Пламя на двоих (СИ)

Глава 12. Млечники

На лекции профессора Денфорда все нещадно зевали, и вовсе не потому, что урок был скучным, а из-за ночного переполоха. Сперва гулкий протяжный звук разорвал тишину, затем двери комнат захлопали, раздались быстрые шаги, крики, свист — и вскоре за моим окном мелькнули черные крылья. Когда я окончательно проснулась и выбежала на балкон, Элай был уже далеко, вместе с остальными дозорными, преследующими нарушителя границ.

— Дикие племена, обитающие на землях по ту сторону гор, тоже используют драконью кровь для развития уникальных навыков. — Профессор Денфорд расхаживал перед доской, заложив руки за спину. — Мы называем их красноперыми — по виду драконов, на которых они летают. Сами же дикие зовут себя млечниками, поскольку получают кровь дракона с молоком матери. Считается, что чем раньше, тем лучше. В идеале, с первым кормлением.

— Бедные дети, — вздохнула Берта.

— Боюсь, что вы правы, — кивнул учитель. — У них очень высокая смертность. Но красноперые считают, что это естественный процесс. Выживают самые сильные, способные удержать кровь дракона. Стоит отметить, что ее дают только мальчикам.

Мне было жаль малышей, получающих с молоком отраву, но не факт, что наши традиции лучше.

— Млечники отличаются выносливостью, выдающейся физической силой, а также умением объезжать драконов.

— Наши драконы круче, — подал голос Рони.

— Да, — согласился профессор. — Но не надо недооценивать врага. Красноперые степные драконы мельче, чем наши шипокрылые зубохвосты, но зато они умеют охотиться стаями. На дозор в том числе.

— То-то ночью мы прогнали их как стаю шакалов, — выкрикнули с задних парт.

— Вы сейчас договоритесь, что будете сочинение писать, — пригрозил он, и в классе воцарилась мертвая тишина. — Так вот, — профессор обвел нас взглядом, — не стоит недооценивать противника. Да, красноперые разобщены, у них множество кланов, или, как они говорят, стай. Но в последнее время мы наблюдаем сосредоточение сил. Налеты становятся все чаще, а вчера мы потеряли дозорного.

К счастью, наше гнездо не пострадало. Я смогла уснуть лишь на рассвете, когда за окном захлопали крылья, а потом сверху донеслись голоса и резкий смех Ингрид. Она единственная не проведала меня в лечебнице и не сказала ни слова поддержки. Ее не было возле бревна во время происшествия, но именно это в итоге я сочла подозрительным. Ингрид самая быстрая во всем Драхасе, у нее знак стрелы. Чего она выжидала на финальном этапе эстафеты, если Туч, который должен был бежать перед ней, даже не стартанул?

— В давние времена у красноперых был свой вождь-дракон, которого они возвели в ранг бога, — продолжал профессор Денфорд. — Они поклоняются физической силе, и главой клана становится самый могучий воин. На теле млечников появляется чешуя, и чем ее больше, тем лучше. Они всячески ее демонстрируют, оставляя прорези на одежде.

— Так где твой щит, Вивиана? — прошептал Иней, склонившись ко мне. — Покажешь?

Я покачала головой. Ночью после тревоги мне не спалось, и я разожгла огонь в крохотном камине в углу моей комнаты. Все провоняло дымом, и Барри возмущенно каркал, когда я открыла дверь на балкон. Но я убедилась в верности своих предположений — огонь меня не обжигал.

Однако новых знаков не появилось: только маленький золотой щит сверкал на моем теле, да еще в таком месте, что не каждому и покажешь — даже доктору, который лечил меня драконьей мазью. Оставшись без штанов, я обтянула майку пониже, и доктор поверил мне на слово, что там все нормально.

— У красноперых распространено многоженство. — Парни радостно загалдели, и профессору пришлось повысить голос: — Это объясняется их варварскими традициями: женщин гораздо больше, чем мужчин. Брачные обряды у них весьма условны, никаких ухаживаний нет. Мужчина приводит женщину к себе в шатер и если не прогоняет наутро, то она считается его женой.

Видимо, Элай тоже чужд романтики. Хочет меня трогать — как мило. Но сегодня я невольно отмечала все прикосновения: Рони придержал меня под локоть на лестнице, Берта дотронулась до руки, когда угостила конфеткой. Прямо сейчас Иней случайно коснулся меня бедром, а может, и не случайно. А Элай жил в скорлупе, как неприкасаемый, — вроде со всеми, но совершенно один. Но я бы соврала самой себе, если бы сказала, что испытываю к нему жалость. Скорее меня пугало, во что может это вылиться. Устроят ли его дружеские объятия? Или прогулка за ручку? И как мне вообще сказать: Элай, так и быть, можешь меня потрогать, только легонько и в определенных мною местах?

А если я не ошиблась и в другом своем предположении, и он и правда кронпринц, что тогда? С одной стороны, я была бы счастлива подложить Тириану свинью в виде воскресшего старшего брата. И, возможно, простой тактильный контакт стал бы моим посильным вкладом в революцию. С другой стороны — где я и где корона. И кем я стану для Элая? Временной подружкой, чтобы снять напряжение, пока он не решит свою проблему с огнем? И решается ли она вообще?

У меня даже голова разболелась от всех этих мыслей.

— А на следующем уроке будем писать сочинение, — обрадовал нас профессор Денфорд. — О важности традиций.

Все принялись ныть, но больше по привычке, а я сложила тетрадку и карандаш в сумку, заодно проверив, не забыла ли взять блокнот. Иней считал себя моим спасителем и отчаянно гордился тем, что погасил огонь, и я не стала его разочаровывать. В благодарность за обморожение я собиралась нарисовать его портрет. Так что мы пошли на спортивную площадку, где Иней и Рони принялись в шутку бороться, а я устроилась на любимом камне Элая и начала рисовать.

Вообще-то Иней был симпатичным, когда не пытался позировать, корча надменную рожу. Так что я хотела набросать эскиз сейчас, пока он не строил из себя повелителя мира.

— Эй, это как?! — возмутился Иней. — Вив, ты видишь? У него шесть рук!

Рони воспользовался его растерянностью и ловко уложил Инея на лопатки.

— Иллюзия! — довольно сказал он, выпрямляясь. — А победа реальна.

— Ну-ка, давай еще, — сказал Иней, вскакивая с матов. — Выглядят как настоящие!

Они вновь сцепились, пытаясь повалить друг друга, а я услышала хлопанье крыльев и подняла голову. Но это был не дракон, а мой вороненок. Подросший, нахальный и вполне себе летающий.

Барри сел рядом, сунул клюв мне в блокнот, проверяя, не припрятала ли я вкусняшку.

— Ты откуда тут взялся? — спросила я, почесав гладкую спинку.

Убедившись, что взять с меня нечего, Барри распахнул крылья и взлетел — еще не очень уверенно и слегка заваливаясь на бок. А потом порыв ветра ударил меня по лицу, полистал блокнот, дернул волосы, и я увидела, как огромный черный дракон повернул голову за беспечной вороной, попавшейся ему на пути. Легкое изменение траектории, приоткрытая пасть. Барри отчаянно махал крыльями, но было понятно — ему не успеть. Острые зубы сверкнули — что там той птички, на один укус! И яркая сила сорвалась с моих ладоней, протянувшихся защитить вороненка.

Башка дракона дернулась, как от пощечины, его снесло в сторону, закрутило.

— Вив, ты рехнулась? — выпалил Иней.

— Его же размажет! — воскликнул Рони.

Но Элай спрыгнул за миг до того, как дракон шмякнулся спиной о скалы.

— Если б летел в седле, то конец, — выдохнул Иней.

— Да я не хотела…

Мои руки дрожали, на глаза навернулись слезы. Я только что чуть не убила принца! Внесла посильный вклад…

Дракон вцепился в камни когтями на сгибах крыльев, тряхнул головой, а после оттолкнулся и взлетел. А Элай, распахнув за спиной черные крылья, планировал к нам.

— Лучше беги, — посоветовал Рони. — Я его задержу. Он немного остынет…

— Остынет? — хмыкнул Иней. — Наш горячий Элай? Которого чуть не грохнули из-за вороны? Вив, скажи ему, что головой вчера ударилась, вдруг прокатит. Все равно в справке доктора ничего не понять.

Элай приземлился, темные крылья сложились и растаяли за спиной, и шел он прямо ко мне.

— Беги, — настойчиво повторил Рони, заслоняя меня плечом.

— Возьмем удар на себя, — согласился Иней, тоже выступая вперед.

Но я прошла между ними Элаю навстречу, не зная, что и сказать, и он остановился, не дойдя до меня пары шагов. Может, признаться сейчас? Не станет же он наказывать единственную девушку, к которой может прикоснуться? Или наоборот — станет?

— Как ты это сделала? — спросил Элай.

Он выглядел хмурым и бледным, под темными глазами пролегли круги. А губы обветрены или искусаны. Хотя кто бы их искусал?

— Не знаю, — честно ответила я. — Элай, прости, я не хотела…

— Правда? — переспросил он. — Если б не хотела, то не врезала бы моему дракону. Парни, вы это видели? Она сшибла Дымка!

Иней с Рони осознали, что взбучки не будет, и дружно загомонили:

— Прямо по морде! Зубы аж клацнули! Ворона припустила, перья полетели…

— А как это вообще — атака щитом? — спросил Рони.

— Вот и я думаю, — пробормотал Элай, — это вообще как. Вив, можно увидеть твой знак?

— Мне не показала, — вздохнул Иней. — А я так просил.

Я подняла оброненный блокнот и быстро нарисовала знак, который прятался у меня на бедре.

— Ну, это не то, — разочарованно протянул Иней. — Надо вживую глянуть — мало ли, вдруг исказила…

— Щит, — нахмурил брови Элай, бросив взгляд на рисунок.

— Это не было атакой, — возразила я, захлопнув блокнот. — Я защищала свою птицу. А твой дракон ее чуть не сожрал.

— Надо бы заставить тебя написать сочинение на тему «Как важно правильно расставлять приоритеты», — пригрозил он. — Ладно, парни, пока Туч и Ингрид вернутся из драконятника, предлагаю в мяч. Правила такие, вы двое против меня, каждое попадание вон в те маленькие кольца — три очка, в большое — одно.

Рони подхватил мяч и побежал к кольцам на краю площадки, Иней бросился его догонять, а Элай повернулся ко мне. Окинул цепким взглядом, будто ощупал.

— Что доктор сказал?

— Неделю отдыхаю.

— Справку дал?

Я протянула ему записку, от души надеясь, что он ничего не разберет — так и вышло.

— Больно? — спросил после паузы, вернув справку мне.

— Нет, — ответила я.

Может, он и не принц вовсе. Они с Тирианом совершенно не похожи. И дело даже не во внешности. Первую королеву называли южной розой, и темные волосы и глаза Элай мог унаследовать от матери. Но я чуть его не пришибла, а он и не злится. Справляется о моем здоровье. Сам прикрутил щеколду к моей двери. Стал бы кронпринц марать руки?

Элай вынул из кармана штанов кожаные перчатки и принялся натягивать их на ладони. Пальцы у него были длинные и ровные, и ногти аккуратные. Но то, что он не грызет ногти, еще не делает его наследником престола.

Я выдохнула, набрала в грудь воздух снова. Как бы спросить… Элай бросил на меня быстрый взгляд из-под ресниц.

— Мое вчерашнее предложение насчет твоего отъезда отменяется, — заявил он. — Пока не научишься контролировать щит, ты опасна для окружающих. Как это было? Как ты дотянулась щитом так далеко? Иней выдал какую-то забористую скабрезность?

— Без него обошлась, — обиделась я.

— Явный прогресс, — усмехнулся Элай.

Ямочки на щеках мелькнули и пропали. Он казался измотанным, видимо, из-за ночного налета. Что если обнять его прямо сейчас? Или взять за руку, шагнуть ближе, запрокинуть голову и подождать, вдруг его губы коснутся моих...

— Так что, Вивиана, я дождусь объяснений? — поторопил он.

Я одернула себя и принялась вспоминать:

— Я испугалась за Барри, это мой вороненок. Вскочила, выставила руки. Энергия сорвалась с ладоней и полетела в твоего дракона.

— Тебя не потащило следом? — поинтересовался Элай, оглянувшись на скалы.

— Нет, я стояла здесь. Что ты пытаешься выяснить?

— Вот смотри, Туч на Играх растянул щит, прикрыв троих человек, и это очень хороший результат. А отсюда до скал, — махнул рукой, — уместится целый дозорный отряд вместе с драконами.

— А швыряться щитом Туч не умеет? — уточнила я.

— В том-то и дело, что нет. Энергия рассеивается на расстоянии. А у тебя она какая-то более плотная, что ли… Когда поправишься окончательно, попробуем выяснить, на что еще ты способна. Ожоги сильные?

— Не то чтобы, — замялась я. — Я пойду. На перевязку.

— Иди, — позволил он. — Только больше так не делай. Я имею в виду — не сбивай драконов в полете. Чужих — ладно, своих — ни-ни. Поняла?

Ямочки вновь обозначились на щеках.

— Ты должен был его запрячь, — напомнила я. — Тогда смог бы потянуть уздечку и отвлечь Дымка от вороны.

— Я еще и виноват? — изумился Элай. — Ты чуть меня не убила!

— Не убила же, — пожала я плечами и, забрав блокнот, пошла прочь.

Отчего-то казалось, что Элай смотрит мне вслед, но я не обернулась. А в лекарне доктор обработал мои ноги вонючей мазью и рассказал еще пару рецептов из крайне неприятных ингредиентов. Я же, пользуясь возможностью, выклянчила у него баночку. Сама банка — ничего особенного, а вот крышка отличная.

— Все дело в клапане, — пояснил доктор, демонстрируя мне механизм. — Ничего не выливается и не просыпается. Хоть жидкое лекарство, хоть порошок…

…хоть жуки, у которых на брюшке есть мешочек с синей капелькой самой дорогой краски в мире. Именно такие водятся в ущелье. И эта баночка мне очень пригодится.

Вечером Элай решил устроить пикник прямо на крыше башни. Парни установили мангал, принесли для меня кресло. Рони раздобыл плед и укутал меня как заботливая бабуля.

— Да все со мной хорошо, — попыталась я возражать.

— Сиди и выздоравливай, — приказал Туч. — Свежий воздух и сочное мясо — лучшее лекарство.

— Ну и мазь на драконьем помете, — вклинился Иней.

Ингрид демонстративно зажала нос пальцами, проходя мимо меня, и задержалась рядом с Элаем, который ловко нанизывал кусочки замаринованного мяса на шампуры.

— Отмечаем наш эпичный провал на Крылатых играх? — вздохнула она.

— Вообще-то я считаю наше выступление успешным, — возразил Элай.

Он провел ладонью над углями, и те вспыхнули алым.

— Серьезно? — не поверила Ингрид. — Яйцо досталось Янису!

— А мы и своими укомплектованы, — заржал Иней. — Да ладно тебе, детка. Пусть радуется, что ему так подвезло: одна команда сошла с дистанции, другую дисквалифицировали…

— Мы не дошли до финала, но наша команда вызвала интерес, — подхватил Рони.

— А к Янису не заглянул ни один наборщик с дозоров, — продолжил Иней. — И даже братья-вонючки никому не приглянулись. Хотя лично я считаю, что если правильно применить их дар, то получится мощное оружие.

— Согласен, — сказал Элай, раскладывая шампуры на мангал. — А мы могли бы выиграть, если бы не пожар.

Ингрид пожала плечами и, проходя мимо меня, склонилась и тихо шепнула:

— Ты приносишь несчастья.

Мне было плевать, что там она обо мне думает, лишь бы не лезла.

— А что с твоим лицом? — спросила я, разглядев свежие корки ран на ее щеке. — Могу одолжить немножко мази.

— Я не собираюсь вонять как драконья задница, — фыркнула Ингрид.

Ну и зря, этот аромат идеально бы ей подошел.

Гасли последние отсветы дня, багрянец заката сменился густой бархатной синевой, и бледный месяц в пелене облаков плескался серебряной рыбкой. Парни гоготали, вспоминая Игры, Туч рассказывал о прошлых победах. А я тайком поглядывала на Элая.

Рукава черной рубашки закатаны до локтей, глаза прищурены от дыма. Он иногда вставлял реплики в разговор, и я быстро уловила суть вечера: Элай хотел поддержать дух гнезда. Вскоре наше поражение превратилось в победу. Особенно счастлив был Туч: обещанная должность стража приближала его свадьбу с красавицей Каталиной.

— А что красноперым надо в Айдане? — перевел тему Рони.

— Все, — буркнул Туч. — Они проверяют границы на прочность, кусают то тут, то там. В прошлом году прорвались до самого города, успели разграбить портовые склады. Шелк, драгоценности, мясо — унесли все, до чего дотянулись. И двух девушек. Одну удалось спасти, вторая…

Он помрачнел.

— У красноперых и так женщин в избытке, — удивился Рони.

— Ну, знаешь, лишних девушек не бывает, — усмехнулся Иней.

— Сразиться с врагом для них — дело чести, — сказал Элай. — Убить врага — проявить доблесть. Они верят в перерождение вождя-дракона, который объединит их кланы и поведет на битву.

— Где ему начистят его драконье рыло, — подытожил Иней.

— Эти дикари серьезно думают, что у них есть шанс? — возмутился Туч.

— Нельзя недооценивать врага, — сказал Рони словами профессора Денфорда.

Парни принялись спорить, а я взяла гитару, которую приволок Иней. Музыка не была моим любимым предметом в академии, но сыграть я могла. Устроившись в кресле поудобнее, я тихонько запела популярный мотив о девушке, которая печалилась в разлуке с любимым. Она мечтала стать ветром, чтобы расчесать его волосы, соленым бризом, чтобы коснуться его щеки. Она ждала его, чтобы обнять по-настоящему… Я перебирала струны, мурлыкая себе под нос романтичную песенку, а когда подняла взгляд, замерла, и мелодия оборвалась незавершенной.

Элай смотрел на меня, и его глаза в темноте горели двумя огоньками. Сердце пропустило удар, а после заколотилось быстрее, и свежий ночной воздух раскалился до пустынного зноя в одно мгновение.

— Дай я, — сказал Иней, отбирая у меня гитару. — Парни, знаете слова к «Девчонке-баловнице»? Дамы, прошу прощения за некоторую вольность текста, но из песни слов не выкинешь.

Я отговорилась усталостью и улизнула, но, спускаясь по лестнице, кляла себя на чем свет стоит. Почему я выбрала именно эту песню? Зачем? Неужели мне и самой хочется раскрыть Элаю свой секрет?

Рыжая свалила, и Ингрид провела ее пристальным взглядом. План с треском провалился. Хуже того, она сама дала Вивиане карты в руки. Вот только рыжая не собиралась играть.

Странное дело — она, конечно, поняла, что не горит. Но при этом упорно молчала и вовсе не бросалась на шею Элаю.

Потому что рыжая не знает того, что подслушала Ингрид. Впрочем, она и раньше понимала, что Элай особенный. Она бы и сама догадалась. Но вчера, приклеившись к приоткрытой двери, она впитывала чужой разговор и задыхалась от волнения. Тот смуглый мужчина из южных земель сказал, что Элай — старший принц. Наследник престола. Будущий король.

Ингрид невольно расправила плечи, глянула на Элая. Теперь она ни за что не отступит! Драконья кровь в ней сильней с каждым днем. Ингрид чувствовала — все получится.

Элай заслуживает самого лучшего. Его женщина будет отважной, хитрой, целеустремленной. Такой и должна быть настоящая королева.