Перекрёстки времени[СИ]

ГЛАВА 14

... снова стоял перед зеркалом, держась руками за его овальную раму, как будто никуда не уходил. Как оглушённый, пытался он собрать в смятенном сознании мысли: что это с ним было, где он побывал и что всё это значит?

Когда Лён принял решение совершить бросок прямо через большое зеркало, он думал попасть прямо к своим друзьям, а вместо этого произошло нечто невообразимое. Как будто он побывал в варианте собственной жизни: он точно знает, что Лино Линарри, о котором Лён и понятия не имел - это он сам, но в другое время и в других обстоятельствах. Всё это уже как будто было - вот почему Лино преследовало отчетливое чувство дежавю. Об этом говорил и Лавар Ксиндара! Он и Лёну об этом говорил!

Это было, но в несколько ином варианте?! Те же люди, старые знакомцы, но как-то иначе! Брунгильда - архимаг Дивояра! Никакого сына Фазиско Ручеро - об этом говорила остаточная память Лино Линарри, двойника Лёна, который тоже был аватаром Румистэля - во времени! Он тоже встречался с Нияналью и тоже имел от неё детей! Дубовый лист, что происходит?!! Может, он попал в параллельное пространство, где обитает его двойник - нечто подобное, кажется, уже было.

Как-то во время Жребия он угодил в мир, странно похожий на его родную Землю, хотя планета и называлась иначе - Суммара. Думал он тогда, что юная Леночка, родившаяся в городе с названием, похожим на его родной, есть его физический двойник, только в иной ипостаси - женской. Может, существует целая ветвь родственных миров, в которых лишь меняются детали по мере удаления от первоисточника. Может, Земля не исходник, а такая же бусина в цепи вариативных миров! Может, он сам и иных обличьях ведёт свой нескончаемый поиск эльфийских кристаллов - и к чему всё это?

Он стоял неподвижно, держась руками за раму зеркала, и как будто пристально и напряжённо вглядывался в непрозрачную металлическую поверхность. На самом деле мысли Лёна словно разрывали ему мозг. Он вспоминал всё, что промелькнуло лентой перед его внутренним взором - как будто враз воспринял весь объем памяти Лино. И не всё в их жизни совпадало - иначе шли знакомые события.

Лавар Ксиндара - вот что поразило Лёна. Старый друг, под личиной которого скрывался Лембистор. Его встретил Лён во время путешествия в область Дерн-Хорасада, а Лино встретил там... Юги Джакаджу! Всё то, что помнит Лён как приключения с Лаваром у Лино были с Юги! И наоборот - у сторожевого дуба, где встретил Лён молодого бастарда Джакаджу, Лино встретил Ксиндару! Что-то скрыто в этом - точно! Самое решение просится в мозг, но никак не дается! Неужели и Джакажда имеет какое-то отношение к Лембистору?! Вот так неспроста он попался на глаза к Лёну - как будто судьба сама привела?!! Может, он тоже бесконечно меняется от облика к облику, от имени к имени и бесконечно идёт попутно с двойниками Лёна! И Наташа-Лиланда! С ней тоже связана какая-то тайна - всё неспроста! Зачем она всё время охотится за этой злосчастной книгой, которая породила столько проблем?! Ведь говорила же, что сама не знает, как будто что-то двигает ею, заставляя совершать ошибки, и она тоже движется по кругу!

Вот сейчас самое время отыскать одного мерзавца, который прикидывается простачком, взять его за горлышко, тихонько сжать и спросить ласково: а не перечислишь ли, мой голубок, все свои личины, в которые ты наряжался? Так скорее получится, а? Но нельзя торопиться. Если он сейчас кинется в подземный мир, то может запросто выдать Пафа - от него ведь только и ждут просчетов. Не сейчас, не сейчас.

Всё так же неподвижно стоя перед зеркалом, Лён просчитывал варианты один за другим и отвергал их. Разрывался между тревожным желанием немедленно броситься спасать Лиланду (о, он уже её называет Лиландой, а не Наташей!), и в то же время думал: кто же такой Юги? И хотел, очень хотел немедленно достать Лембистора и хорошенько тряхнуть эту подлую тушку.

Лететь на Сияре? Это выдать себя. Пробраться в здание Совета и вывести скутер? Надо ждать ночи. Едва ли кто прямо после его ухода бросится к волшебному зеркалу и начнёт искать Наташу или Юги. Как ни страшно было оставлять без присмотра это зеркало, Лён всё же прикрыл его покрывалом и заставил рамами, мебелью, всяким хламом.

Если кто и следил в тот день за молодым магистром, то наверняка был разочарован: он не предпринял ничего, а тихо и спокойно отправился в свой дом на Аметистовой улице.

Тот двойник, в образе которого побывал Лён, этот Лино Линарри - события его жизни в чем-то сходны с жизнью Лёна, но несколько отличаются в деталях. Такое впечатление, что он наблюдал вариант своей собственной судьбы. Но вместе с этим изменились и судьбы тех, кого он знает. Кто был задействован в его жизни. Как будто произошла зеркальная рокировка.

Поменялись местами Лавар Ксиндара и Юги Джакаджа, и настойчиво лезла в голову мысль, что эти двое на самом деле одно и то же лицо, только в разные периоды времени - Лембистор! Но кто же остался закованным в камень на границе заколдованной области, если Джакаджа в это время был с Лёном и восседал на драконе?! Вот этот парадокс никак невозможно было разрешить. Но есть один тип, который знает ответ на этот вопрос, и этот тип сейчас вместе со всеми сильвандирцами обживает новую землю. Заперт он надёжно и никуда не денется из подземного мира. Так что с допросом пока можно подождать: навещать свою собственную волшебную страну Лён будет только с достаточным грузом эльфийских кристаллов - чтобы зря не шататься. Кто знает, какие ещё приспособления для детального наблюдения имеются в Дивояре.

Он бесцельно слонялся по своему жилищу - просто так, потому что просто требовалось движение. И очнулся только у стены, скрывающей вход в тайную комнату. Да. ведь кое-что ему досталось в память от двойника! Неужели открылся секрет витражей-окон?!! Поразительно то, что за непрозрачными стеклянными картинами как будто есть свет! Сначала он думал, что это искусственная подсветка - для красоты, это в самом деле делало картины как будто живыми и создавало впечатление окон. Но кое-что до сих пор как-то проходило мимо внимания: свет за витражами менялся! Иногда то одно, то другое окно темнело, как будто терялась подсветка, и тени перемещались по полу, как будто источник света за витражом смещался! Лён точно знал, что это не свет солнца и потому не задумывался над этим.

Войдя в комнату, он окинул взглядом портреты. Ему сразу бросилась в глаза алая фигура Финиста, как будто источающая яркий свет - настолько насыщенным было красное стекло, которым выложены доспехи огненного рыцаря. Как у живого полыхали его пламенные волосы, и так же ярки вишнёвые глаза, в упор глядящие на Лёна. В глазах то же напряжённое, зовущее выражение, с каким Финист говорил к нему в последний раз - когда время неумолимо разлучало их. Князь завещал забрать сокровища, которые собрал он за всю свою жизнь. Ты найдёшь их, когда пройдёшь через меня, сказал он. И что это значило, Лён тогда не понял. А вот его двойник, Лино Линарри понял - он нашёл все клады, оставленные предками.

Двигаясь через комнату и обходя стоящую в центре вазу, Лён наблюдал за лицом Финиста - тот смотрел своими вишнёвыми глазами в самые зрачки Лёна с любой точки, как будто перемещал взгляд. Казалось, губы его чуть шевелятся, что-то беззвучно говоря, и так же как будто ветер развевает алые пряди его волос.

Зачарованный зрелищем, которое казалось игрой воображения, Лён подошёл вплотную к портрету и смотрел на него снизу вверх. Теперь взгляд князя был направлен вниз - к стоящему у подножия портрета человеку. Глаза его притягивали, и Лён приблизился к плоскости витража, чтобы заглянуть сквозь светлый кусок стекла: что там, за окном? Но глубокая ниша не дала приблизиться, и Лён поднялся на плоскость подоконника. Теперь он был с князем лицо в лицо и всматривался в эти незабываемые черты.

Вишнёвые глаза широко раскрыты, губы, казалось, чуть улыбаются. Как будто ощущает Лён горячий ветер, который колышет волосы князя и превращает в красный прах пустынный пейзаж за его спиной. Это огненный мир, испепелённый мрачным красным солнцем, и чёрные тени лежат в глубоких разломах земли. Но мало можно рассмотреть за плечами князя - он занимает собой весь проём арочного окна, а остальное занимает красный дракон, лежащий за ним. Но вот зрачки князя! Два глубоких непроницаемых кружочка, в которых ранее всегда таилась чернота - сейчас, когда они напротив глаз Лёна, вдруг стали как будто двумя оконцами, в которые просочился свет!

Изумлённый, он приник к зрачкам Финиста, силясь разглядеть то, что скрыто за окном, и в этот миг что-то изменилось вокруг. Отпрянув от портрета, Лён огляделся и сразу понял, что куда-то перенёсся. Это не его комната в дивоярском жилище. Вместо витража перед ним высокое арочное окно - тех же пропорций, что и в дивоярской комнате, но за окном незнакомый пейзаж. Та местность, что скрывалась за спиной Финиста, выжженный красным солнцем мир. Открытая равнина, утопающая в мрачном багровом свете, и тёмно-синее небо над ней, прочерченное широкими хвостами комет.

Стремительно обернувшись вокруг себя, дивоярец разглядел тёмные, мрачные своды помещения - размерами такое же, как его тайная комната, с четырьмя окнами и дверным проёмом-аркой. Сложенные из крупных блоков стены, шатровый потолок, простые плиты пола - всё без малейшего украшения, суровое и строгое. В окнах нет стёкол, но что-то препятствовало проникновению жара извне: шестым чувством Лён ощущал, что высунь он сейчас руку наружу, её вмиг испепелит без защиты. А внутри как будто прохладно.

Пройдя аркой, он вышел в широкий коридор, по обе стороны которого зияли окна. Здание высоко возвышалось над бесплодной местностью, но вид по обе стороны одинаков: на этой планете явно нет жизни. Не было дверей, ведущих наружу, и сам коридор находился высоко над поверхностью земли. Единственный проход привёл в новое помещение - обширное, прямоугольной формы, с массивными колоннами и возвышением посередине. Непонятно откуда шёл свет, что освещал его, и Лён с невольным содроганием понял, что нашёл могилу огненного князя. Так же, как Гедрикс, тот устроил себе тайное погребение, и также над гробницей Финиста возвышалась вместо надгробия каменная фигура в полный рост: сидел на кресле, опираясь одной кулаком о колено, совсем как живой, каким помнил его Лён, князь Финист - вся скульптура сделана из цельного куска красного камня. Второй рукой князь придерживал средних размеров сундучок, и пальцы его закрывали замок.

Снова дивоярцу предлагалась загадка: ясно, что так просто открыть сокровищницу не удастся - это проверка на истинность. Если кто чужой ненароком забредёт сюда, то не получит эльфийские кристаллы, что и подтверждали опалённые кости, лежащие вокруг трона. Кто же сумел проникнуть в эту неприступную цитадель на этой убийственной планете?! Всмотревшись в тленные останки, Лён ужаснулся: среди костей и остатков сгоревших доспехов виднелись несколько настоящих дивоярских мечей! Это небесные маги пытались добыть кристаллы! Побывали тут, помимо дивоярцев, и другие: по некоторым фрагментам испепелённых останков можно признать космические скафандры! Но были тут и другие кости - нечеловеческие! Трудно представить, что это были за существа, но охотников тут побывало немало. Знали ли они, за чем охотились?

Осторожно пробравшись среди рассыпающихся при малейшем прикосновении скелетов, Лён сумел встать прямо перед статуей и попытался посмотреть ей в глаза. Но, как тогда, на одиноко торчащем посреди ледяного моря острове, в гробнице Гедрикса, статуя не смотрела в лицо пришельца - её взгляд был сосредоточен чуть ниже.

Вишнёвые глаза каменного Финиста смотрели мимо лица гостя - казалось, князь смотрит на его шею.

Самый точный опознавательный знак принадлежности к потомкам Гедрикса - волшебный меч Джавайна. Но как его использовать? Нет на надгробной плите углубления, как на могиле Гедрикса.

Держа в руке свой меч, Лён раздумывал. Его взгляд притягивал кулак Финиста, которым тот без всякой надобности опирался о свое колено - ладонь сжата, но не до конца: в ней оставалось место, в которое могла бы поместиться гарда меча. Но что если Лён ошибается, и это не тот путь? Тогда - как все эти, он поджарится.

Он может прикрыть себя энергетическим полем, которое наверняка спасёт его от гибели в огне, случись ему ошибиться. Но это только в том случае, если он держит меч в руке - без него потомок Гедрикса открыт и беззащитен.

Это испытание на волю и веру, и ничего другого на ум не приходило.

Сияющий холодным светом серебра меч, единственное светлое пятно во тьме гробницы, скользнул торцом рукояти в кулак изваяния, и в тот же миг Лён понял, что не ошибся: каменные пальцы Финиста, придерживающие сундук и плотно держащие замок, вдруг отомкнулись. Тяжёлый короб шевельнулся, словно грозил упасть, и грузно лёг в руки дивоярца. На крышке имелась удобная ручка, чтобы можно было его нести, и сам он оказался вполне по силам Лёну.

Забрав из руки Финиста свой меч, он напоследок оглядел гробницу, как будто теперь уже навсегда прощался с огненным князем. И направился, переступая через горелые кости неудачливых охотников за камнями исполнения желаний, на выход - обратно, в ту комнату, куда попал вначале. Нет никакого понятия как выбраться отсюда, но была полная уверенность, что Финист позаботился об этом. Это непрошенным гостям одни препятствия. Так оно и вышло.

По возвращении в комнату с четырьмя окнами, Лён увидел, что одно из них больше не прозрачно: проем его заполнял цветной стеклянный витраж, на котором был изображён сам Лён. Уже не сомневаясь, дивоярец вскочил на низкий подоконник и приник к своему изображению. Мгновенная перемена обстановки - и вот он снова в своей потайной комнате в Дивояре, на этот раз с добычей - с сундуком, полным эльфийских кристаллов.

Открыв сокровищницу, он увидел россыпь пронзительных зелёных огней, среди которых вкраплениями выделялись тёмные включения - это кристаллы, в которых заключены чьи-то души. Сколько ж лет эти несчастные томились тут и дожидались своего часа? На этот вопрос у Лёна не было ответа, потому что он не знал, что делать с такими кристаллами. И сумеют ли их жильцы когда-либо освободиться из своего плена, как некогда сумела это сделать Гранитэль. Но это уже потом, а сейчас он должен без промедления забрать ещё два клада - от Елисея и Гедрикса.

Как просто всё оказалось! Его предшественники всё уже сделали, и ему только остается пройти сквозь витражи-порталы и забрать собранные ими кристаллы!

Нисколько не сомневаясь в успехе, Лён поднялся на подоконник того витража, на котором был изображён прекрасный юноша со светлыми волосами и волшебным взглядом синих глаз - это был Елисей. Точно также приник Лён к его лицу, и заглянул сквозь зрачки королевича в тот мир, где тот оставил свое послание. И вот минует неощутимую преграду - тот витраж, границу между мирами.

Чудесный замок встретил его на той стороне портала. Прекрасные светлого, пронизанного светом камня, стены и широкие окна, в которые льётся мягкий свет, играющий отблесками моря. Здесь веет свежим ветром и слышен шум волн, доносящийся снаружи. Блестящий полированный пол как будто залит стеклом, под которым живым узором трепещут водоросли. Коралловые кружева покрывают сводчатые потолки и оплетают тонким узором мраморные колонны.

За великолепной аркой открывается второй зал, за ним - третий, и вот очарованный гость попадает в место, которое пробуждает в нём воспоминания. О, он помнит его! Он знает где это! Он был тут! Да, эти увитые каменными цветами арки и фигурные столбы, поддерживающие ажурную крышу! Эти раковины вместо ваз, и рисунок пола! И этот трон, искусно сделанный из жемчуга и кораллов! В это место некогда попал он, когда плыл на каравелле с названием "Фантегэроа" через море Неожиданностей! И был он тут ранее - вместе с Нияналью, когда пускались они в ночные плавания по волнам любви! Да, это морской замок, где жили его старые друзья, морские обитатели - планеты Океан! Но где они все? Почему его никто не встречает?

В волнении Лён обежал залы и вышел на открытую террасу, где и увидел лестницу, ведущую вниз - беломраморную ленту, извивающуюся среди уступов и бегущую к воде. Всё было так, как в тот день, когда высадился он тут с моряками с "Фантегэроа"! Но пусто нынче здесь, и нет следа той весёлой толпы, в которой веселились они с Нияналью. Лишь ветер всё тот же, и солнце светит так же ласково и нежно, и воздух так же чист и свеж.

Печальный, пошёл он вниз по лестнице, надеясь увидеть резвящихся в воде русалок и тритонов. Ступени привели его к воде, и уходили дальше, вниз - в прозрачную аквамариновую глубину - там что-то неясно светилось среди колышащихся водорослей и беспечно плавающих рыб.

Чем больше всматривался Лён, тем больше понимал: ему нужно туда - вниз. Спустившись по ступеням, он погрузил в воду лицо и попытался рассмотреть - что же там, куда ведёт эта узкая лестница? Да, там что-то было, но длинные водоросли, плавно колышащие по течению своими зелёными листьями, мешали рассмотреть.

Оттолкнувшись от ступеньки, он нырнул и что было сил принялся грести ко дну. Здесь не слишком глубоко - для опытного ныряльщика, но Лён не настолько хороший пловец, чтобы достичь дна и продержаться без воздуха хоть пару минут. Прежде чем вынырнуть, он успел рассмотреть очертания человеческой фигуры, сидящей на кресле перед большим предметом, а дальше пришлось скорее выгребать наверх. Там, на беломраморных ступенях, он отдышался и стал думать как быть ему.

Случилось как-то раз, когда он обратился в рыбу, но было это в момент сильного душевного напряжения, когда ему грозила смертельная опасность. Вот тогда, в подземном ходе Дерн-Хорасада, к нему пришло неожиданное умение обращаться в нужную форму. Тот, кто иногда внезапно просыпался в душе Лёна, вот он владел превращениями в любую форму. Чем сложнее обращаться в рыбу, нежели в сокола, ёжика, сову?

Поднявшись с места, он снова нырнул в воду и грёб вниз до тех пор, пока не кончился в лёгких кислород, и в тот момент, когда начало темнеть в глазах, пришла неожиданная лёгкость и вместе с тем новое ощущение своего тела. Вода стала для него естественной стихией, как воздух для человека. И, оглянувшись назад, он увидел вместо ног широкий сильный хвост - он стал морским тритоном!

Сильными гребками рук и ударами хвоста он легко достиг дна и обнаружил там то, что искал. Вырезанная из голубого камня фигура в рост человека, сидящего на каменном сидении в окружении живописного морского сада - в этом склонённом лице Лён без труда узнал Елисея, сына двух стихий - воды и ветра. Но изумляться прекрасной, как живой скульптуре было некогда, потому что внимание привлекло кое-что другое.

Тритон, парящий над маленьким морским садом, окружающим скульптуру, выпустил изо рта гроздь пузырьков и вместе с тем под водой раздался невнятный вопль. Хвостатое существо ринулось к огромной раковине, лежащей у ног статуи - к ней был направлен задумчивый взор таинственного каменного человека. Большая двустворчатая раковина, похожая на тринидадского моллюска, была полуоткрыта - верхняя створка сдвинута. Вцепившись в неё перепончатой ладонью, тритон с силой рванул её и сбросил на песок. Внутри раковины было пусто.

Выползающий на ступени лестницы получеловек-полурыба быстро претерпевал изменения: его блистающий чешуей хвост быстро расходился на две ноги, и вот под мягким солнцем планеты Океан уже сидит на ступенях голый человек.

- Она пуста! - ошеломлённо говорит он непонятно кому, машинально потирая быстро сохнущие под ветром руки.

Его опередили! Кто-то похитил клад Елисея! Вспомнились ему те горелые кости, что валялись внутри гробницы Финиста, и были там даже дивоярские мечи! Вот оно что, добрались, выходит! Охотились дивоярцы за эльфийскими кристаллами. Значит, знали что это такое. Вот откуда эта непрерывная, осторожная слежка за ним! И все же: как? Как сумели преодолеть магические затворы? Но Говорящий-С-Ветром-И-Водой не оставил никакого препятствия, кроме глубины! Неужели думал, что на этой пустынной планете, где нет людей, его клад надёжно спрятан?

Надевая на себя сброшенную на ступени одежду, он мрачно молчал. Такого исхода дела он не предвидел - что-то пошло не так.

Вернувшись тем же путём в свою комнату в Дивояре, Лён задумался. Теперь снова будущее представлялось ему неопределённым. Только что он видел ясно свой путь, и вот опять что-то вмешалось в его планы. Взгляды молодого дивоярца обратились к третьей картине: к портрету самого Гедрикса. Мрачный вид короля-скитальца вселил тревогу в его последнего потомка.

Встав на подоконник и приблизившись лицом к лицу изображения, лён уже не сомневался в том, что обнаружит он на той стороне портала. Откуда такая уверенность? Непонятно, но картина представала такой ясной, что когда он перешёл границу, уже ничему не удивился. Гробница Гедрикса.

Да, он был тут и видел этих двух огромных каменных орлов по обе стороны от сидящей в задумчивости фигуры. И этот каменный склеп без дверей, и раскрытая гробница, откуда он когда-то извлёк книгу. Вот только тогда он не понял, что не только книгу с жизнеописанием и наставлением оставил ему Гедрикс, но и сам клад. С прибытием Дивояра на Селембрис все три ухорона должны были стать ему доступны, но что-то пошло не так. И вот в раскрытой могиле, где не было тела, теперь нет ничего. Книгу он забрал отсюда, но кристаллов тут уже не было - кто-то опередил его уже тогда.

Вернувшись с пустыми руками в свою комнату, Лён задумался, глядя на единственный сундучок с кристаллами. Да, его опередили - непонятно кто и как. Так что, тайна его дивоярской комнаты теперь стала бесполезной. Но вместе с этим пришла ему в голову такая мысль: все отгадки в прошлом, там исток всех тайн. Вернувшись в прошлое, к предыдущему Дивояру, он снова войдёт в свою комнату и снова попытается проникнуть сквозь порталы. Тогда он опередит похитителя кристаллов. Да, здесь ему больше делать нечего - тут он взял всё. И никаких сомнений - теперь он знал, что делать. И каков будет его путь.

Теперь, когда он знал, что Юги Джакаджа вовсе не случайный человек, попавший в круговорот событий, а такой же аватар Лембистора, как Лавар Ксиндара, Лён решил не избавляться от молодого бастарда (в чем сомнения), а наоборот - сделать его своим спутником. Так скорее откроется тайна. Пусть этот молодой хитрец путешествует рядом с дивоярцем - так он скорее проболтается. Была такая уверенность, что Юги пока неведом тот путь, который он пройдёт, прежде чем станет демоном-Лембистором. Что он ищет, зачем всё время пересекается с Лёном? Откуда это чувство непонятного притяжения к этой неуловимой личности, и в то же время отторжение и враждебность?

Надо переправить сундучок в нижний мир - пусть сокровища пока хранятся в волшебном дворце Рагноу. А когда он всё соберёт, то переправит кристаллы на остров Рауфнерен. А заодно отыщет этого лекаришку, который хитро прикрылся именем Фазиско. Вот скотина! Как подставил парня!

Уже нисколько не сомневаясь в своих действиях, испытывая истинное наслаждение от сознания своих возможностей, подлинного могущества, несравнимого с возможностями дивоярцев, он достал свое маленькое зеркальце и вызвал видение эльфийского холма. Он может перемещаться любым угодным ему способом - в этом власть и свобода. Пусть соглядатаи Совета следят за ним, пусть ломают головы верховные маги!

Мгновение - и перенос совершился: прямо на голую вершину холма на границе Бреннархайма, торчащего, как лысая макушка, среди величественных и непроходимых чащоб волшебного леса, воздвигнутого таинственным артефактом эльфов - магическим гребешком, найденным в походе во время Жребия. Да, помнил Лён из памяти своего двойника, что Лино тоже прошёл это испытание, чтобы спасти друга, попавшего в плен Красного Кристалла - всё это было!

- Есть! - кратко сказал наблюдатель возле большого экрана зала Совета.

- Значит, там... - отозвался Вольт Громур, стоя за спинкой кресла и пристально глядя на экран.

- Как он туда попал? - спросила Брунгильда, стоящая рядом, - Ведь Сияр не покидал облачный луг, и к машине своей он не обратился, иначе магические стражи из коридора тут же подали бы знак.

- Неважно, - ответил Громур, - главное: мы знаем, где он прячет свои кристаллы.

Все трое затаили дыхание и продолжали наблюдать за молодым дивоярцем, как только он возник на вершине холма. Как он проникнет внутрь?

Одинокая фигура на холме вдруг окуталась призрачным светом и исчезла.

- Зато теперь мы знаем, что он - Румистэль, - искоса глянув на валькирию, обронил Громур.

Та промолчала, и выражение её лица трудно было определить: то ли она грустила, то ли испытывала досаду.

- Грифон, мой дракон Лахайо здесь ещё?

- Куда ему деваться, хозяин, - пригнул тот пернатую голову, явно выражая удовольствие от вида своего владыки.

На белом пернатом змее он отправился в облёт своих владений, чтобы увидеть как далеко расселились по его миру поселенцы Сильвандира. Увидел он дома, построенные ими, деревни, пашни, мельницы, лесопилки, медные и железные копи, строящиеся на Грюнензее корабли, верфи, порт и многое другое. Здесь вовсю строилась жизнь, и его друг Алай Сильванджи был главной движущей силой освоения земли. Выстроился величественный Стовирадж, и башни королевского дворца украсились флагами Сильвандира. Мог ли догадываться его друг, с которым прошёл Лён столько дорог и столько повидал приключений, что у него есть двойник, который так же поселился в подземном королевстве и строил новое королевство взамен утерянного.

Таким Лён его и помнил памятью, усвоенной от Лино: Алай был тот же. Только без Пафа - не было в приключениях Линарри того периода, когда они вдвоем жили в дубе у лесной колдуньи Фифендры. Встретились друзья прямо в замке Магируса и других учителей не имели. Тогда отправились они на поиски пропавшей принцессы Натины и нашли её в мрачном Сидмуре, жилище демона Лембистора.

Не было у Лино приключений в школе - он просто перенёсся на Селембрис и остался жить в волшебной стране, поскольку прежний его мир был разрушен и погиб под пятой победившего фашизма. Да, это просто альтернативная реальность - вариант истории. Так узнавал Лён всё новые подробности жизни двойника, заглядывая в его память, как заглядывают в зеркало: сначала в упор, потом все больше забирая вбок и наблюдая противоположное изображение того, что есть там, в глубинах зазеркалья. А там была совсем иная жизнь.

- Давно тебя не видел! - обрадовался дивоярцу молодой король.

- Так ли уж давно, - улыбнулся другу тот, потому что отсутствовал насилу месяц.

- Ты был здесь год назад, - напомнил товарищу Алай. - Видишь, сколько мы выстроили с тех пор!

Год?! Он не был тут целый год?! Или время в подземном мире течёт иначе. И сутки тут короче? Вполне может быть, потому что управляется время тут не естественным ходом, а программой смены дня и ночи. Но как нужно укоротить сутки, чтобы этого никто не заметил? Или тут иные законы времени?

Да, его друг выглядел несколько иначе, нежели месяц назал: он изменился, стал взрослее. Или это заботы наложили свой отпечаток?

- Я женился, - рассказывал тот, проводя товарища переходами дворца - тут пока всё было просто, без королевских церемоний. - Жаль, что тебя не было на свадьбе. Но я не знал, когда ты вернёшься, а народу для уверенности в завтрашнем дне требуется нследник.

Всё тот же Паф: больше для других, нежели для себя. Он хоть любит свою избранницу?

На этот вопрос ответа не было, но Лён увидел супругу Алая, молодую королеву. Красивая девушка благородного происхождения, она вполне подходила на свою роль. Наверно, правильно: не следует более связываться с волшебниками. Себе спокойнее.

Причину, которая привела Лёна в Стовирадж, оглашать не следовало, и не надо расспрашивать о некоем докторе Фазиско, а то как бы чего не вышло. Он надеялся сам отыскать фальшивого зубодёра. Да-с, помнит он, что у Лавара Ксиндары был талант лекаря. Так что молодой король и знать не знает, что у него под боком приютился самый настоящий маг. Придёт время, и Лён изымет из быта сильвандирцев этого пройдоху. А то ещё, не приведи Дивояр, женится и наплодит тут мелких заклинателей!

Так, посмеиваясь своим мыслям, он отправился как будто на осмотр города, на самом деле ища знакомую вывеску. Осторожные расспросы дали результат, но не тот: в Стовирадже доктора Фазиско не нашлось. Зеркальце тоже подтвердило: Лембистор в подземном мире отсутствовал. Все попытки обнаружить бывшего демона ничего не дали. Проклятый Лембистор как сквозь землю провалился.

"Вот это да! Удрал, стало быть! Почуял неладное и смылся перед самым переселением!"

Всё это было очень плохо, потому что Лён не знал на что ещё способен бывший враг. Не очень-то верилось, что он лишился всех своих магических способностей. Наверняка затевает новую пакость. Эх, зря он так расслабился и поверил мошеннику!

Волшебное зеркальце ответа не дало: нигде на Селембрис Лембистор не обнаружился.