Плацдарм

Глава 11. НОВЫЕ ЗАДАЧИ

Саша проснулся от лязга отпираемого замка. Было ранее утро, тусклый свет из зарешеченного окошка под потолком слегка разбавлял темноту в камере. Вспыхнула лампа, внутрь вошел конвоир.

— Задержанный Алекандр Быстров, на выход с вещами! — приказал он.

С вещами, подумал Саша — значит, на свободу, или еще повезут куда-то… Последние два дня его допрашивали по десять часов в сутки, почти без перерыва, самые разные люди. Вопросы тоже задавали самые разные, и от некоторых — например, как и когда профессор Громов вступил в преступный сговор с американской разведкой? — Саша хотелось заорать прямо в лицо спрашивающему: да ты что, с ума сошел? Уже позже, остыв, он подумал — вполне возможно, таким образом они проверяли его выдержку, насколько он владеет собой. Что ж, если причина в этом, то испытание Саша прошел — по крайней мере, так хотелось думать.

Сашу привели в небольшое помещение, на двери которой было написано «комната для посетителей» и велели ждать. Кто может меня посетить, гадал он? Может быть, Маша, мелькнула мысль. Было бы здорово! Она, наверное, беспокоится о нем… Саша уже вполне уверил себя, что Маша и есть тот самый посетитель, которого он дожидается — но увы, его ждало разочарование: когда дверь открылась, в помещение вошел майор в форме НКВД. Саша, вскочив на ноги, отдал честь — как всегда поступал, если не был уверен, что именно делать, а в данном случае еще и для того, чтобы скрыть разочарование.

Майор сел за стол и жестом пригласил Сашу сделать то же самое. Затем представился:

— Сенцов Валерий Александрович, начальник отдела кадров КБ-45.

— Очень приятно, — пробормотал Саша, не зная, что еще сказать.

Майор достал из кожаного портфеля картонную папку с надписью «Дело №…», вытащил из него чистый лист бумаги и положил перед молодым человеком.

— Ручка есть? — осведомился майор.

— Нет, — сказал Саша. Мысленно он сжался, решив, что этот майор прикажет написать признание во всех смертных грехах, включая тот самое, что предъявляли Громову — работу на американскую разведку, и тут же решил, что такого он никогда не напишет, чего бы это ему не стоило…

— Вот, держи.

Майор протянул Саше ручку. Тот взял ее и тут же дрожащим голосом начал:

— Извините, но я не стану никого оговаривать…

Сенцов непонимающе уставился на него, а затем усмехнулся:

— Парень, ты что себе придумал? Пиши заявление о приеме на работу.

— На работу? — растерянно переспросил Саша. — Но куда?

— В КБ-45.

— А где это? И чем там занимаются? Я, вообще-то, в университете учусь… — недоумевал Саша.

Майор вздохнул.

— Пока я могу сказать только одно — возглавляет КБ-45 профессор Громов Александр Николаевич. Этого достаточно?

Рот Саши растянулся в непроизвольной улыбке.

— Вполне!

— Вот и хорошо. На его имя и пиши. Будешь работать в должности научного сотрудника. Устраивает?

— Конечно, — с энтузиазмом ответил Саша. Ему стало неловко за свои нелепые мысли. Но главное — если Громова назначили начальником КБ, то все подозрения с него сняты! Саша с гордостью подумал, что и он поучаствовал в защите честного имени академика.

Закончив писать, Саша протянул заявление майору. Тот, прочитав, положил его в папку и достал оттуда несколько бланков с шапкой «КБ-45». Все их надо было заполнить.

— Начни с анкеты, — посоветовал Сенцов, — дата и место рождение, сведения о родителях, и так далее. И не вздумай что-то придумывать или приукрашивать — всех будут проверять.

— Я и не собирался.

— Вот и прекрасно. И учти — работать ты будешь на секретном предприятии, так что подписываешь ответственность за разглашение.

Майор поднялся.

— Заполняй пока, я договорюсь о транспорте.

— А куда мы поедем?

Майор усмехнулся.

— На кудыкину гору. Все узнаешь в свое время. Сейчас твое дело, — он кивнул на бланки, — все заполнить без помарок и ошибок, а то будешь переписывать. Понял?

— Понял, — повторил Саша и снова улыбнулся — не смог удержаться.

Совершенно секретно

г. Москва 3.06.1945

Постановление Совета Министров СССР

«Об организации конструкторского бюро КБ-45 по изучению эффекта макроскопического туннелирования»

На основании решения Государственного Комитета Обороны СССР № ГКО-5352сс от 2.06.1945 Совет Министров СССР постановляет:

§ 1. Организовать конструкторское бюро КБ-45 при Совете Министров СССР с целью всестороннего изучения эффекта макроскопического туннелирования и возможности его практического использования в интересах обеспечения безопасности Союза ССР.

§ 2. Назначить руководителем конструкторского бюро КБ-45 при Совете Министров СССР проф. Громова А. Н.

§ 3. Обязать Президиум АН СССР в срок до 10.06.1945 отобрать из соответствующих профильных институтов АН СССР научных работников для зачисления в штат конструкторского бюро КБ-45. Список сотрудников утверждается руководителем конструкторского бюро КБ-45 проф. Громовым А.Н.

§ 4. Руководителю конструкторского бюро КБ-45 проф. Громову А.Н. организовать постоянно действующую экспедицию в западной Германии (см. Приложение 1) с участием необходимого количества специалистов различного профиля из организаций АН СССР и КБ-45. Цель экспедиции — изучение эффекта макроскопического туннелирования в составе совместной советско-американской группы.

§ 5. В срок до 10.07.1945 представить в Совет Министров СССР доклад с оценкой параметров специзделия, использующего эффект макроскопического туннелирования для транспортировки грузов. Ответственный — руководитель конструкторского бюро КБ-45 проф. Громов А.Н.

§ 6. Считать работы по изучению эффекта макроскопического туннелирования важнейшей государственной задачей и обязать все министерства и организации выполнять задания по указанной теме как первоочередные.

Председатель

Совета Министров СССР И. Сталин

Управляющий делами

Совета Министров СССР Я. Чадаев

Главный, блеснув пенсне, спросил:

— Ознакомились, Александр Николаевич?

Наедине с одним из самых могущественных деятелей СССР, да еще и в главном кабинете Лубянки, Громов ощутил напряжение, которого не испытывал давно — пожалуй, с тех самых пор, когда в разгар гражданской войны его арестовали белые — увели прямо из аудитории, где он вел занятие. Пока они шли по территории университета, один из конвойный — здоровый казак в большой белой папахе — развязно предлагал профессору выбрать, возле какой стены он хочет получить пулю.

— Да, товарищ нарком.

— Хорошо. Вопросы есть?

Громов, еще раз взглянув на постановление, ощутил на спине холодок — его имя было на одной странице с именем Сталина.

И все же он должен был сказать.

— Пятый параграф, товарищ нарком.

Тот бегло посмотрел.

— Да, и что с ним?

— Я не уверен, что упомянутое в нем устройство вообще можно создать. Не говоря уже о конкретных параметрах этого устройства.

Воцарилась тишина. Профессор с трудом удерживался от того, чтобы сглотнуть. Наконец, главный, вздохнув, сказал.

— Товарищ Громов, каждое слово, подписанное товарищем Сталиным, подкреплено самоотверженной работой советских людей, о которой вам может и не быть известно.

Главный сделал внушительную паузу. Профессор только и мог, что согласно кивнуть. Наконец, нарком смилостивился:

— По агентурным данным, американцы уже занялись разработкой прототипа такого устройства. Следовательно, они считают его изготовление возможным. Я рассчитываю, что ваши деловые и личные контакты с доктором Стоуном позволят до некоторой степени прояснить этот вопрос. Безусловно, мы будем действовать и по другим каналам.

— Ясно, товарищ нарком, — ответил Громов.

— Хорошо, Александр Николаевич. Если других вопросов нет, вы свободны. Приступайте к работе.

Профессор чуть было не ответил «Есть!».

Экспедиция КБ-45 в Германии разместилась в двухэтажном здании бышей гимназии. В кабинете директора, оказавшимся довольно просторным, каждое утро Громов проводил совещания. На карте, повешенной на стене напротив большого окна, профессор отмечал места, где после взрыва были найдены артефакты. Хранились они в подвале с массивными кирпичными стенами, сложенными два столетия назад, и не менее внушительным потолком из сосен толщиной в локоть каждая. Первый артефакт, найденный недалеко от разрушенного ангара, фонил до нескольких рентген в час — слава богу, обнаруживший камень с гладкой, как стекло, поверхностью, аспирант из ФИАНа догадался найти дозиметр и измерить уровень радиации. После этого к каждому обнаруженному артефакту прикрепляли листок с датой обнаружения и начальным уровнем радиации, и немедленно относили в подвал.

За первую неделю работы экспедиции таких артефактов набралось больше двух десятков. Несколько из них отправили в Москву самолетом для определения того, какие именно радиоактивные элементы фонят. По спектрам удалось установить, что основным источником радиации является изотоп йода. Это не было неожиданностью — большинство артефактов нашли возле старого карьера, где когда-то добывали известняк, а в него йод попал из морских организмов.

Заключительный доклад по артефактам делал один из заместителей Громова, профессор Прягин, перешедший на работу в КБ-45 с физфака МГУ. Основной вывод, сделанный Прягиным, был такой — артефакты подверглись воздействию интенсивного излучения неизвестной природы, в результате чего обычный изотоп йода, содержавшегося в известняке, стал радиоактивным. Основная дискуссия после доклада как раз и развернулась о природе этого излучения. Ученые мужи разных регалий и возрастов искрошили немало кусков мела, доказывая собственную правоту. Градус диалогов иногда повышался слишком сильно, и тогда Громов на правах начальника остужал наиболее ретивых. Наконец, когда после трех часов обсуждений, когда аргументы и возражения на них стали повторяться по второму, а то и по третьему кругу, Громов закрыл заседание, напоследок предложив всем подумать еще раз и над своими соображениями, и над теми возражениями, которые они услышали. Профессор отпустил всех, кроме Саши.

— Что ты думаешь обо все этом? — спросил Громов, закрывая дверь.

Саша пожал плечами.

— Сложно сказать. В каждой модели есть свои плюсы и минусы, и как их оценить…

— Есть только один способ, — сказал Громов, — посчитать.

Саша, взглянув на доску, исписанную формулами, хмыкнул.

— Александр Николаевич, вы же знаете, я всегда готов. Но тут такой объем… одних только матричных элементов перехода между квантовыми состояниями несколько тысяч, а в каждом из них с десяток интегралов.

Громов кивнул.

— Все верно. Но с природой излучения надо разобраться, если мы хотим понять эффект макроскопического туннелирования. Иначе мы не продвинемся.

— Я согласен, но как справиться с вычислениями?

— С помощью новых подходов.

— Каких же? — заинтересованно спросил Саша.

Громов встал с кресла, прошелся по кабинету и остановился возле доски, глядя на формулы. Затем обернулся к Саше.

— Помнишь, я тебе говорил, что должен знать настоящий ученый?

— «Знать все о чем-нибудь и что-нибудь обо всем», — процитировал Саша.

— Молодец. Ты мастерски владеешь логарифмической линейкой. А что ты слышал о табуляторах и о машиносчетных станциях?

Саша замялся.

— Боюсь, что ничего, — признался он.

Профессор покачал головой.

— А зря. Впрочем, уже по названию ты мог бы догадаться, что речь идет об автоматизации вычислений.

— Я догадался, — пробормотал Саша.

— Вот и хорошо. Основное устройство в машиносчетных станциях — это табулятор. Табуляторы многократно ускоряют арифметические действия, а так как численное взятие интеграла в конце концов сводится к умножению и сложению, они вполне могут помочь и нам. Кстати, в Академии уже есть одна такая станция, ее используют для астрономических расчетов. Думаю, что и нам такая станция тоже нужна. Я лаже уже присмотрел помещение для нее.

— Где же? — спросил Саша.

— Пойдем, покажу.

По широкой лестнице с дубовыми поручнями, отполированными до блеска ладонями гимназистов, и коваными стойками, они спустились на первый этаж и прошли по коридору с классными комнатами по его сторонам. Заканчивался коридор большой двустворчатой дверью. Саша уже понял, куда его ведут.

— Актовый зал — самое подходящее место, — объявил Громов, с усилием открывая тяжелые створки дверей. — Просторно, светло. Что думаешь?

— Вроде неплохо, — согласился Саша. У него вдруг появился вопрос — а с чего Громов с ним советуется?

Профессор неторопливо прошелся по актовому залу, прикидывая, сколько табуляторов здесь можно разместить, и повернулся к Саше:

— Предлагаю тебе возглавить вычислительный отдел.

Тот оторопел.

— Вычислительный отдел? Но я в этом ничего не смыслю…

Громов покачал головой.

— Это не так. Ты сделал важнейшие расчеты по плазме, благодаря которым мы закрыли коридор. Если бы мы не справились… впрочем, ты сам можешь представить последствия.

— Александр Николаевич, я и дальше готов этим заниматься, но это ведь совсем другое…

— Другой масштаб, а суть дела та же, — спокойно возразил Громов, — ты молод, инициативен, сообразителен. И у тебя нет этого… — профессор щелкнул пальцами, подыскивая слово, — чванства, что ли. И потом, я тебе доверяю.

Саша молчал, не зная, что сказать. Громов подошел к нему и встал рядом.

— Я думаю, эта работа на годы. Возможно, на десятилетия. Пока еще мало кто это понимает. Американцы вроде бы наши союзники, но они уже смотрят в сторону. Они знают, что Германия — та, что по ту сторону барьера — добилась гораздо большего, чем та, которую мы разгромили. Думаю, они хотят пробить коридор, чтобы получить доступ к их достижениям. И делиться с нами они не будут.

— Зачем вы мне этого говорите? — вырвалось у Саши.

— Затем, чтобы ты понял, насколько важна наша работа, — жестко ответил Громов. — Времени на раскачку нет. Я уверен, ты будешь работать хорошо, на совесть. Я знаю, ты разбираешься в вычислительных методах, то есть сможешь выбрать самые эффективные из них для реализации на табуляторах. Да, административного опыта у тебя маловато, это правда. Ну, что ж, — тут Громов смягчился, — тут я тебе помогу. Обращайся в любое время. Согласен?

Саша провел рукой по волосам.

— Похоже, в университет я вернусь не скоро, — сказал он.

— Это так, — подтвердил Громов. — Впрочем, не думаю, что тебе надо туда возвращаться. Здесь ты вырастешь куда быстрее. И как человек, и как ученый.

— Ладно, — сказал Саша. — Я согласен. С чего начать?

Громов усмехнулся.

— А ты осмотрись и подумай.

Саша осмотрелся.

— Для начал прибраться. Вынести весь мусор. Потом нужны столы, стулья…

— Хорошо, — одобрил профессор. — Дальше?

— Табуляторы — это ведь электромеханические машины, верно?

— Да.

— Нужны розетки. Сейчас их слишком мало.

— Тоже верно. Дальше.

— Сами табуляторы. Вы сказали, у Академии есть станция. Надо связаться с ними и узнать, чем они могут помочь.

— Этим я займусь сам, — сказал Громов и улыбнулся. — При всем уважении, твой административный вес еще не достиг той величины, чтобы разговаривать с академиками. Дальше.

— Персонал. Кто будет работать на табуляторах?

Профессор кивнул.

— Правильный вопрос. Знаешь, кто на них работает?

— Кто?

— Девушки.

— Почему? — спросил Саша и тут же сам сообразил: — Ах да, машинистки… работа похожая.

— Именно. Знаешь, что я тебе посоветую? Сейчас идет демобилизация, санитарные части понемногу расформировывают. Надо дать объявление — вполне возможно, бывшие медсестры согласятся поработать на нас.

— Хорошая мысль, — согласился Саша.

Громов улыбнулся.

— Кажется, я знаю, кто сможет тебе в этом помочь.

Саша почувствовал, что краснеет.

— Я тоже знаю, — ответил он.