Под светом твоей звезды

Глава 14

Тейлондер

До чего же я был рад возвратиться на Алантаир! Ощутить на себе ласкающий свет родной звезды, вдохнуть полной грудью упоительно чистый, неиспорченный ядовитыми газами воздух. Мне хотелось забыть, вычеркнуть все увиденное и пережитое на той погрязшей во тьме планете, хотелось поскорее окунуться в привычное и понятное мне бытие. Дурачиться с Айзиком, смотреть в сияющие глаза Антаны, беззаботно летать и даже тревожиться о неполном составе кандидатов в Стражи и судьбе всей планеты, но при этом быть уверенным, что Хранящий и Знающие смогут разгадать любые загадки и разрешить все проблемы. Я стремился вернуться к прежней своей жизни, но в глубине души понимал, что этого никогда не случится: космический перелет, встреча с землянами и Женевьевой навсегда изменили меня. Я понимал, но не желал принять этого. Тогда я не успел еще осознать, что нельзя убежать от самого себя.

Я передал Женевьеву заботам Учителя и собирался уйти. Я не сомневался, что все без исключения ученики жаждут узнать подробности путешествия, услышать рассказ о Земле, моих поисках и самой девушке, но не знал, готов ли я. Кроме того, я полагал, что в любом случае должен вначале обсудить все с Учителем. Конечно, поговорить с друзьями можно было о чем-то другом, а то и вовсе молча постоять рядом, чтобы скорее ощутить себя дома. Такая перспектива казалась заманчивой и в то же время пугающей. Часть меня настойчиво стремилась к уединению. Однако мучился выбором я недолго, так как почти сразу после ухода Женевьевы услышал Учителя, который велел мне оставаться неподалеку.

У Сантана землянка пробыла считанные мгновения, но это не уберегло ее не вполне готовый организм от последствий. Она потеряла сознание, и Учитель поручил мне отнести ее в выделенную лично ей комнату. Остальные ученики жили по двое-трое, но Женевьеву на время адаптации поселили одну.

– Тейлондер, после сразу возвращайся. Мы подождем тебя, – велел Актафий. – Да, и еще. Женевьеве пока привычнее и спокойнее будет ни с кем не делить комнату, но оставаться одной ей все же не следует, – сказал он задумчиво, когда я вынес девушку из небольшого зала, венчающего вход в Зал Кристалла.

– Я побуду с ней, – тихо произнесла оказавшаяся неподалеку Антана. Учитель удовлетворенно кивнул.

– Хорошо, Антана, дождись, пока она придет в себя. И было бы правильно кому-то из вас поддержать ее своим участием в течение всего периода адаптации.

– Я все сделаю, Учитель, – поклонилась она, даже не думая возлагать эту задачу на кого-то другого.

Мне не очень понравилось, что именно Антана вызвалась не только проследить за Женевьевой до ее пробуждения, но и помочь ей освоиться в Храме и в сущности в ее новой жизни. Но так как никаких объективных причин для подобного недовольства не было, я старательно подавил его и постарался не думать об этом.

Когда я вернулся в зал, Учитель и Хранящий удивили меня тем, что не стали расспрашивать о подробностях путешествия и даже о самой Женевьеве.

– У нас еще будет возможность услышать все, о чем ты хочешь поведать, мой мальчик, – сказал Актафий. – Но сейчас не самое подходящее время. Ты устал. Токи твои изменились несильно, но обмен энергиями с Женевьевой не прошел незаметно. Вам обоим необходимо время, чтобы достигнуть баланса. Тебе, полагаю, достаточно будет ночи, Алантаир уже питает тебя.

– Я смогу полностью восстановить уровень своих излучений? – спросил то, что так или иначе волновало меня с самого начала регулярных обменов с Женей.

– Да, Тейлондер. Но не так скоро, – уклончиво ответил Учитель. Я никогда не позволил бы себе подумать, будто Актафий намеренно что-то скрывает от меня (за исключением случаев, когда это необходимо для моего же блага), но сейчас он ответил так, что я не понял его. Если мне будет достаточно ночи для восстановления баланса, почему тогда вернуть прежний уровень я смогу «не так скоро»?!

– А теперь к главному, – продолжил Учитель, и я не посмел прервать его. – Встревоженные твоим отсутствием и неизвестностью, кандидаты, к сожалению, пока не достигшие должного уровня доверия к старшим, проявили, как ты уже знаешь, недопустимое в данной области своеволие. Они пошли на обряд без нашего ведома, без должной подготовки и более чем преждевременно.

– Они познали свои Лучи?

– Да, Кристалл признал всех и определил Лучи для каждого. Однако теперь…

– Думаю, Тею стоит это увидеть, – сказал Хранящий.

Я, растерянный от оказанной чести, благодарно склонил голову и последовал за Сантаном в Зал Кристалла.

Прекрасный, похожий на дивный хрустальный цветок Кристалл как всегда возвышался на своем постаменте в самом центре зала, но с первого взгляда на него становилось понятно: что-то не так. Прежде сияющий мерным спокойным светом ныне он беспрерывно мерцал, словно сигнализируя о чем-то неотложном.

– Он… чего-то хочет?

– Мы не знаем наверняка, Тейлондер, – ответил Сантан. – В данном случае даже мои знания не абсолютны. Прежде подобного никогда не случалось. Но полагаю, что да. Обряд прошли только двенадцать из необходимых четырнадцати. Кристалл ждет остальных. Тебя и Женевьеву.

– Я могу сделать это сейчас? – спросил я, не менее растерянно, чем до того.

– Нет, ритуал проведем завтра, – ответил мне Учитель. – Хотя бы сутки тебе нужны, чтобы подготовиться. Ты долго отсутствовал, и взаимодействия с Женевьевой повлияли на тебя. В этом нет ничего плохого, Тей, просто дай себе настроиться. Сегодня отдыхай, не слишком утруждай себя разговорами и не употребляй много пищи.

– Конечно, Учитель, – поклонился я. – Я буду готов завтра.

«Какой бы нетипичной и даже устрашающей не была нынешняя ситуация со Стражами, завтра тот день, когда я узнаю цвет своего Луча!»

Женевьева

Очнулась я на кровати в комнате, просторной и светлой. Рядом со мной сидела девушка с необычными пепельными темно-русыми волосами и ярко-голубыми, почти синими глазами. Симпатичная, но какая-то неуверенная. И чего она здесь сидит?!

– Как ты? – услышала я робкое. Речь была все той же чужеземной, но и в этот раз я прекрасно поняла ее. – Я Антана.

– Женевьева, – представилась я. – Где я?

– Это твоя комната, – ответила девушка. Ух ты, а ведь она меня понимает!

– Как конь? – спросила я уже без сомнения на алантаирском, медленно, почти по слогам, словно пробуя слова на вкус.

– О нем заботятся Говорящие. Они отлично чувствуют животных и смогли понять его. Он немного нервничает и посылает твой образ, но с его здоровьем уже все хорошо. Он удивительный, – добавила она после паузы. – У нас таких нет.

Я молчала, пытаясь осмыслить, как получилось, что я не только дословно понимаю все, но и, кажется, способна поддержать разговор. Пробовать снова я побаивалась, стопроцентной уверенности все еще не было. Слишком удивительно вот так вдруг начать без запинки говорить на чужом языке.

– У тебя необычные глаза, – тем временем сказала Антана.

– Мм… разве? – не задумываясь, спросила я. Судя по всему, опять на алантаирском.

– Да! – просияла она вполне искренне. – Никогда не видела таких темных, цвета бури. Очень красивые!

– Эм… Спасибо. У тебя тоже. И у Тея, – у меня возникла невероятная догадка. – У вас у всех голубые глаза?!

– Да… – растерялась девушка. – Конечно. А у вас, значит, нет?

– Голубые, зеленые, карие, серые, – начала перечислять я. – Разной степени насыщенности и всевозможных оттенков. Вплоть до того, что один глаз может быть одного цвета, а второй – другого. Хотя такое бывает редко.

Сказала и сама удивилась собственной болтливости. Обычно я не особенно жалую малознакомых людей. Да и вообще людей, чтобы с ними общаться, да тем более о всякой ерунде. Но больно уж искренне удивленными и любопытными выглядели глаза этой алантаирки.

– Что теперь? – спросила я, сползая с кровати.

– Ты, наверное, голодна, – спохватилась она. – Я провожу тебя, а потом, если ты не против, познакомлю с ребятами. Они будут очень рады тебя видеть! Ну а дальше можно, например, устроить экскурсию по Храму и прилегающей территории. Сегодня здесь не должно быть много посетителей.

– А где Тей? И могу ли я увидеть коня?

– Тей… Он, должно быть, еще беседует с Хранящим Мудрость и Учителем. Но ты обязательно увидишь его. И коня, конечно, тоже. Но, может, сначала все-таки поедим?

– Ладно, – не стала препираться я. – Давай поедим.

После разговора с Хранящим от охватившего поначалу ощущения невесомости тела не осталось и следа. Теперь казалось, меня распирает и сдавливает одновременно. Предплечья и спину отчего-то немного жгло. Так, что упорно хотелось их почесать. Среди общего дискомфорта голод особо не чувствовался, но поняв, что не помню, когда ела в последний раз, я решила не отказываться от предложения.

– Гароты, патисы, чанга? – поинтересовалась я, выходя из комнаты.

– Что пожелаешь, – ответила девушка. Бедняжка, растерянное выражение никак не исчезало с ее лица. А мне вдруг всерьез захотелось заказать тех самых патисов с чангой и испытать их веселящий эффект.

«Ладно, оставлю этот определенно привлекательный вариант на случай, если станет совсем уж тоскливо, – решила я. – Пока не разберусь, что тут к чему, разумнее оставаться в здравом уме и твердой памяти».

До столовой пришлось долго спускаться по лестнице. И хотя спуск, безусловно, давался мне куда легче, чем подъем, миновав несколько поворотов, я не выдержала.

– Почему вы не сделали здесь что-нибудь полегче и побыстрее для передвижения, чем лестницы? – спросила я у сопровождающей меня Антаны.

– Это же Храм, – удивилась девушка, но, слава богам, сразу сообразила, что меня такой ответ не устроит. – Пока поднимаешься по ступеням, мысли успевают успокоиться и проясниться перед встречей с высшим, – объяснила она, а я подумала, что заявление это весьма сомнительное. – К тому же мы много летаем, почти не напрягая при этом мышцы ног, а лестницы – это отличная тренировка!

Да уж, логика в ее словах, конечно, присутствовала, но вот ноги мои с ней согласны не были.

– А внутри вы не летаете?

– Нет, сильвам сюда ходу нет.

«Интересно», – подумала я, но развивать тему не стала, сделав себе заметку на будущее узнать об этих самых сильвах. Собственно, мне и без того очень многое предстояло узнать.

Столовая мне понравилась. Это было такое же светлое помещение, как и все виденные здесь, с обычными вполне земными на вид деревянными столами, круглыми табуретами и стойками с красиво уложенными всевозможными фруктами. Каждая стойка была укрыта чуть отсвечивающей пленкой, похожей на очень тонкое стекло или пластик, которая исчезала, едва к ней прикасались, и восстанавливалась самостоятельно через некоторое время. Я не стала экспериментировать и, отыскав знакомые плоды, взяла их.

Вообще, я полагала, что фрукты быстро опротивят мне и захочется чего-то более существенного и мяса, но на удивление этого пока так и не произошло. Алантаирские дары природы были не только восхитительно вкусными, но и сытными. Одной-двух штук вполне хватало для полноценного обеда.

Пока мы трапезничали, в столовой появились трое обладателей ярко-голубых заинтересованных глаз, которых представили как Кайру, Марка и Лану. Пытать меня за приемом пищи они, к счастью, не стали, и, поклонившись, отошли.

Однако сразу после еды мне опять сделалось дурно, на этот раз безо всяких видимых причин. Голова не болела, но в ней, как и во всем теле, заметно усилилось то ощущение давления, что присутствовало с самого пробуждения.

Моя чуткая, как оказалось, сопровождающая, заметив неладное, предложила отложить знакомство с группой до завтра. Уже с утра мне предстояло присоединиться к общим занятиям.

– Давай выйдем на воздух. Игошку проведаем.

– Конечно, Женевьева. Пойдем.

На воздухе мне немного полегчало. Красота окружающих пейзажей радовала глаз и заставляла непроизвольно улыбаться. Теплый ветерок приятно обдувал лицо, словно заигрывая и зовя с собой. Вплоть до того, что я поймала себя на мысли – настроение этого воздушного шалуна передается и мне. Мысль эту я, однако, отогнала, побоявшись углубиться в бред собственного воображения.

Вблизи сооружения Храма никаких животных не держали. Они хоть и являлись коренными уроженцами этого, что ни говори, сказочного мира, но обладали более низкими вибрациями, чем люди-алантаирцы, а потому на «священной земле» им было не место. Каким именно негативным образом могли сказаться излучения тех же альяров, я не знала, но расспрашивать и тем более спорить не стала. Знающим и прочим мудрецам виднее. К тому же неторопливая прогулка по невысокой мягкой траве мне нравилась.

Спасенный коняжка обнаружился стоящим в небольшом загоне рядом с невысокими сооружениями, носившими очевидно хозяйственный характер. Он гордо вышагивал вдоль ограждения, то и дело норовя взбить копытом землю, и подергивал ушами.

– Красавец, – вырвалось у меня. Шерсть его лоснилась и блестела в свете заходящего солнца. Как настолько быстро неведомым говорящим удалось привести Игошку в форму, оставалось загадкой.

Некоторое время я просто стояла и откровенно любовалась им.

– Приветствую! – услышала сбоку и, повернувшись, увидела неопределенного возраста мужчину с забранными в хвост темными волосами. – Ты должно быть та самая Женевьева. Я Антор. Говорящий. Мы не рискнули выпускать коня из загона. Как я понял, он привык находиться в ограниченном пространстве.

– Здравствуйте, – проявила я вежливость, продолжая невежливо пялиться на мужчину. Если бы не знала, что нахожусь на другой планете, решила бы, что попала в прошлое. Ну или в дамский роман. Именно такими представляла себе их героев. Красивый, статный, в белой свободной сорочке и обтягивающих темных брюках. А еще эти волосы, забранные в хвост. Все вместе смотрелось весьма колоритно. – Да, у нас лошадей держат в помещениях.

– Держат? Любопытно. Он несколько взволнован, но, возможно, если ты успокоишь его и объяснишь, что здесь его никто не обидит, можно будет освободить его.

– Мм… Я, конечно, могу с ним поговорить, только вот не думаю, что он поймет меня. Да и выпускать его зачем? Вдруг он убежит и его кто-нибудь съест в лесу?

«Даже странно, – подумала я, взирая на грациозное создание, – на Земле и в полете он был очень спокоен».

– Съест? – рассмеялся мужчина, но взглянув в мое хмурое лицо, переменился в выражении своего. – Ты серьезно? У вас на планете есть такие звери, которые могли бы его… съесть?

– А у вас нет?

– Нет, – твердо сказал он.

– Надо же… И все равно, не стоит его выпускать.

– Да, наверное, ты права. Другие животные ему вреда не причинят, но вот в случае бури он может перепугаться и попасть в беду.

Я подошла к загону, и Игошка, как мне показалось, узнал меня. Он остановился напротив и перестал проявлять признаки беспокойства.

– Надо же, – удивилась я. – Игошка, ты меня помнишь?

Конь фыркнул и, подойдя ближе, потянулся мордой. А я запоздало поняла, что мне даже нечем угостить собрата по планете.

– Я тебе завтра что-нибудь принесу, – пообещала я, с некоторой опаской дотрагиваясь до его бархатистого носа. – Он был до того безразличен ко всему прежде, что у меня ощущение, что я только сейчас с ним знакомлюсь, – пробормотала я. – Ему здесь не нравится?

– Он привыкает, не переживай. И прекрасно тебя помнит. Знает, что вы ему помогли и очень благодарен.

– Даже так?

– Не сомневайся, он понимал все с самого начала. Просто ему лучше, вот он и показывает характер. После близкого контакта с энергиями алантаирца вполне ожидаемо повышение уровня осознанности.

– То есть из-за Тейлондера он стал умнее, так что ли?

– Ну, можно сказать и так, – улыбнулся Антор, а я неверяще уставилась на Игошку.

– Значит, смирным ты только прикидывался? – спросила его, уже беззастенчиво теребя. – Ладно, завтра погуляем, раз ты теперь в порядке.

Самой мне хорошо не было, но я оптимистично надеялась на лучшее.

– Женевьева, а на Земле животных всегда держат… взаперти? – спросила Антана.

– Домашних да, – девушка смотрела недоуменно. Может, я на русском это сказала? Откровенно говоря, я теперь не вполне понимала, на каком языке говорю. – Тех, которые приручены и живут просто… эм… для сомнительной радости быть рядом с человеком. И тех, которых держат на мясо, молоко и прочее. Их выпускают погулять, конечно, но живут они в доме или специально предназначенных постройках.

Догадалась, что взболтнула лишнее, слишком поздно. Глаза у бедной алантаирки округлились до состояния крайнего изумления и даже шока. Говорящий Антор издал какой-то непереводимый звук. Зря, зря я подняла эту тему.

– А у вас одомашненных животных нет? – решила отвлечь необходимостью отвечать.

– Нет, – пролепетала Антана. – Все они живут в естественной среде, но приходят к людям, когда мы зовем, общаются, взаимодействуют. Лучше понимают их, конечно, Говорящие, – она глянула на Антора, – но и любой человек может найти с ними общий язык. А для чего держали этого коня? – с замиранием сердца, как мне показалось, спросила она.

– Лошадей держат в основном для верховой езды. Раньше, до изобретения… – я замялась, понимая, что слова «автомобиль» в алантаирском нет, – аппаратов для передвижения по поверхности использовали повозки, которые тянули лошади. И просто верхом тоже ездили. А сейчас это скорее развлечение.

Разговорчивой я себя никогда не считала, да и тема для беседы с представителями планеты, так непохожей на Землю, была щекотливая, а потому захотелось этот разговор поскорее свернуть.

– А ночевать Игошка останется прямо тут? – спросила я Антора.

– Если не хочешь его выпустить, то да, – ответил он, но посмотрел несколько растерянно.

– Выпустить точно не хочу, – подтвердила я. – А можно его куда-то под крышу на ночь увести? Чтобы не замерз, ну и мало ли дождь или еще что.

– Хорошо, как скажешь, Женевьева. И все-таки ты попробуй наладить с ним контакт, уверен, вы друг друга прекрасно поймете.

– Мм… Я буду иметь в виду.

– Пора возвращаться в Храм, – сказала Антана. – Смеркается.

– Хорошо. До свидания, Антор. И спасибо.

– До встречи!

Я еще раз погладила коняжку и пошла за Антаной в сторону Храма. Вокруг действительно начинало темнеть.

– Не понимаю, как так быстро наступил вечер, – пробормотала я. – Я долго была без сознания?

– Нет, Женевьева, но вы прибыли, когда Таир был уже высоко.

«Прибыли. Вот мы и прибыли», – подумала я и взглянула на небо. На нем вырисовывались первые звезды. Совсем как на Земле. Оставшейся далеко позади Земле. В суматохе первого дня я так и не успела осознать это до конца.

От ужина я отказалась. Когда наконец добрела до выделенной мне комнаты, ноги гудели, а глаза слипались. Вместе с усталостью тела ощущалась подступающая нехватка сил. И хотя сон не мог дать мне всего необходимого, спать все-равно хотелось.

«И где, интересно, носит Тея?» – подумала я, засыпая. Вопрос о том, как я буду решать здесь свою «маленькую» проблему, начинал всерьез беспокоить меня.