Плацдарм

Глава 59. НА ВОЛОСОК ОТ ГИБЕЛИ

После того, как Саша ушел, профессор Громов работал еще около часа, разложив исписанные формулами листы на широком столе. Он прошелся еще раз по основным пунктам расчетов, проверяя, нет ли ошибки. Затем сделал то же самое с материалами, принесенными Сашей.

Все сходится. Интересно, понимает ли Саша физический смысл того, что он сделал? Похоже, нет, иначе обязательно задал бы вопрос.

С минуту Громов простоял над столом, борясь с желанием немедленно снять трубку и позвонить Синицыну. Затем все же переборол себя — цена ошибки может быть слишком высока. Надо сделать паузу, и потом еще раз проверить выводы на свежую голову.

Профессор вышел на улицу. Стоял теплый августовский вечер, но уже чувствовалось приближение осени: по обочине дороги лежали опавшие листья, тополя и березы тронулись желтизной, и темнело неожиданно быстро. Слышались звонкие голоса играющих во дворе детей: игровой шум прервал голос матери, из окна позвавшей сына домой; тот идти не хотел.

Неужели глобальная катастрофа, предсказанная на кончике пера, действительно возможна, подумал Громов. По расчетам выходило так. Он специально попросил Сашу проверить свой результат совершенно другим способом, чтобы не осталось сомнений.

Ну вот, теперь их не осталось, не так ли?

В голове крутились формулы — точнее, их бледные образы, собранные в логическую последовательность, где все они составляли звенья одной цепи, и, если хотя бы одно звено разомкнется, вся цепь рассыпется. Громов еще и еще раз прогонял основные приближения, проверял их правильность — сколько раз уже было, что результат, казавшийся верным при первом рассмотрении, оборачивался ошибкой! Одна из опасностей в работе теоретика заключалась в том, что физик с достаточным кругозором мог объяснить любой результат эксперимента, причем так, что все выглядело логичным. Но логичное — не значит верное, это Громов усвоил давно, когда учился еще в аспирантуре.

Неожиданно он обнаружил себя стоящим перед домом, в котором жил. Значит, размышляя о проблеме, он сделал круг и вернулся к исходной точке. Поднявшись по лестнице на свой этаж, Громов, сдерживая себя, неторопливо открыл дверь, переоделся в домашнее и вновь подошел к столу.

Посмотрел еще раз на разложенные листы.

Нет, решил он, мне нужен хотя бы краткий сон, чтобы освежить голову.

Громов завел будильник на пять утра, разделся и лег. Приказал себе не думать о проблеме, а вспомнить вечерню прогулку.

Через пять минут он уже спал.

Профессор проснулся без десяти пять с ясной головой. За окном начинался рассвет, на востоке над горизонтом протянулась светлая полоса. Умывшись, Громов заварил крепкий чай. Прихлебывая, подошел к столу.

Через полчаса он принял окончательное решение. С генералом Синицыным его соединили почти сразу — хороший знак, подумал профессор: назначив руководителем КБ Андреева, генерал не выкинул меня из обоймы. Кратко изложив суть проблемы, он попросил о немедленной встрече. Генерал сделал паузу в пару минут, и, наконец, ответил:

— Ждите. За вами приведет машина.

Громов, поколебавшись немного, сделал еще один звонок — Саше. Это был запасной вариант — на тот случай, если Синицын промедлит.

Машина приехала примерно через час, а еще через полчаса Громов сидел в кабинете у Синицына. Генерал явно не испытывал восторга от того, что ему приходится заниматься делами в столь ранний час. Сухо поздоровавшись, генерал приказал кратко изложить суть вопроса еще раз.

— А где товарищ Андреев? — спросил Громов. — Я рассчитал, что он тоже будет здесь.

— Товарищ Андреев, возможно, присоединится позже. Как вы знаете, он занят выполнением важного правительственного задания.

Профессор оставил этот укол без ответа. Он достал из портфеля папку и открыл ее.

— Мои результаты вкратце изложены на первой странице. Здесь же, — он показал стопку плотно исписанных формулами листов, — дан подробный вывод. Думаю, в академии наук имеет смысл организовать комиссию по проверки моих расчетов.

— Организуем, обязательно, — согласился Синицын, — так в чем, по-вашему, проблема?

— Запуск установки Штирнера 28 июня 1918 года привел к появлению двух независимых ветвей мира. Это мы считаем установленным.

Синицын кивнул.

— Продолжайте.

— Вопрос в том, к каким последствиям приведет повторный запуск установки. Товарищ Андреев полагает, что ему удастся восстановить прерванную связь между мирами.

— Но у вас другая точка зрения, так?

— Да, товарищ генерал, — подтвердил Громов, — моя точка зрения другая. Моя исходная гипотеза заключалась в том, что запуск установки породит еще одну точку ветвления, то есть появится еще один мир.

— Да, я помню, вы говорили об этом. Так что же, ваша точка зрения изменилась?

— Именно так, товарищ генерал. — Громов постучал пальцем по папке. — Проверка гипотезы о появлении еще одной точки ветвления привела к совершенно иному результату. Сейчас я убежден, что повторный запуск установки приведет не к появлению нового мира, а к схлопыванию существующих двух ветвей в одну.

— И что это значит?

— Это значит, произойдет катастрофа, масштабы которой трудно оценить.

Генерал вперил острый взгляд в профессора.

— Почему?

— Поточу что почти тридцать лет миры развивались по-разному. Например, в мире Восточного Союза строительство Дворца советов завершено, а у нас на его месте котлован. Что произойдет, когда миры схлопнутся? Должен остаться лишь один вариант, и это должно быть нечто среднее от двух имеющихся.

— И что такое это «нечто среднее»?

— Груда развалин, товарищ генерал, — ответил Громов.

Генерал откинулся на спинку стула.

— И это только один пример, — продолжил профессор, — за тридцать лет такие различия, мелкие и не очень, накопились повсюду. Их усреднение будет сопровождаться колоссальным высвобождением энергии. Я не знаю, уцелеет ли вообще хоть что-то.

Генерал потер ладонью лоб.

— И что вы предлагает? — спросил Синицын.

— Для начала, — предотвратить повторный запуск установки Штирнера. Затем провести экспертизу моих результатов. Они получены, что называется, на кончике пера.

— То есть вы не можете полностью исключить ошибку?

— Не могу, товарищ генерал, — признал Громов.

Синицын, раздумывая, пробежался пальцами по крышке стола. Затем взял трубку и распорядился:

— Свяжите меня с профессором Андреевым… да, руководитель КБ-45. Скажите, это срочно. Если он дома, пусть едет в КБ.

Положив трубку, Синицын тяжело посмотрел на Громова.

— Надеюсь, вы ошибаетесь, — сказал он.

— Я тоже надеюсь, — искренне ответил тот.

Синицын кивнул.

— Собирайтесь, мы едем в КБ, — распорядился он, — там проведем рабочее совещание. А потом подумаем, как организовать экспертизу ваших результатов.

Когда Громов только начинал свой доклад Синицыну, Саша, запыхавшись, как раз достиг проходной КБ.

— Опоздали? — сочувственно спросил вахтер.

— Куда опоздал? — У Саши появилось нехорошее предчувствие.

— То есть как куда? — удивился вахтер. — На полигон. Сегодня же испытания.

— Испытания? — Сердце Саши упало. — Вы не ошиблись, Андрей Петрович? И почему так рано, еще шести нет!

— Вы разве не знаете? — снова удивился тот. — в исполкоме сказали, что такую нагрузку сети выдержат только ночью или рано утром, до начала рабочего дня. А иначе ваша установка весь поселок обесточит! Уж как Егор Кузьмич не упирался, а сделать ничего не смог.

— Да, так и есть, — пробормотал Саша. Он вспомнил, как на последнем совещании возникла эта проблема, и Андреев пообещал разобраться. Значит, не разобрался.

— Андрей Петрович, можно позвонить? — спросил он.

— Пожалуйста! — ответил тот и посторонился.

Саша набрал номер Громова. Длинные гудки. Трубку так и не взяли — видимо, профессор уже уехал.

— На какой полигон они поехали? — спросил Саша.

Вахтер заколебался.

— А вы разве не знаете? — спросил он с ноткой подозрения.

— Я болел, только сегодня выхожу на работу, — ответил Саша. — Пожалуйста, Андрей Петрович, это очень важно! Я должен поговорить с Андреевым до начала эксперимента.

Тот, испытующе посмотрев на молодого человека, решился-таки ответить.

— Точно не знаю, — сказал он, — мне ж документов не показывают. Но я слышал, говорили о полигоне номер два.

— Номер два, — пробормотал Саша. — Спасибо!

Прыжками взлетев по лестнице на второй этаж, он отпер свой кабинет. Слава богу, нужная папка, озаглавленная «Этап № 3. Экспериментальная проверка работы изделия» лежала там, где он и думал — в правом ящике стола. Найдя схему расположения полигонов, он мысленно ее «сфотографировал». Выносить папку с секретными материалами из здания КБ категорически запрещалась, и даже в экстренной ситуации Саша не решился нарушить запрет.

До полигона от здания КБ было примерно километров десять. Как быстрее всего добраться? Машины не было, автобусы туба не ходят…

— Андрей Петрович, у нас тут есть где-нибудь велосипед? — спросил Саша, спустившись на первый этаж?

— Велосипед? — удивился тот, — Ну, дела… не знаю, в мастерской может быть. Михалыч вроде пользует.

Поиски не заняли много времени — трофейный немецкий «Панцерфауст», тяжелый, но надежный, стоял, прислоненный к стене. Через пару минут Саша уже катил к полигону.

Спустя десять минут к зданию КБ-45 подъехал черный «Газик». Из него вышли двое — генерал Синицын и профессор Громов. Что за беспокойное дежурство, подумал вахтер, по армейской привычке вытянувшись в струнку перед начальством.

Высокие гости пробыли на месте рано столько, чтобы узнать об испытании, и о том, что недавно здесь побывал зам Андреева по науке.

— Вы знаете, где это — полигон номер 2? — спросил генерал у Громова.

Тот кивнул.

— Поехали прямо туда.

Проселочная дорога к полигону шла через сосновый лес. Саша выжимал из велосипеда все, что мог, но скорость была невысокой — после вчерашнего дождя обе колеи заполнила вода, не желавшая уходить из глинистой почвы.

Наконец, дорога вывела его на пустырь рядом с окраиной поселка. На стороне, противоположной лесу, дымила труба угольной ТЭС, снабжавшей поселок электричеством. От электростанции отходили вышки высоковольтной линии — именно к ней через трансформаторы подключали установку Штирнера. На полигоне стояли два грузовика, а рядом с ними Саша увидел знакомые очертания генератора плазмы и прямоугольника трансформатора — от него к высоковольтной вышке тянулись провода.

Дорога сворачивала направо и дальше шла вдоль леса, огибая пустырь. Здесь, ближе к городу, она была раздолбана еще больше, чем в лесу. Саша понял, что теперь велосипед ему не помощник. Бросив его, он побежал, спотыкаясь на кочках, к полигону.

— Эй, — закричал он, размахивая руками. — Эй!

Но ветер дул против движения, его не видели. Испытательная команда собралась вокруг установки — видимо, ее скоро запустят. Саша ускорил бег, рискуя упасть и моля, чтобы кто-то обернулся и увидел его. Он закричал еще раз, но ветер снова унес слова. До полигона оставался километр, не меньше. Интересно, как это случится, мелькнула мысль, как сольются параллельные миры? Он отбросил ее. Саша заметил Андреева, раздававшего указания, судя по широким жестам. Один из инженеров, видимо, недовольный чем-то, повернулся к нему — и увидел Сашу. Тот, тяжело дыша, остановился и принялся махать руками, делая запрещающие жесты — ну, так, как он это себе представлял. Теперь и Андреев повернулся к нему. Саша — хотя и не мог этого видеть с такого расстояния — представил, как на лице начальника появляется недоуменное и одновременно сердитое выражение лица. Он отвернулся и попытался вновь отдать какое-то распоряжение, но уже слишком многие заметили Сашу, и Андреев вынужденно подчинился общему интересу.

Саша перешел с опасного бега на шаг, ступая между кочками пожухлой под летним солнцем травы. Через пять минут, тяжело дыша, он вышел к полигону и встал, переводя дух, упершись руками в колени.

— В чем дело, Александр Васильевич? — резко спросил Андреев. — Вы уже здоровы, как я вижу, и готовы приступить к работе?

Саша сделал жест — сейчас, отдышусь, — и через несколько секунд, распрямившись, сказал:

— Это… — прохрипел он, тут же закашлявшись и показал на установку, — это нельзя включать.

— Почему? — холодно спросил Андреев.

— Профессор Громов… — начал Саша и тут же понял, что ошибся — начинать так нельзя было ни в коем случае, но он слишком устал, чтобы сообразить это. Делать было нечего, поэтому он все же продолжил, — если включить, будет катастрофа.

Андреев отвернулся от Саши.

— Владимир Алексеевич, — обратился он к главному инженеру, — прошу вас продолжить в соответствии с планом предварительных испытаний.

Тот, однако, не торопился подчиниться. Главный инженер смотрел на Сашу — неужели он меня послушает, мелькнула мысль у того.

— Включать нельзя, ни в коем случае, — продолжил он, глядя в глаза инженеру. Дар речи вернулся к Саше в полной мере, — если это сделать, параллельные миры попытаются слиться. Атомы вещества окажутся слишком близко друг у другу и отталкивание между ними приведет к взрыву…

Тут он осекся, потому что догадался — главный инженер смотрит не на него, а ему за спину. Саша обернулся — по дороге, огибая пустырь и тяжело переваливаясь на неровностях колеи, полз черный «Газик».

— Егор Кузьмич, это к нам, — сказал главный инженер, — может, подождем?

Андреев, не отвечая, глядел на машину — похоже, он знал, кто на ней едет.

— Всем сохранять готовность, — распорядился он и двинулся ко входу в полигон, где кончалась дорога.

Саша на негнущихся после бега по кочкам ногах двинулся туда же. Высокие гости добрались до полигона через несколько минут. Из машины, выехавшей, наконец, на ровный участок и затормозившей рядом с грузовиками, выбрались Синицын и Громов. Андреев стоял спиной к Саше, поэтому он не видел выражения его лица. Громов мельком взглянул на Сашу и слегка кивнул ему.

Генерал Синицын в сопровождении профессоров и главного инженера осмотрел установку и обратился к присутствующим с короткой речью, в которой выразил благодарность всему коллективу КБ-45, и особенно команде испытателей за дружную слаженную работу. Других выступающих на импровизированном митинге не было. Затем Синицын вместе с Громовым и Андреевым уединились в штабной палатке.

— Ну, вы даете, Александр Васильевич. — к нему подошел главный инженер. — Что это за гонка по полям и лесам была? Что случилось?

Только сейчас Саша почувствовал, как навалилась усталость. Он взглянул на часы — была половина седьмого утра.

— Сегодня эксперимента уже не будет, так? — спросил он. — Скоро ведь рабочий день начинается?

— Пожалуй, что так, — согласился главный инженер и испытующе поглядел на Сашу: — Может, объясните, в чем дело? О какой катастрофе вы говорили?

Саша кивнул на палатку:

— Они посовещаются и скажут. Извините, Владимир Алексеевич, я не могу разглашать информацию.

Зря так сказал, подумал он тут же, надо было дипломатичнее. Из палатки вышел Синицын, за ним показались остальные. Генерал что-то коротко сказал Андрееву и пожал на прощание руку. Начальник КБ-45 двинулся к своей команде, в ожидании указаний бродившей возле установок. Генерал с Громов направились к машине, и профессор сделал в сторону Саши приглашающий жест. Молодой человек не заставил просить себя дважды — оставаться здесь и объясняться с Андреевым ему совершенно не хотелось.

Через пару минут они уже ехали назад в город, сделав остановку на краю поля, чтобы забрать брошенный Сашей велосипед. Громов и Синицын молчали — то ли уже все обсудили, то ли разговор был такой, что даже не для Сашиных ушей.