Пешки против Игроков

ЧАСТЬ I. БАШНЯ. Пролог

The chase is better than the catch

(Погоня слаще добычи)

В лесу было так тихо, словно заросли кустов и низеньких деревьев с густой листвой поглотили все звуки. Воин в драном, угольно-чёрном плаще и разорванной кольчуге расчищал себе путь мечом. То и дело срубленные ветки падали к его ногам. Рана на правом боку воина была наспех перевязана куском ткани, оторванным от плаща. Пузырёк с целебной мазью пропал ещё два хода назад, и воину оставалось только надеяться, что он не истечёт кровью, пока не сделает то, ради чего сюда шёл.

Пока не убьёт её.

Словно в ответ на его мысли, вдали раздалось пение — мелодичное, нежное, успокаивающее. Воину захотелось заснуть, и он остановился. Изо всех сил обхватил свободной рукой колючий ствол деревца. Боль в ладони мигом привела в чувство. Воин поднял меч и, видя, как в воздухе плывут светящиеся, будто золотом написанные строчки, разрезал их пополам. Буквы рассыпались и упали к его ногам, пение оборвалось.

— Вот так, — прошептал воин и зашагал дальше; но едва он выбрался на лесную тропу, как молитва зазвучала вновь.

Воин без устали резал мечом золотые строчки, появлявшиеся перед ним — если промедлить, они коснутся его своим сиянием. Тогда он опустится на землю, заснёт и станет лёгкой добычей для чудищ, созданных всё тем же пением.

— А вот и они, — воин заметил, как из-за деревьев выплыли, не касаясь земли, уродливые фигуры: птица с женской головой, распростёршая острые когти; глыбоподобный зверь с чёрной шкурой и шестью лапами; хищное ходячее растение с острыми зубами и цепкими зелёными щупальцами.

— Ближе, — воин не сводил с чудищ тяжёлого взгляда. Со строчками, благо, уже было покончено. — Ближе, и мой меч превратит вас в клочки тумана!

Они набросились все сразу с трёх сторон. Какой уж там честный поединок — создательница чудищ и слов таких не знала! Воин рубил направо и налево. Только и слышались визг, стоны и рычание. Наконец, раненые чудища начали отползать. Но ещё раньше птица с женской головой сумела достать до повязки на боку воина, пропитавшейся кровью. У воина потемнело в глазах, и он выронил меч, бессильно опускаясь на колени…

…А потом увидел её.

Она стояла к нему спиной в тени деревьев — золотистые волосы падали волнами на плечи, а белое одеяние казалось ослепительным.

— Смотрите, кто ко мне пожаловал! Всадник! Ты один? А как же твоё четвероногое животное? — в её нежном голосе прозвучала усмешка.

— Погиб, — выдавил он из себя и попытался нашарить на земле меч.

— Ах, какая жалость… Но моя молитва была услышана, и это радует.

— Создатели нашего мира… слышат все твои молитвы, — хрипло произнёс воин, и пальцы его сомкнулись на рукояти найденного меча.

— О, я не сомневаюсь, — она тихо рассмеялась, всё так же не оборачиваясь. Беспечность или уверенность в своих силах, для которой были причины? Воину не хотелось об этом думать. Он устал. Он собирался лишь выполнить свой долг — как бы прекрасна она ни была… врага нельзя жалеть. Да ещё такого опасного врага.

— А ты знаешь, я могла бы уже прикончить тебя, — вдруг сказала она, когда воин поднялся на ноги, держа в руке меч.

— Отчего же передумала?

— Ты не поверишь, но я устала, — и голос её стал таким же тусклым, как серое небо над головой. Воин замер, словно что-то мешало ему броситься вперёд и ударом меча завершить дело.

— Скажи, ты ведь был неравнодушен ко мне? Там… раньше?

Воин облизнул сухие губы. Голос его опять прозвучал хрипло:

— Да, был.

Она вздохнула так легко, словно ветерок дунул — и запела. Золотые строчки окружили воина, обернулись коконом, который стянул его тело. Меч выпал из ослабевшей руки, воин рухнул на землю, и небо закружилось над ним. В этом вихре он увидел её злорадную улыбку и прочитал в ясных глазах: да я же издевалась над тобой, глупец, а ты раскис и поверил… Боль окрасила всё красным, и в ней потонул его беззвучный крик.

А затем наступила тьма.