Под светом твоей звезды

Глава 27

– Что за ритуал благословения пар? – спросила я Тея, когда мы вышли. – Разве Сантан не благословил нас?

– Сантан, да. Но когда двое решают соединить свои жизни в одну, они приходят в Храм и обращаются за благословением к Кристаллу.

– И Кристалл может отказать?

– Говорят, такое случалось, но на то нужны веские основания, и обычно этого не происходит, – ответил он, а я невольно подумала об Анторе и Илии. Что будет, если они придут просить благословения? Кристалл им откажет?

– На Земле когда двое приходят в Храм – это называется венчанием. Правда, согласия священнослужитель спрашивает у венчающихся, а не у высших сил.

– А зачем спрашивать, если они уже пришли? – улыбнулся Тей.

– Не знаю, – ответила я и тоже улыбнулась. – Мне не приходилось об этом задумываться. Никак не могла предположить, что когда-нибудь окажусь на их месте.

– А теперь?

– А теперь уж точно, – рассмеялась я, живо представляя себе триумфальное возвращение на Землю, да еще и прямиком в храм.

Тей долго и как-то чересчур пристально смотрел на меня, погружая в глубину своих лазурных, сияющих неземным светом глаз, а потом спросил:

– Прогуляемся?

– Конечно, – улыбнулась я, искренне радуясь такой возможности. Теперь никто и ничто не помешает мне проводить время с любимым!

Мы неторопливо шли по мягкой невысокой траве, слегка пружинящей под ногами, и не спешили взлетать. В желтых небесах, местами переходящих в более привычный голубой, громоздились потрясающе красивые кучевые облака. Огромные, возвышающиеся словно причудливые горы и отблескивающие в ярком солнечном свете перламутром. Алантаирцы не умели со всей полнотой наслаждаться подобными видами. Я не раз наблюдала, как хмурились их лица, если небо теряло ясность. Завидев скопления облаков, они начинали смотреть с недоверием и ожиданием вероятной беды. Зная особенности местного климата, их легко было понять. Однако я сама, лишенная врожденного страха перед стихией, очень любила следить за переменчивыми облаками еще на Земле.

– Стало прохладней, – заметил Тей, останавливаясь. – Ты не замерзла?

Голос его выражал высшую степень заботы, однако глаза при этом хитро улыбались.

– Да, – показно поежившись, согласилась я. – Кажется, ты прав. И теплой кофты с собой нет. Вот досада.

– Нехорошо. Не могу допустить, чтобы ты мерзла, – накрывая ладонями мои предплечья и притягивая к себе, проникновенно сказал он.

– Так уже теплее, – сообщила я, прижимаясь к его груди. – Немного.

– А так? – прошептал он, наклоняясь и целуя. Упоительно нежно, сладко и восхитительно.

– Ммм… Лучше, – едва слышно выдохнула я и потянулась за новым поцелуем. – Надо не забыть выбросить кофту, – пробормотала я, когда спустя достаточно продолжительное, проведенное безумно приятно время мы все-таки оторвались друг от друга.

Тей рассмеялся, а потом вдруг воскликнул: – Смотри! – и указал в небо.

Радуга. Широкая, необычайно яркая и прекрасная дугой выныривала прямо из облака.

– Вот это да. Она прекрасна! – искренне восхитилась я, любуясь одним из самых красивых явлений природы. – На Земле радуга считается хорошим знаком, а у вас?

– У нас, Женя, у нас, – поправил Тей. – Разве может быть свет, показавший суть гармонии своей красоты, плохим знаком? – улыбнулся он.

«У нас… – подумала я. – А ведь ты еще не знаешь, насколько прав. А я не знаю, когда смогу рассказать тебе об этом».

Но кое о чем я больше молчать не собиралась, намереваясь говорить об этом так часто, пока сама не поверю, что могу себе это позволить.

– Я люблю тебя, – сказала я, бессовестно рассчитывая на новую порцию ласки и не желая сейчас даже мимолетно грустить.

Я видела, как загорелись от этих слов его глаза, а уста открылись, чтобы ответить тем же, но меня внезапно пронзило чувство тревоги, отчаяния и боли. Чужое состояние ощутилось столь резко и ярко, что затопило собою все мои собственные чувства.

Радуга растаяла, я в растерянности переводила взгляд с любимого на небо и не понимала, куда бежать. А бежать или лучше лететь следовало незамедлительно. Это я отчего-то знала непреложно. Вопроса «зачем?» просто не возникало, а вот «куда?» мучило все сильнее.

Я закрыла глаза и попробовала сконцентрироваться на своих и чужих ощущениях, чтобы почувствовать направление.

– Женя… – услышала обеспокоенный голос Тея, а вслед за ним конское ржание. Игошка?!

– Я обещала заглянуть к Илии и забыла, – зачем-то соврала я, открывая глаза. – А сейчас вдруг вспомнила. Я слетаю к ней ненадолго, ладно?

– Конечно. Все точно хорошо? Мне полететь с тобой?

Поспешно мотнув головой и выдавив то, что должно было явиться улыбкой, я взлетела. Резко и едва не упав от накрывшего сильнейшего головокружения. На мгновение зажмурившись и глубоко вдохнув, я доверилась сильвам и понеслась к домику подруги.

Все-таки я недостаточно хорошо владею искусством управления этими волшебными шариками. Представшее зрелище буквально выбило меня из колеи. Я ко многому привыкла на Алантаире, но вид типичной (по голливудским фильмам и якобы достоверным фото-свидетельствам) серебристой летающей тарелки, стремительно уносящейся в небо, не на шутку ударил по нервам. Не говоря о том, что волной ветра меня ощутимо отбросило назад. Кувыркнувшись и потеряв контроль над сильвами, я кулем полетела вниз. Каким чудом я успела обрести равновесие и приземлиться на свои две, а не шлепнуться плашмя, не могу понять до сих пор.

– Женя! – прокричала, подбегая, Илия. – Я так испугалась! Думала, они заберут у меня и тебя! Ты едва не разбилась!

Раскрасневшееся и выдающее следы недавних слез лицо девушки выглядело по-настоящему встревоженным, а казавшиеся сейчас огромными поблескивающие серые глаза были полны отчаяния и даже горя.

– Что случилось? – спросила я.

– Они забрали его, – ответила Илия, и слезы возобновили свой бег по ее щекам.

– Кто они? Кого забрали?

– Я не знаю, Женя, не знаю! Они просто прилетели и велели ему собираться. Сказали, что здесь он больше не нужен и его немедленно переводят в другое место. И все! Они даже не позволили нам толком попрощаться!

– В тарелке это они?

– Где? – не поняла девушка.

– Корабль.

– Да. И это странно. Ведь Антор мог бы улететь и сам. Он – не я, он умеет летать! – воскликнула Илия, вытирая как будто только что замеченные слезы. – Я знала, знала, что нам не быть вместе, – уже тише и много обреченнее продолжила она. – Это было бы слишком невероятно, незаслуженно щедро даже после того, как я смогла уйти из Тартона и с твоей помощью поселиться вблизи главного Храма. Мне и так даровали слишком много.

Она старалась не плакать, но слезы все-равно помимо воли скатывались из ее глаз, а из горла вырывались сдавленные рыдания.

– Не говори глупости, Илия. Зачем все, если нет главного?

Всхлипы прекратились мгновенно, что-то изменилось в ее взгляде, вмиг обретшем решимость.

– Ты права, – кивнула она. – Зачем мне все без него? Они забрали его, не спросив не только меня, но и его самого! Антор не хотел улетать, я знаю это точно! Но они все-равно забрали его! Ты ведь не будешь против? – развернувшись, бросила Илия уже на ходу.

Бежала она в сторону загона Игошки.

Порыв ветра ударил в лицо, а секундой позже пространство содрогнулось от громового раската. Заметно стемнело, и первые капли упали с небес на встревоженную землю.

– Куда ты? – прокричала я, наконец осознав, что погоню Илия задумала всерьез. – Сейчас нельзя лететь!

На бегу что-то втолковывать алантаирке об особенностях жутко переменчивой и временами чересчур яростной погоды ее родной планеты представлялось сложным, а главное бесполезным. А потому я не стала даже пытаться, сосредоточившись на желании догнать ее, вразумить или хотя бы немного успокоить и в конечном счете не дать совершить то, что она вознамерилась. Я успела понять, что слегка обезумев, подруга решила преследовать скоростную летающую тарелку верхом на крылатом коне, но вот остановить не успела. По правде, я никак не ожидала от нее такой прыти, а от Игошки своего рода предательства.

Взлетать пришлось против порывов настоящего штормового ветра, и к моменту, когда я сумела одолеть воздушную стихию, Игошка со всадницей на спине выглядел маленькой стремительно удаляющейся фигуркой. Раздумывать было некогда. Сколько раз после я корила себя за то, что пренебрегла этим занятием. Ведь тогда все, возможно, сложилось бы иначе.

Знала ли она, куда лететь? Видела ли надвигающийся гигантский смерч? Или ее глаза затмило отчаяние разлученного с любимым сердца?

О чем думала я, решив непременно догнать ее в такую непогоду? Никак не о том, что вихрем засосет и меня саму. Сильвы, до сих пор невероятным образом держащие меня на лету, оказались бессильны перед разбушевавшейся родственной им стихией. Я же оказалась не готова побывать в средоточии бури.

Ветер ударил с такой силой, что я потеряла сознание. Очнувшись, почти не могла дышать. Глаза, нос и рот застило водой и припечатало давящим потоком воздуха. От неистового кружения и сковавшего страха сориентироваться внутри торнадо не получалось. Собственно, я не сильно старалась. Напротив, мечтала поскорее вновь провалиться в безразличную темноту. И, кажется, это удалось. Во всяком случае, как выяснилось позже, отнесло меня далеко от знакомых мест.

Очередной поворот, и меня вышвырнуло из торнадо. Внезапный удар о поверхность воды, и холодная масса сомкнулась над головой. Испуг вспыхнул жаром в груди и растекся по телу. Я барахталась в толщах воды, хаотично размахивая ногами и руками и абсолютно не представляя, в какой стороне спасительный верх. Наверное, куда правильнее было бы расслабить тело и понять в какую сторону его выталкивает вода, но в такой ситуации я оказалась не способна принимать верные решения, мозг попросту отказывался работать рационально.

Чудом уцелевший в легких при погружении воздух быстро иссякал, отчего паника превращалась в по-настоящему животный ужас. Я любила плавание, но только не подводное. Именно потому, что панически боялась всего связанного с невозможностью дышать естественным путем. Нет, само собой, мне никогда не предлагали слетать на Карибы и заняться там дайвингом. Но сама мысль о необходимости дышать через трубку пугала до такой степени, что я, не раздумывая, отказалась бы, даже если бы мне оплатили такое путешествие от и до, но при этом обязали непременно погрузиться с аквалангом. Никогда! И вот теперь я очутилась в худшем из своих кошмаров, не только не имея возможности вдохнуть, но и не зная, где отыскать хотя бы глоток живительного кислорода.

Я вертелась, озираясь по сторонам и пытаясь что-нибудь разглядеть в темных глубинах, испещренных тысячами пузырьков. А потом как-то разом сдалась, смирилась, приняв неизбежность своей участи. В глазах потемнело, и я наконец перестала сопротивляться потокам несущей куда-то воды. Понимая, что через пару секунд легкие затопит соленая влага, которой там совсем не место, в этот свой заключительный миг я подумала о Тее, остро сожалея, что и в этой жизни нам выпало так мало счастья быть вместе.

Последнее, что ощутила – водоворот, закруживший то ли мое безвольное тело, то ли отходящую в небытие душу.

Тейлондер

Вскоре после того как Женя улетела к Илии, стало понятно, что бури не избежать. Зарождающаяся гроза огласила свое приближение громовым раскатом, за которым пришли порывистый ветер и дождь. Я успел дойти до дверей Храма как раз вовремя. При такой силе ветра не стоило не только летать, но и вообще находиться на открытом пространстве. И все же я не торопился заходить внутрь, просто стоял и вглядывался в потемневшие небеса, чувствуя себя непривычно одиноким. Не прошло и половины квата, как мы расстались, а мне уже остро не хватало ее. От собственных мыслей на лице непроизвольно расползалась улыбка.

«Моя Женевьева, Женя…»

Мог ли я подумать о подобном, собираясь на поиски недостающего Стража на чужую планету? А уж когда понял, что искомая девушка – первая же встреченная землянка? Да не простая, а самым отвратительным образом пьющая силы других людей? Тысячу раз нет! Но… если быть до конца честным, сейчас мне уже кажется: прислушайся я тогда к себе внимательнее – возможно, смог бы понять, что все произошедшее было далеко не случайно, что неизвестная пока сила привела меня прямиком к ней, помогла отыскать среди миллионов других в первые же мгновения на Земле. Сантан – хитрый мудрец, вне всяких сомнений поведал мне далеко не все. Но имеет ли это значение сейчас, когда мы стали парой?

Я позволил себе ненадолго удержать эту мысль, наслаждаясь растекающимся по сердцу теплом, и посмотрел на дверь. Нужно заходить внутрь. Защиту на здании включать будут вряд ли, оно и без нее способно выдержать самую сильную грозу, но стоять снаружи, мокнуть под дождем и дрогнуть от порывов ледяного ветра не имеет никакого смысла. Я надеялся – Женя догадается переждать бурю у Илии, а если даже решит идти к Храму пешком – Илия или Знающий Антор убедят ее остаться. Все так. Однако, внутри было неспокойно, и я начинал всерьез жалеть, что отпустил ее одну.

– Вот ты где! – выскочив из дверей, воскликнула Малия. – А где Женевьева? Все уже вернулись, остались только вы.

Девушка оставила дверь призывно открытой, ожидая когда я войду, но идти в уют родного Храма без любимой казалось неправильным.

– Тей? – напомнила о себе Малия.

– Она полетела навестить Илию и коня. Не хочу оставлять ее там, – признался я.

– Буря будет сильной. Марк видел смерч. Тот, к счастью, прошел стороной, но все же. Домики рядом с загоном Игошки достаточно крепкие, тебе не о чем волноваться, а вот лететь сейчас точно нельзя. Заходи скорее.

Я ощущал неясное беспокойство, но слова Малии казались разумными. Собственно, я и сам прекрасно понимал все это, а потому, оглянувшись в последний раз на серые тучи, вошел в Храм.

Буря не затянулась надолго и спала уже к вечеру, но все проведенное в стенах Храма время я не находил себе места. Друзья улыбались, поначалу явно не понимая истинных причин моего волнения. К несчастью, не понимал их и я сам.

Едва только небеса слегка прояснились, громовые раскаты стихли, а ветер ослаб, я полетел в сторону домика Илии. И как заметил чуть позже, не я один. Почти вся группа Стражей последовала за мной. Пустое любопытство никогда не направило бы их наблюдать, а значит снедающая меня с каждым лятом (*аналог минуты по алантаирскому исчислению времени – прим. автора) все сильнее тревога все же передалась и им. И, откровенно говоря, это совсем не радовало.

Еще с воздуха стало ясно – что-то не так. Загон Игошки пустовал. Само по себе странным это не было, учитывая, что буря закончилась только недавно. Однако обостренные ощущения кричали о том, что в домах тоже никого нет. Ни коня, ни людей.

Коря себя за несдержанность и понимая, как глупо проверять глазами, то, что четко видишь и без них, я забежал в дом. Сначала в один, затем в другой. Никого. Если в домике Говорящего было прибрано так, будто в нем никто не жил вовсе, то у Илии посуда стояла расставленной прямо на столе, а в нише у входа висела куртка.

– Никого нет, – сказала Малия, зашедшая следом за мной. – Ничего не понимаю. Неужели они улетели в бурю?

Голос ее звучал потрясенно и испуганно. Правила строго предписывали даже в экстренных ситуациях искать другие способы передвижения и не летать во время грозы. Проблема заключалась в том, что Илия жила в закрытом городе – месте, где люди не обладали умением подчинять сильв и, соответственно, не нуждались в наличии подобных правил. А Женя вообще прибыла с Земли, где никто не летал. Если и мог кто-то из нас пренебречь этим запретом, то именно они. Так, вероятно, подумали все. Но только не я. Я был уверен – Женевьева никогда не поступила бы столь опрометчиво, тем более подвергая опасности подругу и коня.

Снаружи послышался шум и почти сразу окрик:

– Тей!

«Вернулись?» – пронеслось прежде, чем я осознал – если бы это было так, я бы почувствовал ее приближение намного раньше, чем увидели глаза. В последнее время только так и происходило.

Я выскочил из домика молниеносно, но увиденное не обрадовало и не прояснило ситуацию.

Прилетел Игошка. Точнее сказать, с большим трудом добрался до своего загона и рухнул в него. Конь был мокрым, грязным и каким-то всклокоченным. А еще изнеможденным и испуганным. От него исходили слабые волны недавно пережитого страха потерять жизнь.

– Единый, что с ним? Где же Женевьева и Илия? – воскликнула Лана, перелетая через прутья загона.

Сильно взволнованная она подбежала к Игошке и принялась тормошить его, будто тот мог рассказать, что случилось с девушками.

– Не надо, Лана. Дай ему отдохнуть. Ты же видишь, он совсем без сил, – мягко отстранил ее от коня Вариг. – Когда он немного придет в себя, можно будет вызвать Говорящего и попытаться что-то выяснить.

Он был прав. Если Антор не вернется, придется вызывать другого Говорящего. Надежды на то, что конь объяснит произошедшее было мало, чересчур мало, а само по себе его появление в таком виде не сулило ничего хорошего. Но размышлять об этом я себе не позволил, как и не позволил поддаваться эмоциям, ясно осознавая, что в противном случае ничем не смогу помочь попавшей в беду Жене.

– А где Антор? – спросил Марк. Как всегда в точку.

Да, интересный вопрос. Одно дело предположить, что в грозу в небе могли оказаться девушки, и другое – Знающий. Что могло вынудить зрелого мудрого алантаирца поступить столь безрассудно? И так ли оно было?

«Учитель, – обратился я к Актафию мыслью. – Нам нужна ваша помощь».

Женевьева

– Женя, Женя! О Единый! Дыши!

– Тей… – кажется, простонала я, с трудом выныривая из цепкой, затягивающей темноты, временами прорезаемой вспышками видений, в которых неизменно присутствовал он.

Легкие и горло жгло так, будто в них залили едкой кислоты. Глаза слезились и не желали до конца открываться.

«Я жива, – стало первой мыслью. – В противном случае мне не было бы сейчас так погано».

Я сумела разглядеть только резкий режущий свет, но и без возможности толком видеть поняла, что уцелела не одна. Стенания Илии ни с чьими другими не перепутаешь. И эти звуки, надо сказать, явились самой радостной песней, которую я могла бы желать услышать.

– Неужели мы все-таки живы? – прохрипела я, поднимаясь до состояния «сидя».

– Я тоже до сих пор не могу поверить, – громким шепотом ответила подруга. – Смерч был ужасен. А если бы нас не всосало на этот корабль, мы бы точно утонули в океане.

Я заставила себя разлепить веки. Казалось, это поможет лучше воспринять услышанное.

– Океан? Корабль? Мы на корабле?!

– Похоже на то. Более того, он куда-то плывет.

Я огляделась. Корабль? Плывет? Однообразные серебристые стены, чем-то напоминающие космический корабль, на котором я прибыла на Алантаир. Тот же минимализм окружения.

– Значит, нас спасли?

– В некотором роде, – ответила Илия и тоже огляделась.

– И что это значит? – насторожилась я.

– Здесь, кроме нас, никого нет.