Под светом твоей звезды

Глава 19

Тейлондер

– А знаешь, в чем-то она права, – сказал Айзик, бесцеремонно прервав своими словами мое перемещение в душ.

– Ты о чем?

– Женевьева. Отчасти она права насчет выбора пары.

– Что?! Вот уж от кого не ожидал, так это от тебя!

Услышать подобное от Айзика, который всегда и во всем без колебаний доверял старшим, было по меньшей мере странно.

– Считаешь, я не умею думать своей головой? В ее словах есть смысл. Вполне возможно, что я не согласился бы с ней, если бы не видел, что Кайра… Не уверен, что я тот, кто ей нужен. Ты молчишь? – добавил он после паузы.

– Слов нет, – признался я. – То есть ты согласен с Женевьевой, что заведенный главами Иерархии порядок отбора пар Стражей, неверен? И… тебе не нравится Кайра?

– Тут все неоднозначно, Тей. Я не могу сказать с полной уверенностью, но что-то в ее словах есть. А Кайра, она мне, конечно, нравится, но, Тей, не больше, чем остальные девушки.

«Даже так… Нехорошо».

– Ты понимаешь, что разжигая такие настроения в группе, она ставит под угрозу всю миссию Стражей? И последствия этого могут оказаться по-настоящему чудовищными!

– Это я понимаю, Тей. Но, подумай, что если она все-таки права? Что если Кристалл ошибся? У кого из пар получился синтез нитей? У Олинии с Дейном. И знаешь почему? Потому что они и так почти не отходят друг от друга! Еще нечто похожее вышло у Малии с Марком. У вас с Антаной тоже что-то проклевывалось, но опять же, как давно вы дружите? И все. Больше ни у кого! А если то же самое произойдет с Лучами?

– Это была только первая попытка, да и то весьма короткая. Хотя, ты прав, возможно, мы делаем что-то неправильно, нам необходимы более эффективные тренировки. Я поговорю с Актафием и обращусь к Сантану. У нас слишком мало времени, чтобы доходить до всего самим, нужен совет старших, как усовершенствовать занятия. Не говоря о том, что отказ Женевьевы принимать свою пару может стать серьезной проблемой.

– Да, нелегко тебе с ней придется, – вздохнул друг.

Утром, едва проснувшись, я обратился к Актафию по ментальной связи и попросил дозволения встретиться с ним и Хранящим Мудрость. Мне необходимо было рассказать о возникших трудностях и узнать, что делать дальше. Свалившаяся на меня ответственность могла бы быть принята мною с большим воодушевлением, если бы частью группы не была Женевьева. Из-за нее я начинал всерьез сомневаться, что эта задача мне по силам.

Выслушав меня, Актафий велел прийти в небольшой зал в преддверии зала Кристалла, но не одному, а с Женевьевой! Такое указание смутило, но ничего уточнять я не посмел и отправился в столовую – поесть и передать Жене приглашение Учителя.

По дороге к залу Женя выглядела совсем не такой решительной, как вчера во время неудавшейся тренировки. Я бы даже сказал – не на шутку встревоженной. Подойдя к нужной двери, она глубоко вдохнула, выдохнула и только потом кивнула, чтобы я открывал.

После взаимного приветствия к нам обратился Сантан.

– У вас что-то произошло?

Я посмотрел на Женю, пытаясь понять, готова ли она самостоятельно поведать Хранящему о своей позиции относительно тренировок в парах и вообще их выборе. Говорить за нее в такой ситуации казалось мне неправильным. Впрочем, Женевьева собиралась с духом недолго.

– Я бы не хотела, чтобы мне навязывали кого-то в пару, – сказала она, прямо смотря на собеседника.

Сантан перевел взгляд сначала на меня, потом на Актафия.

– Я велел Тею начинать постепенные тренировки в парах, – объяснил Учитель.

– Я думаю, что не ошибусь, если предположу, что ты против не только того молодого человека, которого определили тебе в партнеры по тренировкам, но и самой необходимости выбора пары. Это так? – вновь обратился Хранящий к Женевьеве.

– Да. Я не понимаю, как, указав двоим, что они пара, можно пару получить. Это противоречит моему скупому пониманию природы чувств.

– Что ж, твое понимание вполне понятно и правильно. Никто на Алантаире не посмеет навязывать тебе что-либо, тем более выбор, который должно сделать твое сердце.

– Как же… Ничего не понимаю, – растерялась Женя.

– Обычай, который выглядит для тебя столь неприглядно, имеет отношение только к Стражам Луча и является исключительным и определенным множеством причин. Среди вас нет случайных людей. Тебе трудно пока принять ту веру, которая живет в остальных учениках, и мы не можем этого требовать от тебя. Все, что должна, ты поймешь сама. Со временем. Что касается тренировок, время действительно не ждет и начинать их целесообразно. Женевьева, ты можешь в них не участвовать. Однако, ввиду того, что навык этот необходим, я попрошу тебя, Тейлондер, во время сеансов обмена энергиями с Женевьевой, показывать ей принцип выпуска нитей и по возможности хотя бы частичного их слияния. В сложившихся обстоятельствах тебе придется настраиваться сразу на двоих. На тренировках занимайся с Антаной, совпавшей с тобой по Лучу, а отдельно с Женевьевой, поскольку вы уже в достаточной степени настроились друг на друга. В остальном программой ваших занятий я доволен, пусть временные неудачи не пугают тебя.

Женя хмурилась, но подозрительно молчала.

– А Илаторн?

– Что будет потом? Вызвать эти лучи без пары невозможно? – спросила почти одновременно со мной Женевьева.

– Не думай об этом, дитя. По принуждению стать настоящей парой невозможно, а потому если этого не случится по велению сердца, мы просто будем искать другие пути. Это не должно тебя тревожить. Обучайся всему остальному, эти знания пригодятся тебе в любом случае. А Илаторн просто продолжит занятия в группе.

– Ладно, – кивнула она как-то вяло.

– Ступай, дитя мое. Мои токи пока слишком тяжки для тебя. Ты не случайно оказалась здесь, Женевьева. Будь уверена, ты не чужая этому миру, а остальное придет со временем.

Женя удивила меня. Конечно, можно было списать ее покорность на плохое самочувствие от общения с Хранящим, но… после того, как она поклонилась и вышла, со мной осталось почти неуловимое ощущение того, что она постепенно начинает принимать свою новую жизнь.

– Другого варианта ведь не существует? – спросил я, когда Женевьева закрыла за собой дверь.

– Варианты есть всегда, Тей, но наиболее благоприятный из них – исполнение вашей миссии Стражей. Я бы даже сказал, единственно благоприятный. В случае неудачи, мы, разумеется, прибегнем к экстренным мерам, но такой итог нежелателен.

– Неужели совсем ничего нельзя сделать?

– Почему же нельзя? Все идет так, как должно. И не смотри так скептически, – улыбнулся больше глазами, чем губами Сантан. – Необходимо, чтобы все шло своим естественным чередом.

Я хотел понять, силился принять и до конца поверить, но в голове упорно билась мысль: «Как можно оставлять все на волю случая?»

Не сомневаясь в способностях Хранящего, я почти наверняка знал, что все мои сомнения очевидны для него.

– Не строй заведомо неудачных исходов, смотри в будущее с надеждой, верь в победу и думай сердцем, Тей, – сказал он, и я понял, что на этом сегодняшняя аудиенция окончена. Мне же предстояло о многом подумать.

Женевьева

Еще несколько дней, последовавших за историей с падением в лесную яму и встречей с Хранящим, прошли спокойно. Даже ночные кошмары почти не беспокоили.

Не то чтобы я до конца смирилась со своей новой судьбой и покорилась обстоятельствам, но, так или иначе, все больше начинала чувствовать себя частью этого мира. А раз так, то не видела другого выхода, кроме как постараться максимально адаптироваться к его условиям и научиться хотя бы чему-то. Успехов, правда, по-прежнему не было. Ребята утешали меня тем, что нужно больше практики и все обязательно получится. В ответ я даже пробовала заниматься с Илаторном в паре! Нет, я не сошла с ума, не влюбилась в красавца-алантаирца и не забыла о том, что не собиралась принимать в этом абсурде с парами никакого участия. Решения своего менять я не намеревалась, просто заняться в то время, когда остальные разбивались по парам, все равно было нечем, а во мне проснулось… не стремление к экспериментаторству, но отчаянное желание, чтобы получилось хотя бы что-то! И так как после заверений Сантана я чувствовала себя в относительной безопасности от поползновений на мое холостяцкое положение, то и не опасалась, что меня после пары тренировок поведут к алтарю. Илаторну, впрочем, пришлось доходчиво объяснить свою позицию. Он вроде бы моим словам внял и о том, чтобы получше узнать друг друга, больше не заговаривал.

Я давно поняла, что погода на Алантаире непредсказуема и очень переменчива, а с приближением того самого грозного облака, из-за которого главным образом и происходил весь этот сыр-бор со Стражами, она становилась все более неистовой и капризной. Когда я в конец начинала думать, что в Антулессе, как назывался не только ближайший город, но и вся местность вокруг, наступил сезон тропических ливней, вдруг выглядывало солнце и в считанные часы высушивало лужи, выгоняя своими шаловливыми лучиками нас из Храма. Чему мы, разумеется, были только рады.

Привычно отведя Игошку в его личный домик-конюшню после очередного вылета на тренировку и потому возвращаясь в Храм чуть позже остальных, я столкнулась с досадной неприятностью. Подступы к Храму вновь оказались заполнены страждущими попасть в его стены. И, известное дело, толкаться среди паломников никакого желания у меня не было. Я решила схитрить и на этот раз пошла не по дороге, а по некрутому здесь склону, предполагая, что таким образом невежливо протискиваться между ними мне придется только непосредственно у полукруглой площадки, выложенной камнем у самого входа. Однако дойти до намеченной цели я не успела. Еще издалека внимание мое привлекла тоненькая фигурка, ведущая себя несколько странно. Она стояла так же, как и я, на травяном склоне и то принималась решительно вклиниваться в размеренно идущую толпу, то не менее решительно выбиралась из нее прочь. Потом девушка прохаживалась вдоль дороги и, развернувшись, шла в обратную сторону. К моменту, когда я поравнялась с не водящей дружбу с собственными желаниями особой, та сидела, прислонившись спиной к ближайшему дереву, закрыв лицо руками. Никому из идущих к своей цели алантаирцев не было до нее никакого дела, и этот факт отчего-то задел меня. Махнув рукой на попытки понять себя, я уселась рядом с ней.

– Я тоже не переношу толпу, – сказала я. – Но если и дальше пройти по склону, то там придется пересилить себя только разок у самого входа.

Девушка подняла на меня серо-голубые полные отчаяния и слез глаза и сказала:

– Мне там не место, – потом вздохнула и добавила: – Но я шла так долго.

– Эмм… И в чем проблема? Почему ты не хочешь зайти, когда уже почти пришла?

– Я недостойна осквернять собою эти светлые стены.

Ох уж эти алантаирцы!

– Ты совершила что-то ужасное? Убила, украла, обманула? А если так, то разве не для того, чтобы излить душу и замолить грехи, люди идут в Храм?

Ну да, знания мои в этой области были весьма поверхностными и, возможно, совсем не подходящими окружающей действительности, но ведь что-то сказать было нужно! И, похоже, девушку мои слова проняли. Шок, как говорится, это по-нашему! Вместо отчаяния во взгляде страдалицы читался теперь он самый – настоящий шок.

– Я ничего такого не делала, – чуть ли не заикаясь, выдавила она.

– Женя, – представилась я и протянула ей руку.

– Илия, – сказала она в ответ и нерешительно пожала мою руку, от удивления даже забыв о своем ужасе.

– Очень приятно. Пойдем? – спросила я и окинула девушку более пристальным взглядом. Увиденное мне не понравилось. Босые, до черноты грязные ноги, местами рваная, заляпанная одежда, растрепанные волосы. Было похоже, что она долго шла пешком. Что же с ней случилось? Все алантаирцы, которых мне доводилось видеть, были опрятными и довольными жизнью.

– Тебе надо помыться и отдохнуть, – заявила я непреклонно и встала, вынуждая Илию подняться следом. А затем сразу, не давая возможности что-то возразить, потянула ее к Храму.

Войти удалось без проблем, пока мы сидели под деревом, основная часть людей успела попасть внутрь. В холле первого этажа нам встретилась Малия. Она улыбнулась мне и вопросительно посмотрела на девушку.

– Мэл, это Илия. Илия, это Малия или просто Мэл.

– Очень приятно, – тихо сказала Илия.

– И мне, – отозвалась Мэл. – Что-то случилось?

– Думаю, Илии нужна помощь. Я пока отведу ее к себе. Ей надо помыться и переодеться. Можешь принести для нее из столовой что-нибудь поесть?

– Конечно, – кивнула Малия. – Только, Женя, нужно сказать Тею. В отсутствии Учителя он, сама знаешь, старший, а такие вопросы не решаются без их участия.

– Ладно, только не задерживайся.

Скрывать девушку я не собиралась, к тому же надеялась, что Тей сможет решить, как помочь ей лучше меня.

– Женя, напрасно ты меня привела, – прошептала Илия. – Мне здесь не место, тем более в твоих покоях!

– Перестань, я не королевская особа и вообще даже не алантаирка, чтобы нужны были какие-то привилегии, дабы попасть в мою комнату.

– Не алантаирка? – изумилась она и даже пошла бодрее. – Так бывает?

– Ага. Так что не переживай, а расскажи лучше, что с тобой стряслось? И… ты шла пешком? Это из-за грозы?

– Грозы – это было особенно неприятно, я пережидала их в лесу. И да, я шла пешком. Я не умею летать.

Вот и пришел мой черед удивляться. Девушка с Алантаира, не умеющая летать, это уже совсем интересно.

– Вот как. А я-то думала, что одна здесь такая.

– Ты?

– Да, я летать тоже не умею, – улыбнулась я.

– Но ты же живешь в главном Храме, а значит одна из Стражей Луча, ведь так?

– Так, но летать я пока не научилась. Я с Земли. Заходи, – пригласила внутрь, открывая перед ней дверь. – А ты почему не летаешь? Я думала, на Алантаире это умеют все.

– Я жила в закрытом городе, Женя. Никто из нас не умеет общаться с сильвами.

«Становится все любопытнее», – подумала я.

– Я не знала. И что случилось?

– Я ушла. А просто так уйти из закрытого города – равносильно побегу. Меня обязательно отправят обратно. Не знаю, на что я надеялась. Не могла там оставаться, с каждым днем становилось все сложнее, и однажды я просто не выдержала. Потом столько раз собиралась повернуть обратно, но что-то останавливало меня, я так давно грезила тем, что смогу увидеть мир, но и не знала, что мне делать в нем. Я надеялась, что смогу найти здесь ответы, понять, что и куда зовет меня и как мне жить, когда все вокруг кажется не моим, неправильным.

– В таком случае нет причин огорчаться, ты в Храме, и пока не получишь ответы на свои вопросы, я тебя не отпущу.

– Глупо, – будто не слыша меня, продолжала Илия. – Я надеялась, вдруг мне уготована другая судьба? Зря я пришла. Тем более остаться мне все равно не позволят. Лучше сразу уйти.

– Даже не думай, – сказала я твердо и развернула ее лицом к себе. – Вот полотенце, душ там. Иди, а я пока поищу что-нибудь из одежды.

– Ты очень добра, – сказала она тихо и все-таки пошла мыться.

Едва за ней закрылась дверь, раздался стук, и в комнату вошел Тей с тарелкой фруктов в руках.

– Где она? – спросил он, оглядев комнату.

Я только головой показала на душевую, из которой доносился негромкий шум воды. Тей кивнул и поставил тарелку на стол.

– Это было не самым лучшим решением – привести ее сюда, – сказал он. – И как тебе только удается постоянно выкидывать что-то эдакое?

– Вот уж неправда, я веду себя просто на диво покладисто, тебе грех жаловаться. А привести ее мне было больше некуда, да и незачем, я же здесь живу.

– Она что-нибудь рассказала о себе?

– Она шла издалека и очень устала.

– Шла?

– Илия не летает и шла из закрытого города, – призналась я, понимая, что такая информация Тею скорее всего не понравится. И не ошиблась.

– Что она сделала? Я вообще никогда не слышал о том, чтобы кто-то без дозволения старших покидал такие города! Ведь она ушла без дозволения, правильно я понимаю? Зачем она это сделала? И как ты могла привести ее сюда?!

Наблюдать обычно сдержанного Тея почти в гневе могло быть занимательно, если бы не было так обидно. Только я начала свыкаться с мыслью, что я – одна из них, как меня тут же ткнули носом в то, что я ничего не знаю, не понимаю и делаю не пойми как.

– А, по-твоему, мне следовало оставить ее там? Пережидать бури в лесу? Спать под открытым небом на мокрой земле? – я уставилась на него в упор.

– Нет… Но Храм не место для такой, как она, – практически простонал он.

– И для такой, как я, вероятно, тоже.

– Женя…

– Зачем она ушла – спросишь у нее сам. Я не собираюсь ее выгонять, – сказала я как можно более твердо.

– Ладно, пусть остается до утра. Я принесу еще одну кровать. А потом, раз уж тебе так приспичило взять на себя ответственность за чужую жизнь, отведу ее к Актафию. Завтра он уже должен вернуться.

Слов про ответственность я не поняла, но уточнять ничего не стала. Илия остается – и это главное.