Пионеры против пенсионеров

Глава девятая. Давид и Голиафы

«Против лома нет приема» – обычно, эту пословицу любят повторять те, кто не умеет бороться. Не в смысле спортивной борьбы, а не умеет бороться с трудностями. Те, кто умеют, говорят по-другому – «чем больше шкаф, тем громче падает». И часто мастерство побеждает грубую силу. Точнее, мастерство плюс бойцовский дух. Увы, на одной воле к победе, на одном упорстве выиграть гораздо сложнее. Но если ты не только стойкий и бесстрашный боец, но еще и обладаешь мастерством, то победа всегда будет на твоей стороне. Каким бы внешне слабым ты не казался…

Арзамас, год 1977, 8 февраля

…В Арзамасе, на базе 849-го учебного центра войсковой разведки ГРУ в это утро было непривычно людно. Потому что в полк прибыли представители воинских частей специального назначения почти со всего Союза. Поскольку 19 июля 1962 года вышла директива Генерального штаба N 140547, которая предписывала командующим войсками военных округов сформировать кадрированные бригады специального назначения, а также пересмотреть организацию и методы проведения специальной разведки в тылу вероятного противника, то руководством ВС СССР был поставлен вопрос об укрупнении частей специального назначения. Так что на семинар было кого приглашать – по состоянию на 1977 год при наступлении военного времени ГРУ рассчитывало развернуть 66 соединений и воинских частей специального назначения общей численностью 44 845 человек. Представляете, если бы все эти части прислали бы своих людей на семинар в Москву?

Впрочем, и тех, которые прибыли сюда, в Арзамас согласно распоряжению заместителя начальника Генерального штаба Вооружённых сил СССР генерал-полковника Ахромеева, было достаточно много. Правда, прибыли не все – из Забайкальского военного округа представители 24-й отдельной бригады специального назначения не смогли прилететь, потому что и далековато, да и бригада только недавно была создана, там еще не сформировали части спецназа. А 22-я бригада спецназа из КСАВО – Краснознаменного Средне-Азиатского военного округа – также не прислала своих бойцов потому, что банально не успели. Кроме того, округ находился на усиленном режиме несения службы из-за постоянных провокаций на советско-китайской границе.

Зато много было представителей 1071-го учебного полка, в котором готовили младший комсостав для частей спецназа, а также специалистов разного профиля – минёров-подрывников, связистов, операторов специализированных комплексов управляемых ракетных снарядов, специалистов по радиотехнической разведке и так далее. Прислали, конечно, не минёров, а командиров разведотделений и заместители командиров групп специального назначения. Эти обучались в школе прапорщиков и были не срочниками, а профессиональными военными. Правда, не офицерами, а всего лишь сверхсрочно служащими. Ведь для того, чтобы освоить мастерство диверсанта, вовсе не обязательно было окончить военное училище.

Начальник Аналитического управления КГБ СССР генерал-лейтенант Леонов решил лично представить руководителям подготовки спецназа ГРУ своего подопечного. Понятно, что решение о проведении семинара для личного состава частей специального назначения принималось на самом высоком уровне. Точнее, на уровне руководства Комитета государственного контроля, членом которого и был как раз Сергей Ахромеев – генерал-полковник, Герой Советского Союза, начальник Главного оперативного управления Генерального штаба и заместитель начальника Генерального штаба Вооружённых сил СССР.

Понятное дело, что министр обороны Дмитрий Устинов был в курсе, но для него это было просто информацией – ну, проводит ГРУ для спецназа семинар, ну и что? Устинова спецназ не интересовал – он свято верил в танки и баллистические ракеты, поэтому он и выжимал из Совмина все соки, требуя для армии все больше и больше бюджетных средств. Хотя уже на тот момент становилось ясно, что гонка вооружений рано или поздно приведет страну в тупик. Но ни Устинов, ни Брежнев, ни другие кремлёвские старцы так и не поняли, куда они гнали страну…

Одним словом, Леонов спокойно мог не только посмотреть на действия одного из «попаданцев», но и негласно провести проверку боеготовности личного состава частей спецназначения ГРУ. И заодно сравнить их уровень с уровнем таких же подразделений КГБ. Потому что у членов Комитета государственного контроля давно возникла мысль объединить все подобные части в одно отдельное подразделение и подчинить его не КГБ, не ГРУ, а, напрямую руководству страны. Ну, или создать отдельное подразделение при КГБ СССР, но которое бы подчинялось только главе комитета. Не госбезопасности, а государственного контроля, конечно же.

…Миша Филькенштейн был спокоен, как удав. Когда перед ним выстроились более ста человек в армейском обмундировании, он поморщился.

– Я дико извиняюсь, товарищ генерал, но шо это за поцы сюда припёрлись? Они шо – в кирзовых сапогах будут приемы отрабатывать? Так они ж друг друга перекалечат в первые пять минут, а я буду отвечать за этих шлимазлов?

Леонов уже привык к манере разговора Филина, поэтому жестом подозвал к себе полковника, руководившего сборами.

– Михаил Васильевич, дайте команду переодеть весь личный состав в… ну, скажем, в маскхалаты. И обуйте всех в кеды, или пусть босиком выходят. Переодеть всех! Даю вам десять минут.

Что значит армия – через десять минут уже все были в маскхалатах типа «березка», видно, в спортзале учебного центра войсковой разведки ГРУ был целый склад этого добра. Правда, с обувью не у всех вышло гладко – те, кто был в кедах, те так и остались, ну а бойцы, которые готовились к семинару в сапогах или, например, как десантники, в прыжковых ботинках, сейчас сверкали голыми ногами.

Филькенштейн вышел вперед, но Леонов положил ему руку на плечо и заговорил первый.

– Товарищи бойцы! Все вы являетесь военнослужащими специальных подразделений военной разведки. Здесь представлены разные рода войск – я вижу десантников, горных стрелков, морских пехотинцев, думаю, что есть среди вас есть и боевые пловцы, и специалисты по захвату стратегических объектов, и прочие мастера ведения боя в тылу врага. Но вам, как разведчикам и диверсантам, необходимо владеть не только штатным и нештатным оружием. Вы – сами оружие. Ваши руки, ноги, и, конечно, голова – это ваше оружие. Ваши инструменты, если можно так сказать. И даже если другого оружия у вас не будет, вы обязаны будете победить противника. Уничтожить его. И вот для этого сегодня мы проверим ваше умение побеждать в ситуации, когда кроме вас у вас никакого оружия нет. Вот этот паренек – наш сотрудник. Не смотрите на его вид, на его возраст – все это обманчиво. Михаил – инструктор, он занимается рукопашным боем всю свою жизнь. И, возможно, те приемы, которые он вам сейчас покажет, когда-нибудь спасут вам жизнь.

Вопросы есть?

Леонов специально задал этот вопрос. Ведь понятно было, что здоровые парни, увидев пятнадцатилетнего подростка, не поверят в его крутость и подготовку. Поэтому надо было дать выплеснуться сарказму и недоверию, чтобы потом максимально жёстко поставить сомневающихся в русло конструктивных занятий. Параллельно сразу можно было отметить тех, кто не в ладах с дисциплиной и отсеять их на первом же этапе.

– Разрешите вопрос, товарищ генерал-майор? Старшина первой статьи Белов.

– Разрешаю, старшина! Балтиец?

– Так точно, отдельная бригада морской пехоты, Балтийский флот. Так вот, я, например, чемпион флота по боксу в среднем весе, нам рукопашный бой преподают, я полтора года занимаюсь, скоро домой, я вот думаю остаться на флоте… Так вот, что нам этот мальчик такого может показать? Я его, извиняюсь, одним ударом уложу.

Леонов улыбнулся.

– Ловлю на слове, старшина. Выти из строя!

Белов пожал плечами.

– Есть!

Он вышел из строя и четким строевым шагом подошел к Леонову и Филькенштейну. Правда, в кедах это смотрелось немного смешно, но, все же, устав есть устав.

– Старшина, перед вами – противник. Ваша задача – захватить языка и конвоировать его… ну, скажем, вон на ту лавочку. Задача ясна?

– Так точно, товарищ генерал. Разрешите выполнять?

– Выполняйте!

Все это время Миша Филькенштейн безучастно стоял в стороне, делая вид, что он как бы и ни при чём. Одет он был в странную пятнистую куртку с накладными карманами на груди и на рукаве. Куртка была похожа на маскхалат, но расцветка была совершенно другой. И она была не на пуговицах, а на молнии. Миша сам настоял на такой одежде и попросил доставить ему куртку из гардероба солдат НАТО. Под стать курке были и штаны – просторные, грубые, но, судя по всему, прочные и удобные.

Когда старшина Белов подошел к нему, Миша не сделал ничего – не встал в боевую стойку, не попытался как-то защититься. Он просто стоял и ждал. И морпех даже немного стушевался – ну как его, противника этого задерживать, вот он стоит и ничего не делает.

– Пойдем, пацан, – сказал старшина и взял Филькенштейна за руку.

Но через секунду он уже хватал пустоту – рука подростка волшебным образом оказалась на свободе. Ничего не понимая, Белов схватил Мишу уже за рукав, но крепче. Неуловимое движение – и рука его соперника снова была свободна.

В строю раздались смешки. Белов уже взъярился и схватил подростка за обе руки. И тут произошло нечто из ряда вон – хрупкий паренек внезапно резко повернулся на 180 градусов и присел, при этом придержав одну руку схватившего его спецназовца. И так как законы физики никто не отменял, то, потеряв точку опоры, Белов просто полетел вперед, через спину того, кого хотел задержать. Причем, поскольку Филькенштен придержал его правую руку, то он не проехался носом по полу, а в полете перевернулся и шмякнулся спиной. А подросток тут же показал, что наступает ему ногой на горло. В строю раздались жидкие аплодисменты.

Белов встал, как оплёванный.

– Извините, товарищ генерал, я не хотел мальчика калечить. Разрешите повторить задержание?

– Белов, это не мальчик, а сотрудник ГРУ, причем, с большим стажем. Секретный сотрудник, – с нажимом повторил Леонов. – Вы не боитесь, что он вас покалечит?

– Никак нет, товарищ генерал. Разрешите повторить задание?

– Разрешаю. Внимание всем. Обращаю ваше внимание, что при выполнении задания вы все можете пострадать. Получить травмы. Поэтому приказываю смотреть предельно внимательно и всё запоминать. Начали!

Впрочем, как только Белов начал свою атаку, тут же все и закончилось. Старшина снова без разведки, что говорится, буром, попер на своего противника, пытаясь просто его снести. Он провёл стандартную боксерскую серию, намереваясь просто нокаутировать Филькенштейна, сбить его с ног. Неизвестно, бил ли морпех в полную силу, но его удары попали в пустоту – там, где только что стоял мальчик, его уже не было. Он нырком вошел в ноги Белову, причем, сразу же выпрямился и отпрыгнул в сторону. А бравый старшина, наоборот, скрючился и упал на пол.

Удара в пах никто не заметил.

А подросток наконец-то заговорил.

– Вы, дяденьки, большие и тупые. На войне никто не будет с вами боксировать или бороться. На войне, в реальной боевой ситуации схватка длится секунды. И за эти секунды надо уметь или убить своего противника, или вырубить его. Поэтому цацкаться никто с вами не будет. Оставьте свои приемы самбо за дверью этого спортзала. Здесь начинается серьезная подготовка.

– Ты старшину вырубил, потому что он тебя не хотел калечить! С другими этот фокус не пройдет!

Леонов стремительно подошел к первой шеренге.

– Кто сказал – выйти из строя!

Из второй шеренги впереди стоящего хлопнули по плечу, тот по-уставному сделал шаг вперед и в сторону, и вперед вышел огромный кабан – боец примерно под два метра, мощный и явно физически очень сильный.

– Сержант Коваленко, Черноморский флот, подразделение боевых пловцов, курсант школы прапорщиков, в/ч 51064.

Леонов усмехнулся.

– Понятно, украинец значит. Недоверчивый такой… В Ленинграде, получается, учитесь. Ну, хорошо, товарищ будущий мичман, покажите, как вы смогли бы нейтрализовать этого противника. Разрешаю все приемы.

– Товарищ генерал, какие тут приемы? Что этот здыхлик сможет мне сделать?

Леонов с сожалением посмотрел на громилу и вздохнул.

– Ну, что ж, сержант, смотрите, чтобы вам ничего не сделали. Работайте!

– Есть!

Коваленко повернулся к Филькенштейну и внезапно мгновенно оказался перед ним – мягко и быстро, как тигр, точнее, как огромный медведь. Ведь медведи по словам многих охотников, могут очень быстро и почти неслышно подобраться к охотнику. Вот только охотником здесь явно был не сержант…

Как только Коваленко попытался захватить своего щуплого противника одной рукой за шею, а второй – за правую руку, попытавшись взять её на излом, подросток мгновенно произвел несколько ударов, которые никто из присутствующих даже не заметил – было только видно, как мелькнули Мишины руки и вот уже здоровенный бугай в маскхалате рухнул на пол, схватившись за глаза и шипя от боли.

– Товарищ генерал, пусть пригласят врача. Надеюсь, я ему глаза не выбил, – Филькенштейн виновато пожал плечами.

– Врача сюда, быстро, – в тишине резкая команда генерала прозвучала, как выстрел.

А Филькенштейн снова заговорил.

– Есть такая поговорка – чем больше шкаф, тем громче он падает. Не надейтесь на свою силу, рост, вес, на свои умения. Они не помогут. Потому что учебный бой – это одно, а смертельный бой на войне – совсем другое. Я мог бы сейчас убить вашего товарища. Но я только нанес ему несколько ударов в уязвимые места. Это ваши глаза, уши, горло, суставы, пах. В общем, все тело человека – это сплошные уязвимые зоны. И мне достаточно просто нанести точный удар. Даже не очень сильный. Чтобы сломать любому из вас ключицу, не надо быть вот таким мощным, как этот сержант, – Миша посмотрел в сторону поверженного противника, возле которого уже хлопотал врач.

И продолжил.

– Для того, чтобы ее сломать, требуется усилие всего-навсего в 25 килограмм на один квадратный сантиметр. Такое усилие доступно и подростку, и нетренированной женщине. То есть, мой вес – 55 килограмм. И я могу спокойно сломать ключицу любому из вас. Что, кстати, сегодня и сделаю, готовьтесь. Чтобы вы понимали, как перелом моментально ограничит вашу функциональность и ценность, как боевой единицы. Направление удара – сверху-вниз, оружие тела – ребро или основание ладони, нижняя часть кулака, голова, иногда локоть. Важно, что со сломанной ключицей человек не может сильно бить и другой рукой и даже ногами. Мало того – боль такая сильная, что без обезболивающих вы не сможете вообще выполнять боевую задачу, и даже передвигаться будете с трудом. Кстати, при более сильных ударах ключица не просто ломается, а полностью разрушается и травмирует своими осколками верхушки легких, бронхи, крупные кровеносные сосуды. Таким образом, я этим ударом могу вас убить, но не сразу – без медицинской помощи вы умрете через несколько дней.

В этот момент врач приподнял шатающегося морпеха и повел его в сторону выхода. В Леонову подошел полковник.

– Товарищ генерал, все в порядке, сильный удар по глазам, и всё же, похоже, зрение Белов не потерял. Но доктор сказал, что надо неделю в стационаре полежать, понаблюдаться. Товарищ генерал, я все понимаю – подготовка, максимально приближенная к боевой, но всё же не выведем ли мы наших бойцов из строя такими тренировками?

– Михаил Васильевич, здесь бойцы частей спецназначения, не так ли? Причем, им надо будет в реальной боевой обстановке действовать. Это же элита нашей армии, или я ошибаюсь? Вы думаете, сейчас, скажем, в Анголе, где наши ребята помогают воевать, или в Сомали, их по головке гладят? Там стреляют, и стреляют, не особо различая, где кто. И режут! В Алжире погибло семь человек из частей специального назначения! В Эфиопии уже семнадцать наших ребят прилетели домой в гробах! Так что не надо паниковать – в госпиталь, конечно, некоторые попадут, но инвалидов не будет. Зато опыт приобретут, так, кажется, Карцев говорил?

Леонов прошелся вдоль строя.

– Бойцы. Если вы все еще не поняли – наш сотрудник Михаил Филькенштейн, несмотря на свой возраст, успел повоевать. В арабо-израильских конфликтах советские военнослужащие были по обе линии фронта. И наши разведчики – они могут быть любого возраста. Вспомните пионеров-героев Великой Отечественной войны. Марат Казей, Зина Портнова – все они были детьми. Но гибли, как взрослые! И если кто-то еще не верит в то, что этот пионер сможет вывести его из строя, сделайте шаг вперед!

Из строя вышли семь человек. Среди них были и здоровые парни, такие, как недавний боевой пловец, и довольно худые, но жилистые десантники в щегольских голубых беретах, и даже один маленький то ли кореец, то ли китаец.

Китайца Филькенштейн «вырубил» первым. Он правильно разглядел в нем самого опасного противника. Как оказалось, он был прав – Шен Чан был мастером единоборств, ловким и быстрым, он моментально атаковал Мишу каким-то хитрым приемом из арсенала китайских боевых искусств. Но Филин был готов и встретил китайца, уже летевшего на него, обыкновенным прямым ударом ноги. Поймав в живот сильнейший удар, сержант Чан отлетел в сторону и скорчился, не имея возможности ни вздохнуть, ни выдохнуть.

А Филькенштейн не остановился – как нож сквозь масло, он прошел через троих бойцов, которые стояли чуть сзади остальных. Он сразу понял, что ребята решили подождать, когда основная группа свяжет его боем и тогда поймать его на контратаке. Поэтому он пробежал через первую группу и сразу нанес задним бойцам три удара одновременно. Первому спецназовцу он ударил локтем в горло, одновременно подсекая ему ногу, второму в прыжке нанес удар коленом в подбородок и локтем в теменную область черепа. А третьему, как и обещал, просто сломал ключицу, ударив обратной стороной кулака сверху вниз, нанеся некий вариант удара «уракен ороши учи» из японского каратэ, только с поворотом. Понятное дело, раскрутка руки добавила силы удару, но Филькенштейн, страхуясь, еще и ударил пяткой ноги бедолаге в промежность. И если бы удар был выполнен по всем правилам, его можно было бы квалифицировать, как удар «уширо гери» из арсенала того же японского каратэ. Но обладая сходной траекторией, удар, который подросток нанес бойцу, был гораздо короче, но намного эффективнее.

Остальные трое, увидев, как в течении каких-то десяти секунд четверо их коллег были выведены из строя, не сговариваясь, кинулись на пионера, намереваясь, судя по всему, просто смять его, смести простым напором. Но просчитались. Юркий подросток моментально запрыгнул на руки одному из бойцов, чего тот явно не ожидал. Остальные двое опешили – они не решились наносить удары, во-первых, опасаясь задеть своего товарища, а, во-вторых, подумав, что тот и сам сейчас спеленает дерзкого мальчишку. Чем Филькенштейн и воспользовался – будучи еще на руках у одного спецназовца, он умудрился ударить двумя ногами находившегося рядом здоровенного бойца в живот, одновременно нанеся тому, кто все еще держал его на руках, удар головой в лицо. Тут же, спрыгнув на пол, Филькенштейн добавил тому, кого ударил в живот, удар локтем в область шеи, отскочив, кулаком той же руки ударив парня в висок и завершил серию ударом кулаком в пах. Здоровяк, так и не успев отойти от шока после удара в живот, рухнул, как подкошенный.

Последний из бойцов, надо отдать ему должное, успел собраться и поймал Филькенштейна на выходе из последней атаки. Он захватил Мишку на удушающий сзади и, судя по всему, намеревался придушить верткого и опасного подростка. Но Филин и здесь не оплошал – он успел одну руку просунуть между своей шеей и рукой противника. После чего просто повис у того на руках, как куль с мукой. Когда у тебя внезапно на руке оказывается груз в 55 килограммов – а спецназовец держал подростка практически одной рукой, второй только поддерживая захват – то очень сложно сохранить не то, что центр тяжести, но и равновесие. Чем и воспользовался Филькенштейн – он просел вниз, увлекая противника за собой, а потом снизу выпрямился, как пружина, нанеся удар ногой снизу вверх-назад прямо в лицо напавшему из-за спины. После чего резко сместился в сторону, создав из своих рук, рук нападающего рычаг. Результат был ожидаем – спецназовец рухнул на пол и кувыркнулся вперед. Но тут же вскочил, потирая глаз, по которому попала нога его соперника.

И тут Миша показал класс – он моментально нанес на встречном движении удар ногой по голени противника, одновременно нанеся сильный удар кулаком в область головы. Однако это был обманный удар – инстинктивно спецназовец качнулся назад, поэтому удар по голени его просто срубил. А после того, как он стал падать, Филькенштейн завершил свою атаку ударом локтя в область челюсти. Парень упал назад, голова его с громким стуком ударилась об пол.

В зале была гробовая тишина. Никто не ожидал не только такого мастерства от щупленького подростка, но и такой хладнокровной жестокости и безжалостности, которую тот только что продемонстрировал. Причем, паренек не показывал какую-то вычурную технику, красивые приемы, удары или броски – его бой был максимально простым, но, тем не менее, эффективным и результативным. Результаты валялись на полу, кое-кто был в полной отключке, возле них суетился врач. А мальчик, похоже, даже не особо-то и устал.

И все же Миша запыхался. Это стало ясно, когда он снова начал говорить.

– Я, конечно, сейчас не в лучшей форме – давно не тренировался… Фффух… Да и вы тоже вон какие лоси здоровые… Но я показал вам реальный – подчеркиваю – реальный бой. На короткой дистанции и максимально высокой скорости. Если бы я тут начал боксировать или бороться с вами, то мои соперники меня бы в лепешку раскатали. Фактор внезапности, стремительности, скорости удара, точности попадания, знание уязвимых зон и тактическое мастерство – вот основа моей победы. Особенность рукопашного боя спецназа в том, что любой поединок сводится к одному – уничтожить противника. В спецназе не операции по задержанию опасных преступников, а война. Отсюда девиз спецназовца: «Голыми руками дерутся только идиоты». Вы должны уметь драться любыми предметами. Но я сегодня не стал это демонстрировать, иначе могли бы быть серьезные травмы. И все же запомните – вы обязаны не просто нейтрализовать врага, вы обязаны его уничтожить – в кратчайший срок. Ну, разве что будет задача взять «языка» – но и тогда вы должны уметь быстро «вырубить» его.

– Разрешите вопрос, – из строя вышел пожилой мужчина. – Мичман Рокотов, отряд по борьбе с подводными диверсионными силами и средствами Черноморского флота. Скажите, какое у вас звание, где вы учились и сколько лет? Что это за система боя? Я изучал несколько лет корейский стиль «квон-тху», занимался в школе каратэ Сэнъэ, практиковал японскую и корейскую системы ведения рукопашного поединка. Но то, что вы здесь показали – такого нет нигде в мире!

Филькенштейн устало вздохнул, собираясь ответить, но за него ответил Леонов.

– Михаил – сотрудник секретного подразделения КГБ. Все вы давали подписку о неразглашении в ваших особых отделах и еще будете давать такие подписки. Школа, точнее, система ведения боя с оружием и без против вооруженного и не вооруженного противника разработана в разных странах. Например, в Израиле или Корее. Но там она еще несовершенна, а у нас, в СССР такая система уже разработана и вот сейчас вы убедились в ее эффективности. Есть у нас, конечно, и специалисты по японскому каратэ, и китайским боевым системам, вы также с ними познакомитесь. Михаил – только один из трех инструкторов, просто для спецназа ГРУ, то есть, для армейской разведки и диверсантов техника ведения боя, которую он вам показал, наиболее подходящая. Для КГБ и МВД мы даем приемы боевого и прикладного самбо, а также элементы восточных боевых техник, где развиты удары ногами и приемы нейтрализации человека путем воздействия на нервные узлы.

В этот момент к полковнику подошел врач и что-то тихо ему сказал. Полковник изменился в лице и подошел к Леонову.

– Товарищ генерал-майор, двое из курсантов серьезно травмированы, один из них, похоже, находится в коме.

Как не старался Леонов сохранить спокойствие, у него это не получилось.

– «Скорую» вызвали? – отрывисто спросил он, бросив взгляд на своего «подопечного». Филькенштейн виновато пожал плечами, мол, я не хотел.

– «Скорая» дежурила, вы же предупреждали, что будут травмы. Так что в институт Склифосовского отправили двоих сразу же.

– А почему не в наш госпиталь? – Леонов не скрывал своё раздражение. Провел семинар, понимаешь. А в Москве ведь другой «попаданец» сейчас может дров наломать.

– «Склиф» ближе, да и там по травмам хорошие специалисты, наши военные больше по ранениям…

– Хорошо, полковник, я вам оставляю этого… костолома, а мне надо срочно в Москву. Чтобы там никого не поломали… Филькенштейн! – Леонов обернулся к «попаданцу».

Миша, виновато улыбаясь, подошёл к генералу.

– Ты, конечно, устроил мне тут вырванные годы. Давай больше никого не калечить, договорились? Ну, руку там сломаешь или ребро – это в пределах допустимого. Но никаких больше серьезных травм, головы не ломать, челюсти не крушить, понятно?

Филин кивнул.

– Дальше, показывай приемы нейтрализации при снятии часового, пройдись по уязвимым зонам, ну и покажи основы ведения боя подручными средствами. Парни могут работать с ножами и саперными лопатками, поэтому твоя задача – показать ведения боя с нестандартными предметами. Чашки-ложки, веревки, куски стекла, камни, в общем, главное, чтобы они понимали принцип. Всё, работай, через шесть часов тебя заберут наши сотрудники. Тебе на семинар даю три дня, потом ты будешь нужен в Москве. Всё понял?

– Да, госпо… то есть, товарищ генерал, все будет сделано в лучшем виде, – Филькенштейн развел руками. – Тут нельзя было без жёсткости, зато теперь будут внимать каждому моему слову, как будто я папочка родненький…

– Михаил, я повторяю – не калечить! У вас что-то ещё ко мне? – Леонов видел, что тот хочет что-то сказать, но не решается.

Филин посмотрел на генерала КГБ и всё-таки решился.

– Товарищ генерал. Ваш сотрудник при вербовке мне кое-что пообещал. Вы в курсе?

Леонов вздохнул.

– Да, я в курсе. Обещание в силе. После семинара вы получите возможность сделать в Одессе то, что вы хотели сделать. Этот человек – уголовник, так что с МВД мы вопрос решим. У вас всё?

Филькенштейн молча кивнул.

Леонов повернулся и так же молча пошёл к выходу. На ходу он пробурчал себе под нос:

– Детский сад какой-то, «коза ностра» еврейская… Мститель, мать твою…