Пир Забвения Книга первая

Матрица тела. Каскады Ини

Тела дрожали от перенапряжения. Светгардионы раскалились на наручах до едва переносимого жжения, наполняя гудящими потоками магию русалок. Полетные туфли давили на напряженные, мчащиеся копьями сквозь ночную синь, тела Лиль и Айми, подгоняя их полет, хлесткими ударами иступлено бьющихся сердец.

— Потерпи, потерпи матушка, — уговаривала Лиль почти невидимым шевелением бледных губ останки тела Укишеры, висящее перед ней в силовом энергетическом коконе.

Айми вела. Она была впереди. Молчаливая. Стремительная. Холодная как кусок льда, лишенный дум и эмоций. Но верная, любящая мать, душа ее болела не меньше. Непростительно медленно плыл лес внизу. Непростительно медленно загорались в ночных небесах звезды, словно не давая времени бежать вперед, к заветным, спасительным каскадам Ини, к дворцу Великой матери и их дому.

— Потерпи, потерпи… — в унисон резонировали сердца русалок, до галлюцинаций заставляя разум вглядываться в невозможно-медленное наползание горизонта.

Наконец в полутьме сумерек показался шпиль башни дворца Укишеры и Шума, парящего среди вод Ини над бездной континентального каньона. Все каскады дворцовых построек мерцали под золотисто-сиреневым силовым куполом на основе кристаллов Светгардионов. Лиль и Айми успели его сотворить по поручению Властелина Шума еще до ужасных известий о матери. Купол сиял необоримой полупрозрачной неяркой стеной.

Короткая вязь секретных рун, обернутых в сияющий луч с посоха Айми, развернула небольшую прореху в барьере, и русалки скользнули почти в отвесном пикировании к подножью скал. Едва слышный всплеск увлек под воду тайный от всего водного народа полет русалок. Именно здесь, в небольшой тайной подводной пещере, мать Укишера творила таинство воскрешения растерзанной плоти старика-оборотня Тиринара. Именно здесь, в окружении тысяч и тысяч кристаллов матриц тел водного народа, бережно перенесенных из далекого Тироля, хранилась память плоти всех существ, созданных Повелительницей вод. Не больше семени водного ореха Имируса, которых пригоршня содержала десятки, желто-зеленые матовые кристаллы помнили формулы тканей и органов, хранили ритмы соков и пульсаций, каждого созданного Укишерой организма.

Пещеру исцеления освещали мягким флуоресцентным свечением широкие листовидные водоросли на своде. Пол и небольшой пьедестал-возвышение в ее центре устилал густой шевелящийся ковер нитевидных, переливающихся всеми цветами радуги, водорослей-жизнедательниц Лори.

— Ты начинай, а я за жезлами и… а… Какой ужас!!! А где кристалл матрицы тела матери…??? Я… — глаза ошеломленной Лиль округлялись в неописуемой панике. — Я не знаю, где матушка хранит свой кристалл!!! Да и есть ли он у нее вовсе?! — воздушные пузыри вырывались нервными стайками из бьющихся в бешеном темпе жабр русалочки.

— Сестренка, успокойся, — Айми бережно достала из поясного кармана шкатулочку. — По правде сказать, я была его хранительницей все это время.

— Почему ты? Почему скрывала? Я ведь… — непонимание, обида и страх, казалось, вот-вот лишат Лиль рассудка.

— Не мути воду зазря! Так повелела матушка. Все хорошо сестренка. Ты только поторопись, — мягко улыбнулась Айми и ласково провела ладонью сестре по волосам. — Торопись…

— Да, я мигом… начинай, начинай сестренка!

Айми очень хорошо знала, что ткани и жидкости Великой имели совершенно иные свойства по сравнению с прочим народом. Укишера тайком обучала ее строению своего тела, предполагая, что может настать момент, когда она сама себя уже не сможет исцелить. И вот этот день, день экзамена на зрелость, настал.

Тонкие руки Айми быстрыми движениями искушенного музыканта развеяли силовой кокон над телом Укишеры и положили ее на расступившиеся водоросли Лори на постаменте. Пальцы извлекли из шкатулки граненый изумруд с ладонь размером, и он тут же озарился росчерками лучей, пронизавших изуродованное тело хозяйки. Русалочка закрепила его в тонкой вязи мерцающих рун над серединой тела.

Холодная и уверенная как айсберг снаружи Айми внутри трепетала тонким робким весенним ручейком. В ее руках была жизнь самой Великой матери! И она не имела права даже на мизерную ошибку. Айми уверенно, полной грудью вдохнула, и руны с тонких пальцев осторожно принялись отводить жидкую броню с перламутровых застежек куртки Шиму.

— Невероятно! Они… — лихорадочно сглатывая воду, ворвалась в подводную пещеру Лиль, держа в руках два тонких жезла с хрустальными гранеными шарами на обоих концах. — Они все знают!!!

— Кто они? — не отрывая взора от куртки и не прекращая осторожно обнажать тело Укишеры, тихим подводным эхом отозвалась Айми.

— Да все!!! Весь водный народ!!! — плавно работая раскрытыми плавниками на голени, приблизилась Лиль, перейдя на полушепот. — Весь наш народ собирается здесь!!!

Внезапно воды донесли до русалочек тонкие, невозможно печальные нити мелодий подводных голосов.

— Они будут петь…

И вибрирующая мягкозвучными узорами печали толща вод стала прирастать все новыми и новыми мелодиками. Нежные и тонкие, басовито-могучие и уверено-средние тона вились и сплетались в колоссальную симфонию тысяч и тысяч существ, тысяч и тысяч мучительно-страдающих сердечных ритмов, принимающих боль растерзанного тела и разорванных нервов Укишеры — матушки в свои собственные души и тела. С мерной пульсацией воды, проникающие в пещеру, начинали светиться, переполняясь вскипающей волной Фару. Волной безудержной, чья безумная жажда желала только одного — влиться и наполнить сверх меры жизнью и пульсацией Мать водного народа. Народа благодарного, свято-почитающего, молящегося за благоденствие и счастье беззаветно любимой Создательницы, разделившей с ними все невзгоды и радости жизни.

Ярким, ослепляющим светом возгорались ярче и ярче воды каскадов Ини, наполняя шум гигантских водопадов витиеватыми, чарующими строфами русалочьих песен. Свет прорезал ночную, пытающуюся заснуть, ткань жизни Эндоры яркими фосфоресцирующими лентами ручьев и притоков расползаясь и вверх и вниз по течению реки могучей нарастающей световой симфонией колдовских девичьих голосов. Фару всех вод и живых созданий призывалась народом ради спасения святого сокровища.

— Помогай, придерживай… — Айми видела такое в первый раз. Воды вокруг светились каждой мизерной капелькой, каждой частичкой, превратив все слои материи в полупрозрачные, доступные восприятию покровы. Она видела все раздавленные в месиво органы, каждый нерв, каждый разорванный сосуд даже сквозь монолит магической брони Шиму, постепенно освобождающей тело. Но это не пугало, а напротив заставляло действовать быстрее и решительнее. Даже собственные руки в этом всепронизывающем свете жизни стали казаться почти прозрачной субстанцией. Непостижимо, но и Лиль и Айми начинали чувствовать, что под общей волей народа, поющего мольбу и славу своей создательнице, замирают в благоговейном трепете сами воды времени.

Медленно и осторожно Лиль и Айми расстегнули и сняли с тела матушки одежду. Без нее вид поэтически утонченно, грациозного прежде, а ныне невозможно деформированного тела со вдавленной внутрь головой был неописуемо ужасен.

— А это что за вещица? — откладывая окровавленную куртку матери в сторону Лиль обнаружила во внутреннем кармане небольшой цельнорубиновый жезл. Один его конец оканчивался шаром, второй напоминал острие кинжала.

— Оставь его! — нервно зыркнула на сестру Айми. — Помогай!

Начиналось самое сложное. Водоросли Лори плотно оплели ноги до пояса, но туловищу не прикасались по велению магии Айми. Изумрудный кристалл матрицы тела сиял небольшой звездой над плотью хозяйки, продолжая скользить по ней сотнями лучей.

- Перенаправь матрицу на ноги, здесь она пока бесполезна, — Айми зажала в ладони серебряный тонко отточенный скальпель, со светящейся нитью на лезвии. Он на секунду завис у лона Великой. — Только так! — решительно выдохнула русалка, делая надрез.

Лиль передвинула кристалл к ногам.

— Удерживай кровь и не позволяй далеко расплываться органам! — Айми разрезала тело от промежности до самого верха. Руки раздвинули скомканную плоть.

Хоровое пение, казалось, само заставляло воды знать необходимую последовательность действий. Утонувшие во всепоглощающем экстазе единого бесконечного знания, руки Айми и Лиль бережно извлекали перемолотые органы, подвешивали их в сияющих водах, пробираясь все глубже и глубже к скелету. Через час сердце, легкие, печень и прочие органы уже висели сложной пространственной картиной над раздробленным костным остовом Укишеры, опутанные сетями нервов и кровеносных сосудов. Изумрудные лучи матрицы тела наполняли органы и ткани эталонами жизненной вибрации, восстанавливали целостность форм.

Русалочки расправили торс и раздробленный костяк, наконец подобравшись к голове. Каким-то чудом она полностью уцелела, сохранив даже частичную нервную связь с пучками нервов позвоночника.

— Держи за плечи, а я выну ее, — Айми бережно взяла голову за щупальца и потянула наружу из переломанного вскрытого корсета грудной клетки. Вдруг обоих русалок словно ударило молнией. Холодные мурашки страха пронеслись от затылка до самых пят. Внезапно парящее в водах сердце Укишеры сделало первый удар, протолкнув кровь, по замкнутой матрицей тела, кровеносной системе.

— Мы на правильном пути, — устало улыбнулась Айми. Ее пальцы мелко дрожали.

Дальше все пошло как по нотам. Первый удар сердца, борющейся с забвением матери, услышал весь водный народ. Гигантская водная симфония голосов изменила тональность, наполняясь радостью и счастьем. Все громче и величественнее возвышались ее аккорды славящие и призывающие жизнь.

Кости скелета Великой срастались с удивительной быстротой. Ткани органов, переполненные Фару, мерцали мириадами сияющих искр. Лиль и Айми бережно укладывали их на места, а матрица тела вплавляла изумрудными лучами в удерживающие связки. Бесследно спаивался операционный шов от шеи вниз… Как вдруг лучи матрицы тела стали исполнять странное движение вокруг лона Великой.

— Мы что-то упустили, сестренка, — Айми решительно взяла скальпель, но вдруг лучи матрицы тела сильно раскалились, вода вокруг них забурлила пузырьками воздуха и ткани нижней части живота раздвинулись, извлекая в воды…

— Не-е-е-т!!! — прошептала, закрыв ладонями лицо и задрожав всем телом в рыданиях Лиль. — Только не так, только не у нее!!! Горе-то какое!!!

В водах парила мертвая будущая жизнь, зачатая любовью Укишеры и Тиринара, и не перенесшая удара Судьбы.

— Великие Создатели! — Айми с трудом сглотнула подкативший к горлу комок. — Матрица не смогла его исцелить, — ей стоило чудовищных усилий сохранить самообладание. — Кристалл не хранил записи узора ребенка. Соберись сестренка! Это не в нашей власти! Мы должны закончить… Должны!!! Мы воскресим матушку и будем беспрестанно молить звезды о еще одном шансе для нее и ее возлюбленного! Ну же… помогай… помогай!!!…