Настоящее вдруг растворилось в прошлом. Время вернулось само в себя. Все также с присвистом пел ветер в крыльях. Все также взор скользил меж пустынных скал тирольских предгорий, и слегка покачивали тело мерные взмахи драконьих крыльев. Все так же он искал тайный путь в запретную страну Богов… Но только корона рогов несущего всадника дракона виделась не золотой, а бриллиантовой, и на душе не сияло солнце в лучах любви и радости вечного мира Эндоры, а клубилась вязкая, тягучая тьма боли от утраты Златоглавой, предательства всех тайн ордена драконов и вины пред будущими тысячами жертв его магических знаний, выведанных пытками в подземелье Жгаг-Гера. Даже небеса, столь прекрасные и чистые в тот день, когда Ерртор и Иррада нашли тайный тоннель в Тироль, угрюмо отяжелели свинцовыми складками бурлящих туч и, казалось, спускались все ниже и ниже стремясь раздавить неугодных дракона и всадника об острые клыки серых скал. С внезапной канонадой громовых раскатов они жестко хлестанули по снижающимся путникам пронизывающе холодными струями ливня.
Да, всадник вновь стремился в Тироль за древними тайнами, но уже не из праздного юношеского любопытства, а с выжигающей душу жаждой исправить. Исправить непоправимую роковую ошибку, допущенную его гордыней и дерзостью. Только одна мечта о невозможном чуде застила все будущее руноликого эльфа — воскрешение. И не было мира вокруг для него и не было никакого в этом небытии смысла без шелеста золотой чешуи, без мудрого и выдержанного золотого взора, глядящего в глубинные помыслы его души. Каждой секундой своей жизни он сходил с ума в агонии самобичевания, и лишь хрупкая, призрачная надежда на невозможное дарила следующую секунду, следующий удар сердца и следующий тяжкий вздох.
— Возьми чуть левее. Туда, меж тех распадков. Да, правильно, — Ерртор не стал затягивать тело золотой броней Дрела. Хлесткий ливень на скорости впивался в лицо, скрывая редкие слезы от Амдебафа. — «Не подними я тогда Ишь в тоннеле и не прими клятву Зираиде все было бы совсем иначе…» — осыпал пеплом проклятий голову всадник.
Амдебаф молчал. Он чувствовал боль души всадника, но и чувствовал каждым взмахом крыльев свою нарастающую боль. Боль приближающуюся, боль оставленную вплавленной в эти скалы семь тысячелетий назад. Боль своей смерти.
— Вот мы и прибыли, — Ерртор мысленно указал на небольшое озеро у вертикальной непреодолимой скалы, уходящей в серую массу ливня. Вода в нем кипела, пронизанная мириадами крупных капель дождя, замешанных в шквалистых порывах ветра.
— Не очень уютное местечко, — щелкая чешуей Амдебаф поежился, опасливо озираясь по сторонам. От самого Жгаг-Гера невозможно было отделаться от навязчивой мысли, что его собственный хвост непрестанно за ним следит. Плавные махи крыльев подвесили тело Великого в нескольких метрах над землей, а передние лапы бережно опустили голову Иррады на прибрежную гальку.
— Именно с этого проклятого озера все и началось, будь оно трижды не ладно! — Ерртор спрыгнул со спины дракона. — Она попробовала воду в нем…
— Скажу прямо — никакого желания! Даже нюхать не стану, — дракон инстинктивно скалился, чувствуя свою нестерпимую боль скользящей не по нервам плоти, а давящую со всех сторон из пространства. Даже ступал по прибрежной гальке опасливо, словно боясь обжечься. — Куда дальше? Веди! — шипастые брови дракона грозно упали к переносице. Ему не терпелось убраться отсюда восвояси.
— Наверно Иррадушку тебе придется повезти на спине в тоннеле, — Ерртор ловко накладывал новые намораживающие и облегчающие слои Ануши на голову драконихи. Под черными слоящимися лентами магии отсеченная голова воспарила и легла на спину Амдебафа.
Сын чуть приподнял сложенные крылья, удерживая голову матери меж ними.
— Пройдем тоннель, а там до твоего замка всего один прыжок останется, — эльф направился к колючим дебрям у подножия скалы, из которых вытекал ручей, наполняющий озеро. Великий, осторожно ступая, медленно двинулся вслед, не переставая озираться. — После тоннеля я сам нас перенесу. Еще чуть-чуть и ты дома, — Ерртор повернулся и, глядя на дракона, попытался улыбнуться. Улыбка на чрезмерно бледном лице полном мучительных, старательно скрываемых, страданий вышла до ужаса мрачной и отталкивающей.
Бриллиантовый дракон молча следовал за проводником.
— Индерра Черакка, — под простертой вперед пятерней эльфа и его Фару с хрустом и скрежетом колючие кусты расступились, открывая перед путниками зияющую черноту правильно цилиндрического тоннеля. Ерртора и Амдебафа окатило затхлой смердящей вонью из его недр.
— Немыслимо! Ну и находили вы местечки для развлечений с моей матушкой! — фыркнув, укоризненно покачал головой Великий. — Очень уж, — ноздри дракона запротестовали, — умопомрачительные, аж нюх отшибает!
— Это только поначалу, — не оборачиваясь, хмыкнул Ерртор. — Да кстати, — всадник повернулся в пол оборота и пальцем указал на здоровенный валун у входа, — под ним много всякого оружия мы с Иррадушкой спрятали.
— Что из Тироля у Великих стащили? — дракон покосился на камень.
— Да нет. В тоннеле из костей выгребли, — всадник повернулся и сделал шаг во тьму тоннеля.
— Я не ослышался? Из костей? — Великого аж передернуло. — Вот это вы развлекались! Слов нет!
— М-да… Были времена, — в голосе эльфа проскользнули нотки ностальгии.
— Что хочешь говори, но не за что не поверю, чтоб мама по своей воле в костях ковырялась, — недоверчиво бубнил дракон.
— Чистосердечно признаюсь, оружие собирал я… а вот несла его она, — вялое эхо понесло слова Ерртора вперед по тоннелю.
— Вот — вот! Это уже похоже на правду. Кому еще в голову придут такие бредовые идеи? Ответ ясень как день — конечно всадникам! — с удовольствием ехидничал Великий. — А драконам потом таскай все на своих спинах!
Через несколько десятков метров под мощной лапой дракона раздался первый хруст раздавленного истлевшего скелета. Великий утробно зарычал, остановился и брезгливо дернул приподнятой лапой.
— Зрячий какой, а?! Надеюсь ваше Лордовское темнейшество соизволит осветить нам путь? А то я займусь этим сам, а чей-то зад при этом подгорит до хрустящей корочки! — нервно бросил впереди идущему Ерртору Амдебаф, приоткрывая разгорающуюся внутренним светом пасть.
— Как прикажет Властелин, — с напускной покорностью произнес эльф. — Ранар! — и с выброшенных вперед ладоней по тоннелю помчалась, распадаясь на мелкие, большая ослепительно белая световая сфера. Сияющие малые шары всплывали и зависали под потолком, освещая…
— И как я понимаю, до того как вы с матерью прогулялись по этому… могильнику здесь кто-то жил и охотился! — остолбенел Амдебаф, глядя на уходящие вдаль многочисленные скелеты.
— Да, — небрежно махнул рукой Ерртор, не сбавляя шагу. — Жил тут один Великий, по имени Дрел.
— Не тот ли Дрел…? — прищурился Дракон.
— Что пришел к нам в Генаре? — продолжил вопрос Ерртор. — Тот самый и жил. Пока мы с Иррадой ему не помогли…
— В каком смысле? — дракон из любопытства несколькими большими шагами нагнал эльфа, чуть не наступив на него.
— А скоро сам увидишь. Тут недолго осталось.
Смрад тлена в каменном мешке тоннеля нарастал с каждым шагом. Гниющие миазмы казалось вот-вот заставят грудь вырвать самими легкими, когда странники поравнялись с огромными разлагающимися останками доисторического чудовища.
— О! Глянь ка, — Ерртор указал на искореженные эльфийские доспехи, опаленные пламенем. — Это мои старые доспехи. А если обратишь свое внимание сюда, — кивок указал на гниющие кости и ткани, с которых Амдебаф и так не сводил глаз, — то сможешь лично лицезреть Великого Дрела. Точнее то, что от него осталось…
— Впечатляет! Скажу одно, — сглотнул дракон. — Сейчас он выглядит намного менее эффектно.
Воображение Амдебафа мигом собрало останки в цельный красочный образ живого доисторического хищника.
Остановившись лишь на несколько секунд, Ерртор решительно двинулся дальше. Напряженный взгляд эльфа буравил тоннель впереди. По лицу скользнула тень мимолетной кривой ухмылки.
Не успели путники сделать и нескольких шагов, как сзади их нагнала студеная волна ментального шепота. Она мягко окутала их затухающим эхом едва уловимого нежного бархата девичьего голоса:
— «Осторожно… Осторожно… Осторожно…»
Неожиданная мысль походила на наваждение. Ерртор вздрогнул всем телом и остановился в замешательстве. Он смог бы различить этот голос среди всех голосов Вселенной. Единственный, неповторимый, родной, желанный… Голос его сокровища из нереальных наваждений, спасительных фантазий, подаренных Скрабом в омутах отчаяния и пыток Жгаг-Гера. Голос его несуществующей Зиры.
— «Ты что-нибудь слышал?» — чуть приподняв руку вверх и обернувшись, насторожился эльф.
Амдебаф тоже узнал этот голос, но помня данную клятву, не подал вида, однако напрягся и обострил восприятие до предела. Гробовую тишину тоннеля нарушало лишь легкое журчание ручья.
Ерртор резко повернулся. Упругие шаги вновь понесли вперед. Амдебаф не видел, как на лице эльфа медленно появляется таинственная улыбка. Всего через несколько шагов всадник зачем-то нарочито медленно стал разводить в стороны руки с растопыренными пальцами. Как вдруг…
Могучая вспышка изумрудной пелены магии, облаком искр очертив контур Ерртора, вклеила его в пульсирующую стену энергий ловчего заклятья. Такая же стена вспыхнула и за Амдебафом.
— Ловушка! — взревел дракон.
— Даже трудно представить, кого я перед собой сейчас увижу, — ухмыляясь, громко произнес Ерртор, саркастически подняв бровь. Мокрое серебро волос облепило лицо эльфа при ударе. Амулет Скраб на лбу давно уловил западню в глубинах тоннеля и высвечивал хозяину размытый туманный сгусток энергий таящегося в засаде, услужливо произнося его имя.
Со вспышкой света из тени невидимости впереди вышел Великий. Зеленый Бог ярился лучами изумрудного света. Его грудь, плечи и ноги укрывали густо-малахитовые с серебром росписи пластинчато-чешуйчатые доспехи. На наручах и синем поясе блистали прозрачные квадраты гномьих боевых кристаллов. Могучая рука сжимала пламенеющий лазурным пламенем длинный слегка изогнутый золотой клинок.
— Надо же! Какой неожиданный сюрприз… — шире и ядовитее улыбнулся обездвиженный эльф. — Судьбе не откажешь в иронии. Не правда ли? Тот же охотник в чреве изгнивающего тленом тоннеля и тот же эльф с драконом за спиной ищущий путей в Тироль.
Амдебаф глухо утробно зарычал. Его Фару под чешуей закипела иссиня-фиолетовым пламенем, озаряя бриллиантовую чешую радужными разводами. Голова матери на спине сильно стесняла движения.
Зеленые крылья за спиной Дрела были распростерты в стороны. На каждом пере мерцала ослепительно белая искра боевой магии, готовая немедленно броситься в бой. Лишь лысая голова крылатого зеленого атланта была не прикрыта.
— Ты ошибаешься, брат! Картина абсолютно иная! — гулко свирепо пробасил Дрел, уронив брови коршуном к переносице. — Я теперь совсем иной!!! — Великий воздел могучие руки вверх, зайдясь ослепительными протуберанцами желто-зеленого пламени.
— О! Вижу-вижу, — равнодушно ухмыльнулся Ерртор. — Оброс другими костями и мясом… как и прежде… Как ты наверно заметил, да и я теперь НЕЧТО… — эльф немного тряхнул головой. Серебро волос открыло две черные руны на щеках, медленно разгорающиеся ярко-зеленым светом. Столь же неотвратимо медленно начинал разгораться амулет Скраб на лбу. Сквозь волосы эльфа стали пробиваться тонкие лучи с изумрудов плетения Скраба. Заковываясь в лед и иней, стены тоннеля задышали стужей лавинообразно сгущающейся Ануши.
— Я это успел узреть еще в Генаре! Учуяв твою душу, я сразу понял, что вы поторопитесь сквозь единственный известный тебе проход в Тироль! И теперь зрю явственно, что предо мной не эльф с открытым сердцем и кристально чистой душой, а ТЬМА Зираиды, обличенная атрибутами древних артефактов безжалостных убийц!
— Ты прав, Великий! — в полголоса холодно произнес Ерртор. — Я единивший триединство высшей власти Зираиды, Лорд Шашир! Я давший ей клятву! — глаза эльфа озарились бело-лунным светом. Мрак Ануши колышущимися волнами скапливался за его спиной.
— Так значит, брат, ты враг мне, враг Великим ищущим в Свете и враг Эндоре! — рокотал раскидистым басом Дрел, грозно надвинувшись на пленника в сетях магии.
— Ну и короток же у тебя ум, Великий Дрел! — негодуя, утробно зарычал Амдебаф. — Ерртор отдал всего себя, сражаясь за Фиэней с Арканами! Это он призвал Ануши и высветил их тьмою из теней невидимости, чуть не распрощавшись со своей сутью! Это он поверг одного из семи Богов Ночи в горах Нрады, сражаясь у останков матери!
— Да и это он поработил и затуманил твой разум! Это ты, Спаситель, бежишь от своих детей Эндоры в Тироль, бросая их на растерзание Зираиде и Арканам! Спроси себя по чьей воле? — гневно бросил Дрел Амдебафу. — Ты не представляешь насколько многолика Тьма и искусна в сетях лжи, подмены и обмана!!! Я этот урок Арла сквозь зубовный скрежет доисторической твари усвоил на Вечность!!!
— Я… попрошу… лишь… РАЗ! — произнесенные в полголоса слова Ерртора падали сто тонными ледяными глыбами. — Уйди с дороги и никогда не вставай у меня на пути… брат!!! — широко раскрытые глаза эльфа обжигали смертельным холодом лунного света.
— Ха-ха-ха! — бросил в лицо пленника снисходительно-язвительный смех Дрел. — Давай поддадимся безумию и на секунду поверим, что я пропустил тебя в Тироль. Все знания Великого Амдебафа — знания плоти и крови Эндоры, знания магии и силы Великих ищущих в Свете вдруг станут достоянием Арловой Тьмы и Зираиды! Что будет после того как ты и порабощенный разумом Амдебаф вернетесь в Эндору? Ответ прозрачен и очевиден даже для слепых и глухих — этот мир падет в одночасье в пасть Забвения!!! И я этого не допущу!!! — Дрел не хотел больше рисковать и упускать скользкую тьму из своих рук. Великий рванул и остановил магией пески времени, коротким взмахом занеся меч для рокового удара…
Сердце Амдебафа сжалось от осознания своей магической никчемности. Знакомая до каждой чешуйки волна энергий, сотворенная Дрелом, обдала Амдебафа, вот только он не мог вспомнить, что за магия сейчас твориться впереди. Взор уловил молниеносный блеск взлетевшего вверх карающего меча…
— Я тебя освободил от той плоти, освобожу и от этой, — спокойно ответил Ерртор, даже не взглянув на занесенный меч.
Дрел оторопел. Лорд Тьмы воспринимал и был в одной тональности с ним в остановленных песках времени. Мало того руноликий эльф, оставив и доспехи, и оружие вкованными в силовое энергетическое мерцание, просто сделал шаг вперед из его удерживающего ловчего барьера. Пред ним стоял черный силуэт с сияющими изумрудными рунами на щеках, белым пламенем очей и лучистой зеленой звездой во лбу.
Магический клинок тонко взвизгнул, рассекая уплотненный временем воздух, и проскользнул от плеча до бедра сквозь туманный силуэт Лорда Ануши. Молниеносный взмах могучих крыльев метнул во врага мириады стрелоподобных раскаленных белых искр, но лишь впустую проскочив сквозь Ерртора, стремительная атака Дрела рассеялась, опалив свод и стены тоннеля.
— Ты даже представить себе не можешь ЧТО Я ТЕПЕРЬ ТАКОЕ… — черная мгла, силуэт Ерртора, вдруг рванулась вперед сквозь пламя и защитные барьеры Дрела. Схватив голыми руками превосходящего почти в два раза зеленого великана, словно пушинку, Лорд Тьмы прыгнул на стену тоннеля. Камень, вздрогнув концентрической рябью как водная поверхность, расступился, а Ерртор все продолжал и продолжал бежать вперед, погружая плоть Великого в бездну скального монолита Тироля, пока сердце Дрела не сделало последний обреченный удар, замерев окаменевшим бездвижьем…
— НЕТ!!! — нестерпимая боль, примчавшаяся из-за горизонта, перехватив дыхание, пронзила пылающей стрелой сердце Чари. — Нет!!! — ноги девушки подкосились, и упущенные волей остановленные пески времени вышвырнули безвольно обмякшее тело в его естественный поток. Великая упала на одном из просторных балконов беломраморного дворца в творимом парящем городе над руинами Илуны. — Нет!!! Только не ты… — дрожа, стонали губы, и слезы хлынули из широко распахнутых ужасом голубых глаз. Разум Великой силился найти отклик, яростно метался по пространству в поисках родного ментального узора возлюбленного, но загоризонтные дали парили лишь хладной мертвенной пустотой, лишенной биения родного сердца и пульсации души.
— Чари! — голубой звездой с верхних ярусов почти готового города упала Укишера. — Сестренка, что… — ужас в глазах подруги кричал так, что сердце Великой чуть не разорвалось от разделенной боли.
— Дрел… — белые крылья девы птицы бились в конвульсиях. Тонкие пальцы только что творившие волшебства гармонии и красоты на стенах будущего дома нервно дрожали, комкая все подряд, не в силах найти себе места. — Дрел… его больше…нет… нет… нет… — взрывая разум эхом мчалось в каждой частичке плоти Великой. Мир рухнул и померк забытьем…
Амдебаф не успел даже сообразить, как только что, стоящий впереди, закованный в ловчую магию Ерртор исчез вместе с карающим его Дрелом и вдруг появился возле него, выйдя прямо из стены в дымчато-туманном естестве.
— Я… — теряясь, протянул дракон.
Ерртор втек сквозь поверхность в свой костюм и доспехи, уплотнившись до естественного состояния. Хлесткий удар, рванувшейся со всех сторон Ануши, погасил сковывающий эльфа барьер в одночасье. Так же неестественно легко он погасил барьер и за Амдебафом.
— А… Дрел?
— Он больше никогда не встанет у меня на пути, — в меркнущем бледно лунном свете очей эльфа еще пылали остатки ярости.
— Постой! Погоди! Это не может быть правдой!!!… Ты убил его? — не верил своим глазам Амдебаф.
— А как ты думаешь, что он собирался со мной сделать? — равнодушно пожал плечами Ерртор. — Как по мне двусмысленности во взмахе его меча не было абсолютно. Его-то ты успел заметить?
— Взмах успел, а вот остальное… — Амдебаф опасливо косился на абсолютно гладкую стену, в которой исчез Дрел.
— Магия песков времени. Доберешься до своего замка и сразу вспомнишь, — в голосе Ерртора звучала бездонная тоска и разочарование. Он много медленнее побрел дальше по тоннелю.
— Гореть всему в пекле! Вдумайся! — Амдебафа до кончика хвоста коробило и выворачивало от мысли, что он был свидетелем как брат убил брата пусть и названного. — Ты опять совершил непростительную, непоправимую, чудовищную ошибку! Это даже не глупость, не дурь, не… Не могу подобрать слов!!!
— Я просто выиграл поединок, — равнодушно холодно тихо отозвался Ерртор.
— Не верю! Не хочу верить, что твое сердце настолько глубоко увязло во тьме бездушия! Ведь Дрел защитник Эндоры! Ты не мог найти иного выхода из ситуации? — не унимался разъяренный дракон. — Именно сейчас ты стал врагом Эндоры! Понимаешь, сейчас! Ты только что отобрал не только его жизнь, а жизни сотен тысяч, а может быть и миллионов которых Дрел мог бы защитить!!!
— Ошибаешься, Спаситель Амдебаф, — с тихой горечью пробормотал эльф. — Я стал им гораздо раньше, когда не смог сохранить в тайне секреты нашей магии Фару и выложил все Зираиде на золотом блюде. От нее погибнут тоже тысячи и миллионы… Так какая разница…
— Нет! Ты не только удвоил количество будущих смертей Эндоры, ты лишил их надежды, веры, крылатого светоча в небе! И что самое ужасное и недостойное — сейчас ты поступил сознательно, а раньше не осознавал… — сердце дракона кипело в бурлящем гневе порицания. Когтистые лапы меряли шагами тоннель вслед за угрюмым эльфом.
— Хм… А результат один и тот же… — тяжкий вздох покинул грудь бредущего эльфа. — Ничего, скоро все измениться. Ты вернешь мне Ирраду, вернешь себе знания, и наши пути разойдутся. Захочешь, снова станешь спасителем Эндоры… Место только что освободилось…
— Махровый, законченный эгоист!!! Вернешь мне…!!! Если бы ты не был всадником матери, я бы тебя давно сожрал и не побрезговал, — злобно лязгнули у самого затылка эльфа выщеренные драконьи клыки. — С чего ты решил, что Иррада вновь станет носить тебя на своей спине? Кем ты был для нее? А кем стал сейчас? Пораскинь своей туманной совестью. Дрел направил мать на мои поиски. Благодаря Дрелу, я появился на свет! А ты его уничтожил! Я спрашиваю тебя, как ты посмотришь ей в глаза после этого? КАК?!!!
— Не знаю… — еле слышно пробормотал, понуро повесив голову, Ерртор. — Ты наверно предпочел бы видеть меня на его месте.
— Я… Совсем меня запутал!… - раздраженно выпалил дракон.
В скором времени всадник и дракон добрались до тупика в тоннеле. Весь путь их поводырем было лишь угрюмое безмолвие. Ерртор молча подошел к каменному монолиту преградившему дорогу. Молча снял с пояса Ишь и полоснул себя по ладони, впечатав выступившую кровь в шершавую влажную стену преграды. Сбрасывая магический барьер, сложные вязи рун полыхнули по всей ее поверхности. Простертые вперед руки призвали на кончики пальцев мощь древней магии и воли. Нехотя скала гулко ухнула и, вздрогнув, раздвинула в стороны створки почти сто метрового скального монолита врат в Запретную страну Богов. В лица странников ударил яркий свет голубых безоблачных небес, приглашая Великого в родные юдоли.