Перекрёстки времени[СИ]

ГЛАВА 12

"Что я - буду наказывать себя бездействием?"

Бессмысленно держать себя в заточении. Он вполне свободен и может жить так, как хочет. Для этого у него есть всё. Пешка он в этой игре или ферзь, у него есть свободная воля.

Отложив книгу в сторону, Лён задумался. Чего он хочет? Какой исход дела хотел бы видеть? И с удивлением понял, что хочет одного: разобраться в хитросплетениях своей судьбы. Он хочет видеть последний, завершающий акт, когда все актёры, добрые и злые персонажи, выйдут и раскланяются, а финал пьесы станет ясен и логично завершён. Но как приблизить этот конец?

Не зная, на что решиться, он взял со дна вазы два камешка и задумчиво стал рассматривать их. Один из этих камешков - кристалл исполнения желаний, второй - опасный для любого человека осколок, в котором провела столетия принцесса Гранитэль. Теперь он пуст - Лён растерял всех своих друзей.

Пришло на ум, как пылал он в своём последнем приключении желанием вернуться к эльфийскому холму, отыскать Лембистора, который скрывается среди сильвандирцев, и хорошенько допросить его. А теперь уже не хочет. И мысль преследует его, что за границами этого убежища нет ничего: туман, непрозрачное, всё поглощающее марево снаружи - оно ждёт его действий, готовое изменить свой сценарий по коррективам, которые внесёт он. Сделает что-то, и реальность изменит свой облик, а он знать о том не будет. Все будут те же: мир, друзья, Селембрис, Дивояр но какой-то вариант событий отомрёт, уйдёт в небытие, а он не будет знать об этом и станет действовать в соответствии со старым представлением. Вот как возникает хаос.

Навязчивая мысль: открыть дверь и посмотреть. И в то же время страшно. Никогда Румистэль так не боялся.

Книга, "Гениус Алама" - всё постоянно возвращается к ней, и вот она стала центром мысли Лёна. Наташа так настойчиво, так безнадёжно домогавшаяся этой книги, сама призналась, что её что-то влечёт к этому тексту, как будто в этих строках, написанных неведомой рукой, на языке, который знали в прошлом только они двое, что-то есть. А, может, в самом деле есть? Только он никак не может увязать факты в одну логическую нить - они разваливаются на варианты. Если бы Наташа под давлением случайных обстоятельств не призналась в том, что похитила эту книгу, а вместе с ней сына Брунгильды, и создала ту сеть обстоятельств, которые случились в деревне Блошки несколько лет назад - что, если существуют другие скрытые от него факты? Существует что-то, что может объяснить всё, что происходит с Лёном, с этим миром, с Дивояром. И у кого в руках ниточки судеб? Неужели они вручены таким слепцам, как он сам? С кем он борется - не с самим собой? Как некогда они с Наташей в этой деревне Блошки боролись с тем, что создала она сама?! Ужасна эта мысль. Парализует и лишает всякого желания действовать.

Как знать, может, само промедление его тоже влияет на течение событий. Он ветка, оторвавшаяся от дерева и упавшая в бурный поток времени. Ему только кажется, что путь его направлен последовательно прямо! Кто знает, чья рука выловит из воды прибившийся к берегу прутик, и кто пойдёт, помахивая им и отгоняя комаров, вверх по течению реки, чтобы небрежно выбросить находку! Может, птица подхватит его когтями, ошибочно приняв за рыбу - пронесёт и кинет! Может, попадётся он потом в рыбацкие сети, будет вынут, брошен на берегу, и снова какая-то неугомонная сила потащит его куда-то, чтобы неведомым образом потом снова вернуть в поток времени! Нет, больше он в прошлое не ходок! Нечего ему там делать, ведь кристаллы из Дерн-Хорасада он забрал, а больше нет причины забираться далеко назад. И, если вдруг случится так, что его опять туда забросит, он не будет предпринимать там ничего, а просто подождёт возвращения в настоящее.

Эта мысль принесла облегчение, а вместе с тем пришло решение начать немедленные поиски кристаллов. Полно миров, где его ждут эльфийские осколки, а то, что происходит в них, не имеет отношения к событиям на Селембрис.

Воспрянув от своих тяжёлых переживаний, Лён немедленно начал собираться в путь. Для начала надо переправить в подземный мир те два камешка, что хранятся у него в тайной комнате. Дворец Рагноу куда надёжнее дивоярского дома. Сигнал от входа прервал его мысли - кто-то искал с ним встречи.

"Наверно, опять Энина", - подумал Лён с неудовольствием, представив себе, какая сейчас разыграется сцена. Ведь он по возвращении не встретился с целительницей и не передал ей слова Пафа. А девушка наверняка ждёт результата своей хитроумной выходки. Если это вообще её затея.

Он открыл дверь и уже думал встретиться лицом к лицу с Эниной, но к удивлению своему никого на пороге не увидел. Кто звонил и почему ушёл? Перепутал дома? Или это шутка?

Вся экипировка была уже при нём - полная готовность к дороге. Осталось только выйти и свистнуть Сияра. Поэтому Лён прикрыл дверь и протянул руку, чтобы наложить затворяющие чары. В этот момент взгляд его упал вниз - на ступени. Перед дверью лежала знакомая ему вещь: табачный кисет Магируса.

Учитель не курил табак, но вещица эта напоминала о многом - в ней хранился некогда серебряный шарик с аквамарином. Талисман, связанный с воспоминанием о возлюбленной Гонды. Этот шарик Магирус подарил Наташе, и который она отдала маленькой Кате. В этом кисете оставил Гонда свое послание для Лёна и Пафа, когда пришло время встретиться у дуба Фифендры - для встречи Дивояра. И вот теперь один взгляд на эту простую вещь, вызвал у Лёна поток тяжёлых мыслей. Он любил своего учителя и всегда доверял ему, а теперь всё изменилось: Магирус душой и сердцем предан Дивояру, для него приказ Совета равносилен приказу совести, и долг для учителя больше дружбы - вот это теперь стоит преградой между ними. И нет более прежней открытости и доверия. Последний случай в походе убедил Лёна в этом.

Он поднял вещицу с порога и ощутил в пальцах небольшую тяжесть - в кисете была спрятана серебряная табакерка: как тогда, на вершине утёса на Шеманге. Так Гонда передавал какую-то новость. Зачем оно сейчас?

"Встретимся в музее", - кратко гласила записка.

Музей монстрозоологии, в котором было столько интересных уроков. Свет притушен, потому что посетителей в этот час тут не оказалось. Просторное гулкое помещение с высоченными потолками, уставленное рядами прозрачных камер с экспонатами. У колонны с запаянным в неё чучелом сквабара ждал его Магирус.

- Я хочу тебе кое-что сказать, - сразу, без предисловий начал учитель, лишь увлёк Лёна с главного прохода в глубину колонн, где имелся вход в крыло музейного здания.

Это помещение не имело рабочих экспонатов, и было заставлено всякой всячиной: устаревшими чучелами, кипами папок, ненужной мебелью, коллекцией камней, картинных рамок - как в запаснике обычного земного музея. Туда, в глубину этого редко посещаемого музейными работниками крыла, увлёк своего ученика Магирус, и остановился в самом конце, перед складной ширмой.

- Ты помнишь зеркало, какое было у меня в замке Зоряны? - спросил Магирус сразу. - Однажды мы при тебе вызывали в нём Пафа, а потом Лембистора.

Отдёрнув ширму, учитель обнаружил перед Лёном высокий тусклый овал в обрамлении искусных розеток из аметиста.

Да, он помнил это зеркало - оно стояло в библиотеке замка Зоряны. В этом зеркале можно увидеть на Селембрис кого угодно, нужно только назвать имя. Но с возвращением Дивояра замок Магируса исчез.

- Так повелось исстари, что это зеркало используется на Селембрис только в отсутствие Дивояра - его передают магам, остающимся на Планете Эльфов, чтобы они могли надзирать за делами. А по возвращении Дивояра его снова уносят сюда, наверх. Сейчас оно не нужно, потому что у нас есть большие обзорные экраны - они дают полную картину всей Селембрис. Но у этого старого артефакта есть свои преимущества и свои недостатки. Оно может показывать то, что недоступно большим экранам - ты видел их, когда попал однажды в помещение Совета. Это зеркало показывает даже то, что скрыто под крышами, лесами, прячется в пещерах. Но оно не может показать: где именно скрывается то, что нужно. Вот это его недостаток. То есть видишь происходящее, а где именно - оно не дает знать. Вот так мы когда-то искали Пафа. И вот я не так давно заглянул в него. Ты должен знать, Лён, кого я там увидел. Я узнал, что твоя школьная подруга, которую когда-то похитил Лембистор и удерживал в Сидмуре, находится на Селембрис.

Учитель замолчал, вглядываясь в лицо своего ученика. Похоже, то, что он увидел в этом лице, его не удивило. Он чуть вздохнул и продолжал:

- Я не знаю, что тебе известно, а что - нет, но на всякий случай хочу рассказать тебе. Ты помнишь те события на Земле, в деревне Блошки, когда нашлась Книга? Тогда тебе пришлось исполнить приговор и казнить ведьму-хранительницу.

Каждое слово Магируса падало на сердце Лёну, как раскалённый свинец, и ему казалось, что вот-вот прожжёт его насквозь. Сейчас обнаружится, что дивоярцы всё давно знают о Наташе и её участии в деле пропажи книги. Не зря же Гонда тогда рассказал ему перед Жребием историю пропавшего сына Брунгильды. Зря понадеялся Лён, что дело забыто и закрыто за давностью лет!

- Тогда мы думали, что свою душу ведьма переселила в Марианну, - продолжал Магирус, - но мы ошиблись.

- Да? - выдавил через силу Лён, понимая, что надежды нет - дивоярцы всё знают.

- Я понимаю как трудно тебе это слышать. Мы проверяли, Брунгильда и я, мы оба посетили Сумрак и обследовали Марианну. Душа ведьмы поселилась не в ней. Я уверен, что для этой цели Мария избрала твою девушку - Наташу. Вот почему она здесь: ведьма передала ей свой дар.

Он молчал, ожидая дальнейших слов, как удара палаческого топора.

- И я хочу тебе сказать, - тихо продолжал Гонда, - что обнаружить Наташу здесь, на Селембрис - это дело всего лишь случая. Если я догадался посмотреть в зеркало, то и Брунгильда может догадаться. На Селембрис Наташа нигде не может быть в безопасности - зеркало достанет её везде: для него нет ни крыш, ни пещер, ни нор. А уж потом настигнуть - просто вопрос недолгого времени. Я не знаю, какой тебе дать совет, чтобы укрыть её. Но ты подумай.

С этими словами учитель отошёл, оставив Лёна одного. Несколько минут тот стоял неподвижно, ожидая, когда пройдёт дрожь в руках. Он не услышал самого страшного и не знал: известно Магирусу, что именно Наташа похитила ту книгу, а заодно и сына Брунгильды? Действительно, валькирии только догадаться поискать Наташу в зеркале, коли уж она знает, куда вселилась душа ведьмы. Как понимать поступок Магируса: учитель хотел тайком от старших дивоярцев предупредить его и спасти Наташу от возможной расправы? Или это хитрость? Ужасно, но Лён не может доверять здесь никому - страшно ошибиться.

Сейчас, когда на нём звезда магистра, он может самостоятельно пользоваться этим зеркалом - не для того ли Гонда оставил его наедине с этой вещью?

- Покажи Наташу, - шепнул он в тусклую, ничего не отражающую поверхность металла.

В тот же миг плоскость прояснилась, и в ней обнаружилась объемная, совершенно реальная картина - кажется, можно протянуть руку и коснуться тех, кто находится сейчас за тысячи миль от Дивояра, в одном из городков Бреннархайма, в скромной таверне, где слышны пьяные возгласы и ругань - посетители гуляли. Вот там, у стены, под прикрытием полутьмы, заговорщицки склонились друг к другу Лиланда и Юги Джакаджа. Она ему что-то говорит, прикрывая лицо полями широкополой шляпы, одета снова по-мужски. А он слушает с горящими глазами - чуть не лопается от восторга! Опять она плетёт свои афёры! И дурачка Джакаджу подманила!

Лён приблизил лицо к зеркалу и услышал их разговор - о, как просто, оказывается, подслушивать! Как ожидал он, Наташа опять толкает речи про книгу и про то, что дивоярец может достать её! Она там, скрыта наверху, в небесном городе, куда им обоим путь заказан, и только Румистэль свободно входит во все закоулки летающей крепости.

О, дура ж ты, Лиланда - каждым своим словом сдаешь дивоярца! Сколько времени провел тут Гонда, наблюдая за ней?! Брунгильде только глянуть, как она тут же узнает в физиономии Юги сбежавшего дружка своего Фазиско! Сложить это с тем фактом, что за прошедшие столетия остался тот неизменен, и вывод напрашивается сам собой! А уж объединить эту пару с Румистэлем проще некуда! О, конспираторы чёртовы!

- Заткнитесь, идиоты! - прошептал Лён в невидимую поверхность зеркала.

Эти двое вздрогнули и панически огляделись.

- Покиньте таверну, - продолжал он, оглядываясь с мыслью, что его кто-то может подслушивать, и всюду видя ловушки.

Замотавшись в плащ и надвинув на глаза шляпу, Наташа поспешно поднялась с места. Хорошо, что Юги не растерялся и бросил на стол пару золотых, а то бдительный хозяин тут же поднял бы тревогу. Прославленная атаманша явно теряет квалификацию опытной разведчицы - такой промах!

Первая мысль: немедленно переместиться туда, к этим двоим. Вторая: скорее спрятать их в таком месте, где за ними не смогут наблюдать дивоярцы. Тут же подоспела третья: а куда? Немедленно перебросить их в эльфийский холм, к людям Пафа? Которого не больно обманешь по поводу магических способностей Наташи? И на которую Лён надеяться не может? или запереть их в Рагноу - на сколько времени?

Другая идея: перенести их в зону наваждения, но тоже рискованно: он может не найти их там. Время в этих зонах живёт по своим законам.

Он стоял перед зеркалом, застывший, как статуя, но мысли неслись, подобно бурному потоку, перебивая друг друга, споря и опережая - как будто сознание разделилось на несколько независимых потоков. В одном русле билась тревога: за ним наблюдают, только и ждут, когда он обнаружит себя. Он перенесётся к Наташе и Юги, и к зеркалу тут же бросятся дивоярские шпионы. И тут он выдаст себя с головой. А с другой стороны: пока он тут, никто не подойдёт и не увидит того, что видит он.

Как быть, как быть?! Что сделать ему, чтобы укрыть в безопасности своих друзей и не выдать себя: чуял он, что понадобится ему ещё не раз бывать в Дивояре.

Отдельно от панической мысли пришла другая - спокойная, как будто исследовательский интерес: а точно ли, что это зеркало не может обнаружить Пафа в подземном убежище? Ведь если так, то дивоярцы давно всё знают, только зачем-то дурачат Лёна.

- Покажи мне Пафа, - шепнул он зеркалу.

От сердца сразу отлегло, и на душе несказанно полегчало, когда увидел он с торжеством, что зеркало ничего не показало! Подземный мир эльфийского холма был надёжно скрыт от дивоярцев!

- Покажи Гонду!

Учитель входит в свой дом - один. Неторопливый, задумчивый, даже печальный. Магирус точно не подглядывает за ним! Хоть на него Лён может не думать плохо и подозревать учителя во лжи! Наверно, тот в самом деле искренне хотел помочь своему бывшему ученику и даже пошёл против своих коллег-дивоярцев.

Хотел он было попросить показать Брунгильду, но тут новая мысль пришла ему в голову: такая простая! Как же он раньше-то не догадался!!

- Зеркало, покажи мне места, где спрятаны кристаллы, которые собрали Финист, Елисей и Гедрикс!

То, что увидел он, его потрясло: зеркало показало ему потайную комнату в его дивоярском жилище! Так легко проникнуть туда постороннему взгляду! А он-то думал, что его секреты надёжно упрятаны! Там он оставлял свои магические сокровища и эльфийские кристаллы! Если кто-то до сих пор их не тронул, то это вообще лишь вопрос случая! Но если зеркало не показало места, где предки спрятали найденные кристаллы, то, наверно, потому, что они спрятаны в других мирах. Выходит, оно действует только в пределах Селембрис?

Так думал он, стоя неподвижно перед высоким овалом и не решаясь покинуть это место. Если бы найти способ спрятать это зеркало, чтобы никто более к нему не подходил. Или выключить его. Но как сделать это, Лён не знал.

Итак, остался единственный вариант, который обещает безопасность: перенести Наташу и Юги куда-нибудь в прошлое. Туда, где его подругу искать никто не будет, поскольку её тогда ещё не было. Таким же образом он может беспрепятственно искать кристаллы, ничем не выдавая себя в настоящем и не рискуя попасться на расспросы. Здесь он будет Лёном, дивоярцем, а в прошлом - Румистэлем, искателем эльфийских осколков.

- Зеркало, покажи мне Гедрикса! - наугад попросил он.

Молчание. Нет никакого Гедрикса, король-скиталец давно умер.

- Покажи Елисея!

Нет никакого Елисея.

- Где Фазиско Ручеро?

Никого не показало зеркало, потому что настоящего Фазиско уже нет - остался от него призрак, который не помнит своего имени и обитает в Сумраке.

Вполне довольный результатом, он напоследок, уже просто для того, чтобы убедиться в правильности своих догадок, сказал:

- Покажи Лембистора.

Бывший демон сейчас находится вместе с сильвандирцами в эльфийском холме, так что зеркало не должно его показывать. Но случилось нечто иное.

Гладкая поверхность тут же озарилась светом, и в металлической глубине обнаружился странный силуэт. Не сразу понял Лён, что именно в нём странно, и лишь когда изображение приблизилось и увеличилось, стало объёмным, отчётливым, то обнаружилась стройная фигура в чёрном, за плечами которой явственно виднелись большие чёрные же крылья. Горбоносое, бледно-смуглое лицо с резкими чертами, насмешливые глаза и кудри цвета воронова крыла. В тот же миг признал Лён в этом необыкновенно красивом незнакомце - кого бы? Бельфегора! Образ, который принял Лембистор, когда прятался во время Жребия в школе, где учился Лён! Это точно он, только выглядит моложе и с крыльями!

- Ты звал меня, Румистэль? - вкрадчиво-мягко спросил чёрный ангел, и зрачки его вперились в самые глаза Лёна.

- Сгинь, - невольно обронил тот, и зеркало погасло.

Что за сумасшествие? Как следует понимать это? Искать немедленно Лембистора и спрашивать, кем именно представился он? Среди всех обманов, которые он посмел проделать над своим недругом, этот самый дерзкий, потому что Лён явственно почувствовал огромную силу, исходящую от крылатого. Но какова она - не понял. Где оно сейчас, это таинственное существо, и какое имеет отношение к Румистэлю?

Последнее испытание зеркала.

- П-покажи мне Румистэля.

Окно-витраж в потайной комнате его дивоярского жилища.

Ещё долго он стоял неподвижно перед таинственным овальным зеркалом в закрытом от посетителей крыле дивоярского музея. То, что открылось, благодаря случаю, повергло Лёна в состояние полного отупения. Сказать, что он был растерян и ошеломлен - значит, ничего не сказать. Он чувствовал себя, как человек, который вслепую складывает сложную мозаику и не может понять не только всей картины, но даже и частей её. Загадки множились и множились, и цельная картина не только не складывалась, а даже ещё более дробилась. Чувствовал он, догадывался, что за этими деталями таилась какая-то совершенно невероятная, невообразимая истина, объединяющая собой все известные ему события, включающая в себя всё то, что до сих пор ничем не объяснялось, а также то, что ещё оставалось за пределами его осведомлённости. И - ужас! - чувствовал, что этих тёмных пятен на самом деле гораздо больше, чем мог он себе представить!

Но что же делать? Что делать прямо сейчас? Не может он так стоять вечность - нужно принять решение и действовать.

Он потёр лоб, вспоминая, из-за чего вообще оказался у этого зеркала, и что его совсем недавно привело в паническое состояние. Ах, да! Наташа и Юги Джакаджа! Вот эти двое его слабое место. Он должен где-то их спрятать, чтобы до них не добрались дивоярцы. И, кажется, он принял решение отправить их в прошлое.

По желанию Лёна зеркало вновь показало ему этих двоих. Скрывая лица под низко надвинутыми шляпами, они молча пробирались тёмными переулками портового города - наверно, искали убежище. Не думая, что делает, Лён шагнул к ним прямо сквозь зеркало - откуда только в нём взялась уверенность, что зеркало является порталом, таким же, как его маленькое эльфийское зеркальце? Но твёрдая металлическая поверхность не препятствовала ему и приняла его в себя. И в следующий миг...

...в следующий миг они выехали на мостик через речку, какая обычно служит границей зачарованных земель. Сияр остановился, чувствуя состояние хозяина - дивоярец был задумчив, как будто что-то забыл.

- Послушай, я хотел спросить! - вывел его из этого состояния глубоко внутреннего погружения голос товарища.

- Да? - молодой человек с длинными волосами несколько необычного цвета - светлого терракота - очнулся и поднял глаза на своего спутника: красивого брюнета с чуть приметными усиками над верхней губой.

- Скажи, зачем ты мне подсовывал того карлика? - поинтересовался тот.

Оба коня - ослепительно белый дивоярский скакун и стройный буланый жеребец - ступили с бревенчатого мостика на землю.

- Карлика? - недоумённо переспросил дивоярец, - Ты про Черномора?

- Ну да, - подтвердил друг.

- А, ну ты же знаешь! Это же зачарованные земли - тут что угодно может померещиться! На этот раз мы попали в сказку про Руслана и Людмилу.

- Это я понимаю, - возразил спутник, - Зона включила меня в образ Ратмира, а ты волшебник - ты оставался сам собой.

- Да, да... - не слишком уверенно отозвался дивоярец.

- Но зачем ты мне этого карлика хотел вручить? Зачем он мне нужен?

Светловолосый остановился, словно сам был неприятно поражён каким-то непонятным воспоминанием.

- Ты знаешь, я ведь тоже не всегда остаюсь сам собой, - признался он, - На этот раз на меня нашло наваждение. Мне чудилось, что я был кем-то другим.

- Так ты не знаешь, зачем подсовывал мне этого карлика? - удивился товарищ.

- Нет, не знаю!

Брюнет некоторое время смотрел на приятеля, как будто пытался понять: шутит тот или говорит серьёзно. Потом не выдержал и фыркнул. После чего уже откровенно расхохотался:

- А ведь как вручал мне его! Прямо настаивал: бери, бери! Мол, не знаю, зачем, но должен взять! Ну скажи, зачем мне нужен был этот уродец? Что я его - ха-ха-ха! - на палку должен посадить и носить с собой?!

- Ксиндара, отвали! - раздосадовал дивоярец, но потом не выдержал и тоже засмеялся:

- Ну, крыша съехала, говорю тебе!

Так смеясь, они поехали прочь от мостика, как будто хотели забыть те странные приключения, которые случились с ними в зачарованной зоне.

- Да, а ты помнишь, что мне там сказал перед выходом? - напомнил дивоярцу спутник, - Ты мне заявил, что я должен там остаться, потому что я персонаж этой сказки, а ты волшебник из внешнего мира!

- О! - совсем огорчился тот, - Вот это было бы скверно! Если бы ты меня послушался, то в самом деле остался бы там в качестве Ратмира. И вот бы я замучился искать тебя там. Я, между прочим, таким вот образом терял друзей в зонах наваждения.

- Ну ладно, хорошо, что я твоим советам мало внемлю, - утешил его приятель - таким тоном, что оба тут же опять расхохотались.

- Ладно, забыли, - наконец, угомонился Лавар, - У тебя, ведь, кажется, намечен путь? Или тоже забыл?

- Нет, не забыл. Я направляюсь к Наганатчиме - там, на вершине трёх окаменевших великанов находится вещь, которую я намереваюсь забрать.

- А, да, помню я таинственные намёки, которые ты подавал, пока мы с тобой мотались по сказке. Я знаю: ты выполняешь некий долг, который тебе достался от твоих предков. В этом утомительном деле ты собираешься провести весь остаток жизни. Вот отчего так трагически звучал твой голос, когда ты не знал, кто скрыт под обликом Ратмира. Выглядело очень эпатажно: ты мастер театрального эффекта, мой друг.

- Ксиндара, брось смеяться, - серьёзно отозвался тот, - мне самому странно, что я попал под влияние зачарованных земель. Такое дело происходит в одном случае: когда сам с собой встречаешься в одной и той же истории. То есть, в эту сказку я уже когда-то заходил. А я не понимаю: когда именно.

- Но ты был Румистэлем! - возразил товарищ, - Ты уже говорил, что иногда как будто переносишься в другую личность - таинственного эльфийского принца - и как бы проживаешь эпизоды из его жизни.

- Нет, там был ещё кто-то, - помолчав, ответил дивоярец. - К погружениям в Румистэля я уже привык. Но этот совсем другой. Он тоже дивоярец и тоже собирает кристаллы.

- Наверно, это один из твоих предков - они же иногда приходят к тебе через родовую память.

- Н-нет, я его не видел на бесконечной Дороге, - покачал головой волшебник. - И вообще, я как бы ощущал себя им. Представь, он из того же мира, в котором родился я. Но родился в другом месте, даже в другой стране. Эта страна называется Россия.

- Я не знаю географии твоей родной планеты, - улыбнулся Ксиндара.

- Откуда тебе знать - ты родился за семьсот лет до него! Но этот парень жил в странное время - насколько я понял, уже в начале двадцать первого века! Ты бы видел его воспоминания о земном мире!

- Расскажи! - загорелся друг.

Дивоярец покачал головой:

- Пересказать невозможно - для этого просто слов нет. В его время появились такие удивительные машины.

- Ты мне рассказывал про самоходные повозки в твоём мире.

- Нет, это не то, - дивоярец пошевелил пальцами, как будто отыскивая слова.

- Неужели это удивительнее тех эльфийских летающих лодок, про которые ты рассказывал? - изумлённо заглянул ему в глаза Ксиндара.

- Ну что ты! Нет, конечно! Сравнить нельзя! Я просто хотел сказать, как много изменилось с тридцатых годов, когда я ушёл с земли сюда, на Селембрис. И стал дивоярцем. Тогда, в годы второй мировой, когда весь мир был готов втянуться в страшную всеобщую войну. Когда по приказу Муссолини каждого юнца, едва достигшего шестнадцати лет, посылали в империалистическую бойню. Я бы тогда тоже погиб в окопах, если бы меня не отыскал и не спас Магирус Гонда. И странно, тогда Россия называлась Советами. Неужели за несколько десятков лет сменилось название такой старой страны? Или она была поделена союзниками? Нет, его память не сказала об этом.

- А как его звали? - поинтересовался Лавар.

- Этого русского? Его имя: Лён.

- Да, всё это странно, - подумав, обронил брюнет, - как думаешь, Лино, не пора сделать привал перед дорогой на Наганатчиму?

- Стоит перекусить после такого перехода, - согласился Лино Линарри, доставая из дорожной сумы эльфийскую скатерть-самобранку.