Ведомство. План "Перехват"

Глава 2

В Лукоморье шел дождь, шел сплошной стеной. На невидимом темном небе наверху — ни следа ранней весенней зари, тучи были слишком плотными. За пределами конуса света от тусклого фонаря на парковке даже вампирским зрением разглядеть ничего было нельзя. Только неподалеку едва пробивались сквозь пелену воды размытые красные световые пятнышки — сигнальная подсветка труб и аппаратуры газораспределительной станции.

«Ну и как теперь?» — пронеслось в голове. Настя пожала плечами. В принципе, можно было вернуться в небольшой ангар, носящий здесь гордое звание гражданского терминала, и там, на скамейке, переждать пару часов: пусть дождь еще не кончится, но рассвет так или иначе вот-вот пробьется даже через такие плотные тучи… Идти в поселок по темноте не хотелось.

— Дочка, ты чего стоишь? Никто не встречает? — услышала она голос, и в круг света от фонаря вошел невысокий мужичок со всклокоченной бороденкой.

— Никто, — грустно ответила Настя.

Не то, чтобы обстановка располагала к общению со случайным собеседником, но — что может случиться здесь, в Лукоморье, в шаге от двери в терминал, где дремлет у окошечка дежурная кассирша портала и отгадывает кроссворды в смартфоне сидящий на одной из лавочек охранник?

«Многое, очень многое здесь может случиться…» — подсказала память, но Настя лишь усмехнулась: в связи с усилением и модернизацией заставы «Лукоморье» новых шпионских приключений вряд ли стоило ожидать.

— А тебе куда? — осведомился мужичок.

На этот раз Настя задумалась, стоит ли отвечать навязчивому незнакомцу.

Но тот понял ее сомнения правильно:

— Ты не подумай, я внучку встречаю. Из отпуска, на майские в Турцию ездила, а на последние два дня заскочить к нам с бабкой вот обещала… Может, и тебя подкину?

Настя задумалась: предложение было заманчивым. Но утруждать жалостливого деда не хотелось: он наверняка живет в самом поселке, а ей надо было далеко…

— Где ж она? — вздохнул между тем дедок и, задрав рукав дождевика, посмотрел на наручные часы. — Обещала сразу с самолета в портал на Китеж, а оттуда к нам, значит, около двух должна была прибыть, уже сорок минут почти жду…

— Так она, наверное, через портал на метро Речной вокзал собиралась, а он на реконструкции уже неделю. Придется через Центральный почтамт, а туда от аэропорта далеко, и очередь наверняка, — автоматически ответила Настя, и, увидев недоумение в глазах старика, пояснила: — Ну, раз из Турции, значит, в Шереметьево приземлилась, оттуда в Китеж ближе всего Речной вокзал, а он закрыт. А портал на Почтамте на всю страну работает, даже ночью народа много.

— Все равно, позвонить надо было, — недовольно проворчал дедок, потом переключился: — А чего под дождем-то стоять? Давай либо внутрь, либо ко мне в машину. Далеко ли тебе? Я отвезу, не бойся.

— В Большие Коты, — решилась, наконец, Настя. — Но я, пожалуй, в терминале подожду.

— Ну подожди, — пожал плечами дедок. — Я в ласточку свою. Отвезу тебя в Большие Коты, не волнуйся. Дорога хорошая и не самая дальняя. Ласточка только рада будет, слетает вмиг!

Настя поблагодарила и шагнула обратно на крыльцо, возвращаясь в ангар с несколькими лавочками. Кассирша за окошком проснулась, глянула на нее и покачала головой — то ли укоризненно, то ли сочувственно. Охранник, погруженный в попискивавший смартфон, не отреагировал.

Она пристроилась на лавочке и закрыла глаза…

…Да, все с самого начал пошло не так. Она, конечно, ошиблась: не надо было устраивать такую обширную «программу» в один день с первым визитом Влада к Граалю. Как она не догадалась, что он будет в напряжении и тревоге?! Вести его осматривать памятники и устраивать экскурсию по восстановленным улицам, которые он помнит совсем другими — и это перед тем, как ему нужна будет вся его энергия для решения каких-то вопросов, наверняка жизненно важных, — было откровенной глупостью с ее стороны.

Но зачем, о демоны, он поступил с ней вот так? Зачем прицепился к этому мужику? Ну вызвал бы рыбнадзор — и все, дальше не их проблемы! Зачем он начал задирать его? Послал бы, в конце концов, раз уж так задел его вылов какой-то краснокнижной рыбы и оскорбили пьяные приставания — и дело с концом! Неужели нельзя было как-нибудь отвязаться от этого вице-президента тихо-мирно? Владу, с его-то опытом — нельзя было отвязаться?..

А теперь вот… Он сказал ей: «Уходи домой». Значит, понимал, что это надолго, и оставить Настю одну дожидаться не хотел. Она и пошла. Только не домой, а в Лукоморье. Хотелось найти Маргошу и поплакаться ей. Именно чтобы не оставаться в одиночестве… И попросить совета…

Действительно, не к одногруппнице же Кате бежать, спрашивать, что делать, если «айтишник» оставил вот так! У нее и опыта никакого, и… Меньше всего Насте хотелось попасть на волну неумелого сочувствия и причитаний, а ожидать от Кати чего-то иного явно было чрезмерным…

…Металлическая дверь с иллюминатором, ведущая в портальную, бухнула, и Настя открыла глаза. А потом и рот.

— Настя! Ну привет! Ты чего здесь делаешь?! — маг-оружейник отдела специальных энергоинформационных операций Алина, с туристической сумкой на плече, кажется, была удивлена не меньше ее.

— Привет! Это тебя, видимо, дедушка ждет… — только и нашлась, что сказать, Настя.

«Поосторожней! Никаких отношений с отдельскими! Тебя и Влад, и Федор предупреждали!» — пронеслось в голове.

— Меня! В машине, что ли? — расцвела Алина и заторопилась к выходу.

— Ну да, иди…

Надежда на то, что Насте скоро удастся увидеть Маргошу, растаяла. «Ну и ладно. Когда рассветет, тут пешком до поселка около часа, там заверну к Зинаиде, она придумает, как меня в Большие Коты доставить. В целости и сохранности. Всего ничего подождать осталось…» Промокнуть по пути она не боялась: походная куртка была вполне надежной.

Можно еще было пойти к дедушке Филофею, но этот вариант Настя отринула как ненадежный: он мог по нескольку дней оставаться в Прави, на ветвях Дуба. И если его нет дома, все равно придется обращаться к Зинаиде…

Однако, через пару минут Алина вернулась. И не одна, а с дедом.

— Ты чего, дочка? Мне Алиночка сказала, что знакомую встретила, так что теперь тем более пошли с нами, довезу! — покачал головой старик. — Или что-то такое между вами, что ты брезгаешь?

Дедушка Алины вопросительно перевел взгляд с одной на другую, и Настя решилась:

— Нет, нету между нами ничего такого. Просто… затруднять вас не хотелось. Извините.

Она поднялась со скамейки и зашагала вместе с Алиной к выходу, подумав про себя, что просто не будет говорить с ней об отделе ничего: у нее сессия, она ничего не знает. Ответов на вопросы о Владе избежать будет, конечно, труднее, но она что-нибудь придумает…

На улице немного посветлело, Настя подняла глаза. Небо покрывали тяжелые плотные тучи, не похоже, что дождь хотя бы ослабнет в ближайшее время.

— Вот моя ласточка! Вот моя хорошая! Сейчас внученьку домой доставлю, потом тебя отвезу! — бормотал дед. — Что, не видала такую?

Настя с удивлением смотрела на странный гибрид «Нивы» и какого-то… Какой-то горной козы, как ей показалось. Нет, такого она действительно не видала никогда!

— ЛуАЗ называется! Амфибия! По конверсии с военных складов в девяносто третьем досталась! А выпущена была в шестьдесят восьмом! — дедушка воздел палец в небо. — Нулёвую взял, без пробега, вся в смазке была! Ласточка… Дядь Толю знаешь? Ну, Анатоль Василича, лешего? Золотые руки! Он ее такими функциями-опциями оснастил — любо-дорого!

Под перечисление «функций-опций» Алина с Настей залезли в «ласточку», и дед тронул машину.

— Ты в Большие Коты, названых родственников навестить? — спросила Алина, и, увидев Настин кивок, осведомилась: — А что ночью?

— Да так, — глядя в окно, произнесла Настя. — Под настроение.

Алина рассмеялась:

— У тебя же сессия! Что, не сдала что-то? И настроение такое грустное сделалось?

Настя покачала головой:

— Экзамены только через пять дней. Просто… Устала готовиться. Захотелось передохнуть. Все равно завтра праздник… Ой, сегодня уже, в смысле.

Они помолчали. Мимо, почти вплотную к дороге, на секунды озаряясь светом фар, пролетали деревья, Настя бездумно смотрела на это мелькание.

— А я увольняюсь, — легко сказала Алина. — Надоело.

Настя ошеломленно повернулась к ней: на последней тренировке, всего-то около двух недель назад, ни слова об этом не было!

— А как же…

— Как-нибудь без меня обойдетесь, — усмехнулась магичка. — Ладно, расскажу. Ты у нас не сплетница ведь… В общем, двадцать шестого мне горящая путевка прилетела… Я и оформила за свой счет — я же не оперативник… Тебя что, не предупреждали, что тренировки не будет?

— Нет, — невольно вырвалось у Насти. — Я думала… Думала, это тебя предупредили, что у меня подготовка к сессии, и меня сняли с занятий…

— Ну, все к лучшему, — отмахнулась Алина. — А двадцать седьмого меня Парщиков к себе вызвал, и сказал, что отныне тренировки по магической самообороне обязательны не для всех. Точнее, для всех не обязательны. Оставил мне тебя, наших кулхацкеров зачем-то — наверное, решил, что у них вообще с физподготовкой и тренировками полный швах, — и еще пару товарищей. Остальные, мол, по желанию. И еще добавил, что классический огнестрел и обычная самооборона доказали на практике свою эффективность, и их достаточно для любых сотрудников ведомства. Мол, против лома нет приема, даже магического.

Настя все так же ошеломленно смотрела на легко болтающую Алину.

— Ну, я такой фигней маяться не собираюсь. И сразу, прямо в кабинете, и написала рапорт, — закончила маг-оружейник. — И в отпуск свалила с чистой совестью. Теперь только два дня отработать — и все.

— И… И куда теперь? — выдавила Настя.

— Не знаю пока. Есть вариант частной фирмы. Давно, кстати, есть… Они магическую защиту для важных шишек делают. Для тех, кто с допуском, разумеется. Но я к «спортсменам» попрошусь сначала… Хватов любимый ЧОП усиливать и развивать собирается, знаешь, наверное?

Настя покачала головой:

— Пока не говорили…

— Теперь знаешь, — улыбнулась Алина. — Ой, а мы уже почти приехали!

За окнами ЛуАЗа промелькнули в утренней полутьме здания райадминистрации с одной стороны и дворца культуры с другой, машина проехала почти всю улицу Пушкина, перед самыми гаражами свернула куда-то в переулочек, затормозила…

— Ты посиди здесь, дочка, — попросил дедушка Алины, вытаскивая внучкину сумку. — Если бабка тебя увидит, ты до своих Больших Котов не доберешься: усадит завтракать, потом спать уложит, а следом уболтает!

Он рассмеялся, и Алина вместе с ним:

— Точно! Не обижайся, дедушка правду говорит, бабушка — это что-то с чем-то! А уж если узнает, что работаем вместе!.. Давай, до встречи! Звони, если что!

Они вошли в дом с резным крыльцом и наличниками, Настя осталась одна в машине.

«Алина уволилась! Уволилась!.. — крутилось в голове. — Офигеть!»

Она, конечно, помнила слова Влада о том, что в отделе творится непонятно что, и сама чувствовала непорядок, хотя из-за отсутствия опыта не могла конкретизировать свои ощущения. Просто было ясно, что вот при Звонкове было как-то «правильно», а при Парщикове стало «неправильно»…

Но что Алина, спец такого класса, увольняется!..

И как Парщиков мог вообще додуматься до этого — исключить тренировки по магической самообороне для сотрудников отдела, работающих именно по врагу магическому?! Бред какой-то…

А кстати, знает ли Влад? И Федор? И, главное, Хватов?..

А может, ей вообще стоит сейчас вернуться в Москву и сообщить об этом?..

Ну нет, сейчас она едет к Маргоше, и будет заниматься личными проблемами. Если захотят — сами позвонят. «Невод GSM», как известно, обеспечивает устойчивое покрытие 4G во всем Лукоморье и Китеже, и анонсировал переход на 5G…

— Ну, поехали, дочка, — открыл дверь ЛуАЗа Алинин дедушка. — Ты подремли, если хочешь: дорога хорошая, ровная, не растрясет. А ехать минут сорок, не меньше. Я приставать с расспросами не буду, мы тут до новостей не голодные, а что в них не понимаю — растолкует Алиночка потом…

Помесь «Нивы» и горной козы так же резво, как тронулась от терминала получасом ранее, разбежалась по улицам райцентра Лукоморье и понеслась по лесной дороге. Настя поначалу высунулась в окно, но сквозь пелену дождя, кроме исполинских корней Дуба — они высились подобно грядам длинных холмов над кронами обычных деревьев, — видно ничего не было. Даже ствол его невысоко над землей терялся в низких плотных тучах. Они, впрочем, стали много светлее, на северо-востоке особенно, и в округе утренний свет слабо озарял раннюю зелень деревьев…

Вскоре она действительно задремала, и проснулась только от слов деда:

— Подъезжаем. Вон они, Большие Коты. Спят там все в такой дождь, добудишься, дочка?

Настя задумалась. Она никогда не была в гостях у Марго, и даже не знала название ее улицы, хотя названая сестра не раз приглашала ее в гости. Стучаться в первый попавшийся дом, что ли?

Наконец она сообразила:

— Там дом есть, перед ним детская площадка. Он единственный такой, — она вспомнила, что Маргоша рассказывала ей о том, что хотела устроить настоящую, «как у людей», детскую площадку для своих детей, потом решила, что пусть будет для всех котят деревни — тут ведь все друг другу так или иначе родственники…

Они въехали в Большие Коты. На въезде красовалось сразу несколько знаков ограничения скорости до пяти километров, и «ласточка» теперь еле ползла.

Дома вокруг были северной архитектуры, как в самом Лукоморье, только на крышах у каждого торчало сразу несколько дымоходов — здесь очевидно любили тепло. Необычными были узкая проезжая часть и очень просторные газоны с деревьями, отделявшие строения от дороги. Почти с каждого дерева свисали тарзанки и веревочные лестницы, кое-где на ветвях виднелись «домики», сколоченные из досок и наверняка уютные внутри, повсюду стояли скамейки, точнее, лежанки разной высоты, широченные, редко со спинками, и Настя догадалась, для чего они служат. «Интересно, а Федор в Москве только коробочки жалует, по-моему», — пронеслось в голове. Впрочем, были у него в спальне и кровать, и диван…

— Вон, кажется… — пробормотал Алинин дедушка. — Детская площадка-то…

Они подъехали, напоследок он предложил ей с собой пакет:

— Возьми, забыл сразу дать. Это бабка к приезду внучки напекла, а как узнала, что Алинина подружка в Большие Коты едет, сунула. Бери-бери, она обидится. А ты, если не съешь, угостишь друзей — коты-ученые пироги любят…

Настя поблагодарила отзывчивого дедушку Алины и пошла к крыльцу дома за детской площадкой. Постояла перед ним, не обращая внимания на дождь — думала, что сказать Маргоше…

Наконец, отважилась и позвонила в обычный дверной звонок.

Дверь открылась неожиданно быстро — похоже, названая сестра уже не спала. Из дома действительно пахнуло теплом и запахом растопленной печки. Они обнялись прямо на пороге.

— Так… — покачала головой Марго, когда Настя вошла. — Твой вид однозначно говорит обо всем.

— О чем таком «всем»? — уныло спросила она, протягивая подруге пакет с пирогами.

— Можешь сократить рассказ — не говорить мне, что вы поссорились. Начни сразу с того, при каких обстоятельствах, — усмехнулась Маргоша.

Сейчас, спустя несколько часов, Настин рассказ о прогулке по городу, визите к новым памятникам и походе «по местам боевой славы» звучал совсем уж грустно. Настя не акцентировала внимание на том, что это ее ошибки, лишь упомянула, что маршрут предложила она сама — пусть Маргоша разберется, и либо признает, что она виновата в неудаче всей поездки в Китеж, либо развеет ее чувство вины.

Названая сестра и подруга слушала внимательно, и лишь один раз прервала ее:

— Погоди, говоришь, мужик этот Влада в захват взять попытался?

— Ну да. Взял практически, — покивала Настя.

— А он вывернулся?

— Я бы сказала, хорошо так вывернулся. Как надо, — нахмурившись, вспомнила Настя. — Как ты меня учишь.

— Отлично, — неожиданно обрадовавшись чему-то, улыбнулась Марго, и, заметив вопросительный взгляд Насти, махнула лапой: — Потом объясню, обещаю. Дальше рассказывай.

Дальше, собственно, рассказывать было особо и нечего. Быстро закончив, она уставилась на Марго. Та вздохнула:

— Ну и чего конкретно ты хочешь?

Настя помолчала, потом произнесла:

— Не знаю, если честно. Хотелось поплакаться. Хотелось спросить, зачем он так… С мужиком этим… Хотелось узнать, что теперь делать… Так как-то…

Марго сощурилась:

— Насть, а ты ведь ничего о нем не знаешь…

— Как это?.. — возмутилась было Настя, но Маргоша мягко положила лапу ей на ладонь.

— Ты знаешь о нем только то, что он рассказывает о себе. Что он решил рассказать о себе, точнее. При этом не учитываешь контекста — когда и при каких обстоятельствах он вспомнил что-то и решил рассказать. Верно? Поэтому давай не будем пока думать, зачем он так сделал — у тебя просто нет опыта, чтобы понять это.

Настя только повела плечом недовольно — опять маленькой считают, и тогда Марго рассмеялась:

— Насть, вот ты знала, что у него ребра болят? Болят так сильно, что он тренировки забросил? И, кстати, Федор говорил мне, что у него из-за этого проблемы с квалификацией на мастера спорта?

Она только вытаращила глаза, а Марго продолжала:

— Слава богам, ты сама видела, что он смог вывернуться из захвата, и браконьера этого легко скрутил! А это был для него самый сложный прием! Понимаешь? Значит, проблему с ребрами он как-то решил. Но дело в другом. Он не сказал тебе об этом ни слова! Но задним числом, если ты затруднишься повспоминать, наверняка поймешь, что сама замечала что-то такое… Из чего могла бы сделать вывод и о том, что у него болит что-то, и что с тренировками у него все очень не гладко… Напряженную позу, неожиданно образовавшееся свободное время…

— Ты хочешь сказать, я не наблюдательная? — мрачно спросила Настя. — Или вообще… что думаю только о себе?

— Нет, Насть. Я хочу сказать только, что у тебя нет опыта. А если бы был — ты бы подумала заранее о том, что тот маршрут, который для тебя теперь выглядит как полный невероятных приключений…

— Все-все, поняла! — замахала руками Настя. — Не надо, мне и так тяжело…

— …Или сразу от памятника таможеннику или кому там? В общем, от памятников этих повела бы его другим путем, — безжалостно закончила названая сестра.

Настя подперла подбородок кулаком и замолчала. Ей казалось, что где-то в голове весь Хор Грааля тоже укоризненно молчит.

— Давай лучше подумаем, что теперь делать, — снова улыбнулась Марго. — Во-первых, перестать самоедствовать. А во-вторых… Если честно, у меня собственного опыта в таких делах нет: у нас все гораздо проще… проиходит. Но я знаю, что подавляющее большинство человеческих женщин, да и вампирских тоже, обычно делают так. Обижаются и долго не звонят, чтобы дать мужчине прочувствовать всю глубину своей вины. Чтобы к моменту, когда мужчина будет готов позвонить сам, он уже был… шелковый, как они выражаются.

Настя глянула на названую сестру с надеждой, но Марго продолжила неожиданно:

— Именно потому, что так делает подавляющее большинство женщин во всем мире, мы так делать не будем. Во-первых, потому, что это называется манипуляция, а ты, я думаю, выше манипуляций. А во-вторых, насколько я успела узнать Влада, он имеет достаточное представление о женщинах и их хитростях, и тоже предпочитает честный путь. Поэтому поступим просто. Сейчас я тебя накормлю, ты постараешься поспать немножко — все равно наверняка он пока в Китеже, надо дать ему время добраться до дома и выдохнуть. И ты сама ему позвонишь.

— А что говорить-то? — Настя вытянула шею, следя за тем, как Марго наполняет ей тарелку из холодильника.

— Когда проснешься, тогда и обсудим, что говорить. Телефон можешь не отключать: он сам звонить пока не будет, — она повернулась к Насте с сырым антрекотом на тарелке и уточнила: — Погреть в микроволновке немного?

Разумеется, телефон зазвонил, как только Настя заснула по-настоящему.

Спросонок она не сразу поняла, где находится и куда положила трубку. В окно лился все тот же серенький ровный свет дождливого утра, Настя копошилась в теплом вязаном одеяле, и вдруг подскочила, вспомнив все: это же Влад звонит! Что ему говорить?!

Она же не обсудила это с Марго!

Телефон, между тем, замолчал: звонивший устал ждать.

Лихорадочно перебиравшая брошенную на стул одежду Настя, наконец, обнаружила смартфон в заднем кармане джинсов, дрожащими пальцами включила экран и замерла.

Звонил не Влад.

Номер принадлежал Корбуту. Георгию Ивановичу.

— И… И что мне ему сказать? — спросила Настя вслух.

Она попыталась вспомнить, когда разговаривала с ним в последний раз. Поняла, что точно не помнит — где-то почти неделю назад. И разговор был, в общем-то, малозначительный…

Смартфон зазвонил снова прямо в руках, она вздрогнула и дотронулась до экрана.

— Анастасия! — наставник обошелся без приветствия. — А… А ты где, собственно?

Она вздохнула: точно с того же вопроса начался разговор в Белгороде.

— Вы что, за мной следите? — мрачно буркнула она, и, не давая ему ответить, продолжила: — На этот раз я ничего не натворила. Никаких преступлений своевольно не раскрыла. В Лукоморье я, в гостях у Марго. Это сестра Федора Богдановича.

Последнее она добавила, вовремя вспомнив, что Марго никак не относится ни к Ведомству, ни к «Захвату», и Корбут почти гарантированно о ней ничего не знает.

— Ясно. Значит, вы поссорились, — вздохнул наставник.

— Вы точно за мной шпионите! — взорвалась Настя. — Какого демона?!

— Не шпионю. Так, посматриваю временами, — голос на том конце виртуального провода был абсолютно спокоен. — Делать мне нечего, еще подслушивать и подглядывать, как вы шуры-муры строите. Просто вчера вы поехали в Китеж, и должны были, по моим расчетам, вернуться сегодня днем или вечером. Но ты исчезла ночью…

— Я в Лукоморье! — всхлипнула Настя: взрыв сменился потоком слез, они потекли сами собой. — И мы не поссорились, мы…

Корбут только вздохнул и молча слушал, как она сбивчиво, сквозь всхлипы, рассказывает о грустном финале их поездки.

— Вот так… И я не понимаю, почему… Почему Влад… Дался ему этот вице-президент со своей рыбой!.. Особо охраняемая природная территория, тоже мне… Вот зачем?.. Неделю мечтали…

— Мечтали, мне кажется, много дольше, — пробормотал вдруг Корбут, и Настя буквально увидела, как он улыбается и слегка покачивает головой: голос его звучал теперь гораздо мягче. — Ох, дети малые… Оба причем. Насть, он же к Граалю ходил, верно?

— Да, — сглатывая комок в горле, пробормотала она. — И вышел…

— И вышел из Куба, вроде бы, довольным. Верно? Устал, разумеется, но был доволен.

Настя молчала — Корбут явно не спрашивал, а утверждал.

— Ну так что-то ему Грааль такое сказал, что решило часть его проблем. Он, наконец, расслабился. И решил покрасоваться перед… Перед любимой девушкой. Просто расслабился чересчур, и не просчитал последствия. Успокойся, все в порядке: в такой ситуации минимум однажды оказываются почти все мужчины. И я, кстати… гхм! Не раз бывал.

— Но… — пробормотала Настя, и остановилась.

Она сама не знала, что, собственно, «но». Сказала просто для того, чтобы что-то сказать.

На душу спускалось успокоение. Теплое успокоение.

И нежность к Владу.

— А кто не бывал, тот вообще не мужчина, — усмехнулся Корбут.

Они помолчали. Настя все еще всхлипывала, но слезы уже высыхали сами собой.

— Молодец, что пошла в Лукоморье, а не стала шастать по Москве ночью, — произнес, наконец, Корбут, и на этот раз Настя почувствовала в его голосе скрытое напряжение. — Я не понял, правда, куда ты исчезла, и встревожился, но буду теперь знать, что ты там бываешь…

— Что-то случилось? — спросила она.

— Пока ничего особенного… Но некоторые тенденции намечаются, так скажем, — было похоже, что Корбут не пытается успокоить ее, а действительно пока заметил только нечто тревожащее. — Вот что. Я хочу сегодня встретиться. Не только с тобой. Нам надо посидеть всем вместе. Вчетвером.

«Ну наконец-то!» — пронеслось в голове. Но Настя, вспомнив рассказ Федора о Корбуте, сдержала порыв:

— Во сколько именно?

— Отдыхай пока. Я ведь тебя разбудил, похоже? Ну вот, отоспись, тем более, что Влад еще в Китеже. У тебя впереди все утро — еще и шести нет.

— Я не засну теперь, — буркнула Настя. — Буду думать…

— Попроси… Как ее зовут, Маргарита? Попроси ее усыпить тебя. Пусть помурлыкает. Если думаешь, что среди котов-ученых у Федора единственного уникальный талант — ошибаешься.

Корбут позвонил снова, когда она уже прощалась с Марго, сообщил, что встреча назначена вечером у Кота-Ученого, и настоятельно попросил Настю пользоваться сегодня такси. О причинах он сообщить снова отказался, поэтому первым делом, вернувшись домой в середине дня, она полезла в сеть смотреть новости, и не обнаружила ничего «такого». Проглядела почту — всем сотрудникам отдела ежедневно приходила сводка, как по Москве и области, так и по стране, — и тоже обнаружила полный штиль и спокойствие, кроме, разве что, обычного для праздничных дней увеличения бытовых криминальных происшествий.

Решив, что в любом случае сегодня узнает на «совещании», в чем дело, она немного посидела, внутренне готовясь к самому важному звонку, потом набрала номер.

Слушая длинные гудки, закрыла глаза.

— Алло? Настя, прости меня, пожалуйста. Я вел себя, как последний… — он начал сразу, не сделав ни малейшей паузы.

— Влад… Не надо, я не обиделась. Я просто очень испугалась и переживала потом сильно. Ты честный, справедливый и смелый. И я люблю тебя. Просто не надо так больше делать, ладно?

Влад молчал, но она слышала, как он взволнованно и счастливо дышит в трубку. Потом произнес тихо:

— Ладно. Обещаю, не буду. Я тоже тебя люблю… Очень люблю, Настя.

— Хорошо, — так же тихо ответила она. Момент захотелось сохранить в памяти навсегда. — Сегодня погуляем после… Ну, после встречи? Если время будет?

— Если время будет — обязательно, — согласился Влад, и Настя поняла, что он улыбается. — Сегодня красиво — салют… До вечера!

Она положила трубку и посидела с закрытыми глазами, улыбаясь, еще несколько минут. Маргоша действительно подсказала правильные слова…

Теперь за окном такси проплывало празднично украшенное Садовое кольцо, по нему гуляли толпы народа, а она думала о том, что присоединиться к ним вряд ли удастся — наверняка после такого совещания, какое предстояло им, придется куда-то спешно бежать и срочно что-то предпринимать…