Перевернутая звезда

Глава 13 Мастер карт

И Барло была права. Я провалился в настоящую пучину безвременья и адских страданий. Если ад и есть, то он здесь. Демоница появлялась и исчезала. Меня раздевали донага, крутили в разных позах, затем одевали. Барло все время хмурилась, и я понимал, что она очень недовольна своим «шедевром». Мой рот был забит тонкими иглами, которые иногда вынимались, чтобы я получил шанс закричать или ответить на вопрос своей мучительницы, но я стойко молчал. Боль — странная вещь. Когда ее слишком много, ты начинаешь свыкаться с ней. И она притупляется. Иглы пронзали каждую клеточку моего тела, так мне казалось, но это было не так. Каждый раз Барло выбирала новые места, а старые раны затягивались благодаря ее магии. И да, она пила мой свет, жадно и с особым удовольствием. И только этот процесс ей и нравился. Интересно, а что если моя терпимость к боли — это проекция лошадиных доз обезболов в реале? Ведь я сейчас в больнице лежу. Наверное, там уже постарались.

Однако потом с Барло начались перемены. В какой-то момент я начал чувствовать ее ярость и отвращение ко мне. Я молча переносил все пытки, а мой взгляд потускнел и стал неинтересным для Барло. Из меня никак не получался шедевр, и художнице это жутко не нравилось. Она никак не могла признать того, что дело совсем не во мне. Плохому художники кисти мешают. Или краски. Или холст не такой. Вот и тут была такая же история. Я по какой-то неведомой причине не получался. А еще у меня стал портиться вкус. И Барло не знала как его улучшить. И это и стало главной причиной ее гнева. Она реже навещала меня, а я все пытался понять, сколько же прошло времени. Здесь и там, в реальном мире? Может быть, там уже миновал год или два. А как я вообще пойму? Подключено мое тело или нет? Может быть, я уже и умер. Физически. Как я смогу ощутить эту потерю? Никак?

Иногда все вокруг темнело и появлялись странные призрачные фигуры. Похожие на горбатых уродцев, они крутились вокруг меня и издавали странные гортанные звуки, похожие на стоны. Я не знал, кто это, но вот они явно меня жалели, но ничего не могли поделать.

А затем меня выставили в зал, рядом с другими экспонатами. Но я был недоделан. Лишь одна половина моего тела изображала падающего ангела, пронзенного иглами, а другая бессильно болталась в воздухе. Теперь я смог видеть и «гостей». Тех, кому Барло разрешала ходить по этим залам и «наслаждаться» ее искусством.

— «Недоразумение», — прочитал название подо мной один из таких гостей — высокий черный ворон в красном камзоле и фиолетовых шароварах, — да, в действительности, какой-то парадокс. Обычно у госпожи Барло всегда получаются прекрасные произведения, но этот явно не удался.

— Я слышала, что он не нравится ей настолько, что она собирается высушить его до конца и убить, — согласно кивало странное существо, похожее на искрящуюся амебу в балетной пачке. Оно парило в воздухе и неприятно пахло метаном.

— Увы, в наше непростое время очень трудно найти подходящий материал, — ворон внимательно посмотрел на меня, — какой же уродец этот ангел. Даже удивляюсь, что его сородичи когда-то бросили вызов самой Бездне. Все эти их Багровые походы. Бр-р-р. Я надеюсь, что госпожа Барло будет долго убивать это «Недоразумение».

Иномирцы рассмеялись и направились к другому экспонату.

Вот значит как. Выходит, что моя участь предрешена. К собственному удивлению я воспринял эту новость о собственной казни вполне нормально. Но это только сначала. Когда я осознал, что меня могут убить в любой приход Барло, я стал с содроганием ждать своей участи. Каждый раз когда она появлялась, я чувствовал странные теплые вибрации рядом с собой. Так что я думал, что уже научился угадывать ее посещение, но однажды что-то пошло не так.

Я ощутил похожие вибрации и широко раскрыл глаза, стремясь увидеть свою мучительницу, но вместо нее появился всклокоченный одноглазый карлик. Он был одет в зеленую рваную мешковину и носил странный колпак с бубенчиками. Шут? Еще один дурак? У него был длинный крючковатый нос и огромные ладони с широкими лопатообразными ногтями.

— Саймон? — тихо спросил он и подошел ко мне, — «Недоразумение»? Да уж. Барло все меньше думает о названиях своих произведений.

Я замычал в ответ и попытался кивнуть головой, но иглы не давали мне этого сделать. Лишь тупая боль поразила все мое тело.

— Не торопись, малец, — ухмыльнулся карлик и ловко вытащил из моей шеи золотую иглу. За ней следом посыпались мелкие, освобождая мой рот.

— Кто ты? — с удивлением спросил я, и понял, что слова даются мне очень тяжело. Я так долго молчал, что забыл каково это вообще издавать звуки.

— Бари Дворфин. Каменный ублюдок. Гном, что лопает черепа своих врагов как орехи, — усмехнулся мой гость, — а по совместительству глупец, что попал в плен к лорду Ассею и был проигран им в «Мелж» тупой Барло.

— Ты здесь, чтобы спасти меня?

— Нет, Саймон, — покачал головой Бари, — я на это не способен. Пока твой аркан спит, тебя никто не спасет. Ты должен стать настоящим дураком, и тогда аркан сам вытащит тебя.

— Тогда зачем ты здесь? Кто тебя послал?

— Какой яростный порыв. Похвально, но не пыжься раньше времени, ангелок, — карлик подошел ко мне вплотную, — я принес тебе подарок, но не думаю, что он тебе понравится.

— Что это? — спросил я в полном недоумении, пялясь на закрытую стеклянную бутылочку, полную зеленой мутной жидкости.

— Ты и сам прекрасно знаешь, что это такое, — хитро подмигнул Бари, — пей не торопясь. Оно вкусное, сладкое.

— Откуда оно у тебя? — с подозрением спросил я.

— Скажем так, я очень хорошо знаю того, кто помогает Барло с ее переизбытком молока, а детей она больше иметь не может.

— Почему?

— Это проклятье самого владыки Бездны за ее непослушание. «И будет чрево твое бесплодным, а груди твои будут переполнены молока, да станет оно ядом для детей твоих.» Все знают эту легенду.

— И ты украл его?

— Да. Не переживай, у Барло его еще много и пропажи одной бутылочки она не заметит.

— Кто прислал тебя? — шепотом спросил я, когда карлик поднес бутылку к моему рту.

— Алый двор, конечно же. Мне уже гарантировали помощь в побеге за эту услугу. Так что баш на баш. Тебе молоко, мне свободу. Пей давай, ангелок.

Теплая жидкость потекла в мой рот. Приторно сладкая, будто карамельный сироп. Она оказалась очень тягучей и мгновенно оставалась на зубах, распадаясь на мелкие комочки.

— Жуй их. Это поможет тебе. Очень поможет. Ага. Молодец. Хороший парень. Если у меня будет еще один сын, и я случайно снова не расколю ему череп, то назову в твою честь.

Бутылочка быстро кончилась, и молоко начало действовать. Я чувствовал как на меня накатывается волна необычайного тепла.

С удивлением я смотрел, как карлик достает у меня из кармана колоду.

— Тут не хватает одного очень важного аракана, — сказал Бари, быстро просмотрев все карточки, — у меня он есть.

Карлик достал из-за пазухи засаленную карту и показал мне ее лицом.

— Беглец, — прочитал я и посмотрел на изображение бегущего человека с тюремными ядрами на ногах. Он был очень похож на меня.

— У тебя все получится, — пообещал Бари и вложил эту карту в мою колоду. Затем он вернул ее в мой карман.

— Рад был знакомству, Саймон, — сказал он, — мне пора бежать.

— Но почему карты не причинили тебе урона? — удивленно спросил я. Перед глазами уже все плыло, а сам Бари превратился в размытое зеленое пятно.

— Наверное, потому что это я их нарисовал, — рассмеялся Бари и исчез в зеленой дымке, а я провалился в полную темноту.

Все исчезло. Экспонаты, залы, иглы. Ушла боль. По моему астральному телу растекалось змеиное молоко. Оно заполняло меня, и я понял, что не могу сопротивляться тому, что оно пытается захватить мои тело и разум. Ему нужно было отдаться. Расслабиться и погрузиться в тот мир видений, что оно предлагало.

Я остановил внутренний диалог, отринул все мысли и расслабился. Впервые мне стало очень легко. Боли не было. Я не чувствовал ничего. Но скоро в кромешной тьме стали появляться образы. Картинки сменяли друг друга, словно в крутящемся калейдоскопе, а я не мог зацепиться ни за одну из них. Где-то я видел себя еще в начальной школе. На каких-то мне улыбался отец. Это все прошлое. Нет, я не хочу его видеть. Мне нужно только будущее. И едва я подумал об этом, как картинки сразу же изменились. Я увидел лица своих новых друзей и мастеров. Нужно было сосредоточиться и остановить хотя бы одну из них. И тут передо мной мелькнуло лицо Брюса. Я мгновенно задержал его и попытался нырнуть в этот образ. И тут произошло настоящее чудо.

Я оказался перед ним. Наш куратор был чем-то напуган. Это читалось по его высоко поднятым бровям. Он стоял возле стола и говорил с кем-то, кто сидел ко мне спиной. Широкие плечи, черный костюм, седые короткие волосы. Наш главный босс? Тот, перед кем отчитывается Брюс? Интересно о чем они говорят, но слов не было слышно. Брюс кивал и крепко держал свой смартфон. Затем картинка стала растворяться, и я увидел улицу, залитую светом неоновых вывесок. Где это? Это же не наш городок. И снова Брюс! На этот раз он стоял у мусорных баков и говорил с высоким парнем в черной кожаной куртке и широких штанах. На голове у паренька была шапка с принтом черепа, а сам он носил обильный пирсинг на лице. Над левой бровью была тату в виде надписи «Король» на английском языке готическим шрифтом. «Кинг». Какой неформал. И опять непонятно о чем они говорят! Ничего не слышно. «Кинг» вел себя вызывающе и явно набивал себе цену. Наконец они с Брюсом пожали друг другу руки и направились в мою сторону. Кто это? О чем они договорились?

Но видения продолжались. Теперь они решили показать свою темную сторону.

Я увидел свою мать на больничной койке, а рядом с ней сидел покрасневший отчим. Он сжимал ее руку и что-то шептал. Я стоял рядом и ничего не мог поделать. Меня никто не слышал. И тут меня осенило. Это же пророчество Рофокаля! У матери рак! Точно. В будущем меня ждет это испытание, и я должен попросить корпорацию помочь мне. И картинка тут же сменилась.

На этот раз все было совершенно иначе. Я сразу ощутил как капли дождя ударили по моим плечам и волосам. Я оказался в мрачном переулке, а напротив меня стоял Рэй. Я слышал как кричат уличные коты. Как завывает холодный ветер. Я держал руку в кармане и четко ощущал холодную рукоять пистолета, что подарил мне полковник. Однозарядный, мощный. Рэй сжимал кулаки, и я видел, что он надел боевые кастеты. Что это за сцена? Зачем она? Что мне хотят показать?

Рэй зло осклабился и пошел навстречу. Звуки вновь исчезли, и мой вопрос «почему?» застыл в пустоте. Парень был уже близко, и моя рука сама собой выхватила пистолет. Я направил его точно в грудь Рэю, и тот испуганно замер. Он опустил кулаки, а один из его кастетов со звонким стуком упал на серый асфальт. Звуки вернулись, и картинка начала исчезать.

— Стой! — крикнул я и потянулся к другу, но он уже растворился в темной дымке. Видение начало исчезать, и тут я увидел самого себя. Я стоял в дурацком прикиде как у шута и держал в руках тонкий белый посох с веточками на самом конце. И тут я вспомнил, что уже видел себя в таком виде. Тогда у стены Сфинкса. На пороге в Бездну. Нулевой локал. Тогда мы были с Рэем, и он был в львиной шкуре, а я в таком вот наряде. Наши отражения. Наши арканы. Забавно, но именно мы с ним так и не раскрыли их. А теперь меня ждет смерть, если я ничего не предприму. Но что мне делать?

— Подойди ко мне, — попросил я своего двойника тихим шепотом, и он послушно приблизился, — ты нужен мне.

Саймон-дурак широко улыбнулся не характерной для меня улыбкой и вдруг со всей силы врезал мне посохом прямо по лбу. У меня аж искры из глаз посыпались, и я увидел, как они весело скачут по полу. Что за херня!

— Что тут происходит? — раздался недовольный голос Барло, чье появление я профукал, — как?

Демоница подняла с пола пустую бутылочку, и ее аж затрясло. Она гневно разбила ее об мой постамент и тут же схватила меня за шею.

— Как? — спросила она зло буравя меня красными глазами, — ты пил мое молоко? Как ты его получил? Кто открыл тебе рот? Говори, ангелочек, иначе я убью тебя прямо сейчас!

В другой руке Барло сверкнул ритуальный изогнутый серп с блестящим лезвием. И я понял, что момент моей окончательной смерти близок как никогда. И в этот момент внутри меня словно произошла какая-то перемена. Разум затянуло волшебной пеленой, и я понял, что это и есть пробуждение аркана.

— Убей меня прямо сейчас! — неожиданно для самого себя чуть ли не заорал я, — и тогда ты никогда не узнаешь, кто тебя предал! Кто продает твое молоко всем подряд!

— Мое молоко? Продается? — демоница аж дар речи потеряла.

— А иначе как бы я его получил? Если бы у тебя была колода, то ты могла бы сделать расклад…

— Заткнись! — взвизгнула Барло и влепила мне звонкую оплеуху, но Дурак лишь рассмеялся, словно в припадке.

— Думай, старая перечница, думай. Я предлагаю простую сделку, — эти слова сами лезли из моего рта, и я удивлялся наглости говорящего.

— Ты смеешь торговаться, червь? — новая пощечина заставила меня засмеяться еще громче.

— Это Бездна. Все мастера любят сделки. Разве нет?

— Но ты же все равно умрешь!

— Сделка! — смеялся я.

Барло перестала лупить меня и задумалась. Она была в ярости и замешательстве, но любопытство брало верх.

— Давно у меня не было таких эмоций, — вдруг сказала она, — ты умеешь удивлять, ангелочек. Говори чего ты хочешь, но сразу предупрежу, что свободу ты не получишь, а смерти тебе не избежать. Сразу после сделки я отсеку тебе голову и выпью весь твой свет.

— А если я все-таки сбегу, и мы встретимся вновь?

— Тогда ты будешь свободен, ибо сбежавший экспонат не может снова встать на постамент. Это главное правило. Тот, кто избежал виселицы один раз, второй раз повешен не будет.

— Хорошо, — кивнул Дурак, — освободи мои руки, я хочу потискать твои груди!

— И все? — с подозрением спросила Барло. Моя просьба ее совершенно не удивила.

— Да, потом можешь спокойно делать со мной, что хочешь. А имя предателя я назову лишь когда дотронусь до твоих грудей.

— А ты точно дурак. Ладно, — демоница очень уж легко согласилась, хотя чего ей ломаться-то? Чай не девочка уже давным-давно.

Часть игл медленно ушли в стороны, и мои руки оказались на свободе. Я чувствовал облегчение и одновременно странное ощущение, что тело принадлежит вовсе не мне. Словно кто-то был внутри меня и рулил как хотел. Я же стал молчаливым наблюдателем. Я не понимал, хорошо это или нет, но если этот кто-то вытащит меня из Музея агонии, я буду только счастлив.

— Тебя предал гнусный карлик Бари Дворфин, — непринужденно сказал Дурак и схватил госпожу Барло за груди, — вот это размер! Тебя не перевешивает? Это восьмерка?

— Гнусный мерзавец! Так и знала, что нельзя доверять этому недомерку! — воскликнула Барло, — кончай со своими дурацкими вопросами и готовься к смерти!

— Один момент! — Дурак резко схватил ключ на груди Барло, а в другой его руке возник белый посох. Он со всей силы ударил им по ноге демоницы, и весь мир перед глазами померк. Я лишь слышал дикие, удаляющиеся вопли Барло. И они были ужасными. Так могут верещать только дикие звери или ужасные чудовища.

Тьма окутала меня целиком, но рука уже убирала ключ-амулет в карман. Надо же! Я сумел пробудить свой аркан! Неужели я смогу запомнить все это? А где я сейчас, черт побери?

Тьма отпустила меня, и я, пронзенный кучей игл, повалился на деревянный пол. Кажется, это знакомое место. Посох в моей руке исчез. Боль вернулась, и я застонал, как побитая собака. Я истекал светом! Сил не было даже чтобы встать. Я упал на пол и попытался вынуть хоть одну иглу. Нет, без посторонней помощь у меня это не выйдет!

— Какого хрена? — раздался женский голос. И он показался мне знакомым.

— С-с-Саймон? — удивлению девушки не было предела, — Дурак из «Вольфганга»? Вот так встреча.

— Кацуки? — я был удивлен не меньше ее, — заслонщица, ты чуть не убила Кайла. И теперь добьешь меня? Твой лидер будет счастлив. Рубака в маске волка.

— Еще чего, — девушка присела рядом со мной, и я увидел ее удивленное лицо, — во-первых, мне не велено тебя убивать. А во-вторых, мы в зоне спасения. Это бивак. Видишь тут синие фонарики? Тебе очень сильно повезло, что я оказалась на этой стоянке. Вообще не было в планах появляться здесь, но меня словно кто-то вел в это место. Теперь я понимаю, что это было неспроста.

— Мы враги, — напомнил я.

— Вообще — да, но в данный момент, нет. В биваках нельзя драться и убивать кого-либо. Забыл? Здесь нужно помогать даже врагам. Что ты так на меня смотришь? Удивлен?

Кацуки подхватила меня за плечи и потащила по полу. Это у нее получилось даже слишком легко.

— Ты потерял много света, дурак, — сказала она, — у тебя есть лекарства? И откуда эти иглы?

— Я сбежал от Барло. Эти иглы принадлежат ей.

— Ну ни хрена себе! — Кацуки по-пацански присвистнула, — вот это поворот. Впервые вижу того, кто смог сбежать от нее. Как ты вообще смог это провернуть?

— Секрет.

— Вот значит как?

— Лекарств у меня нет.

— У меня тоже немного. Блестяшек у тебя тоже, как я понимаю, нет, — Кацуки начала вынимать иглы из моей спины, — жесть, ты сам стал как сэр Иглик.

Заслонщица достала из поясной сумки целебный порошок и стала сыпать его на дырки от игл. Они затягивались, но лучше мне не становилось.

— Быстро заканчивается, — неодобрительно заметила девушка, — мы и не думали, что ты сможешь сбежать от Барло.

— Выходит, вы знали, что я нахожусь у нее в плену? — удивился я.

— Конечно. У нас везде есть уши и глаза. Мы даже думали вытащить тебя оттуда, но операция показалась слишком рискованной.

— Вы до сих пор надеетесь, что я встану на вашу сторону?

— Когда доберешься до шестого локала, ты запросто можешь поменять свое решение.

— Ага. Когда получу по башке от этого вашего рыцаря с «факом» на ведре?

— В том числе, — Кацуки улыбнулась. А она так ничего. Симпатичная для азиатки. Интересно, сколько ей лет? Выглядит она явно постарше нас. Лет двадцать точно есть.

— Так. Почти все иглы я достала, но блестяшек у меня нет. Лекарство кончилось, — девушка тяжело вздохнула, а потом подошла к столу и стала тереть лампу Иглика. Могучий еж тут же возник из синего тумана.

— Ого! — удивился он, — редкий случай. Заслонщица спасает корпората. Я видел подобное всего несколько раз.

— Ваши законы нарушать нельзя, — сказала Кацуки.

— Еще бы! Но их создали ангелы и те, кто был до них. Я всего лишь старый слуга основателей. Вы хотите поторговать?

— У нас нет блестяшек, а этому дураку нужны лекарства. Я знаю, что вы не работаете в долг, но мне интересно, что еще можно обменять на них. Что скажете насчет игл Барло?

— Как интересно, — ежик взял самую маленькую из предложенных ему игл, — очень редкий материал, а молока ее случаем нет? Вот оно прямо бесценно!

— Нет, его я уже употребил, — сказал я, и Кацуки сделала удивленное лицо.

— Саймон, — прошептала она.

— Даже боюсь представить, что ты там увидел, — сказал Иглик, — ладно. Давайте сюда эти иголки. Думаю, они отлично украсят мою спинку. Вот ваши лекарства от ран, но на восстановительное зелье вам не хватит.

— И за это спасибо, — кивнула заслонщица, — без вас он бы погиб. Раны и нехватка света не позволят ему проснуться.

— Я должен помогать вам по мере моих сил и условий договора.

На столе появились еще две склянки с порошком, и Кацуки продолжила свое дело. Через какое-то время все иглы были вынуты и отданы Иглику, а раны обработаны. Я был без сил. Я ничего не весил, и девушка легко переносила меня от стола к кровати.

— Совсем потускнел, — заметила она, — с каждой иглой ты лишался части своих сил. К сожалению, их было слишком много.

— Надеюсь, что смогу восстановиться, — пробормотал я, валясь от усталости. Боль стихла, но сам я стал будто призрак. Мне конец.

Что вообще произошло в Музее агонии? Кто завладел мной? Аркан? У него в руках был посох из белого дерева. Погодите. А не от него ли продает веточки возвращения сэр Иглик? Ничего себе! Это многое объясняет! Неужели Дурак имеет доступ к такой силе перемещений?

— Ты совсем плох, — покачала головой Кацуки, — ты не сможешь проснуться, пока настолько ослаблен. Видимо, мне придется возлечь с тобой и поделиться своим светом.

— Возлечь? — удивленно спросил я, но девушка уже забралась ко мне в постель и легла рядом.

— Никакого секса в осознанном сновидении, дурачок, — усмехнулась она, — только обнимашки и передача энергии. Мне это обойдется в неделю без снов, а тебе примерно столько же придется проваляться в больнице. Но никогда не забывай, как мы были близки, и что это я спасла тебе жизнь, Саймон.

— Не забуду, — пообещал я, — жизнь за жизнь.

— Вот дурак, — усмехнулась Кацуки и обвила меня руками и ногами.

Я отчетливо ощутил ее необычайное тепло. Оно исходило от ее тела и мягко входило в мое. Наши тела словно слились, и мне стало приятно и очень уютно. Прямая передача энергии во сне! Круто!

— Мы уснем и проснемся вместе, — пообещала девушка-ниндзя, — только ты в палате больницы, а я в собственной постели. У каждого из нас своя реальность. Не находишь?

— Выходит, что так и есть, — сказал я и обнял ее тоже. Удивительно, но она не стала убирать мою руку. Какие же все-таки девушки необычные создания. А Кацуки так вообще. Я никак не мог понять зачем она помогает мне. Мы же враги! Она заслонщица и чуть не убила Кайла. Чуть не похитила меня. И тут до меня дошло!

— Скажи честно, Кацуки, — попросил я, — это вы спланировали мое пленение в Башне желаний?

— Хм, — девушка задумчиво посмотрела на меня, размышляя должен ли я знать правду, — да, мы.

— Я так и понял, — сказал я, — и вы не планировали спасать меня.

— Нет. Поэтому я была удивлена, увидев тебя здесь.

— Я поначалу подумал, что вы спланировали все — и мой плен, и спасение, и это необычное излечение.

— Нет, Саймон, — серьезно сказала Кацуки, — мы только подстроили ловушку в музее.

— Значит, среди моего отряда есть ваш крот? — прямо спросил я.

— Я не буду отвечать на этот вопрос. Ты узнаешь правду и совсем скоро, — пообещала девушка, — сейчас я сама чувствую себя пешкой в чужих руках.

— Тебя вели сюда?

— Да. Пернатые змеи напали на меня неподалеку от Моря Забвения. Я поняла, что смогу спастись от них здесь.

— Пернатые? — уточнил я. Все было ясно. Мой мастер устроил мне этот побег, хотя и всячески отмазывался от своего участия. До чего же тонкую игру он ведет! Я был чертовски благодарен ему. А заслонщики тоже молодцы. Они устроили мне отличную ловушку, но я уже догадываюсь, кто крот. Даже странно осознавать, что это он. Почему он так себя повел? Неужели все дело в банальной ревности? Я должен немедленно проснуться и добраться до Брюса, а, возможно, и выше. Мне пора в свой мир, а затем я вернусь в Музей агонии и дойду до телепорта. Я покину этот клятый третий локал! Обязательно!

Тепло наполняло мое тело, и я заметил, что оно снова становится ярким. Я уже не призрак, лежащий на смертном одре. Я почти восстановился. Рядом лежала Кацуки с закрытыми глазами, и я понял, что мне тоже пора. Скоро мы проснемся в реальном мире!