Пожиратель. Книга II

Глава 3

Чтобы хоть немного успокоиться, я ещё погулял по району. Пока, наконец, не пришёл в себя настолько, чтобы уже не бояться сорвать злость на первом попавшемся человеке. После чего отправился домой.

Подойдя к подъезду, увидел, что на лавочке возле него сидит одна из наших соседок. Сколько себя помню, она всегда была такой же седой бабушкой. И все в доме всегда называли её Петровна, будто имени у неё и вовсе не было. Но старушку это явно устраивало.

Милая старушенция. Любила посплетничать, но беззлобно: плохо ни о ком никогда не говорила, разве что могла немного поохать, что молодёжь уже не та. Но на злобных бабок, какие есть практически в каждом дворе, в каждом городе и как минимум в двух известных мне мирах, Петровна не походила.

А ещё она всегда была позитивна и часто выгуливала на поводке своего кота Спиридона. Тот был толст, ленив и очень не любил гулять на поводке.

Было странно видеть её на лавочке в такое время.

— Доброй ночи, Петровна. А вы чего не спите? — спросил я, подходя ближе к соседке. — Полпервого ночи уже.

— Да я бы с радостью, Игорёк, — вздохнула та.

— Бессонница? — предположил я.

— Да если бы, — отмахнулась старушка. — От бессонницы таблетки помогают, а от спортсмена окаянного нет таблеток.

— От спортсмена? — удивившись, переспросил я. — От какого спортсмена?

— От соседа моего нового, сверху. Лидия Кондратьевна месяц назад квартиру продала, в Пермь к дочери переехала. Какая прекрасная женщина была, и соседка — лучше не сыскать, хоть за солью к ней, хоть за советом. А спортсмен этот — хуже геморроя!

— А можно поконкретнее, что с ним не так? — уточнил я, присаживаясь рядом.

— Притон он устроил у себя, Игорёк! Настоящий притон! — запричитала старушка. — Круглосуточно музыка орёт, девки полуголые туда-сюда шастают и мужики вот с такими рожами!

Петровна на себе показала, насколько большие рожи у друзей её соседа.

— Страшно с ними в подъезде встречаться! — призналась старушка.

— Погодите, а как он это всё совмещает с тем, что он спортсмен? Каким спортом он занимается? — не понял я её логики.

— Да откуда ж я знаю? Но ходит всё время в спортивном костюме.

Ага, знаем мы таких спортсменов. У них один вид спорта — литрбол.

— А он вообще знает, что вам мешает? — спросил я. — Может, он думает, что в нашем доме стены толстые, и вам ничего не слышно.

— Конечно, знает. Я к нему несколько раз ходила, просила по-человечески. А он только смеётся. А вчера вообще сказал, что если я ещё раз приду, то он Спиридона удавит. Гад такой!

Петровна погрозила кулаком в сторону светящегося окна на пятом этаже.

— Ясно, — сказал я. — И сейчас у него вечеринка, и поэтому уснуть вы не можете?

— Не могу, — вздохнув, подтвердила Петровна. — Надеюсь, хотя бы часам к четырём перепьются ироды и сами спать завалятся.

— Минут через десять завалятся. Не обещаю, что спать, но завалятся, это точно, — пообещал я.

Поднимаясь по лестнице, я чувствовал, как только что успокоенное сердце гоняет кровь всё сильнее и яростнее. Как будто вселенная решила, что мало мне одних горе-дилеров, так теперь ещё и буйных алкашей подсунула.

Звуки музыки я услышал ещё на втором этаже. Даже странно, что родители ничего не сказали про такого соседа. Впрочем, между нашими квартирами три этажа, и они разнесены на разные стороны. Поэтому у нас могло быть и не слышно.

И ведь никто не пытается их утихомирить — видимо, Петровна не ошиблась, когда показывала размер морд друзей этого «спортсмена».

Но ничего, сейчас разберёмся.

Поднявшись на пятый, я нашёл нужную дверь и надавил на кнопку звонка. Оказалось, звонок не работает. Впрочем, это как раз неудивительно. Соседи, небось, его уже спалили, пытаясь до обитателей дозвониться.

Уже привыкнув к постоянному укреплению тела, я с силой ударил кулаком в дверь. Однако толку от этого не было, и пришлось стучать ещё трижды. Никакой реакции я не добился, понял, что дальше стучать бесполезно, и уже подумал о том, чтобы выбить дверь с ноги, но не успел — только приготовился, как открыли.

На пороге стоял запитый мужик моего роста, одетый в белый спортивный костюм. Точнее, когда-то белый. Сейчас этот костюм выглядел так, будто им уже месяц моют полы в подъезде. Недельная щетина, уставший, недовольный взгляд — мужик точно не походил на спортсмена. Но и на алкаша он тоже не был похож.

Было видно, что такой образ жизни мужик ведёт недавно — выглядел запитым, уставшим, но не опустившимся. И взгляд был каким-то уж очень умным для алкаша, хоть и потухшим. Возможно, у него что-то случилось в жизни, и мужик просто заливал это водкой.

Но как бы то ни было, соседей нужно уважать.

— Что надо? — спросил «спортсмен».

— Поговорить с хозяином квартиры, — ответил я, глядя ему в глаза.

— А ты кто?

— Представитель Добровольного общества содействия армии, авиации и флоту!

Мужик в спортивном костюме попытался переварить информацию, но выпитое не позволило ему это сделать.

— И чё тебе надо? — спросил он.

— Я же сказал, поговорить с хозяином квартиры, — повторил я.

— Ну я хозяин, и чё?

В этот момент за спиной мужика показались ещё трое. А вот эти были похожи на настоящих пропойц. Возможно, это были и не друзья хозяина квартиры, а случайные собутыльники, встреченные в очереди за водкой.

Один здоровый и толстый, похожий на заплывшего жиром борца. Видимо, его рожу показывала Петровна. С таким надо быть осторожным и не путать их с обычными толстяками-обжорами. Те на ногах еле стоят, а этот схватит и сломает.

Другие двое выглядели совершенно обыкновенными мужиками, уже не первый день забывшими, что такое просыхать.

— На вас поступила жалоба, гражданин, от соседки снизу, — произнёс я, глядя на хозяина. — Она утверждает, что своими постоянными вечеринками вы мешаете ей спать по ночам и вообще всячески отравляете жизнь.

Трое гостей хозяина резко заржали, а тот вообще никак не отреагировал.

Ладно, смейтесь. Смеяться не запрещено.

— Что-то ты не похож на участкового, — вдруг заявил толстяк.

— А я и не говорил, что я участковый, — пожал плечами я. — Я ваш сосед.

— Не видел я тебя раньше, — заметил хозяин квартиры.

— А я только вчера из армии вернулся. И вот хожу по квартирам, знакомлюсь с новыми соседями, объясняю им правила проживания в нашем доме, — ответил я. — Запомните или память от водки уже не та, и записывать будете?

— Да ты! — начал было толстый и ринулся на меня.

И я уже не сдерживался. Короткий удар в лицо опрокинул борца на пол, его дружки застыли, поражённые моментальной расправой. Толстяк лежал на полу и походил на труп, но всё же дышал.

Двое только что смеявшихся мужиков выглядели потерянными, и больше не чувствовали себя главными. Из стаи опасных волков они превратились в растерявшихся сусликов.

— Продолжим разговор? — обратился я к хозяину квартиры.

Тот ничего не ответил, словно не до конца ещё осознал, что происходит. А один его гость вдруг заорал:

— Да мы тебя сейчас порвём здесь!

— И в окно выбросим! — добавил второй.

Похоже, суслики оказались храбрыми. И очень глупыми.

«Спортсмен» же промолчал, продолжая задумчиво наблюдать за происходящим.

Я прошёл в квартиру и дёрнул дверь, закрывая её за собой. Первый из мужиков, собрав остатки собственного достоинства в кулачок, поднял руку, намереваясь нанести удар, но согнулся пополам, получив от меня ботинком в живот.

Сразу же я добавил ему по затылку, отправляя в страну снов. Затем перехватил руку второго и коротким тычком разбил ему нос и губы. Алкаш завыл, а я крепко схватил его за шиворот, ухватив одновременно за футболку и воротник куртки.

— В окно, говоришь? — повторил я его слова. — Ну, пойдём.

Волоча за собой подвывающего придурка, я прошёл в зал. Хозяин квартиры молча проследовал за нами, не проронив ни слова, будто до сих пор не понял, что происходит.

В зале находились три пьяные в хлам бабы самого затрапезного вида. Две сидели на видавшем виды диване, одна курила, стоя у открытого окна. Из магнитофона орала музыка.

— Концерт окончен! — объявил я, кулаком разбивая магнитофон.

Женщины тут же испуганно заорали — разглядели, что у меня во второй руке их истекающий кровью собутыльник.

— Чего вы орёте? — спросил я. — Люди за стеной спят. Скромнее себя надо вести.

Они заткнулись, как по волшебству. А я подхватил ноющего мужика и поволок его к окну. Баба с сигаретой застыла, выпучив от страха глаза, и мешала мне пройти. Сигарета тлела, пепел уже почти дошёл до пальцев.

— Вы мне тут дом не спалите, — сказал я и указал ей на окурок.

— Чё? — спросили подружка «спортсмена».

— Ничё, — ответил я и, забрав у неё окурок, бросил его в стакан с остатками вина, который она держала во второй руке. — Окурки, говорю, тушить надо вовремя.

После чего я вновь занялся мужиком, обещавшим выбросить меня в окно. Подтянул его вплотную к подоконнику и спросил:

— Значит, ты у нас любитель вышвыривания людей в окно?

Тот что-то промычал в ответ, но я не разобрал, что. Вложив больше магии в укрепление тела, я на одной руке вытащил придурка за окно. Мужик извернулся, вцепился в моё запястье и истошно завыл, боясь пошевелиться. Девки завизжали, позабыв о моей просьбе не шуметь.

Лишь хозяин квартиры следил за происходящим с интересом, ничему не удивляясь, будто такое случается на его глазах через день. Возможно, что-то принял.

— Ну что, девчонки? — спросил я. — Отпустить мне вашего друга?

— Отпусти, пожалуйста! — запричитали те.

— Не-е-ет! — заорал сам придурок, в отличие от девок, понявший, к чему я клоню.

— Ну как нет? — обратился я к нему. — Если женщина просит, как отказать? А тут сразу три просят тебя отпустить.

— Они дуры! — заорал бедолага.

— Ах так! — возмутилась одна из девок. — Не отпускай его!

— Не отпускай! — повторили за ней подруги.

Точно дуры, мне аж смешно стало. Тряхнул пару раз придурка в воздухе, будто собираюсь отпустить, чтобы уж наверняка проняло. Хотел ещё пару слов сказать, но начала трещать куртка, и я быстро вернул его в комнату — не хватало ещё реально уронить его к ногам Петровны.

Поставив придурка на ноги в комнате, я припечатал его легонько башкой о стену и наконец-то отпустил. Он сполз по стене на пол, а я подошёл к хозяину квартиры.

Тот стоял так, будто ничего не произошло. Забавно. Похоже, действительно на веществах. Или познал дзен.

Самое смешное, что я шёл его жёстко бить, сорвать злость за всё, что за день накипело. Но на троих его друзьях сорвал, а этого и бить как-то не получается. Вообще своим поведением не даёт ни малейшего повода. Стоит, смотрит с интересом.

— Я могу тебя покалечить, ноги-руки переломать, — произнёс я. — Веришь?

— Верю, — совершенно спокойно ответил мужик.

— Вечеринок по ночам ты устраивать больше не будешь, — объявил я. — Води к себе кого хочешь, но чтобы после десяти вечера была тишина. Понял?

— Понял.

— И если твои друзья или гости чего устроят непотребное в моём подъезде и доме, отвечать будешь ты. Ясно?

— Ясно, — ответил мужик.

У меня возникло ощущение, что он надо мной издевается. И снова заиграла кровь. Захотелось вмазать ему, но что-то сдерживало. Вот реально не давал повода гад.

— А сейчас мы пойдём вниз, ты извинишься перед соседкой и пообещаешь ей купить мешок корма для её кота, а завтра же этот корм купишь! — сказал я, уже окончательно разозлившись.

Бесило меня какое-то нечеловеческое спокойствие этого мужика. Я был готов надавать ему по полной программе, едва он начнёт мне хоть в чём-то возражать. Но тот лишь кивнул и сказал:

— Пойдём.

Я еле сдержался, чтобы ему сразу же не врезать. Но повода всё ещё не было.

Вместе с хозяином квартиры мы спустились к лавке у подъезда. Я указал мужику на Петровну, которая смотрела на происходящее с огромным удивлением.

— Извините, пожалуйста, — уже без всяких подсказок произнёс «спортсмен». — Этого больше не повторится. И я куплю вашему коту мешок корма.

Вот так вот просто. Извинился и пообещал купить Спиридону корм. Ох, как же мне хотелось ему врезать. Но уже точно было не за что — конфликт был исчерпан.

Я отпустил мужика, и тот спокойно, будто ничего и не случилось, отправился к себе.

Но как же у меня чесались руки догнать его и навешать.

— Ох, спасибо, Игорек, — поблагодарила меня Петровна, поднимаясь с лавки. — Я уж и не думала, что на него управа найдется. Хорошим ты мальчиком был, а вырос настоящим мужчиной. Спас старуху от бессонницы.

Я улыбнулся в ответ.

— Спокойной ночи, Петровна, — пожелал я старушке, и она засеменила в подъезд.

А я сел на лавку и, глубоко дыша, принялся заново брать эмоции под контроль. Да я в этой жизни за все восемнадцать лет так не бесился, как сегодня. И «спортсмен» этот меня подвёл, конечно, сильно — дал бы ему по морде, может, и полегчало бы.

Пока я успокаивался, во двор въехал чёрный представительский автомобиль с нарисованным на капоте и дверях гербом благородного рода. Что было удивительно само по себе — у нас такие не жили, и вроде бы интересов у аристократов в нашем доме быть не могло.

Машина остановилась метрах в двадцати от моего подъезда — дальше такой автомобиль просто не мог проехать, не вошёл бы в поворот. Водитель обошел автомобиль и, открыв дверь, подал руку сидящей на заднем сиденье женщине, и из машины вышла… Анастасия Александровна.

Вот это было неожиданно!

Настя что-то сказала водителю, и тот, вернувшись за руль, задним ходом покинул двор. Лишь после того как машина скрылась, наша соседка пошла в сторону дома.

— О, Игорь, привет, — первой поздоровалась она, как ни в чём не бывало, словно для неё давно было нормой приезжать домой ночью на таких машинах.

Впрочем, она могла не догадаться, что я видел, на чём она приехала.

— Здравствуйте, Анастасия Александровна, — улыбнулся я, разглядывая красавицу. — Что-то вы поздно.

Что ни говори, а выглядела соседка сногсшибательно.

— На подработке задержалась, — ответила она. — А ты чего не спишь так поздно?

— Да вот, решил перед сном прогуляться, — соврал я.

Не рассказывать же ей, что тут творилось весь вечер. Не её это проблемы, особенно если она домой по ночам возвращается на таких машинах.

Нет, понятно, что хорошие целители рано или поздно попадают на службу какому-нибудь влиятельному роду. Но быстро как-то Настя работу нашла. Она ведь ещё даже учёбу не закончила. Или её подработка не была связана с её лекарской деятельностью. Но опять же, кто я такой, чтобы её за это судить?

— Ну понятно, — кивнула соседка, после чего с немного виноватой улыбкой произнесла: — Ну, тогда я пойду. Спокойной ночи, Игорь!

— Спокойной ночи, — ответил я, провожая её взглядом.

Нет, что ни говори, а она хороша. И фигура, и лицо, и даже голос такой, что от него пробирает. Замечательная девчонка. Но не для меня — нельзя гадить там, где жрёшь, живёшь и работаешь. Это я усвоил ещё в прошлой жизни.

А вообще, женщину найти надо. Организм молодой и после трёх месяцев общения с Анной Леонидовной требует внимания со стороны прекрасного пола. Ещё и адреналин после драк всех зашкаливает.

Так, в конце концов, почему бы и не пойти прогуляться с пользой для тела?

Я поднялся домой и быстро, стараясь не разбудить близких, переоделся и, покинув квартиру, направился в центр города. Время было ещё не слишком позднее для ночных приключений, баров в центре хватало. Да и знал я там один кабак, который все наши парни считали самым крутым. Но у нас не было ни подходящего возраста, чтобы в него войти, ни денег — позволить себе в нём посидеть.

А теперь у меня всё это есть, и можно закрыть гештальт!

Добраться до нужного заведения удалось без проблем и даже быстро. Здоровенный охранник окинул меня внимательным взглядом, на секунду призадумался, но всё же пропустил внутрь.

В баре играла громкая музыка, не перекрывающая множество голосов и стук шаров — в дальнем от входа углу разместились бильярдные столы, и там, судя по всему, шло жаркое соревнование.

Заняв место на стойке, я кивнул бармену.

— Чего тебе, парень? — привычно перекрикивая шум, спросил он.

Оглядев стеллаж за его спиной, заставленный бутылками с алкоголем, я сделал заказ, остановившись на коньяке. Бармен тут же обменял банкноту в десять рублей на пузатый бокал, который ловко заполнил на треть.

Взяв коньяк, я сел вполоборота, наблюдая за тем, что происходит в заведении. В глаза тут же бросились профессионалки, явно ищущие своего клиента на час. Однако подходить к ним я не собирался — не настолько низко я ещё пал, чтобы цеплять венерический букет на ножках. Как я потом лечиться буду? К Анастасии пойду? Я не Орешкин, мне целителя больше взять негде.

Эта мысль заставила улыбнуться. Интересно, как там Гриша поживает. Уже отдохнул или ещё в процессе?

Смочив кончик языка в коньяке, я пригубил напиток, покатал его во рту. Так себе пойло, к сожалению, но вряд ли здесь могут подать что-то лучше. А вообще, было забавно. Я с прошлой жизни помнил вкус хорошего коньяка, хотя в этой ещё ни разу до сегодняшнего дня его не пил.

Снова оглядел зал. Мой взгляд зацепился за скучающую женщину лет тридцати, сидящую в углу с коктейлем. Белая блузка, золотой браслет на руке, короткая юбка-карандаш. Дама явно пришли сюда прямиком из офиса, чтобы расслабиться после рабочего дня. Было немного странно, что она одна, но мало ли какие были на это причины? Почему бы и не попробовать найти с ней общий язык?

Выглядела она неплохо, я тоже не урод. Приняв решение, я допил коньяк и, заказав ещё порцию, направился к столику. Сидящая за ним женщина подняла на меня взгляд и улыбнулась.

— Привет, — произнёс я, садясь рядом так, чтобы не оказаться напротив, но при этом и не слишком близко. — Как тебе здесь?

— Привет, — чуть качнув головой, она откинулась на спинку стула и, взяв со стола бокал с коктейлем, потянула его через трубочку, затем внимательно меня оглядела и добавила: — А ты, я смотрю, смелый.

— Ну а чего бояться? — пожал я плечами. — Ты красивая, я неотразим, нам суждено провести этот вечер вместе.

Женщина рассмеялась и протянула мне руку.

— Вика!

— Игорь! — представился я, изображая поцелуй руки. — Я смотрю, твой бокал уже пуст. Выпьешь что-нибудь ещё?

Из бара мы уехали на такси уже через полчаса, а ещё через пару часов я, наконец, почувствовал, как злость меня отпустила. Хорошее завершение вечера.