Ведомство. План "Перехват"

Часть V, глава 1

Таксист, которого они взяли у Китежского почтамта, где располагалась портальная, довез их до самого конца набережной — она полумесяцем охватывала Светлояр со стороны города. Дальше надо было идти пешком через лес. Тропинка к сторожке на другом берегу была выложена неровной брусчаткой, которая от старости пошла волнами, и Настя пожалела весенние ботиночки, годные только для московских тротуаров. А заодно поняла, что заехать домой придется обязательно: вряд ли в Беловодье везде проложены асфальтированные дорожки…

…Влад молчал всю дорогу — и пока они ехали в Битцу, и сейчас, в Китеже. Все, что Насте удалось у него выяснить — это узнать, как же Корбут, такой древний и сильный маг, с которым вынужден считаться даже сам Кот-Ученый, не Сильнейший?

— Был бы Сильнейшим, — сказал Влад, — Наверняка был бы, если бы захотел, мощи у него достаточно. Но он предпочел стать одним из Старейших — обычно это примерно равные Сильнейшим маги, которые предпочли узкую специализацию. Так что в лице Корбута мы имеем уникального специалиста по безопасности страны…

Он сказал — и снова погрузился в молчание, точнее, в какие-то свои мысли. А задавать остальные роившиеся в голове вопросы Настя не стала: они все касались их рейда в Беловодье, и она понимала, что сам он знает не больше нее…

— Дальше веди сама, — Влад остановился и пропустил ее вперед. — Я туда не ходил, не знаю…

Она удивленно глянула на него — тропинка одна, не заблудишься, да и довольно широкая, вдвоем идти нормально, — но зашагала вперед. Вскоре вдали среди деревьев засветились окна сторожки.

На секунду Настя засомневалась — в такое время она еще никогда у Хранителей не была, — но подумала, что случай экстраординарный, и они вряд ли воспримут столь поздний визит за невежливость.

Дверь распахнулась, когда они еще подходили, она заслонилась ладонью от резко ударившего в лицо света, и услышала бас Кисмерешкина:

— Леха, ты посмотри, кто к нам пожаловал! Ну заходите, заходите, гости, ведом ваш путь нам!

— Ведом уже? — услышала Настя голос Влада позади, похоже, он улыбался. — Значит, задерживать вас не будем, и сами не задержимся! Здравствуйте, хозяева!

Они взошли на крыльцо и оказались в просторных сенях.

— Ох-т'! Чай, я совсем другим тебя-т' помню! — тенором поприветствовал Влада Иванов, стоя у распахнутых дверей в «залу» дома, которая, вообще-то, была кухней и гостиной в одном лице. — Неразговорчивым, чай, выдержанным!

— Да, изменился воин! — пробасил Кисмерешкин позади, возясь с замком. — Гладко говорить научился… Желания свои открыто высказывать…

Настя снова удивилась — на этот раз выражению лица Влада: то ли сильно смутился, то ли очень доволен, но пытается это скрыть.

— В залу-т' проходите, гости дорогие! Чай уж на угощение-т' времени хватит! — Иванов пропустил их впереди себя, и Настя с удовольствием плюхнулась на диванчик, стоявший спинкой к боку большой печи перед столом. Влад аккуратно присел рядом.

Она с удовольствием окинула взглядом хорошо освещенную кухню: все по-прежнему. Из украшений на стенах — только два маленьких нейтральных пейзажа со Светлояром, кисти местного художника. Ходики с кукушкой, рядом, на гвоздике — цветные бусы из валяной шерсти на красной нитке. А над окнами прибиты широкие неошкуренные поленья с вырезанными на них загадочными знаками…

— Элешке, ты тó варенье давай, которое мы на девятое из погреба достали, когда на праздник их ждали! — Кисмерешкин, устроившийся напротив, подмигнул им обоим, и укоризненно покачал головой: — Припозднились вы, гости… Мы вона когда угощение готовили…

На этот раз Влад действительно смутился, и Настя тихонько улыбнулась про себя.

— Ну что, чай, начнем наш саммит-т', — начал Иванов, разливая чай по чашкам. — Вы, я так понимаю, в Беловодье собрались? Я верно, чай?

Влад кивнул:

— Высший приоритет. Как туда добраться?

Иванов махнул рукой:

— Чай, про дорогу-т' расскажем и пропуск тебе выпишем. Виряс, вон, проводит даже… До таможни прямо.

Кисмерешкин всем корпусом повернулся к напарнику и молча воззрился на него.

— Это с чегой-то я? А, Элешке Сантарович? — наконец, пробасил он.

— С тогой-то! — привел мощный аргумент Иванов. — Засиделся тут, Виряс Алтышевич-т', понимаешь! У меня хоть «Запорожец» мой есть! Ласточка, чай! А ты-т' дальше Воскресенской ярмарки-т' полгода уже нигде не был!

— Дык понятно, чего ты туда-сюда носишься, всю область объездил! Штрафы за твоего метиса какие приходят! — Кисмерешкин аж побагровел. — Кровь гуннов играет! «Запорожец» с «Ламборгини» скрестил, это ж надо?!

— А ты, мордвин, я чай, пешочком на ярмарку-т' ходишь?! Сиднем среди леса-т' сидишь, в землю врос, чай, а как до руля-т' дорвешься — так только дрыном оттеда-т' выковырять и можно! — кипятился Иванов. — Чудище ты рыжее, лесное!

Влад, близко с Хранителями не знакомый и не знавший, что такие сценки для них — дело более чем обычное, сидел, изумленный, и переводил взгляд с одного на другого. Настя поняла, что пора принимать меры:

— Виряс Алтышевич, Элешке Сантарович! Спасибо за чай, варенье тоже очень вкусное! Скажите все-таки, что насчет Беловодья-то?

Прерванные на полуслове Хранители повернулись к ним как по команде, но в реальность включились не сразу: посидели, молча помаргивая, видимо, вспоминая, на чем остановились.

— Не поеду я дорогу-т' показывать, — уже куда более спокойным тоном произнес Иванов, но на всякий случай рубанул рукой в подтверждение слов. — Я самолетов-т' ужас как боюсь, чай…

— Э-э-э, Леха, — примирительно пробормотал Кисмерешкин. — Все-таки хорошо, что мне с тобой выпало работать. Соседи все-таки, тыщу лет бок о бок наши дедки-бабки жили… А попался бы мне шаман какой-нибудь из каряков — это как же с ним контакт искать-то?.. Ладно, провожу. До таможни. И там подожду. Только бумагу тогда ты им пиши, этим бурятам или там алтайцам — у вас, потомков гуннов, с ними взаимопонимание лучше, факт…

— До таможни? — уточнил Влад.

— Ну, до перехода, — кивнул Кисмерешкин, и вдруг сообщил: — На этом пути идущие уязвимы. Охрана вам покрепче нужна.

Влад хмыкнул и достал смартфон, видимо, собираясь звонить Корбуту или в «Захват», но Иванов, карябавший что-то карандашом чуть ли не на обрывке газеты, остановил его:

— Георгий-т', чай, в курсе. Позаботится. У нас его-т' знаешь как звали? Победоносец…

Настя ошарашенно вытаращила глаза, но Иванов усмехнулся:

— Не тот, не тот, это кличка только, дево, не пугайся'т… Но за заслуги, чай, дана.

— Про оружие спросить собираешься, воин? — осведомился Кисмерешкин. — Хочешь — бери, но там любое, какое отсюда, не действует. А то, которое всегда с тобой, думаю, и не пригодится — ты же сам не воевать туда собрался.

Влад кивнул, поняв, а Настя не удержалась:

— А погода? У Влада одежда есть походная, а у меня…

— Во что оденешься — то лучше всего и будет-т', чай, — хмыкнул Иванов и протянул бумажку. — Держи, не потеряй.

Бумажку он не свернул, и Настя невольно уставилась на нее, раздумывая, куда лучше положить. На листочке были знаки, даже не иероглифы, а знаки, разбросанные, кажется, бессистемно. Решила, что свернуть и спрятать во внутренний карман куртки — самое то. «Еще бы саму куртку не забыть где-нибудь…» — пронеслось в голове.

— НЕ ВОЛНУЙСЯ. МЫ НАПОМНИМ, — откликнулся Хор, и она улыбнулась в ответ — ну, хоть так…

— Ну что, поехали, чай? — осведомился Иванов.

— Да куда ты-то, гунн, торопишься? — раздраженно откликнулся Кисмерешкин. — Вот бы и ехал сам, раз невтерпеж, но ты же дома остаешься! Вот погоди, мне-то переодеться надо, я-то снаружи возвращения их ждать буду!

Он тяжело поднялся и ушел куда-то в дальние комнаты дома. Иванов молча переводил взгляд с Насти на Влада, потом усмехнулся хитро:

— Ты, дево, если воин-т' твой попросит, вперед него не иди, чай! На тебя-т' заглядится, замечтается-т' — опасность пропустить может!

Настя уставилась на Влада сердито — на этот раз он действительно покраснел.

От спецрейса Настя ожидала чего угодно, только не того, что это будет обычный самолет. А он оказался совершенно обычным, по крайней мере, внешне…

…Выйдя из портала в Битце, Влад сразу набрал Корбута, обменялся с ним всего парой слов, и сообщил Насте и Кисмерешкину, что их ждут на Чкаловском, спецборт был готов. Они втроем прошли к стоянке, однако у машины, усадив их с магом в машину, Влад помедлил, потом набрал кого-то еще, кого — Настя не услышала, он говорил тихо. Но Кисмерешкин, когда Влад сел за руль, недовольно покачал головой и пробормотал с заднего сиденья:

— Говоришь им, говоришь — не действует там наше оружие…

Влад услышал и обернулся:

— Вы же сами сказали, Виряс Алтышевич — идущие на этом пути особо уязвимы…

Хранитель хмыкнул, принимая ответ.

Со МКАД Влад свернул в Бутово, Настя удивилась — там же спецборт ждет! И Хранители считали, что одежда не важна! Но он был непреклонен: сказал, что в любом случае джинсы и кроссовки будут лучше, чем модные брючки и ботинки на каблучках, пусть небольших. Про себя Настя подумала, что и водолазка, раз так, лучше блузки…

Переоделась она быстро, и, спустившись из подъезда, на секунду замерла от удивления: Влад тоже времени даром не терял. Он сидел за рулем уже в походном «камуфле», только куртка валялась сзади, рядом с Кисмерешкиным.

— Это и есть то оружие, которое всегда с тобой? Ты что, действительно его везде носишь? — садясь на место, Настя указала на оперативную кобуру Влада и вопросительно оглянулась на мага. — Я думала, что-то другое в виду имеется…

Кисмерешкин хитро молчал, а Влад усмехнулся:

— Думаю, ты права — имеется в виду другое. Но «Ярыгин» тоже вещь полезная, по крайней, мере, пока добираемся до прохода…

Самолет действительно был обычным с виду, необычными были сопровождающие и провожающие. Настя надеялась, что их в пути будут охранять «спортсмены», но возле трапа стояла группа молчаливых ребят в камуфляже без знаков различия — по ним почему-то отчетливо было видно, что это военные, а не безопасники. Ну, или военные безопасники… Влад сразу подошел к человеку, который производил впечатление старшего в группе.

Чуть поодаль стояли трое, и Настя с радостью узнала Федора, Корбута и Ионеску. Впрочем, испытав первоначальный порыв подбежать к ним, она вспомнила о карах, которые грозят ее ушам, и притормозила так, чтобы держаться чуть поодаль за широкой спиной Кисмерешкина. Но Ионеску выцепил ее взглядом:

— Иди уж, хватит прятаться, жрица Котла-с-Неприятностями. Иди-иди. Видишь, боги сегодня милостивы к тебе.

— А куда мы летим? — поздоровавшись, спросила она, переводя взгляд с Кисмерешкина на остальных.

— В Барнаул. А потом еще ехать, — коротко ответил Корбут, как будто сам уже успел поговорить с Хранителем.

Подошел Влад, Ионеску передал ему еще одну кобуру с пистолетом, для левшей, и помог пристроить ее на плече. Отдал два запасных магазина, похлопал по спине, коротко бросил:

— Завидую. Удачи!

Он направился прочь. Настя проследила за ним взглядом, пока Влад и Кисмерешкин разговаривали с Федором и Корбутом, гендир «Захвата», словно почувствовав этот взгляд, обернулся и погрозил ей пальцем. Она хихикнула тихонько, и вернулась в «компанию».

— Имя не забудешь, капитан? — спрашивал о ком-то Корбут у Влада.

Влад только помотал головой.

— Тогда держитесь, — наставник тоже похлопал его по плечу. — Полетите с почестями: воздушный коридор у вас, как у борта номер один… Ладно, мне пора. Удачи!

— Это вам удачи! От всего сердца! А мы постараемся! — Влад пожал руку «Георгию-Победоносцу», и Настя вдруг поняла, что Корбут уходит «туда».

Где именно это происходит, Настя не знала, но он должен был перехватить контакт у Сильнейших, чтобы не допустить продолжения магической атаки… Продержаться хотя бы до их возвращения…

Она порывисто шагнула к уже сделавшему шаг прочь Корбуту, и неожиданно для самой себя обняла его. Он молча похлопал ее по спине, и Настя почувствовала вдруг душевное тепло наставника в этом жесте.

«Эх… Эх!..» — пронеслось в голове, более внятных мыслей не было.

— Ну, пошли? — отпустив мага и глядя ему вслед, спросила она.

— Сейчас, — покачал головой Кот-Ученый. — Сам кристалл привезут… А вон уже, кстати…

Два черных внедорожника с тонированными стеклами, явно усиленные броней, подъехали к самому трапу. Вышедший оттуда в сопровождении двух телохранителей незнакомый человек держал в руке небольшой кейс. Никакого обмена паролями: судя по всему, он точно знал, кто его должен встречать. Сцена напоминала детектив про мафию: незнакомец, подойдя, щелкнул замком, показал Коту-Ученому сверкавший всеми гранями посреди плотной черной материи кристалл, эксперт кивнул, замок снова щелкнул, и кейс протянули Насте.

— Что? Я?! — испугалась и возмутилась она. — Влад же!..

Влад, в двух оперативных кобурах поверх камуфляжной футболки, улыбнулся так, словно она сморозила что-то крайне неуместное, даже глупое, и она поняла, что действительно сморозила. Протянула руку…

Кейс был небольшим и не тяжелым, но неудобной конфигурации, угловатый, при ходьбе руку придется держать чуть отставленной.

Незнакомец так же молча протянул ей запечатанный конверт с надписью: «Вскрыть в пункте назначения. В случае угрозы уничтожить».

— Код замкá, — сообщил Кот-Ученый, и незнакомец, кивнув, отправился обратно к машинам.

— Ну все, пойдемте тогда, — махнул рукой Влад, и Настя покорно зашагала вслед за ним к трапу.

Кисмерешкин и Кот-Ученый пристроились позади. У трапа названый брат и учитель остановился, пожал руку Владу, а на Настю просто посмотрел долгим взглядом. Потом вздохнул и покачал головой:

— Прав Михаил Герардович. Везет вам. Ладно, осторожнее там: меня вычесать надо — весенняя линька, я в этом на тебя рассчитываю. Помни об этом.

Настя не успела ни приказать ему прекратить стебаться, ни вообще как-то отреагировать на заявление — он уже шагал вдаль, не оборачиваясь. Влад осторожно взял ее за локоть и потянул за собой…

В салоне было прохладнее, чем на улице, Настя сразу запахнула куртку. Они шли по проходу — впереди Влад, сзади Кисмерешкин, — и она удивленно оглядывалась: почти все кресла были заставлены какими-то закрытыми ящиками разных размеров. Свободным оказался только сектор между крыльями, и Настя разочарованно вздохнула: у иллюминаторов места были уже заняты камуфляжными ребятами-сопровождающими. Похоже, охранять их собирались всерьез.

Влад плюхнулся в кресло с тихим стоном блаженства и потянул на себя сложенный плед, висевший на спинке сиденья впереди. Настя удивилась — летать на самолетах она не боялась, но и никакого удовольствия в том, чтобы просидеть несколько часов в не самой удобной позе, не видела. Присела рядом, пристроила кейс на откидном столике перед собой, потом тоже взяла плед и принялась расправлять его, чтобы укутаться поплотнее.

Кисмерешкин устроился один на сидении позади них, и Настя этому молча порадовалась: все-таки и объемы у мага были нестандартные, и ей хотелось побыть наедине с Владом.

Без всякого предупреждения самолет тронулся, пилоты занялись рулежкой.

— А что, тут стюардесс нет? — вырвалось у Насти.

— Боишься голодной остаться? — усмехнулся Влад. — Покормят, не волнуйся. Но ближе к посадке. Пристегнись-ка…

Он помог ей застегнуть ремень, по пути не удержавшись от того, чтобы прижать к себе и поцеловать в лоб.

— А сколько нам лететь? — спросила она.

— Часа четыре. С небольшим, — он пожал плечами.

— А почему так долго?

— Сколько обычно летят в Барнаул, столько и летим. От того, что это спецрейс, законы физики не поменялись: лететь быстрее самолет физически не может.

Она фыркнула тихонько — ей опять показалось, что он разговаривает с ней, как с маленькой. И все же не удержалась от главного вопроса:

— А нас не собьют?

Он не удержался, цокнул языком и покачал головой:

— Поверь, Настя, вот за эту часть пути тебе стоит волноваться меньше всего! Я лично собираюсь спать сразу после взлета, и тебе советую. Потом ехать далеко, но как раз в машине отдыхать не придется.

Ну вот, а она хотела поговорить с ним подольше. Спросить про фото на полке у него дома, про то, кем были его родители… И почему, кстати говоря, он о них ничего не рассказывает?..

— Уважаемые пассажиры, вас приветствует командир воздушного корабля! Добро пожаловать на борт. Рейс специального назначения Москва Чкаловский — Барнаул имени Титова к взлету готов. Пристегните ремни, — совершенно непривычным образом поприветствовал их экипаж: ни представления, ни ценных знаний о температуре за бортом…

Взлет Насте не понравился: все произошло как-то очень быстро, и уши заложило сильно. То сглатывая, то нажимая пальцами на козелок, она оглядывалась в надежде, что хотя бы сейчас появится… Ну пусть не стюардесса, но хоть кто-нибудь, и предложит ей леденец. Остальные, похоже, не испытывали от такого подъема ни малейших проблем.

Внезапно ее тронули за плечо, она обернулась — Кисмерешкин, хитро улыбаясь, протягивал дешевые мятные конфетки на огромной ладони. «Небось на Воскресенской ярмарке купил…» — пронеслось в голове. Но поблагодарила она искренне.

— Влад, а что там с этими… У которых я в лофте была? — спросила она, справившись с заложенностью ушей. — Ну, со жрецом Грааля и остальными?

Влад, уже откинувший спинку кресла и вроде даже задремавший, приоткрыл один глаз и чуть улыбнулся:

— Ими занимаются специально обученные люди. Кто надо, в общем, — сообщил он. — Повторю, я бы на твоем месте тоже поспал.

Она поняла, что больше ничего не узнает. Тоже откинула спинку и вздохнула: спать не хотелось, а заниматься было абсолютно нечем. Впервые она пожалела, что принципиально не устанавливала никакие игры в смартфон.

Придется поскучать, что поделаешь… Во времена работы на ТВ на скучных пресс-конференциях она развлекалась тем, что считала люстры, кресла, участников… Да хоть какие-нибудь завитушки на потолке… Здесь, впрочем, интерьер был гораздо более однообразным.

Некоторое время она разглядывала молчаливых камуфляжных спутников… Те, впрочем, оказались очень неинтересными объектами для наблюдения. Потом Настя зевнула неожиданно для самой себя…

Потом ей показалось, что, вроде бы, Влад осторожно встал, легонько прикоснулся к ее виску и, подняв подлокотники, уложил ее на сиденья. Укрыл, подстелив свой сложенный плед ей под голову, а сам пересел к одному из камуфляжных… Но это, конечно, показалось…

Она спала.

— Капитан, не продумано, согласен. Мне тоже это не нравится — однозначно, даже под охотников закосить не удастся, слишком выделяемся. Но придется танцевать в том, что есть, — услышала Настя ответ командира камуфляжных ребят…

…Влад разбудил ее незадолго до снижения, сунул в руки небольшую коробку, в которой оказались бутерброды и, неожиданно, запаянный саморазогревающийся стакан с кофе — сорви фольгу сверху, подожди минуту, и пей на здоровье! — и ушел к командиру. Настя сначала обиделась — ведь соврал же, что сам будет спать, да еще и, похоже, «помог» ей выспаться каким-то магическим приемчиком, — потом подумала, что обида в такой ситуации будет крайне глупым ходом. Все-таки он не лясы с этими камуфляжными весь полет точил, а заботился о ее безопасности и успехе предприятия.

Когда самолет начал снижение, Влад снова подсел к ней, и она попыталась расспросить его, но он отмалчивался, то ли сосредоточенный на каких-то мыслях, то ли чем-то недовольный. А когда приземлились, ее ждал сюрприз: в ящиках на сиденьях оказалось снаряжение, от бронежилетов до оружия и патронов к нему. Были даже коптеры, Настя в восторге подбежала к бойцам, которые их распаковывали, но тут ее ждал облом: Влад позвал ее обратно тоном, который не подразумевал никаких возражений, а в руках его были броник и шлем. Самого маленького размера, меньше не выпускают, заверил он…

…Теперь она стояла у трапа где-то на задворках Барнаульского аэропорта, самый маленький броник оказался вполне впору, но был неудобным и тяжелым, а самый маленький шлем съезжал на нос, — и слушала разговор Влада с командиром.

Влад был недоволен транспортом, который им подогнали — тремя «козликами» УАЗ в камуфляжной раскраске, — по его мнению, в таких обстоятельствах ехать на них означало повесить над колонной светящийся транспарант «Везем спецгруз, встречайте праздничным салютом!» Командир подразделения был тоже недоволен, но ефрейтор, пригнавший УАЗики, уверял, что в местном УФСБ другого транспорта для них нет.

— Ладно, — махнул рукой Влад и мрачно усмехнулся. — Танцуем в том, что есть. В конце концов, по моему опыту, удачные операции обычно начинаются не со слов «Это потрясающий план!», а с «Хрен с ним, давай попробуем…»

Настя поперхнулась — и от неожиданного красноречия Влада, и от интонации, с которой он это произнес. «Блин, похоже, все серьезнее, чем я думала…» — пронеслось в голове.

— Попробуем, капитан, — кивнул командир. — Предлагаю так. В черте города и по трассе — с интервалами до полукилометра, держим связь.

— Добро, — отозвался Влад. — После поворота соединяемся. По обстоятельствам решим, где и как. Коптеры там запустим. Как усилить защиту и будем ли вообще это делать — тоже по обстоятельствам.

Командир окликнул бойцов, приказал им что-то, те снова взбежали по трапу и скрылись в чреве самолета, а Влад, оглянувшись, махнул Насте рукой: мол, давай со мной.

Они устроились вдвоем на заднем сидении УАЗика, и принялись ждать отъезда. Было самое время поболтать немного, по мнению Насти.

— А куда мы все-таки едем? — осведомилась она для начала.

— На Кудыкину гору, — буркнул Влад, присматриваясь к чему-то за окном.

Ответ был, по ее мнению, крайне невежливым даже в условиях сложившейся обстановки, и она уже собиралась высказать это ему, но он, повернувшись, вдруг усмехнулся и сказал совершенно другим тоном:

— Настя, сними-ка шлем и волосы сверни пучком. Или как-нибудь наверх собери. Увидишь, он плотнее сядет.

Совет помог: шлем перестал болтаться и съезжать, и она решила, что обиды все-таки стоит оставить на потом — Влад занят, и, видимо, будет занят всю дорогу. Ее же безопасностью.

Словно услышав ее мысли, он продолжил:

— Слушай меня внимательно, пожалуйста. У нас будет время немного поговорить, пока едем по трассе — до поворота на таежную дорогу. Но считай, что я все равно буду работать. После поворота — все. Это во-первых. Во-вторых, слушайся любых моих команд! Даже команд действием, а не голосом. Поняла?

Она покорно кивнула. Невеселая какая-то поездочка получается…

Бойцы с грузом на руках спустились из самолета, распихали ящики по транспорту — два оказались в их «козлике», — маячивший у трапа Кисмерешкин влез в головную машину, и та наконец тронулась.

— Ждем, — буркнул молчаливый камуфляжный на переднем пассажирском. — Минуют КПП аэропорта — радируют.

Водитель только кивнул.

— Влад, а кто это? — шепотом задала она вопрос, мучивший ее еще с Чкаловского. — Ну, кто нас охраняет?

— Специально обученные люди, — вместо Влада отозвался камуфляжный.

Влад только поднял брови и кивнул: мол, все ясно, ответ исчерпывающий? Настя сердито уставилась в окно: все-таки нехорошо так с ней поступать. Ладно, если никаких ответов не предвидится, то она и вопросы задавать не будет…

Проснулась рация, после короткого радиообмена машина тронулась. Настя смотрела в окно и молчала, не желая больше нарываться.

— Ты спрашивала, куда мы едем? — вздохнул, наконец, Влад после того, как они миновали КПП. — К одному шаману, последнему, кто сейчас держит путь в Беловодье. Это далеко, около четырех часов. Почти столько же, сколько летели. И то, если ничего не случится.

— Ты всерьез боишься… — Настя сама испугалась своей оговорки, и поправилась: — Всерьез считаешь, что на нас могут напасть? Посреди тайги?

— Настя. Граница, вообще-то, близко… Две границы, — Влад не стал ничего добавлять.

Хотя за окном проносился вполне мирный пейзаж городских окраин, после этих слов Настя твердо решила, что промолчит всю дорогу — нечего отвлекать его от дела.

Последнюю часть пути пришлось подниматься в гору пешком. Склон был довольно пологим, и «козлики» вполне справились бы с подъемом, но, когда впереди на дороге вдруг возник вырезанный из дерева идол, Кисмерешкин категорически потребовал оставить машины. Дальше еще шел небольшой относительно утрамбованный участок, но щебенка на нем действительно была словно новенькая — похоже, авто всегда оставляли перед идолом.

Настя поначалу обрадовалась возможности пройтись пешком: под конец пути ей было уже невыносимо скучно, мелькавшая за окнами тайга, то подступавшая к самым окнам, то отдалявшаяся, осточертела своим однообразием, УАЗик постоянно подскакивал на ухабах, и неровности дороги она уже ощущала не позвоночником, а, кажется, мозжечком. Редкие и ни о чем не говорившие Насте переклички по рации, в которых иногда участвовал и Влад, не вносили ни малейшего разнообразия в это путешествие.

Так что из машины она, прихватив кейс с кристаллом, выскочила весьма бодро, ощущая себя полной сил для того, чтобы взобраться на самую вершину горы, которая высилась где-то под облаками далеко впереди. Но на нее тут же обрушились ошеломляющие запахи весны и оглушительный гомон птиц — такой мощной атаки на органы чувств Настя не ожидала, и замерла, пытаясь справиться с шоком. Влад потянул ее за рукав, и она безропотно пошла за ним, от первого порыва бодрости не осталось и следа…

Щебеночная дорога очень быстро сменилась на песчаную, влажную, Настя утомилась и запыхалась, хотя Влад аккуратно поддерживал ее под локоть. А затем вокруг резко потемнело, и они оказались на узкой тропинке, над которой переплелись ветви… Названия этих деревьев Настя не знала, было ясно одно: это хвойные, но не ели и сосны. А спрашивать не решилась: вытянувшиеся в цепочку камуфляжные ребята шли очень тихо и сторожко, Влад, опередивший ее, тоже явно не был склонен сейчас к разговорам… Огромный же силуэт Кисмерешкина маячил где-то далеко впереди, во главе колонны.

Взмокшая в бронике и шлеме, теперь она пыхтела в своем молчаливом одиночестве, размышляя о том, что, наверное, эти «специально обученные люди» из их команды повидали на своем веку многое и привычны ко всему. Ведь у них не вызывали никаких вопросов ни цель путешествия, ни сами темы разговоров, которые они с Владом вели в машине — шаман, Беловодье, магия, — да, разговоров пусть редких, но загадочных для непосвященных…

По мере подъема холодало, но дышать становилось все тяжелее, а кейс с каждым шагом будто отращивал новые углы и бил ее по бедру. Настя уже несколько раз останавливалась на тропинке, которая забирала все круче и круче, чтобы передохнуть. И одновременно останавливались беззвучно все идущие в цепочке, словно по негласной команде. Впрочем, характерных жестов спецназа она у камуфляжных тоже не видела — похоже, они были очень тренированным и слаженным подразделением.

Наконец, впереди показалась прогалина. Настя удивилась: неужели уже добрались до самого верха, по ее прикидкам гора была гораздо выше! Но они все так же гуськом выбрались на большую поляну, нет — на огромную. Над ней красовалась безлесная вершина — отсюда было видно, что она еще покрыта пятнами снега. Да и вряд ли он полностью сходил с нее даже летом…

— Настя! — шепотом позвал Влад, и указал вперед.

Ближе к дальнему краю поляны она увидела… хижину не хижину, чум не чум, юрту не юрту… Строение, покрытое где шкурами, где лапником, где, похоже, вообще прошлогодней травой, словно срослось с природой вокруг, и, несмотря на внушительные размеры, было неприметным.

Кисмерешкин, предупреждая, поднял руку с раскрытой ладонью, и тут же из невысокого кустарника и травы с нежно-голубыми мелкими цветочками в буквальном смысле выросли трое.

— Не двигаться, — приказал маг. — Это стражи. Свои.

Трое словно подплыли к нему, и между ними будто завязался какой-то короткий диалог — молча, только взглядами. Потом Кисмерешкин кивнул, обернулся и махнул им с Владом: все в порядке, подойдите, мол. Капитан тоже двинулся к ним, возражений у стражей и мага это, похоже, не вызвало, но бойцы остались на местах, замерев с автоматами наизготовку.

— Стражи удивлены, — усмехнулся Кисмерешкин. — Говорят, нежить к Безымянному никогда не приходила. Да еще и с таким… сюрпризом.

Настя выпрямилась, как могла, и с достоинством ответила:

— Мы тоже… удивлены. И тем, что этот сюрприз выбрал именно нас, и самой целью и задачей пути. Мне до сих пор кажется, что это ошибка.

Стражи переглянулись, старший — во всяком случае, Насте показалось, что это старший, — чуть поднял бровь и проговорил:

— Сомневаться — это хорошо. Но это не ошибка.

Слова он выговаривал странно, будто вспоминал, как это делается. Впрочем, голос был совершенно обычным, баритон как баритон, да и по виду стражи не выделялись бы, скажем, в электричке среди туристов: одежда неопределенного песочно-зеленого цвета и спортивного покроя, короткие стрижки, и даже в глазах не было той странной глубины, которая свойственна магам-мастерам.

— Безымянный знал, что вы придете. Он готов. Пойдемте, — позвал их старший.

— Погоди, Влад! — задержал их Кисмерешкин и обернулся к молча слушавшему их командиру камуфляжных. — Они что еще сказали… Вы оба знать должны. Вчера и позавчера здесь чужаков видели. Не собственно здесь, сюда никто не поднимался, а внизу, у подножья…

— Оружие? — Влад спросил раньше, чем командир.

Старший страж кивнул, потом добавил вслух:

— Немного. Не у всех. Не для боя, личное. Как у тебя, воин.

— Количество? — нахмурился командир.

— Мы знаем о четверых. За две попытки разведать.

Влад и командир переглянулись, Кисмерешкин крякнул и почесал затылок.

— Ладно, капитан. Идите, — принял решение командир. — Мы настороже будем. И насчет обратного пути помозгуем.

Они похлопали друг друга по плечу, Кисмерешкин кивнул Насте и Владу, и они зашагали за старшим Стражем к строению.

Ну, точнее, зашагал Влад, а Настя поплелась — за те считанные минуты, что они разговаривали, ноги застоялись и налились усталой тяжестью. Влад обернулся и протянул ей руку, дело пошло легче…

Безымянный встретил их у порога, просто кивнул вместо приветствия, и поднял шкуру, пропуская внутрь юрты. Настя успела подумать, что не заметила, как он вышел им навстречу — а выходил ли он вообще, кстати? — но, очутившись внутри, разом забыла об этом.

В полутьме она успела разглядеть невиданное разноцветье «стен» — похоже, здесь все было из яркого шелка, — и успела переключиться на вампирское зрение, чтобы рассмотреть все получше… В глаза бросились сияющие медью бубны, большие и малые, райские птицы и чудесные рыбы, вышитые на атласных полотнах, какие-то кисти из длинной шерсти, множество бус…

— Не обращайте внимания. Это антураж для непосвященных, им без соответствующей обстановки и ритуала не настроиться, — шаман произнес это неожиданно хорошо поставленным голосом безо всякого акцента. — Вам эта шелуха ни к чему. Да и время не ждет. Вам туда!

В глубине юрты она увидела дверь, откуда лился яркий свет, и эта дверь вдруг сама надвинулась на них… Поглотила…

Не было никаких спецэффектов.

Они стояли, держась за руки, посреди поля.

У травы, доходившей Насте до пояса, вид был инопланетный.

А в небе красовалось зеленоватое солнце и две… нет, три луны.