Голубое пламя, порожденное сном, еще кипело под брильянтовой чешуей Амдебафа когда он чуть не вышибив от нетерпения двери ворвался в библиотеку. Едва поспев за хозяином в него влетела, тревожно мерцая яркими лучами, сфера смотрителя Ануфа.
— Господин что стряслось?! Я могу чем-то помочь? — тревога мелкой дрожью заставляла вибрировать голос смотрителя. — Ты ранен? Болен? У тебя несварение?
— Скорее проклят! Я должен! Я должен все вспомнить прямо сейчас! Оно жжет меня! От него нет спасения ни днем, ни ночью! А сейчас эти осколки! Они режут изнутри саму душу, вгрызаются в сердце словно Мракграки!!! — быстрые шаги, и рваное метание головы дракона по стеллажам с кристаллами походили на панику.
— Хозяин, не хочу показаться малограмотным невеждой, но не возьму в толк, о чем ты говоришь? — Ануф надоедливым светлячком вился вокруг нервозного хозяина, пытаясь разглядеть следы мучающего его недуга. — Мракграки? Вгрызаются в сердце? Что конкретно тебя беспокоит? В каком месте? Поведай, и я помогу, если в силах.
— В каком месте? — разъяренно взрычал дракон. — Ты спрашиваешь в каком месте???!!! — драконий хвост метался из стороны в сторону едва-два не снося расставленные по периметру зала стеллажи с кристаллами. — Да во всех местах одновременно! Голубое пламя! Во имя всех тайн и проклятий — кто такая Нианна? Почему Нианна…??? Что за воспаленный бред! Она ведь из пятиконечной расы! Почему за мной…??? — дракон осекся. В фокус его нетерпения попал крупный рубиновый кристалл в форме яйца на золотом постаменте по центру полукруглого стола.
— О-о-о-о, Нианна… — многозначительно в полголоса протянул Ануф и спокойно отплыл в сторону. — Тогда все яснее ясного, хозяин. И к сожалению это действительно очень серьезный душевный недуг.
— Ты это серьезно? — Амдебаф настороженно замер, и сильно изогнув шею, с затаенной тревогой посмотрел на смотрителя через спину. Его когтистый палец уже занесся для прикосновения к кристаллу на столе.
— Да господин, серьезней серьезного, — как-то странно вздохнул Ануф. — В прежние времена, в прошлой жизни, ты был околдован ею или заворожен, возможно ближе очарован… Колдовство, ворожба, чары — грань очень зыбкая. Не скажу точно, но это была какая-то наведенная форма маниакальной зависимости от этой девы. Мне было непостижимо, какой магией она завладела твоим рассудком. Но ты боролся мощно, свирепо с этой зависимостью. Для этого ты пристроил за троном к дворцу целый зал и не впускал туда никого, даже меня. Вот только насколько удачно…
— Даже тебя? И ты, эдакий проныра, за все это время не пробрался туда? Что-то с трудом верится, — недоверчиво прищурился дракон, вновь переведя взор на кристалл на столе.
— Ха! Можешь себе представить! Там магия похлеще, чем на внешнем барьере. Я хоть и смотритель, но жить мне все одно приятно и хочется ее продолжить подольше, чем брызнуть радужной феерической вспышкой забвения от своего любопытства. И все же, исключительно как сторонний наблюдатель, прошу не принимай близко к сердцу, вынужден признать…
— Ну-ка, ну-ка, выкладывай не стесняйся… — дракон вновь нервно обернулся, отдернув палец от кристалла.
— Исключительно из личных наблюдений…Судя по твоему состоянию в первые же сутки возвращения, проклятье Нианны на тебе осталось и в этой жизни. Тебя всего трясет, глаза горят… зависимость на лицо, — с интонацией знающего лекаря резюмировал сгусток света — да и сердце поедает какая-то неведомая зараза — Мракграки. Кстати приступы этого проклятья на тебе проявлялись и в прошлой жизни. Возможно, ты допустишь меня в свою тайную лабораторию, и мы вместе займемся твоим недугом? За семь тысячелетий я значительно вырос в магии и даже сверх преуспел в терпении, помимо своей воли конечно.
— Спасибо огромное за радушное предложение… но не мог бы ты меня оставить, — Амдебаф свел глаза на кристалле, в попытке сосредоточиться. От назойливой болтовни Ануфа по мозгу шел такой зуд и чесотка, что дракону для получения облегчения хотелось собственными когтями вскрыть себе череп.
— Слушаю и повинуюсь, — слегка обиженным, покорно-подобострастным тоном отозвался Ануф. — Вот только…
— Живо! — рявкнул с утробным рыком Амдебаф. Нервный взмах его хвоста чуть не угодил в стрелой метнувшуюся к выходу сферу смотрителя.
— Я просто должен все вспомнить, — дракон медленно опускал указательный перст на рубиновый кристалл. — Просто… обязан… вспомнить…
Бриллиантовые чешуйки коснулись рубина… но ничего не произошло.
— Та-а-ак, — Амдебаф опустился на широкий деревянный табурет с двумя подлокотниками у стола. И уже спокойно принялся обводить взглядом собрание кристаллов на полках. — Признаюсь, думалось мне, что замок вернет знания Амдебафу… — и как только дракон произнес свое имя вслух, кристаллы отреагировали на знакомую вибрацию голоса хозяина, — … легко и не принужденно…
Мелкая вибрация с каскадами индивидуальных звучаний каждого кристального тома наполнила прозрачный свод зала. Словно по команде невидимого дирижера ярус за ярусом, слой за слоем камни памяти, воспарив в воздух, перемещались к хозяину, занимая тысячу и один раз отрепетированные места в пространстве. Каждый из томов мягко протягивал к разуму и телу господина волосяной луч передачи-записи. Большой рубиновый кристалл на столе вспыхнул ярким свечением. Плавно поднявшись, он завис у лба дракона и соединился цепочками тончайших рун словно паутиной с другими камнями. Настроенное хранилище памяти и знаний ждало разрешения.
Боясь пошевелиться и неловким движением разметать все это многогранное сияющее великолепие, дракон свел глаза на центральный рубин и раскрыл ему разум командой — «Вспомнить все!»…
Ерртору показалось, что дворец Амдебафа от натужной вибрации вот-вот пойдет кривыми росчерками расползающихся трещин. Пол ходил ходуном так, что всаднику не с первой попытки удалось встать на ноги.
— Вот и как же все эти россказни Дрела о нерушимости барьерного заклятья Предтеч? — одеваться в доспех было некогда. Ерртор схватил в руку кинжал Ишь и, рассеясь в облако мизерных частиц, рванулся прямо сквозь стены и переходы в центральный зал. — Замок штурмуют, а меня никто не удосужился разбудить!
— Амдебаф, Ануф кто атакует? Откуда? Барьер стоит? — бросил в пространство готовый к схватке мастер древней магии. Скраб на его лбу уже мерцал зеленоватым маревом, буравя пространство видением по всей окружности. Но древний артефакт не находил ничего, что излучало бы агрессию, злобу и ненависть. Лишь в противоположном крыле на верхнем ярусе он указал на раскаленное буйство дикой мешанины стихий.
— Я чрезмерно встревожен, господин Ерртор! Чрезмерно! — в мысленном отклике Ануфа перетянутой струной готовой лопнуть в любой миг звенело отчаяние. — Он может этого не пережить! Ведь его мать госпожа Иррада не была из рода Великих! Амдебаф может не вынести такого натиска…!!!
— Я иду, я сейчас, мы вместе отобьем его! — торопился Ерртор, проносясь сквозь перегородки и стены. Он уже уловил смазано-мечущийся силуэт сгустка энергий Ануфа как раз у зоны беснующихся энергетических вихрей. — Кто напал?!
— Боюсь, что он сам напал на себя! — горестно роптал смотритель.
Перед внутренним взором Амдебафа бушевали океаны знаний. Бездонных, могучих, смертоносных и жизнедательных. Их чудовищные волны то вздымали разум в запредельные звездные выси, то, хрустя жесткой породой, погружали в кристальные планетарные недра. И древний мудрец пил, пил, пил эти знания, временами захлебывался и начинал тонуть в бездонных омутах и водоворотах бесконечных рун. Но жадный, алчущий познания рассудок залпом заглатывал неимоверные пространства сконденсированных в руны сладостно-пряных могуществ, продолжая кричать — «Еще! Еще! Еще!».
Все кристаллы знаний раскалились вокруг драконьего тела в сияющие разноцветные звезды и помчались вокруг него по витиевато сложным орбитам, прописывая закодированные в них знания не только в разум повелителя, но и в его плоть, изменяя и настаивая ее как музыкальный инструмент в прежнее звучание изысканных тональностей мастерства, силы и власти.
Дракон потерялся в упоении. Гигантская язва потерянной о прошлой жизни памяти восполнялась кипящими огненными потоками…но почему-то в этих потоках отсутствовало голубое пламя. То самое которое не давало покоя и бередило постоянно сердце.
— Разорви меня Арл, не верю! — выдохнул Ерртор, проскользнув сквозь запертую дверь в библиотеку дракона.
- Я же говорил, я же предупреждал! А он меня выгнал! Я бы мог помочь, остановить по команде, предотвратить перегрузку! А что же теперь??? — Ануф дрожал блеклым, тусклым свечением рядом с дверью.
— Пройти через такое! Столько вынести и чтобы вот так…! В собственном замке! — Ерртор сделал нерешительный шаг вперед. Расширенные неверием глаза эльфа светились яркими голубыми звездами.
Пред ним в неестественной позе запрокинутой навзничь лежал бездыханный дракон. Его раскаленная чешуя, остывая, парила слоистым маревом воздуха и словно подгорев источала к хрустальному своду тонкие змеящиеся струи то ли пара то ли дыма. Кристаллы послушно поплыли по своим местам на полках библиотеки.
— Горе то какое! — обреченно причитал Ануф. — Хозяин сам себя изжарил! С-а-а-а-м! — Ануф было сделал попытку приблизится, но еще бурлящие в драконе энергии отшвырнули его прочь словно надувной шарик.
Магический взор Скраба, сфокусированный полубогом, нырнул в плоть дракона, с трудом протискиваясь через ослепительные раскаленные энергии органов и тканей.
— Сердце! Его сердце зажато нервным спазмом! И дыхание зажато им же! — Ерртор в бешенном напряжении протискивался энергией сквозь плоть Амдебафа. Ануф видел как из головы гостя выполз извивающийся ядовито-изумрудный спрут и, пробуравив своими тонкими щупальцами хозяина, копошиться в его внутренностях. — Все понятно! — резюмировал эльф. — Вот это и называется смерть от блаженства! Он на вершинах экстаза беспредельных знаний, а тело… о-о-о, это такая безделица, мелочь! Ничего, сейчас я ему хорошенько напомню! — И в мгновенье ока спрут из зеленого превратился в омерзительно угольно-черного монстра, по конечностям которого внутрь сияющего раскаленного дракона с сухим хищным шипением рванулись рваные росчерки алых молний.
С хрипом и ревом дракон рванулся судорогой хаотического броска конечностей. Мечи растопыренных когтей со свистом вспороли воздух. И клокочущий от тревоги, сжавшийся Ануф оторопел от ужаса. Мощная острая рулевая хвостовая пластина Амдебафа разрубила Ерртора как раз по поясу, пройдя через него как сквозь масло.
— Не-е-т! — из несуществующей глотки Ануфа, не готового наблюдать ужас второй подряд трагедии, раздался истерический крик. Воображение смотрителя уже красочно нарисовало сползающий с еще стоящих ног торс Ерртора и его предсмертные хрипы в брызгах фонтанов крови.
Раскалено-алые глаза рывком поднявшего голову дракона ухватили неуправляемое движение хвоста выскальзывающего из Ерртора.
— Ой-ей! Извини всадник! — виновато пробасил Амдебаф, поднимаясь на ноги и складывая крылья. Он стал гораздо больше в размерах. Слоившееся ранее под чешуей голубое пламя приобрело форму струйных витиеватых рунных течений. На конечностях и спине прорезались множества дополнительных мелких шипов.
— Извини? Ты же убил его!!!! Быстрее, быстрее, половины нужно нести в лабораторию живых тканей!!!! — вспыхнувшей кометой смотритель юркнул к Ерртору пытаясь накинуть на пострадавшего силовую сеть энергии.
— Полагаю это лишнее, — добродушно улыбнулся Ерртор как ни в чем не бывало. На его теле не осталось и следа от смертельного драконьего удара. — Прими признательность за заботу, смотритель.
— Невозможно! Я сам видел… — Ануф чуть не коснулся своим свечением пояса Ерртора пытаясь разглядеть рассечение.
— М-да… Засиделся ты здесь, старина. В мире нынче столько невозможного! — добродушно улыбнулся Амдебаф. — Как я понимаю, Ерртор, теперь я твой должник? И еще скажу, что это было отвратительно, холодно и больно! Так грубо и нагло сдернуть с недосягаемых пиков блаженства и силы!
— Можно было бы оставить тебя конечно окоченевшей тушкой, но кто тогда спасет Ирраду? Вот я и подумал… И никаких долгов. Напротив это я вернул свой. Жизнь за жизнь, так сказать.
— Ты себе не представляешь как это прекрасно и удивительно все вспомнить! — благодушно урчала утроба дракона, вдруг резко издав дисонирующий звук. — Сначала надо перекусить, после вырастить тело матери и попытаться вернуть ее душу, если конечно это возможно, а после закатим славный пир. Нам всем будет о чем поговорить! И кстати ты голый, Ерртор!
Друзья скользили вниз на транспортной платформе.
— Кто бы говорил. Ты тоже не в парадной мантии, мой друг, — резко помрачнел, отведя взгляд в сторону, Ерртор. — А разговаривать с Иррадой будете без меня. И пировать то же.
— Интересный оборот… — нахмурился Амдебаф. — Решил очередной фортель выкинуть? Что на сей раз стряслось-то? — они вошли в центральный зал дворца. Дракона манила тайная дверь за троном. Он готов был бросится к ней немедля.
— Я ухожу, — сказал как отсек эльф. — Прямо сейчас.
— В таком виде? — изумился Ануф. — Голый?
— Ты столько выносил мне мозг своим желанием взглянуть в глаза Ирраде, а теперь, когда во мне есть и знания и силы к ее воскрешению, ты поджав хвост бежишь? Что это всадник — страх, трусость, малодушие? Я не понимаю, ответь?
— Это боль, — Ерртор поднял тяжелый бездонный взгляд полный страдания и прямо не моргая встретился с негодующим взглядом дракона. — Иррада — твоя мать. И если в тебе есть знания, то воскресить ее твоя обязанность. Я же позор не только для нее, но и сам для себя. Пойми, прежде чем предстать пред той, чья душа чище самих звезд, я должен заслужить прощение в своих собственных глазах. И лишь позже я смогу опуститься перед ней на колени с одним единственным словом «Прости!» А ты… ты сбережешь ее…
— А если я тебе скажу, что это все бред твоей воспаленной гордыни! И что мать выбрала тебя не за твои мысли и деяния, а за твою чистую сущность! Я что если я не выпущу тебя отсюда, пока не воскрешу ее?
— Очередной каземат? А силы удержать хватит? — глаза Ерртора полыхнули бледно-лунным сиянием, на мгновение зеленоватое свечение проскользнуло и по рунам на щеках. — Никто не смеет стоять у меня на пути! — стужа в почти шепоте эльфа чуть не покрыла инеем близко придвинутую голову Амдебафа.
— Ах да… Прости великодушно… ты уже убил одного бывшего друга… которого даже называл когда-то братом. Что тебе стоит прикончить другого. Сделав однажды всегда просто повторить вновь. Это ты так собираешься заслужить прощение в своих глазах? Я правильно понял?
Ерртор выжидающе напряженно молчал.
— Конечно, — тяжело вздохнул Амдебаф. — Я не буду и не должен тебя задерживать. Это твоя жизнь и только твоя. Но то куда направлены твои помыслы, не выведет тебя к свету и любви. Я чувствую это вот здесь, — Амдебаф простер коготь и указал на грудь всадника. — Я чую, как жадными глотками испивает твою душу и затягивает ее в себя Изначальная Тьма. И ты в который раз сам того не замечая хочешь засунуть голову в ее силки. Я не бесчувственный идол и чую все ноты реквиема в твоей душе. Я бы мог помочь. Иррада, уверен до последней чешуйки, смогла бы тебя исцелить от этой незаживающей, гноящейся раны, но ты до абсурда упорно сам не желаешь этого. А может, не желают этого артефакты на твоем теле? Задай себе вопрос. Подумай об этом в своих странствиях Золотой бог Шашир. Я буду ждать тебя у арки входа, — и не дожидаясь ответа, дракон вышел из тронного зала в придворцовый сад. Гулкое эхо отразилось под куполом его угрюмыми тяжелыми шагами.
Всего через несколько минут решительным шагом в золотом облачении костюма и доспехов, с мечом Шерком и кинжалом Ишь на поясе Ерртор спустился с парадной лестницы дворца на гравийную дорожку. Длинные серебряные волосы развивались в такт его стремительным шагам. Лицо источало холодную решительность. Под пристальными статуями белого и черного драконов-стражей он быстро поравнялся с Амдебафом.
Не говоря ни слова хозяин замка повел лапой. С длинных саблевидных когтей соскользнули ленты вязей сложнейших рун, раскрывая в защитном барьере предтечи арку прохода. Амдебаф проследовал через нее первым.
— Спасибо тебе за гостеприимство, заботливый Ануф, — положив руку на сердце с благодарной улыбкой поклонился эльф. — И прощай…
— И все же я буду надеяться на встречу, господин Ерртор, всадник златоглавой Иррады. — воссиял в ответ смотритель.
Ерртор перешагнул пределы барьера. Амдебаф смерил его пристальным взглядом.
— И куда направишься? Если не секрет… — Амдебаф уже прикипел к этому существу и сами глубинные складки души не хотели расставания с ним, предчувствуя впереди странствий друга лишь боль и тьму страданий.
— Куда позовут, — окидывая горизонт взором, попытался улыбнуться Ерртор. — Сегодня ночью звали Орки. У них там совсем плохи дела. А дальше… дальше видно будет. Возможно в их болотах все и закончится как знать.
Ерртор повернулся и посмотрел на дракона. Это был взгляд чистого сердца и светлой души:
— Спасибо тебе за все, друг Амдебаф! Я буду помнить твои слова! — Ерртор положил руку на сердце и низко поклонился.
— В добрый путь, наш всадник Ерртор! — также низко склонил корону рогов дракон. — Ну и далече же собрался, смотри сапоги не сотри до колен, — напутственная добрая улыбка дракона выщерила белоснежные ряды клыков.
— Ты верно забыл, крылатый властелин поднебесья, я хоть и бескрыл, но летать могу не хуже твоего, — добрая дружеская улыбка расцвела и на белом рунном лике эльфа. Он окутался слоями магии Ануши и дружный взмах десятков ее лоскутных крыльев вонзил в небеса золотое тело исчезающей точкой.
— «Ты даже не представляешь, насколько долгим может быть путь к счастью…» — грустно подумалось дракону, провожающему взглядом тающую в небесах черную точку. — «Но мы его обязательно отыщем… обязательно Ерртор!»