгеньевна тяжело вздохнула.

— Редко, — ответила женщина. — Но лучше бы и не работала вовсе!

— Почему?

— Вот недавно она лечила боярыню Жданову, — сообщила Инна Евгеньевна, и я внутренне напрягся. — Каждый день Настю забирали и привозили. Много денег заработала. А вот на второй день, как лечить закончила, её и похитили. Видимо, решили, что богатая. Лучше бы не работала.

Говорить о том, что похитили её люди того же рода, я не стал. Ни к чему матери знать такие подробности. Во всяком случае, сейчас.

— А что с боярыней случилось? — уточнил я.

— Не знаю, — пожала плечами Инна Евгеньевна. — Но она немолода уже, всякое могло быть.

Поняв, что большего мне здесь не добиться, я решил, что пора покинуть квартиру. Но просто так уйти было нельзя.

— А у вас есть Настина фотография? — спросил я. — Волонтёрам пригодится, они же должны знать, как выглядит тот, кого они ищут.

Снова вздохнув, Инна Евгеньевна поднялась из своего кресла, поправила плед на нём и прошла к шкафу. Вытащив наружу толстый альбом, хозяйка вынула небольшую карточку.

— Вот, как раз перед практикой сделали, — вздохнула женщина, передавая мне фото.

Я взглянул на изображение.

Настя улыбалась в кадр, на ней было лёгкое светлое платье, подчёркивающее красоту блондинки. Да уж, хорошая девушка, неудивительно, что боярич Жданов на неё глаз положил.

— Спасибо, Инна Евгеньевна, — произнёс я, поднявшись. — Как что узнаём, я вам обязательно сообщу. Фотографию верну.

По виду было ясно, что женщина мне не поверила. Но разубеждать я её не стал.

Я вышел в подъезд и, ещё раз взглянув на фотографию в руке, вздохнул. Выходит, боярич Жданов увидел красавицу, которая лечила его бабку или мать, выждал, когда Настя закончит с лечением и больше не потребуется старшей родственнице, а потом похитил. Да уж, это совсем конченым моральным уродом надо быть, чтобы так поступить с девушкой, которая помогла твоим родным.

Надо спасать. И этой же ночью, пока ничего страшного не случилось. Оно, конечно, уже давно могло случиться, но я такие мысли от себя отгонял. А чтобы ехать спасать, надо было решить вопрос с транспортом — встретиться с Саней и взять у него мопед. Да и адрес уточнить. Особняк в горах — это так себе ориентир.

Так как открывал мне Александр Витальевич, я догадывался, что его сын сейчас на улице. И не оказался прав: Саня сидел на нашей лавочке, а рядом с ним пристроился Влад, живой и целёхонький.

— О, Гарик! — первым оживился наш боец, протягивая мне ладонь для рукопожатия. — А я вот только сейчас Сане рассказывал, что договорился со своими. Бросаю бои!

Я кивнул ему и сел между друзьями.

— И тебя вот так просто отпустили? — не стал я скрывать своего сомнения.

Влад легкомысленно пожал плечами.

— Ну почти, — признался он. — Я должен провести ещё один поединок, чтобы неустойку покрыть. Всего один.

— Что ещё за неустойка? — уточнил я.

— Ну, я должен тому, что меня курирует и выставляет, — не слишком довольным тоном пояснил Влад. — Типа хозяин мой. Он мне и лекаря оплачивал, когда я побеждал. И выбирал, с кем я дерусь.

— А как проиграл, то на лекаря не нашлось у твоего хозяина денег, — покачав головой, заметил я.

— Ну, это же типа правила, — развёл руками Влад, — не положено.

— Мог бы и расщедриться, раз уж хозяин, — я специально сделал упор на этом слове. — Ты сам слышишь, как это звучит?

— Погано звучит, — согласился Влад. — Потому и ухожу.

— Ещё бы Ольгу свою на хрен послал, вообще бы супер было, — вставил своё слово Саня.

— У нас любовь! — возразил Влад.

— Не надо никого никуда посылать, — усмехнулся я. — Сейчас денег меньше станет, она сама убежит.

— Вообще-то, ты обещал, что деньги мы заработаем! — нахмурив брови, напомнил Влад.

Похоже, не только Санины уговоры, но и мои слова, что можно заработать иначе, подействовали. Что ж, это хороший знак — не все ещё мозги ему отбили.

— Заработаем, — подтвердил я. — Но не сразу же. Как раз твоя Ольга свалить успеет.

Мы с Саней посмеялись, а Влад, наоборот, нахмурился.

Конечно, ему не нравилось, что мы не одобряем его выбор подруги. Всё-таки нас он всю жизнь знает, и какое-никакое, а наше мнение для Влада кое-что значило.

— Бой когда? — уточнил я, возвращаясь к действительно серьёзной теме.

— В течение недели, — ответил Влад. — Дату и соперника согласовывают. Придёте?

— Обязательно! — тут же отозвался Саня.

Я взглянул на него и покачал головой.

— Я-то, конечно, приду. А вот тебе, Саня, там точно делать нечего, — произнёс я. — Сам понимать должен, сколько головной боли достанется твоему отцу, если кто-то прознаёт и раструбит о том, что сын заместителя городского прокурора в такие места ходит.

Саня вздохнул, засовывая руки в карманы куртки.

— Да уж, тут ты прав, — признал он. — К тому же под отца опять какие-то уроды копать начали. Как бы не уволили его…

— Ничего, прорвёмся, — заверил я друга, хлопнув его по плечу. — Я вот что хотел спросить, Сань, у тебя мопед одолжить можно?

— Конечно, — ответил тот и тут же уточнил: — А ты его водить умеешь?

Умею ли я водить мопед? У меня, вообще-то, в прошлой жизни Харлей Дэвидсон в гараже пылился. Примерно триста шестьдесят дней в году. Но раз пять за год я его из гаража выкатывал, так что с мопедом уж должен был справиться. Но Сане, разумеется, я привёл другой аргумент:

— Я в военной академии учился, я теперь почти всё водить умею. Так что не переживай, верну в целости и сохранности.

— А куда это ты собрался? — оживился Влад.

— Да надо прокатиться, поболтать кое с кем, — ответил я.

— Ага, девку себе нашёл наконец-то и теперь секретничаешь! — едва не тыкая в меня пальцем, «разоблачил» меня друг. — К ней собрался? Далеко живёт? Рассказывай давай, кто такая?

Отчасти друг был прав: ехать я собирался действительно на встречу с девушкой. Но это всё, о чём Владу стоило знать. Саня это тоже понимал, и ещё он понимал, что Влад так просто не отцепится, поэтому Саня сразу же поднялся с лавки и сказал:

— Ну, пойдём тогда, мопед у меня в гараже.

Когда я нацепил каску, забрался на сидение мопеда и завёл двигатель, Саня на всякий случай проверил, как я застегнул ремешок под подбородком — переживал за меня.

— Вот подробный адрес, — друг протянул мне свёрнутый листок. — Я и маршрут начертил, чтобы ты не заблудился.

Это была хорошая идея, потому как сам адрес мне мало что говорил, а до изобретения навигаторов в этом мире, похоже, оставался ещё не один год.

— Спасибо, Сань, — сказал я. — С меня причитается.

— Скажешь тоже — причитается, — возмутился друг. — Я не меньше тебя хочу, чтобы Настя домой вернулась.

Он с самым серьёзным видом хлопнул меня по плечу, и я тронулся с места.

Наступали сумерки. Ещё часов пять-шесть — и самое время будет для проникновения на территорию аристократического рода.