Пожиратель Ци

Глава 21

Я сидел всё на той же полянке, глубоко погружённый в свои мысли. Возможно ли, что старик сошёл с ума от долгих лет жизни и теперь слышит своего господина в шуме травы и журчании воды?

Во время беседы он часто прислушивался, будто ища подсказки.

Если мы представим, что старик сошёл с ума, то… Он как минимум оставил мне руны и дал знания о природе клыка.

По поводу нитей судьбы — как-то это натянуто звучало. Но тут скоро наступит ясность в полной мере: если я действительно встречу рукоять в городе, значит, можно поверить старику.

А если я ему поверю, то взвалю на свои плечи эту ношу — спасение Дао в этом мире.

Причём спасение-то какое простое: создай ключ, открой гробницу, распространи знания.

Не понимаю что, но что-то меня во всей этой ситуации очень напрягало. Интуиция мне упорно шептала, что не стоит во всём верить этому старику.

Ведь если отрешиться от слов старика — когда Дао начало слабеть? Уж не в тот ли момент, когда его господин ушёл из этого мира? Может, именно Безымянный поглощает энергию мира? Может, открытие гробницы лишь усугубит ситуацию?

Устав думать над всеми этими вопросами, пришёл к единственному выводу: пора становиться сильнее. Начать можно с пилюль, что я себе недавно купил.

Вернувшись в лагерь, я первым делом выпил первую из трёх пилюль и сел медитировать.

Внутри взорвался ураган бушующей энергии, с каждой секундой всё нарастающий. У меня было ощущение, что по моему энергетическому телу словно проводят наждаком. Через пару секунд энергия заполнила всё тело и норовила вырваться наружу, но огромным усилием воли я смог заставить эту ци впитываться в зерно, помогая себе кругом огненного дыхания.

Но тут начались проблемы: когда я сосредотачивался, например, на руке, энергия норовила выйти через ногу. Она была словно жидкость, которая давит везде, и стоит ей обнаружить пробоину, резко увеличивает напор.

Круг огненного дыхания заставлял энергию вращаться и не позволял ей выходить наружу. Но он задевал лишь верхнюю часть тела, а энергия в нижней стремилась раствориться.

Отбросив круг, я принялся разгонять всю энергию усилием воли, принуждая её вращаться. Сначала не получалось, чужеродная ци не хотела подчиняться, и интуитивно я начал вести энергию не ровным кругом, а выписывая кренделя и закорючки, сначала идя попутно желанию энергии, а затем, когда она начинала движение, поворачивал её в нужную мне сторону.

Когда пилюля прекратила разливать энергию в моём теле, я уже вовсю её усваивал.

В один момент энергия закончилась, и я, вытерев со лба капли пота, выдохнул.

Пожалуй, со времён усвоения энергии змеи мне не приходилось так долго напрягать свою волю на грани возможного. Много раз было желание бросить — мол, и так достаточно сделал, и так пойдёт.

Но я понимал, что эффект последующих пилюль будет не таким мощным, а значит, я не имею права на слабость.

Оглядев результат, я расплылся в довольной улыбке.

Зерно увеличилось в два раза, что было уже в десять раз больше изначального, но главное не это.

Нити. Стального цвета нити, появившиеся во мне после змеи, уплотнились, их стало больше, и они полностью покрывали зерно. Если раньше они просто оплетали зерно, то теперь это был настоящий кокон в несколько слоёв. Тонкая сетка этих же нитей покрывала всё энергетическое тело, словно образуя меридианы.

“Айрхен именно о таком повышении качества и говорил”, — проносились мысли в моей голове, пока я создавал полноценный клинок из собственной ледяной ци.

Конечно, таким сражаться не получится, но теперь я даже без техники могу контролировать свою ци на расстоянии метра, а такое обычно доступно только адептам стадии ростка.

Решил создать технику огненного кулака и обомлел от результата: шар получился раза в три больше, чем был до этого. Запустив его, удивился ещё сильнее: раньше он пролетал метра четыре и растворялся в воздухе. Сейчас же он преодолел десять метров до противоположного края палатки, прожёг её и истаял только ещё через десяток метров.

Я смотрел на стену палатки, которая начинала гореть, и думал, что надо бы прикупить второй уровень огненного кулака.

Опомнившись, я принялся тушить пожар, активно заливая очаги морозной ци, и как раз в этот момент в палатку вошёл Чоулинь.

— Ого, до тебя дошли новости об отъезде, и ты решил на радостях сжечь всё, что у нас есть? Что, думаешь, не вернёмся? — Чоулинь хоть и шутил, но лицо его было крайне серьёзным и даже немного хмурым.

— Да как-то света тут мало, а там погода такая, — на этих словах я всем своим видом показал, насколько там прекрасная погода. — Вот, окошко и сделал…

— Погода действительно хороша, — посмотрев в небо через дыру, ответил мне здоровяк. — Думаю, сейчас буря начнётся.

Посмотрев вслед за ним, я тоже увидел, как небо покрывается чёрными тучами. Мне на нос упала крупная капля воды, потом вторая.

Через пару минут палатку заливало через многочисленные дырки, а я только грустно подумал о том, что зря огонь тушил. Дождь бы и сам справился.

— А что за новости об отъезде?

Чоулинь сидел у нового окна палатки, подставив лицо дождю. Действительно, если прятаться от него бесполезно — расслабься и получай удовольствие.

— Завтра на рассвете армия выдвигается в столицу.

— Спешу вас поздравить со званием сотника, господин! — отвесил я шутливый поклон здоровяку, на что тот лишь грустно улыбнулся.

— Ты со мной не пойдёшь, да?

— Нет, — я покачал головой, — у меня слишком много дел осталось здесь.

Чоулинь вздохнул, но продолжил:

— Я так и думал. Ты всегда был сам себе на уме. Если что, знай — место десятника в моей сотне для тебя всегда найдётся.

— Спасибо, дружище. Может, я когда-то и соглашусь, но сейчас у меня другой путь.

— И какой же? — спросил Чоулинь, особо не рассчитывая на ответ.

— Да по мелочи. Разобраться в одном вопросе, найти правду. Возможно, спасти мир.

Чоулинь громко засмеялся, наконец-то грусть начала уходить из его глаз.

— Ты только не надорвись, малой, когда мир спасать будешь. Да и мне место для подвига оставь, чтобы про нас обоих сказки писали. А то знаю я тебя, всю славу себе заберёшь! — он дружески толкнул меня в плечо, от чего я пошатнулся.

— Я не представляю, сколько места надо освобождать, чтобы твоя туша туда поместилась. Сам не умри главное, война — не шутки. А то потом мстить за тебя ещё, страны и империи с лица земли стирать…

Дождь усиливался, но нам было всё равно. Мы сидели под дырявой палаткой, смеялись и вспоминали всё, что пережили вместе.

Когда наступил вечер, дождь стих. В палатке продолжало капать, поэтому мы с Чоулинем сидели у костра, который развели прямо посреди лагеря, на мокрой земле.

— Ну что, лысый, — протянул мне Чоулинь кувшин с чем-то. Когда я понюхал содержимое, то закашлялся от концентрации паров алкоголя. — Раз уж я завтра ухожу на войну, а ты на поиски приключений, надо как следует отметить.

— Это что такое? — я приподнял кувшин, всё ещё не отойдя от запаха.

— О, это большая редкость! Настойка на ценных травах, ядрах третьего ранга и дубовой коре!

— А дубовая кора зачем? — удивлённо смотрю на Чоулиня.

— Как зачем? Для вкуса, конечно! Первый глоток твой!

Удивляют меня адепты. Обычный алкоголь их не берёт, так они чего только туда не добавят… Ещё и говорить потом будут, что для развития полезно, меридианы прочищает.

Первый глоток обжёг горло, как раскалённая сталь. Я закашлялся, а Чоулинь заржал:

— Всё, спаситель мира сдался?

— Да ты сам попробуй! — я протянул здоровяку кувшин. Он выпил, сильно покраснел, но виду не подал.

— Ничего, нормально, — здоровяк хрипло похвалил напиток.

— Да конечно, а голос хриплый от удовольствия! — тут засмеялся уже я, а Чоулинь подхватил.

Вскоре к нам присоединилось пара ополченцев, потом пришёл Аркус. Кто-то принёс самодельный барабан, кто-то дудку. Костёр ярко горел, освещая наши лица, а над лагерем проносились дикие, нестройные звуки песен.

— Керо, а покажи ту штуку, которой ты мне броню спалил, а сегодня палатку! Огненный кулак, во! — вскочил Чоулинь, пошатываясь.

— Хотите, чтобы пол-лагеря вам спалил?

— Да нам не жалко!

Я закатил глаза, но встал. Энергия в теле текла удивительно бойко, видимо, эта настойка как-то её стимулировала. Я не понял, как это сделал, но влил в кулак столько энергии, что он стал размером с мою голову.

Под громкие одобрительные крики шар полетел наверх и громко взорвался, осыпая всё искрами.

— Теперь ты! — уже я показываю пальцем на Чоулиня.

— Только если ты потом расскажешь, как убежал от змеи! И как убил голема!

Я кивнул, рассмеявшись.

Чоулинь встал, широко расставив ноги, с минуту готовился и врезал кулаком в землю! Земля дрогнула, раздался грохот, пустая палатка метрах в двадцати улетела в небо!

Все сначала замерли, а затем принялись кричать и хвалить здоровяка. Ополченцы были рады, что он их командир.

— А теперь рассказывай, Керо! — Чоулинь, довольный, с улыбкой до ушей сел обратно на своё место.

Я вздохнул и принялся рассказывать, сочиняя на ходу и придумывая много новых деталей. К полуночи мы уже вовсю разыгрывали сражения, спорили о том, кто сильнее — магмовые кроты или питоны, и хохотали до слёз.

Когда костёр начал гаснуть, Чоулинь вдруг тихо произнёс:

— Жаль, что завтра всё закончится.

Я посмотрел на него, на ночное ясное небо, на тех, кто сидел вокруг, и на тех, кто уже храпел на земле.

— Ничего не заканчивается, дружище. Мы ещё не раз с тобой так отдохнём. А завтра — будет завтра, и никуда от этого не деться! И начнётся новый этап!

— Тогда за завтра!

— За завтра! И чтобы оно всегда наступало!

Мы чокнулись.

В ту ночь больше никто не думал о войне, гробнице, спасении мира или чём-то ещё. У нас был костёр, рядом плечи друзей, а над головой ярко сияли звёзды, освещая наш путь.

Спать мы не ложились до самого рассвета, а к нему уже протрезвели. Чоулинь начал раздавать приказы, собирая народ. Махнув ему на прощание, завалился спать на свой тюфяк. Он был мокрый, но мне было всё равно.

Проснувшись в обед следующего дня, не обнаружил у себя никаких признаков похмелья. Голове было хорошо, события вчерашней ночи отчётливо всплывали в памяти, согревая теплом. Собрав все свои вещи, покинул палатку.

Без Чоулиня мне тут делать было нечего, так что я решил перебраться в город. Купить или снять домик, а может, жить у Хаггарда — я еще не решил. В любом случае, с моими доходами от артефактов я вполне мог считаться состоятельным горожанином.

Пока временно скинул все свои пожитки у Хаггарда — пару комплектов одежды, меч, свитки с техниками и свитки с рунами Безымянного, которые я оглядел лишь мельком. Сейчас меня больше занимало другое — взяв с собой восемь золотых, все что у меня было, отправился по книжным лавкам и библиотекам.

Мне нужно найти всю информацию, что я смогу, о том, что происходило больше тысячи лет назад. Желательно докопаться, в какой момент началась деградация боевых искусств, а звери пятого ранга стали исчезать.

Без этого знания я не мог решить, стоит ли мне рыпаться в сторону гробницы: искать рукоять, рисковать умереть от клыка, потом создавать ключ, и еще, по-любому, внутри гробницы будет испытание.

Потому что уничтожить все свои планы, надежды и мечты, при этом еще и основательно предварительно потрудившись — верх глупости.

Я шел вдоль разных лавок, разглядывая их содержимое и людей. Все же, Айрхен повлиял на меня. Когда я что-то созерцал, я во всем начинал видеть Дао.

Вот мальчишка ворует яблоко у лавочника. Вот уже другой лавочник ловко обвешивает, обманывая доверчивого покупателя. Все вокруг было пропитано движением: одни брали, другие отдавали. Потом они могли поменяться ролями, но это неважно — вся жизнь была движением, а движение было везде. От этих философских мыслей я усмехнулся. Этот мир определенно на меня влияет, и пока мне это нравится.

До самого вечера я ходил по разным книжным лавкам, спрашивая обо всем, связанном с магическими зверями пятого ранга, упадком боевых искусств, и просто о хрониках тысячелетней давности.

Потратив в сумме четыре с половиной золотых — старые свитки стоили довольно дорого, я накупил целую охапку разных бумаг. Часть из них норовила рассыпаться в прах от любого прикосновения — такое я старался читать сразу в лавках, а с собой брать что покрепче.

При этом все равно, все это добро стоило нести довольно аккуратно, поэтому я решил нести все в руках, а не складывать в сумку — так целее будет.

Идя в сторону лавки Хаггарда, насвистывал веселую мелодию и разглядывал окрестные дома. В этом районе я еще не ходил, домики тут были побогаче и покрасивее — интересно, а сколько они стоят? Я бы не отказался от такого.

Я услышал насмешливый голос, окрикивающий меня сзади, и поморщился.

— Привет, лысый урод!

— Чего это ты, Борк, осмелел? Рука зажила?

— Я говорил тебе, что ты пожалеешь. Не пытайся убежать, мы окружили тебя со всех сторон.

Борк сложил руки на груди и смотрел на меня свысока. Чуть позади от него стояло два парня постарше, и с другой стороны тоже шли его прихвостни.

— Я и не думал убегать. Сколько вас всего, шестеро? Пф.

Из дома, что стоял рядом, вышел мужчина в нарядной одежде:

— Парень, тебе помочь?

Взглянув на него, я хотел было отказаться, но потом что-то стрельнуло в моей голове:

— Борк, подожди минутку, сейчас приду, — тот начал в ответ мне угрожать и браниться, но не нападал, пока другие дружки были далеко.

— Спасибо за предложение, помощь действительно мне нужна, — я вежливо поклонился мужчине и протянул ему ворох свитков, — Подержите, пожалуйста. Не хочу, чтобы с ними что-то случилось.

Тот смотрел на меня с ошарашенным видом, но молча взял протянутые бумаги. Я еще раз его поблагодарил и обернулся к Борку:

— Теперь можно и поиграть с вами.

Картинно похрустев кулаками, подбегаю к Борку и за метр останавливаюсь. Борк взвизгнул и отпрыгнул назад, держась за уже зажившую руку.

— Ну вот, если так боишься, нафига… — меня прервал один из его прихвостней, напитавший нож огненной ци и ударивший меня им в бок.

Ножик отскочил от моего тела, а ци разлетелась во все стороны. Эти ребята были на одном уровне культивации со мной, но насколько же слабее…

Решив, что со мной шутить не хотят — ножами под ребра тыкают, я напитал кулак ци и от всей души врезал обидчику под дых. От удара его одежда порвалась, а сам адепт кулем свалился на землю.

Эти ученики школы пламенной птицы набрасывались на меня один за другим, но мне не привыкать. В лагере ополченцев во время тренировок было сложнее, ведь там мне нельзя было применять ци.

Они мешали друг другу, а я пользовался этим. Больше никто из них оружия не доставал, поэтому и я с ними обошелся помягче, даже с Борком.

Борка я отправил на землю ударом в печень, но без ци. Его всего скрючило от удара, и он встал на колени, держась за бок.

Я подошел к нему и взял за подбородок, глядя ему в глаза:

— Скажи спасибо тому мужчине, что спас тебя сегодня, — я указал ему на человека, до сих пор державшего в руках кипу бумаг и ошарашенно наблюдающего за тем, как малолетка избивает здоровых парней, — Если бы ты повредил что-то из моих свитков, я бы тебя не простил. А так спасибо, размялись немного. Не дело тренировки пропускать.

Забрав бумаги у мужчины, поблагодарив его, ушел. Тот стоял еще какое-то время и смотрел мне в спину.

Странные они тут, конечно. Может, лучше другой район для покупки домика присмотреть… Хотя, с другой стороны, дружелюбные соседи, всегда готовые помочь…

В таких мыслях я дошел до лавки Хаггарда и вывалил свое добро на его центральный прилавок.

Лавка стала выглядеть гораздо лучше, было видно, что ее основательно почистили и навели порядок.

Хаггард, полирующий клинок, вопросительно поднял бровь.

— Да, не обращай внимания, поизучать надо немного. Ты не против, если я сегодня у тебя останусь? Койку выделишь или отправишь своего партнера на ночь глядя искать другое жилье?

— Оставайся, конечно, но тут пить нельзя. Ну и несет от тебя, конечно, — Хаггард хохотнул, покачав головой.

Чёрт! Все же заметил последствия ночи. Теперь долго еще припоминать будет…

В течение пары часов я изучал свитки, и Хаггард ко мне присоединился, рассказывая время от времени, о чем те или иные бумаги. Большая часть была бесполезной — обычные хроники, записки о налогах, списки урожаев.

В один момент Хаггард привлек мое внимание, дотронувшись до моего плеча. У него был крайне сосредоточенный и хмурый вид. Он прошептал мне одними губами:

— Керо, как ты думаешь, это нормально, что тень от камина встала, потрогала руны на твоем клинке, а потом растворилась?