Пламя на двоих (СИ)

Глава 20. Свидание

До меня доносились обрывки фраз, и суть спора, происходящего в гостиной, я уловила — Ингрид отправляется в другое гнездо. Ветер в спину! Я же не участвовала в скандале, потому что решала другой очень важный вопрос — что надеть.

Юбки, блузки, элегантные брюки — я перебрала все и остановилась на платье, которое сперва сочла слишком нарядным. Но Элай — принц. Вряд ли мне удастся поразить его роскошью, как бы я ни старалась. Куда больше шансов показаться оборванкой.

Или все же рубашка и брюки? Я приложила вещи к себе. Просто и скучно. Я не была на свиданиях уже очень давно, про Элая вообще молчу. Так что пусть будет платье. Цвета морской волны, на тонких бретельках, я набросила рубашку поверх, чтобы спрятать слишком открытые плечи, и завязала ее узлом. Вышло отлично — романтично, свободно, удобно. Вроде нарядно, но не так, будто я очень старалась. И не скажешь, что перемерила весь гардероб. Волосы я расчесала и завязала лентой. Обувь надела удобную, без каблуков, чтобы вдоволь погулять по Айдане. А когда я вышла из гостиной, Элай уже ждал.

— Ты прекрасна, — сказал он, поднимаясь с дивана.

Я неловко одернула юбку, улыбнулась. А Элай шагнул ближе и, склонившись, поцеловал мне руку, будто специально подчеркнув, что это не дружеская прогулка.

— Полетим на Дымке, если ты не против, — сказал он. — На экипаже будем трястись минут сорок, а так пять минут — и там.

— Подожди секунду, — попросила я, слегка смутившись. Взяв портрет, стоящий у двери, отнесла его в комнату. — Теперь идем.

Элай убеждал, что ничего такого в картине нет и аргументы приводил верные. Но портрет был для меня очень личным. Впрочем, возможно, мне не хватило таланта, чтобы передать мои эмоции. Вот если бы я получила знак живописца, то всем бы стало понятно, что Элай нравится мне куда сильнее, чем я готова признать.

Или он все же понял?

Я терзалась сомнениями, пока поднималась на крышу, пока устраивалась на Дымке так, чтобы платье не задралось во время полета, и даже когда мы неслись над холмами к городу, который вырастал с каждым взмахом драконьих крыльев, а Элай обнимал меня, прижимая к себе. Он не сказал про портрет ни словечка, как будто вычеркнув его из памяти. А вдруг ему не понравилось? Может, нарисовать его в цвете и одетым?

Приземлившись у городских стен, Элай помог мне спуститься и хлопнул Дымка по чешуйчатой ляжке.

— Домой! — скомандовал дракону и пояснил: — В драконятнике его расседлают и накормят, а то что он будет томиться на солнце весь день.

Дымок взмахнул крыльями и взлетел, чиркнув хвостом по стене, а Элай взял меня за руку и повел в городские ворота.

Близость драконьих скал сказалась на архитектуре Айданы. Город строили так, чтобы ни один дракон не просочился: узкие улочки, похожие на муравьиные ходы, острые шпили. Дома теснились друг к другу, а крыши щетинились кольями как ежи.

Драконы не нападают на людей, а ущерб принести могут. Но здесь привыкли к такому соседству и не пугались, если на лицо вдруг падала тень.

Мы прошли до самого порта, посмотрели на корабли. Потом Элай отвел меня в галерею, где я полюбовалась на картины местных художников. Свернув в центр города, заглянули в булочную, где уже обнаружился Туч. Я наконец-то познакомилась с его девушкой лично, и Каталина оказалась очень приятной: вся такая теплая и спокойная, идеально подходящая Тучу. Она глянула на наши с Элаем сплетенные руки и отвернувшись, промокнула глаза. А потом накормила нас пирогами, отказавшись брать плату.

— Там мой дом, — сказал Элай, когда мы вышли на улицу, и кивнул в сторону двухэтажного здания со стрельчатыми окнами. — Можем зайти и передохнуть, если устала.

— Не устала, — ответила я, бросив на него осторожный взгляд.

— Как скажешь, — ровно произнес он. — Значит, в художественный магазин?

Там я зависла надолго. То ли дело в том, что Айдана — портовый город, и сюда текли потоки товаров, то ли живописные окрестности привлекали художников со всех уголков страны, а те рождали бурный спрос, но такого выбора не было даже в столице.

— Бери все, что хочешь, — предложил Элай. — Я открыл неограниченный кредит на твое имя.

Я посмотрела на него укоризненно.

— Что? — не смутился он. — Вдруг у тебя проявится знак живописца? Я должен способствовать развитию твоих талантов, это моя работа.

Я не стала наглеть, но взяла стопку холстов. Продавщица пообещала, что все доставят прямо в Драхас и пожелала нам хорошего дня. А день и правда получился прекрасным, и не только из-за Айданы, в узкие улочки которой я будто влюбилась. Элай рассказывал про корабли, с легкостью определяя, откуда те прибыли, смешил меня историями из Драхаса, знал кучу разных вещей и разбирался в живописи.

А вечером, когда в Айдане зажгли фонари, мы забрели в ресторанчик у моря. Элай выбрал столик на открытой террасе, сперва подвинул мне стул, а затем сел напротив. Официантка принесла меню и зажгла свечу, прикрытую от морского ветра стеклянным колпаком.

— Возьмите дораду, — посоветовала она, игриво улыбнувшись Элаю. — Свежайшая.

Расставляя приборы, невзначай коснулась его руки и выронила вилку. Взмахнула ладонью, испуганно посмотрев на покрасневшие пальцы.

— Хочешь дораду? — спросил Элай.

— Выбери на свой вкус, — ответила я, накрыв его руку своею.

Официантка взяла заказ и ушла, оглядываясь, а с круглой сцены полилась неспешная тягучая мелодия. Пианист, сухонький седовласый дедок, склонился над клавишами, покачиваясь будто от ветра, а смычок юной скрипачки плавал по струнам как лодочка по волнам.

— Потанцуем? — спросил Элай. Я замешкалась с ответом, и он добавил: — Я не танцевал шесть лет.

— Ладно, — улыбнулась я.

Оказалось, Элай ничего не забыл, либо же тайком тренировался, потому что в танце он вел легко и уверенно. Теплая ладонь на моей спине, жаркий взгляд, плавные синхронные движения, будто мы стали единым целым, — в этом была своя особая магия.

Мы провели вместе целый день, и прикосновения Элая стали почти привычными, но сейчас, в его объятиях, все стало по-другому. Так близко, интимно, волнующе... Мерцали звезды на небосклоне, шумело море, мелодия лилась и лилась, незаметно сменившись другой, еще более томной, и Элай притянул меня ближе.

— Я хочу твой портрет, — шепнул он мне на ухо, и его губы мягко коснулись мочки.

Я покачала головой, обняла Элая за шею, и его дыхание на миг сбилось.

— Тогда еще одно свидание, — потребовал он.

— Еще это не закончилось, — улыбнулась я.

И по вспыхнувшему в темных глазах огню поняла, о чем он подумал.

О поцелуе.

Это вовсе не обязательный пункт программы. Даже если свидание было чудесным, я не должна целоваться. Если, конечно, сама не хочу…

Элай крутанул меня, отпуская на расстояние вытянутой руки, и вновь привлек ближе.

— Ты восхитительно танцуешь.

— Тебе кажется, — возразила я. — Слишком долго не танцевал. Но нисколько не разучился.

— Надеюсь, — коротко ответил Элай, и на его губах промелькнула усмешка.

Остывала рыба на нашем столе, догорала свеча. Тихо стонала скрипка, и томно шептали клавиши под пальцами пианиста. Мы все танцевали, и будто не было долгой прогулки по городу — я совсем не устала. А Элай держал меня так трепетно и нежно, что казалось абсурдным от него защищаться. Он увлек меня на край площадки, затененный деревьями, и прижал теснее, а я замирала от того чувства, что расцветало в моей душе. Как будто мир сжался до нас двоих, и ничего больше не осталось, но и этого так много…

— Ой, — сказал Элай, и я, подняв голову, вопросительно на него посмотрела. — Вив, мне надо проследить, чтобы наши отправились в Драхас, — несчастным тоном произнес он. — Там часы, — кивнул в сторону башни, — и я уже опоздал.

Он заплатил за нетронутый ужин, ссыпал горку монет музыкантам, и, взявшись за руки, мы побежали по улочкам Айданы к городским воротам. Я отчего-то смеялась, путаясь в длинной юбке, а Элай ловко огибал прохожих, чтобы никого не обжечь.

Парни уже ждали у экипажа. Рони лыбился как блаженный, рубаха расстегнута до пупа, каштановые кудри непривычно взлохмачены. Иней смотрел на него с легким снисхождением.

— Это настоящая жизнь! — горячо говорил Рони, забираясь в экипаж. — В этом смысл, понимаете? В таких вот днях и ночах, наполненных чувствами до краев точно бокалы вина!

— Пить ты еще не умеешь, — заметил Иней.

— Когда каждая минута, секунда проживается с максимальной глубиной, — продолжал Рони. — Когда ты в моменте, полностью.

— Ему перепало, — громким шепотом прокомментировал Иней.

Рони возмущенно на него посмотрел, но потом вновь расплылся в улыбке.

— Отличный получился выходной, — со сдержанным достоинством сказал он. — Элай, нам надо выбираться в город почаще.

Мы сидели напротив них и вновь держались за руки. Элай неторопливо гладил мои пальцы, и внутри меня растекался сладкий трепет — как игристое вино, которое кто-то встряхнул.

— Ай, — дернулся Иней, когда на очередной кочке его качнуло к Элаю. — Вив, как ты только не обжигаешься?

Я пожала плечами.

— Это судьба, — многозначительно ответил Рони вместо меня. — Задумывались ли вы о том, через сколько жизненных поворотов мы прошли, чтобы собраться здесь и сейчас в этом месте? Любая развилка могла привести не туда, любое решение…

— Я рад, что все вышло так, а не иначе, — признался Элай.

Я повернула голову, всматриваясь в его твердый профиль. Он серьезно? Лишиться трона, перенести страшные муки, оказаться отрезанным от всего привычного мира — ради чего? Чтобы трястись в раздолбанном экипаже в захудалую крепость, где даже тарелок нормальных нет?

— Я бы не хотел сейчас быть нигде еще, — добавил он, посмотрев мне в глаза.

— Вот об этом я и говорю, — с энтузиазмом подхватил Рони. — Это настоящая жизнь. Не какая-то там иллюзия.

— Дар у тебя, конечно, зачетный, — с ноткой зависти признал Иней. — Все девчонки кипятком писали от твоих фокусов.

— Ну, когда ты пустил холодок, и у дам затвердели эмм… в общем, твой дар тоже очень полезный, — выкрутился Рони.

— А вы как провели вечер? — поинтересовался Иней. — Что там с моей ставкой?

— Не лезь не в свое дело, — бросил Рони, устраиваясь на сиденье удобнее.

Иней возмущенно открыл рот, да так и захлопнул.

— А Туч где? — спохватилась я.

— Утром приедет, я разрешил, — ответил Элай.

— Я бы тоже хотел остаться на ночь в Айдане, — сонно пробормотал Рони. — Нужно составить ясный перечень условий на получение такого рода преференций.

А когда экипаж остановился, и мы вышли у лифта, поднимающего к Драхасу, Элай обнял меня и шепнул:

— Держись.

И мы вдруг взмыли в ночное небо, прямиком к звездам, и я, взвизгнув от неожиданности, обхватила Элая руками и ногами. А потом сползла с него уже на моем балконе, сгорая от стыда.

— Прости, если напугал, — улыбнувшись, попросил Элай. — Мне не хотелось заканчивать вечер в гостиной.

Под прицелом любопытных взглядов. Попятившись, я уткнулась спиной в дверь, нащупала ручку, но, помешкав, отпустила. И этого оказалось достаточно. Элай шагнул ближе, тяжелая рука опустилась мне на поясницу, вторая погладила шею и скользнула выше, путаясь в кудряшках. Я подняла к нему лицо, заглянула в глаза, в которых горели жаркие огоньки.

— Не бойся, — шепнул Элай. — Я не сделаю ничего того, что ты не захочешь.

Вот только я уже сама не понимала, чего хочу.

Элай склонился ко мне, и его губы коснулись моих осторожно, легко, давая возможность передумать. Но я подалась к нему ближе, обвила руками его шею и поцеловала в ответ.

Нежные, мягкие касания, от которых внутри становится будто щекотно…

Неторопливые ласки — и я таю как воск, замирая от теплой волны, накрывающей меня с головой…

Глубокие поцелуи, когда горячий упругий язык бесстыже ныряет в мой рот, и земля выскальзывает из-под ног, а воздух кончается…

Руки уверенно скользят по моему телу, и рубашка давно упала к ногам, а на голых плечах горят отметины поцелуев.

— Элай, — выдыхаю, цепляясь за его плечи и за остатки разума.

— Еще чуть-чуть, ладно? — просит он хрипло, и я киваю в ответ. Еще чуть-чуть, хорошо…

Элай целовал меня, и звезды кружились перед глазами, а внутри растекалось жидкое пламя, будто я тоже получила знак огня.

А затем он ушел. Сделал шаг назад, окинул меня жадным взглядом, взмахнул крыльями, окутавшими его черным дымом, и взлетел этажом выше. А я потом долго лежала в кровати, не в силах заснуть, и сердце колотилось, точно набат.

Когда я распахнула глаза, небо уже розовело. А в душе было так светло, будто там зажглось свое личное солнышко. Поднявшись и накинув халат, я вышла из комнаты и замерла, увидев Элая. Он спал на диване в гостиной и при моем появлении встрепенулся, вскинув лохматую голову.

— Спи, — шепнула я, улыбнувшись, и пошла по лестнице вниз.

Прохладный душ слегка меня остудил. Я долго стояла под напором воды, пытаясь привести мысли в порядок. Свидание вышло волшебным. Поцелуй — еще лучше. Мы что же, теперь встречаемся? Или нет? Я — подружка опального принца… Смешно подумать! Вивиана Гарда, внебрачная дочь неизвестно кого, и вдруг — с будущим королем. Может, я слишком тороплю события? Вдруг для Элая то, что было вчера, ничего не значит? Подумаешь, поцеловались, а я уже чуть не примеряю фату…

Я сердито растерлась полотенцем, надела халат. Сдвинула защелку и открыла дверь, и мне навстречу поднялся Элай. Все такой же заспанный и лохматый, с отпечатком подушки на левой щеке, и совсем голый, если не считать полотенца на бедрах.

— Доброе утро, Вивиана, — сказал он и, шагнув ближе, поцеловал меня в губы.

Уверенно, напористо, горячо, как будто закрепляя свое право целовать меня, когда вздумается. Руки огладили мою талию, на мгновение вжали меня в крепкое мужское тело, не оставляя ни капли сомнений: он хочет куда большего, чем поцелуи. Отстранившись, Элай легонько чмокнул мои губы еще раз и пошел в душ, бросив полотенце у порога. И дверь за собой не закрыл!

Я выдохнула, прижала руку к груди, пытаясь унять загрохотавшее сердце, покосилась на приоткрытую дверь, из-за которой доносился шум воды. И быстро пошла прочь, краснея от бесстыжих желаний, вспыхивающих в воображении яркими картинками. Я почти видела, как захожу в душевую, сбрасываю халат, иду к Элаю и прижимаюсь грудью к широкой спине, и чешуя легонько царапает мою кожу...

Забежав в комнату, я закрыла за собой дверь и сконфуженно улыбнулась. Один вопрос снят. Похоже, мы с Элаем и правда встречаемся.

Вивиана, конечно, ушла. Вздохнув, Элай еще раз с надеждой глянул на приоткрытую дверь, но потом отвернулся. Это было бы слишком легко. А ему и так грех жаловаться. Все прошло как по нотам: и свидание, и его завершение. Он перескочил на следующий этап и сперва надо на нем закрепиться, а потом уже делать следующий шаг.

Дверь скрипнула, и Элай с замиранием сердца услышал шорох одежды. Но если Вивиана готова…

Сердце подпрыгнуло от волнения, вода зашипела, окутывая его облаком пара. Элай судорожно вздохнул, когда его плеча легонько коснулась чужая рука, и повернулся.

— Ингрид? — изумленно выпалил он. — Ты что здесь делаешь?!

На нее было страшно смотреть: щека изодрана и кровоточит, короткие волосы сбились в липкие лохмы, глаза пустые, как из стекла.

— Я понимаю, что тебе надо, — хрипло сказала она. — Я готова.

— К чему ты готова? — недоумевающе спросил он.

Стиснув зубы, Ингрид погладила его плечи, и гримаса боли превратилась в оскал.

— Я потерплю, — сглотнув, сказала она. — Ты мужчина, тебе надо… Элай, я не боюсь. Если сделать воду похолоднее…

— С ума сошла? Я не хочу. И что с твоими ногами? — нахмурился он, рассматривая безобразные корки ожогов, покрывающие ее бедра.

— Тренировалась, — Ингрид ступила под душ, и вода потекла по крепкому поджарому телу. — Давай только по-быстрому, хорошо?

Повернувшись к нему спиной, оттопырила попу, но Элай схватил ее за предплечье и развернул к себе.

— Я сказал — не хочу, — раздельно повторил он. — Я никогда не хотел тебя в этом плане, — добавил, разжав пальцы.

— Да что ты врешь? — воскликнула Ингрид, потирая покрасневшую кожу. — Я же вижу, у тебя встал!

— Да потому что я думал, что это Вив! — рявкнул он. — Я сказал — выметайся! Не надо мне ни твое терпение, ни ты сама! Поняла?!

Ингрид попятилась, и ее пустые глаза наполнились яростью и обидой, и чем-то еще… Она бросилась прочь, схватила у входа халатик. Элай постоял пару секунд и, выругавшись, пошел следом. Взяв полотенце, прикрыл наготу, взлетел по лестнице в один миг и распахнул дверь в комнату Вив.

— А! — воскликнула она, оборачиваясь и прикрываясь рубашкой.

— Ингрид не у тебя? — спросил, хмурясь.

— Нет! — выкрикнула Вив.

— Прости, — сказал Элай, прикрыв дверь, но после вновь открыл и добавил. — Прекрасно выглядишь, кстати.

Закрыл дверь и ухмыльнулся. Его девушка — красотка. За что ему так повезло?

Следом подошел к двери в комнату Ингрид, бухнул пару раз кулаком и открыл. Никого. Разбросанная по полу одежда, скомканная постель, душно и дымом воняет, как будто здесь жгли костер.

— Что за суматоха? — недовольно пробормотал Иней, вылезая из соседней комнаты.

— Да так, — ответил Элай. — Ингрид, похоже, окончательно спятила.

Иней цокнул языком, покивал.

— Она тяжело переносит разлуку, — ответил он и широко зевнул. — Но я к ней не вернусь, так ей и передай.

Иней закрыл за собой дверь, а Элай пошел наверх. Куда Ингрид побежала в халате на голое тело? Хоть бы в гнездо к Янису, и ее там утешили. Да так, чтобы она там и осталась.

Все равно полумера. По-хорошему, сплавить бы ее из Драхаса насовсем. Или хотя бы переселить Вив в свою комнату, для спокойствия. Спать на диване в гостиной — так себе удовольствие. Куда приятнее проводить ночи в одной кровати с любимой девушкой. Вот он — следующий этап. Скорей бы к нему приступить.