Перековка. Перевернутое Небо

Глава 6

Мы повторяли мой прошлый путь по землям сект, по землям Итреи.

Хребет Трав.

Город Лунного Света.

Степь, на которой Молниевые Бури проливают часть своей силы перед тем, как ударить по Хребту Трав.

Берег моря.

Рыбацкие деревушки, возле одной из которых я и Фатия вывели на чистую воду старшего ученика внешнего двора секты Тритонов, который присваивал себе деньги секты.

Ничего нового. Да и отыщется ли здесь это новое для тех, кто во много раз сильнее любого на этих землях, а большую часть пути не идёт ногами, а летит, каждые несколько сотен вдохов оставляя позади путь, который раньше требовал от меня половины дня?

Хребет оказался пуст; в Лунном Свете вновь завелись Рождённые Пылью; степь не проронила ни одной молнии, которыми меня стращал Кавий; деревушки были всё так же убоги.

Только море не разочаровало меня.

И не только меня.

— Совершенно не похоже на озеро, — задумчиво сказала Амма, зайдя по колено в воду и заворожённо глядя на бескрайнюю гладь, уходящую за горизонт.

Я улыбнулся и ничего не сказал.

Да, совершенно не похоже на озеро. Да и вообще, даже меня в прошлом море Итреи нечасто радовало такой безмятежной погодой. На небе ни облачка, вода: тёплая гладь, не шелохнётся. Солнечный свет пробивает всю её безупречной чистоты толщу, высвечивая дно, водоросли и рыб. В этом месте вход в море не каменный, под ногами мелкое золотое крошево из ракушек, лишь чуть дальше от берега под водой лежат огромные камни, обросшие водорослями, отсюда они темнеют пугающими пятнами, словно там под водой лежат какие-то здоровенные Звери.

Я хмыкнул. Роаки, ага. Сотни лет прятались тут, притворяясь камнями, а сегодня решили показаться на глаза. Или же ждут, когда я сам покажусь им на глаза.

К счастью, если и есть что-то хорошее в моих завалах вещей, так это то, что в них можно отыскать едва ли не всё что угодно. Вернее, можно сказать, что всё полезное, что попадает в кольцо, там и остаётся. Как остался дожидаться своего часа артефакт, позволяющий дышать под водой.

Я довольно улыбнулся, сжимая его в руке, и предупредил:

— Я надолго. Развлекайтесь.

Пересмешник тут же ответил:

— Конечно, господин, желающий понырять, будем развлекаться изо всех сил.

Я улыбнулся:

— Я ведь не один с этой стихией, верно?

Он смутился и отвёл взгляд.

Нужно ли признаваться, что из воды я вылез только к вечеру, когда лучи опустившегося к горизонту солнца уже не могли освещать дно моря? Думаю, не нужно.

Но этот чудесный момент остался давно позади, момент, который, кажется, дал мне больше спокойствия, чем все медитации после встречи с безумным духом.

Теперь же пришла пора момента, который подведёт итог всех моих долгов перед старшим Тизиором. И либо начнёт наши новые отношения, либо закончит их раз и навсегда. И это только со мной, а ведь есть ещё и Тола. Мне же нужно постараться провернуть оба дела по очереди. Успешно. Обязательно успешно. Я слишком много поставил в планах на старшего Тизиора, и слишком… Нет, не так, я не могу сказать, что поставил на Фатию слишком много, это неправда. Просто если не это, то что ещё мне нужно сделать, чтобы её образ исчез из вереницы мучающего меня в Испытании? Как мне ещё закрыть для себя и Толы случившееся в Ущелье Академии?

Вот и получалось, что чудесный момент с морем уже давно позади, а голову всё ещё мучают сомнения и мысли. Может, их было бы меньше, продолжай мы лететь, но сегодня с самого восхода солнца мы идём пешком. Мне совершенно не нужны, при любом исходе, слухи о том, что на землях Итреи появились Властелины. Рано.

До знакомых стен с развевающимися на лёгком ветерке Флагами оставалось каких-то две тысячи шагов, и я неспешно отправил вперёд восприятие.

Оно за два вдоха докатилось до стен, перевалило их, коснулось булыжной мостовой и поползло по улицам, накрывая весь город.

Почти весь. Старший Тизиор в очередной раз показал мне, насколько он хороший артефактор. То, что с напряжением сил и не сразу сумел создать старейшина гильдии артефакторов — Властелин Духа Келлер — защиту от посторонних глаз на квартале Сломанного Клинка — старший Тизиор, будучи калекой Предводителем Воинов, давно устроил над центром своего города, над его сердцем.

Почти устроил — всё же против моей силы… моей сегодняшней силы… эта защита не смогла устоять.

Небольшое усилие — и моё восприятие проскользнуло мимо границы защиты, словно просочилось за прочное, твёрдое, но словно пронизанное множеством пор стекло.

Старший Тизиор на месте. Фатия — нет. И не скажу, что это плохо.

Медлил я не более десяти вдохов, а затем на ходу толкнул мыслеречь к Толе.

— В тот день, когда ты лежал на плитах города Тысячи Этажей, я сумел заставить тебя встать, напомнив о мести.

— Я помню. Тогда, магистр, вы не стали говорить о том, что уже давно не мой младший соученик. Похоже, сейчас настало время ещё что-то добавить к моим знаниям. Сначала было про месть. Затем я узнал про ваш пост магистра. Следом случилось путешествие к сектантам. Что же ждёт меня сейчас, когда мы, похоже, приблизились к цели нашего путешествия?

Тола повернул голову, и наши взгляды встретились.

Однако глупо было рассчитывать, что Тола недалёк. Тола должен был когда-нибудь занять то место, которое досталось мне. Именно Тола должен был стать преемником магистра, а затем и магистром.

— И какие у тебя есть предположения?

По губам Толы скользнула едва уловимая улыбка:

— Если увязать в единое целое все три разговора, то сейчас будет предложение об обретении силы. Я потратил месяцы на то, чтобы вернуть себе утраченные узлы. Я потерял годы в тюрьме. Сейчас в моём родном Ордене Небесного Меча, который стали теперь называть Малым Орденом, есть множество идущих гораздо более сильных, чем я. Для мести мне нужно сила. И быстро эту силу можно получить только…

Тола запнулся и отвёл взгляд, перевёл его на Флаги, что развевались на стенах приближающегося города, а затем уверено закончил:

— И быстро эту силу можно получить лишь здесь. Неприятное осознание, магистр, не буду скрывать этого. Но во время обучения Шандри мне не раз и не два повторял, что с большой властью приходит и большая ответственность. Иногда магистру приходится принимать решения, которые не примут обычные орденцы. Принимать и нести их на своих плечах в тайне.

Тола вновь перевёл на меня взгляд, буквально впился им в меня и медленно сказал:

— Ты взвалил это решение и эту тайну на свои плечи. Ты доверил эту тайну мне. Что же, я не подведу тебя, бывший младший, я приму эту силу тоже и встану с вами бок о бок, магистр.

Я несколько раз моргнул, укладывая в голове всё то, что услышал. Не на такой ответ я рассчитывал, задавая свой вопрос. Впрочем, если принять во внимание, что Тола совершенно не знает, как я буквально двумя рывками стал из Мастера Властелином, причём пиковым, то что другое он мог предположить?

И пожалуй, одними словами здесь не обойтись.

Я сделал шаг вперёд, сжал пальцы на плече Толы.

— Собрат, спасибо за доверие. Спасибо, что ради нашего Ордена ты готов шагнуть так далеко.

Тола чуть улыбнулся и кивнул. Вот только я ещё не закончил:

— Но Орден Небесного Меча не пользовался уловками Альянса при прошлых магистрах и не будет ими пользоваться ни при мне, ни после. Он был и остаётся средоточием добродетелей идущих. Поверь, собрат Тола, моя сила не имеет отношения к пути сект, она была получена на землях Империи, и ей были десятки свидетелей. Я получил её с риском для жизни, в испытаниях на Полях Битвы и в городе Древних, в испытаниях, которые стали бы концом для многих других.

Тола закаменел лицом, ещё раз кивнул, на этот раз медленно.

— Хм.

Я скривился про себя. Пусть я и старался, но явно вышло плохо и нужно срочно добавить ещё что-то.

— Ты всё правильно сказал о решениях, которые нужно нести в тайне от других. Именно поэтому на эти земли я пришёл только с тобой.

— Только со мной? — вскинул бровь Тола, особо выделив первое слово.

Пересмешник хмыкнул:

— Кто считает слуг? Тем более, таких, как мы? В прошлый разговор ты и сам не стал нас считать за часть Ордена, напомнил, чтобы я знал своё место. И я его знаю, я выполню любой приказ безумного господина.

Я снова поморщился. То, что Пересмешник слышал весь разговор с Толой неудивительно, но лучше бы он пореже называл меня безумным. Раньше это было забавно, сейчас же…

— Хорошо, — согласился Тола. — Значит, здесь есть только вы, магистр, я и два безропотных слуги. И мы пришли не за силой для меня. Тогда я не понимаю, к чему был вопрос про мои предположения. Он явно не из тех, на которые я могу найти ответ, раз уж моё предположение оказалось ложным.

Теперь я поджал губы. Справедливо.

— В тот день, когда я нашёл тебя лежащим и бессмысленно пялящимся на потолок Павильона Здоровья, я дал тебе месть, как цель жизни. Она заставила тебя подняться, начать медитации, она заставила тебя вновь стать похожим на того, кем ты был раньше. Но может ли она быть единственной целью жизни?

Тола подождал, видимо, ожидая, что я продолжу говорить. Но я молчал, глядел, и он, пожав плечами, ответил:

— Может и не может. Жажда мести остывает, преобразовывается, годы идут, меняя людей и цели. Очень расплывчатый вопрос, магистр, больше подходящий какому-нибудь старику, который поучает молодёжь. Для меня прошло слишком мало времени, чтобы я отыскал какую-то другую цель. Да и не собирался, если уж говорить откровенно. Когда… — Тола сглотнул . — Когда из-за моих просчётов погибла Файвара, я ушёл мстить и умирать. Моя месть не свершилась полностью, так и я оказался жив. Жив для продолжения.

— А если бы у тебя появился второй шанс?

— А сейчас разве не он? — вновь поднял бровь Тола.

— Кто такие?

За этим трудным разговором я и не заметил, как мы подошли к воротам города вплотную. И честно сказать, окрик стражи принял с облегчением. Разговор с Толой оказался трудней, чем мне представлялось. Намного трудней.

Я, только сейчас осознавший, что Пересмешник когда-то успел исчезнуть, словно его и не было, сделал широкий шаг, оказываясь впереди, и спросил стражника:

— Не узнаёшь?

И пусть сейчас я, по сути, сбегал от разговора, я бы не отказался от решения взять с собой Толу. В том будущем, что я задумал, эти двое в любом случае должны были столкнуться. И лучше будет, если это произойдёт как можно раньше и там, где я могу всё контролировать.

Стражник лениво сплюнул мне под ноги и спросил:

— А должен? Ты вообще кто такой?

Амма, которая в отличие от отца не обладала его способностями прятаться, тут же сделала шаг вперёд, замерла у моего плеча и кровожадно оскалилась:

— Господин, мне убить их?

Стражник тут же побледнел, сделал шаг назад, одной рукой торопливо хватаясь за меч, а другой за амулет на шее. А вот его напарник оказался умней — торопливо согнулся в поклоне:

— Гость! Простите нашу глупость! Мы впервые видим вас, поэтому и не встретили с должным почтением.

Я, всё это время внимательно прислушивающийся к себе и ничего подозрительного не находящий, криво ухмыльнулся и поправил стражника:

— Ну вряд ли впервые. Я Атрий. Неужели вы за жалкие три года забыли своего старшего, который ушёл в Пробой за силой?

— Атрий? — Стражник сглотнул, впился в меня взглядом.

Я, довольный произведённым впечатлением, ухмыльнулся и шагнул вперёд, не обращая больше на стражников внимания. С насмешкой произнёс, миновав арку ворот:

— Дом, милый дом, — следом, не снижая шага, бросил за плечо. — Доложите обо мне старейшине секты.

Сам же вновь проникнул восприятием за границу защиты и сосредоточился на отдельном, знакомом мне павильоне и знакомой фигуре, которая стояла спиной к воротам города, ко входу в павильон и ко мне, склонившись над артефакторным столом.

Толкнул к ней полную предвкушения мыслеречь:

— Старший Тизиор, готов принять гостя из далёкой-далёкой секты?

Тот застыл, на миг обратившись в статую, затем всё же выпрямился и настороженно переспросил вслух:

— Имперец?

Через миг я ощутил, как во все стороны от него рвануло восприятие, мгновенно заполнив весь Павильон. Ну да, ну да, наивно было мне-Мастеру полагать, что я сумею остаться незамеченным в прошлый раз, когда проскользнул в этот Павильон вслед за Фатией.

Но сейчас меня здесь не было и, поняв это, восприятие старшего Тизиора сосредоточилось в одной точке. Всего вдох ему понадобился, чтобы отыскать уже моё средоточие восприятия, зависнуть напротив него и даже развернуться телом, встречаясь со мной лицо к лицу.

Я кивнул, не обращая внимания на то, что он не может видеть меня самого, и сказал:

— Да. Нам нужно поговорить. Я вижу, что Фатии нет в резиденции, и хочу, чтобы она не знала пока о моём приходе.

Старший Тизиор растянул губы в какой-то неживой усмешке:

— Не ожидал, что она оставит о себе такие неприятные впечатления. А я уж думал, ты вернулся именно за ней.

Я поморщился, ответил расплывчато:

— Об этом мы поговорим отдельно.

Он кивнул, и я ощутил, как его восприятие вновь расползается, устремляясь на этот раз за пределы Павильона. Думаю, в его силах охватить весь город и отыскать меня.

Так и оказалось. Больше никто не встал на пути нашей троицы: нас вёл проводник-стражник, все ворота и двери предупредительно распахивались перед нами. Старший Тизиор обо всём позаботился.

Тола и Амма невозмутимо следовали в шаге за мной. Только раз, когда мы проходили под аркой из живых растений, Амма негромко и вслух сообщила:

— Формация проверки Возвышения, господин. Не очень хорошая.

У стражника, что вёл нас, невольно дёрнулась щека, в остальном он не замедлил шага и не попытался оправдаться, объясниться или извиниться.

Даже интересно, что же формация показала с моим Возвышением.

Старший Тизиор ждал нас в зале, который я в прошлую бытность Атрием, ни разу не видел. Какой-то зал для приёма в одном из главных зданий резиденции.

Я улыбнулся, видя его вживую. Ничуть не изменился, всё такой же, каким я его и помнил. Разве что немного постарел. Сила… Мне сложно оценивать её, так сильно изменившись, но если он и ослабел за эти годы, то совсем ненамного.

Это хорошо, это очень хорошо.

Всё так же с улыбкой я неспешно приложил кулак к ладони, склонил голову и приветствовал его:

— Старший Тизиор, рад видеть тебя.

Тот, не замедлив, ответил на приветствие, сам согнув спину:

— Атрий, — но выпрямившись, недовольно заметил. — Слышать из твоих уст подобное очень странно и подозрительно. Когда мы расставались, ты иначе, чем стариком меня не называл. Что за непонятная и неполная почтительность от равного?

Справедливый вопрос. И интересный. Выходит, формация проверки посчитала меня Предводителем? Или в этой глуши просто не рассчитана на более сильных идущих?

Но сейчас время других ответов. Поэтому я просто честно сказал:

— Я получил от тебя слишком много ценных советов и пообещал себе, что если стану Предводителем, то буду называть тебя старшим Тизиором.

Тот покачал головой:

— Тебя — старшим. Что же, это точно ты. — помедлив, он добавил: — Атрий, — через миг махнул рукой стражникам, которые в напряжении стояли у колонн. — Оставьте нас.

— Слушаемся, старейшина.

Едва за ними закрылась дверь, как я чуть повёл рукой, отдавая безмолвный приказ. Амма тут же нарочито медленно вытянула руку в сторону, выдержав ещё вдох, достала из кольца флаг и так же медленно припечатала его к полу, заставив сработать.

Тизиор напрягся, чуть наклонив голову, но не шевельнулся, а оценив накрывший почти весь зал купол, заметил:

— Формация тишины. Качественная.

Я невольно поднял брови на миг. Приятная оценка работы Келлера от того, кого я до сих пор считал одним из сильнейших известных мне артефакторов.

— Полагаю, — продолжил говорить Тизиор, — теперь я, наконец, узнаю, как и зачем ты вернулся, имперец?

Я улыбнулся:

— Ты тоже стал именовать меня по-другому, старший Тизиор. Имперцем меня называла Фатия, а не ты. Только пока не могу понять, к лучшему или худшему это изменение? — тот только пожал плечами, не ответив, и я перешёл к главному. — Я вернулся, чтобы выполнить три дела. Одно личное, небольшое, связанное с советом. Другое, назовём его общим и большим, я хочу кое-что предложить твоей секте, старший Тизиор. Третье же дело, — мне сейчас было сложно не обернуться на Толу, но я сумел это сделать, — назовём его делами Неба.

— Личное, общее, небесное, — покачал головой Тизиор. — Ты не изменяешь своей наглости, имперец.

Купол тишины ограничивал звуки вовне, а вот снаружи пропускал их по-прежнему. Да и не только звуки, но и восприятие. Поэтому, когда Амма шевельнулась и негромко привлекла моё внимание, я не удивился.

— Господин.

Тизиор прищурился, а через миг поморщился.

— Что, старший Тизиор, в такие моменты жалеешь, что отдал пост главы? — ухмыльнулся я.

Сложно было не понять, кто так торопится сюда, если он почти копия самого Тизиора, только более молодая копия. Тот же нос, те же брови, те же глаза.

Дверь грохнула, распахиваясь.

— Отец, я здесь! — услышал я мыслеречь, которая не была предназначена для меня, а затем услышал уже простой голос. — Так-так-так. Теперь и правда вижу своими глазами: Атрий. Вернулся. Да ещё и не один.

С этими словами сын Тизиора обогнул нашу троицу, легко пройдя сквозь барьер, который и не должен был останавливать кого-то, и встал рядом с отцом.

— Что же, Атрий, рад приветствовать тебя в родной секте, — он согнулся в приветствии идущих, а выпрямившись, ожёг взглядом и вопросом. — И с какой же целью ты вернулся домой, Атрий? Сразу скажу, — не дал мне вставить и слова сын Тизиора. — Отец пообещал тебе много лишнего перед уходом, такого, чего не мог обещать. Напомню, что он старейшина, глава же секты — я, — гордо и твёрдо, даже, скорее, жёстко заявил сын Тизиора.

Думая об этом дне, я, разумеется, помнил, что Тизиор старейшина, который давно передал пост главы секты сыну. В прошлый раз я не столкнулся с ним, его не было в секте, но я знал его имя, ведь Фатия вписывала его в наш с ней договор о защите. Фатия, дочь Пизита.

Вновь улыбнувшись, я повторил:

— Я пришёл с одним личным, одним общим и одним делом от Неба.

Тот яростно раздул ноздри и рыкнул:

— Личным? Так мой ответ таков: ни за что! Ясно? Ни за что, Атрий. Старейшина секты не мог решать подобный вопрос, да и в любом случае, тот контракт выгорел, словно ты умер, а значит, ни о какой женитьбе на Фатии не может быть и речи.

— Женитьбе? — я удивлённо вскинул брови. — Я уже женат, и моё личное дело совершенно не об этом. — я чуть наклонил голову к плечу, — Я даже не уверен, что ты хочешь, должен и можешь слышать хотя бы одно из моих трёх дел, Пизит.

У Пизита дёрнулась щека, и он процедил сквозь зубы:

— Поясни свои слова, Атрий, потому что я ничего в них не понял и не соображу, то ли мне испугаться, то ли мне оскорбиться.

Я продолжал молча глядеть на него и Тизиора, ожидая, как он прогонит сына.

Тизиор вздохнул, потёр лицо и неожиданно откровенно сообщил:

— Он имперец.

— Что? — непонимающе нахмурился Пизит, затем осознал услышанное, заледенел взглядом, выдохнул. — Значит… Значит, это не Атрий, да? — затем и вовсе произнёс что-то совершенно неожиданное. — Прошлое матушки догнало нас? Как не вовремя. Не проще ли убить их, отец?

Судя по тому, как шевельнулись Амма и Тола, они что-то ощутили, но уже через миг Пизит замер, знакомо выворачивая шею вверх и вбок.

В пустоте же висел так знакомый мне клинок, упираясь остриём под подбородок Пизита.

— Кого ты собрался убивать?

Пересмешник, накинувший невидимость ещё за городом, успешно прошёл рядом с нами в самое сердце секты. Невидимый, неощутимый, необнаруженный.

Я вздохнул. Ещё один удар по моему восхищению старшим Тизиором и его фракцией артефакторов. Ещё одно сомнение в задуманном общем деле.

— Леград, — выдохнул Тизиор, впервые называя меня по имени. — Останови своего человека! Это ошибка!

Я качнул головой и поправил:

— Не ошибка, а доказательство силы. Я не знаю, как вы оцениваете мою силу, но уверяю — ваша оценка ошибочна. Теперь же вы уже сами не будете спешить и примете мои слова со всей серьёзностью, — убедившись, что они услышали, с нажимом добавил. — Пересмешник.

Мгновение — и сталь у горла Пизита исчезла, словно её и не было. Только кровь, стекающая по шее ясно говорила — была.

Пизит мазнул рукой по шее, стирая её, мрачно оглядел пальцы и нашу троицу. Молча.

Тизиор же медленно повёл головой из стороны в сторону, мрачно подвёл итог:

— Невидимый Властелин Духа. Сильный Властелин Духа с навыками убийцы и очень хорошим набором артефактов.

— Такой же, каким когда-то был и ты, старший Тизиор? — Не удержался и спросил я.

Тизиор промолчал, а вот Пизит процедил:

— Звучит, как насмешка, имперец. К чему она, если ты и так доказал — мы в твоей власти?

Я проигнорировал его:

— Продолжим прерванный разговор, старший Тизиор, раз уж вы решили, что Пизит может его слышать. В прошлый раз мы заключили договор и полностью его выполнили друг перед другом.

Я услышал возмущённое:

— Прошлый договор? О чём речь, отец? Ты вёл дела с Империей втайне от меня?

Это по прежнему было интересно, но я продолжал:

— Однако перед расставанием ты подарил мне полёт, шторм и совет, старший Тизиор. Этого не было в договоре.

— Так что, в город Фатию привёл уже не Атрий? — Выдохнул, осознав всё, Пизит. — Да где Фатия смогла встретить этого наглого имперца?

— Я считал себя должным за все спасения Фатии, — буркнул Тизиор.

Я кивнул и с улыбкой вернул ему слова:

— А я считаю себя должным за становление Предводителем и победу над тьмой.

Пизит, не получив ответа от отца, недовольно поджал губы, но стоял молча. Как и Тола, в котором я, если честно, всё это время сомневался. Но сейчас мне было важней другое.

Я сказал:

— Прежде чем продолжить наш разговор, я хочу закрыть свой долг, старший Тизиор, — подняв руку, я повернул её ладонью вверх, а затем достал из кольца фиал — он просто возник на моей ладони во всей своей изящной красоте. — Это зелье Древних, зелье из их атанора, зелье, которое должно восстановить твоё третье средоточие, старший Тизиор.

Пизит, только что недовольный и мрачный, переменился в лице, впился взглядом в фиал, выдохнул, явно потрясённый:

— Отец!

Я подхватил фиал духовной силой и перенёс его прямиком к Тизиору.

— Старший, прими мою благодарность за то, что помог познать всю мощь моей стихии.

Тизиор ещё вдох стоял неподвижно, а затем двумя руками осторожно перехватил фиал из моей духовной силы и странно, непохоже на улыбку, кривя губы, сказал:

— Впечатляет. Очень впечатляет. Я не знаю, сколько стоит подобная вещь в твоей далёкой секте, Леград, но здесь, у нас, зелья Древних бесценны. За каждое из них сражаются старшие секты, выдирая друг у друга из рук.

Очередное доказательство того, что всё очень неладно в противостоянии Альянса и Империи, я принял спокойно. На аукционе в Пятом поясе обсуждают цену пилюль души, на аукционе Альянса сражаются за зелья из города Древних. Услышь об этом Изард, он бы вряд ли сдержал свою ярость, я же лишь запомнил услышанное и снова вернул возражение Тизиору:

— Будучи калекой, отравленным чужой стихией, получить возможность стать Предводителем — это тоже бесценно.

— Несопоставимо, — покачал головой Тизиор.

Но здесь уже я твёрдо оборвал его:

— Только мне решать, что равноценно за твою помощь, старший Тизиор.

И тот сдался, согнулся, бережно прикладывая ладонь со сжатым в ней фиалом к ладони другой руки:

— Благодарю, Леград. Или мне говорить, старший Леград? — В глазах поднявшего голову Тизиора блеснуло острым. — Каково твоё Возвышение?

Я вздохнул:

— Значит, переходим к первой, личной просьбе. Старший Тизиор, прошлые твои советы были бесценны, я считаю, что только благодаря им справился с испытанием тьмой и стал Предводителем. И очень надеюсь, что и с новым испытанием, что мне выпало, ты сумеешь помочь.

— Звучит очень близко к лести. Учитывая, как ты богат, — вновь качнул фиалом Тизиор, — и какой силы у тебя слуга, неужели дома не нашлось бы того, кто мог дать тебе совет?

Очень хотелось вздохнуть ещё раз или растереть бровь, но я сумел сдержаться и, чуть помолчав, принялся негромко рассказывать:

— Я и мой отряд попали в ловушку к очень сильному… — сам поморщился от того, что говорил, и исправился, сказал прямо. — Мы попали в ловушку к духу. Безумному духу.

— Погоди, неАтрий, — тряхнул головой Пизит. — К духу? К одному из тех духов, которых создавали Древние Повелители Империи Сынов Неба?

Я кивнул.

— Да, к такому духу Империи Сынов Неба, к духу города, к духу, что когда-то убил старшего бога секты Раух, — и с каким-то болезненным удовольствием насладился изумлением, что проступило на лице Пизита.

Тизиор недовольно зыркнул в сторону сына и попросил:

— Продолжай, Леград.

— Он был безумен. Он долгие годы, — вновь замолчав, я поправился, — даже не годы, а столетия изучал новые знания, в том числе и знания сект.

Но теперь уже сам Тизиор с изумлением переспросил:

— Знания сект? Дух? Дух Империи?

Поневоле я криво улыбнулся и напомнил:

— Я же сказал — он был безумен. Ритуалы, обман Небесных Испытаний, создание Флагов Призраков. Его интересовало всё, что секты могли дать. У него была цель, ради которой он убил даже своих братьев-духов. Он хотел освободиться от оков погибших создателей и стать свободным от своего города.

Теперь уже и я замолчал, прислушиваясь к себе: что это сейчас была во мне за эмоция? Не тень ли сожаления самого духа о городе, из которого я так поспешно сбежал, ничего не увидев? Или же это тень моего сожаления об упущенных для Ордена и меня возможностях? Ничего не поняв, я отложил это сомнение и продолжил рассказ.

— Он решил сделать из моего тела вместилище для себя, сожрав мою душу.

Обстановка в зале неуловимо изменилась. Тизиор и Пизит слушали, не сводя с меня глаз, но я видел, как подобрались они, как изменилась у них посадка головы, как они пусть лишь чуть, но довернули плечи, словно готовясь к схватке.

Или к бегству.

— Я сумел сломать ритуал и сумел заронить в духа сомнение в выбранном пути, — я приложил кулак к ладони. — Ещё одна моя благодарность тебе, старший Тизиор, и Фатии за то, что открыли мне глаза на путь идущих сект. Без этого вряд ли бы я сумел провернуть такое.

Тизиор качнул головой:

— Кто знает? Я не встречал никого другого, кто бы умел использовать слова так, как ты. Ты даже сумел превратить слова в оружие, которое помогло тебе выиграть схватку с духом. Боги не устали хвалиться такими победами даже спустя три с лишним сотни лет после них.

Я снова криво и печально улыбнулся:

— Подозреваю, у нас с ними разные исходы схваток.

— Я уже понял это. Вы оба были в ритуальном круге, да? — я лишь кивнул, молча, и Тизиор продолжил сам. — И ни одна из двух душ не могла исчезнуть без следа, — Тизиор прищурился, мрачно спросил. — Ты слышишь его шёпот или же ощущаешь в себе отголоски его мыслей?

Я мрачно подвёл итог услышанному:

— Я пришёл туда, куда нужно, — устав сопротивляться, потёр бровь, а затем ответил. — Не совсем, старший Тизиор. Скорее, я ощущаю в себе его поступки, его слова и его знания.

— Тоже очень нехорошо, — пробормотал Тизиор, хмурясь. — Особенно последнее.

— Не то слово, — хмыкнул я.

— Да, — решительно кивнул Тизиор, — ты пришёл к тому, кто знает об этом. Теперь я понимаю, почему ты не стал искать помощи в своих фракциях, — он поморщился, покосился на сына. — В секте, где я родился и вырос, подобные ритуалы часто использовались.

Пизит скрипнул зубами. Отчётливо. Молча.

— Я расскажу тебе всё, что знаю, но если ты думаешь, Леград, что есть какой-то удивительный ритуал или пилюля, которая всё исправит и позволит тебе поглотить душу духа без остатка… — Тизиор развёл руками. — Так не бывает. Всё будет зависеть только от тебя.

Пизит, наконец, перестал скрипеть зубами, гоняя желваки по скулам, и с сомнением покачал головой:

— Отец, ты веришь, что в противостоянии духа Древних и простого идущего победит идущий?

Амма недовольно рыкнула:

— Ты сомневаешься в господине? Мне что, убить тебя?

Тизиор пожал плечами и указал на меня:

— Но он же уже сумел сломать ритуал этого духа, переломить его основу, захватить главенствующую роль в теле.

Пизит вновь поджал губы:

— Хм, — мыслеречью же добавил. — Повезло, но мы с тобой оба знаем, каков будет исход, отец. Будь иная возможность, ты бы не бежал тогда.

Амма же вновь недовольно пробурчала, словно могла слышать его мыслеречь:

— Пожалуй, стоило бы тебя убить. За то, что ты смеешь ронять в голову господина зёрна сомнения.

Тот хмыкнул ещё раз и спросил:

— А ты точно имперка? — а затем до меня снова донеслась его мыслеречь. — Отец, помню, ты рассказывал, что матушка тоже была резкой и дерзкой на слова, когда вы встретились.

И ответ.

— Да, так и было, хотя, конечно, вела себя совсем не так. Там всё было по-другому. Смотри не увлекайся, сын.

— Ох, не говори глупостей, отец. Мне сейчас не до этого, тем более с такими гостями. Просто сейчас история вашей с матушкой встречи заиграла новыми красками.

Спохватившись, Тизиор вновь обратился ко мне:

— Леград?

Я кивнул:

— Я услышал тебя, старший Тизиор.

Тот вздохнул:

— Может, снова вернёмся к старику? Что это за самоуничижение от того, кто встал на равных с богами сект?

Я покачал головой:

— Подожду, когда ты выпьешь зелье, и проверю, насколько ты помолодеешь, старший. Прости, но Небесные Слёзы я все использовал на своих людях.

Тизиор повторил мой жест:

— Дорого же вам обошлось вырваться из владений духа.

Я не стал его поправлять и объяснять, где он ошибся. Здесь и сейчас это совершенно неважно.

— Думаю, разговор о ритуалах и душах мы проведём попозже. Сейчас же перейдём ко второму вопросу.

— Вопросу? — переспросил Пизит и поправил меня. — Делу.

Амма мстительно поправила:

— Делу, старший. Господин выше тебя на этап. Что позволено старику, то не позволено тебе.

Тот развёл руками и с улыбкой кивнул:

— Виноват, имперка. К делу, старший, так ведь?

Я невольно вспомнил Миозару, мать Фатии и жену Пизита. Как-то уже мне неловко перед ней. Действительно, не слишком ли Пизит увлекается? Хмуро согласился:

— Так. Второе моё дело связано с возвращением домой.

Тизиор покачал головой:

— С этим не выйдет, Леград. Ты, получается, Властелин Духа или даже нечто большее, а наш Пробой пропускает только Мастеров. Мы слабые, младшие секты.

— Я помню, ты говорил это ещё в прошлый раз, старший Тизиор, — он снова поморщился, услышав это именование. — Но я и не надеялся пройти им. Мне нужно что-то другое, что-то большее.

— Большее, старший Леград? — переспросил Тизиор, явно назло мне именуя меня старшим.

Но я только ухмыльнулся:

— Да, старший Тизиор, большее. Я пришёл сюда через точку перехода на Хребте Трав, но она действует только в одну сторону.

— Я подозревал это ещё с прошлого раза, старший Леград, — кивнул Тизиор.

— И очень надеюсь, что на территории ваших сект отыщется ещё одна точка Пути, только на этот раз открытая к переходу в Империю.

Тизиор задумался, затем нехотя согласился:

— Из того, что я знаю или замечал сам, некоторые из старых городов построены явно на месте городов или поместий Древних. Но… — Он покачал головой. — Но я очень сомневаюсь, старший Леград, что к нужным тебе местам можно так легко и свободно пройти, и сомневаюсь, что Стражи Границ оставили их работающими.

Я криво усмехнулся:

— Будем проверять.

— Хорошо, старший Леград, — кивнул Тизиор. — Я знаю две развалины на моих землях, одно подходящее место на бывших землях Жуков, ещё около пяти на землях других сект. Составлю список, дам отметки на карте. Думаю, за то время, что я буду передавать тебе знания о ритуале, твой невидимка сумеет их проверить.

— Проверять должен я, — поправил я старшего Тизиора.

Тот спокойно кивнул:

— Понял, тогда сначала беседа, старший Леград, затем путешествие?

Я ухмыльнулся:

— Боюсь, что ты меня не правильно понял, старший Тизиор. Мне нужны все возможные места порталов Древних. Все. И те, по которым можно путешествовать, и те, что секты скрывают в самом сердце своих поместий, и те, о которых они только догадываются.

— Не уловил, старший Леград, — нахмурился Тизиор.

— Я же сказал в самом начале. Большое дело, общее, в котором я хочу кое-что тебе предложить, старший Тизиор.

Тизиор после этих слов и вовсе свёл брови так сильно, что они нависли чащей над глазами, наполовину скрыв их, помедлив, осторожно спросил:

— И что же это за предложение?

И я ответил, высказал то, что придумал, ещё ожидая клан Кунг:

— Не останавливаться на Жуках, подчинить себе все секты земель Итреи.

— Что⁈ — выдохнул Пизит.

Тизиор повёл себя спокойней, хотя и полностью забыл про своё намерение поддевать меня ответным именованием «старший»:

— Мне казалось, что в прошлый раз ты понял расклад сил, Леград. Уничтожить Жуков удалось лишь потому, что они у многих засели в горле, как кость. Потому, что у меня была договорённость с некоторыми из старейшин этой секты. Потому, что мы сумели провернуть это быстро, потому, что поделили Жуков на всех. Подчинить единолично себе все секты Итреи? — Тизиор покачал головой. — Невозможно.

— Нет ничего невозможного, — отрезал я. — Тем более, нет ничего невозможного, если ты силён.

— Сапфировые Тритоны сильны, но не настолько, старший, — теперь уже Пизит покачал головой, повторяя жест отца.

Я коротко приказал:

— Пересмешник.

Тот отлично меня понял, и из пустоты перед лицом Пизита на вдох проявился клинок.

Едва он исчез, я припечатал:

— Тритоны, у которых есть, — я поднял руку, принявшись указывать пальцем на Пизита, Амму, Толу, — раз, два, три Предводителя, — мой палец ткнул в Тизиора, — вероятно, Властелин Духа хотя бы первой звезды, — палец указал в пустоту, — Властелин Духа восьмой звезды. — Я ухмыльнулся. — Такие Тритоны сильнейшие из всех местных сект. И со стороны всё будет выглядеть прекрасно: Атрий, вернувшись домой, решил положить все земли Итреи к ногам родной секты и благодетеля-старейшины.

Тизиор прищурился, настороженно спросил:

— К чему тебе это? Не поверю, что только для того, чтобы проверить все развалины Древних.

— Не только, — легко признался я. — Я очень надеюсь на них, но всё же хочу заполучить и Пробой. Не по решению каких-то старейшин, а только в своё, — с ухмылкой я поправился, — в Тритонов распоряжение.

— Зачем? Я второй раз напоминаю тебе — наш Пробой только для Мастеров.

— Чем больше я узнаю мир, тем больше понимаю, как мало различий между Империей и Альянсом.

— К чему это ты, старший? — настороженно спросил Пизит.

— К тому, что в Империи возможности фракций зависят от их силы и рейтинга. Так неужели секте, что станет в десять раз сильней, не поднимут возможности Пробоя?

— В десять раз сильнее? — изумился Тизиор. — Может быть, в десять раз больше, с этим соглашусь, но заёмной силы, которую даже нельзя показывать, чтобы не вызвать вопросов, не хватит, чтобы перестать быть младшей сектой.

— А Властелина в главах секты хватит?

— Я не глава.

— Ты не глава Тритонов, — спокойно поправился я, наслаждаясь разговором. — Лишь потому, что старый и раненый. А вот главой новой секты, секты, объединившей все остальные, не может быть простой Предводитель Пизит.

Сам Пизит с кривой усмешкой признал:

— Всё так.

Но Тизиор всё равно упрямо возразил:

— Всё равно одного Властелина во главе секты недостаточно. Ей ещё нужны сильные идущие, нужны молодые Предводители, ради которых и расширят Пробой, нужны товары, нужны… — Тизиор развёл руками, — Ничего не изменится после того, как ты подчинишь себе все секты и поставишь меня её главой. Из десяти бедных сект не собрать одну богатую и сильную. Не на этих скудных землях.

— Хорошо, тогда мне пора перейти ко второй части своего предложения, — я глянул на Пизита, вернул взгляд на Тизиора и спросил. — Как насчёт торговли с моей фракцией?

— Что⁈ — Раздалось в два изумлённых голоса.

— Торговля, — повторил я. — Я вам травы, возвышалки, небесные металлы и материалы, а ещё духовные камни. Вы мне артефакты, травы, которых нет у меня и прочее.

— Торговля⁈ — воскликнул Пизит. — Между сектой и фракцией Империи? Да ты бредишь! — Амма подалась вперёд, и Пизит скрипнул зубами. — Бредишь, старший.

Я с улыбкой поправил его:

— Торговля между одной сектой и другой сектой, только очень-очень-очень далёкой.

На него это не произвело впечатления. Он припечатал:

— Нас сотрут в порошок. И не только нас. Тебя тоже, сотрут даже память о твоей фракции, не поглядят, насколько ты старший.

Тола подал голос, толкнув ко мне мыслеречь:

— И в этом я с ним согласен, магистр. Даже во Втором поясе знают истории о фракциях, что осмелились связаться с сектами. Но знают только то, что они были, всех, кто связался с сектами, вырезали до основания, не оставив в живых ни одного человека.

Я презрительно возразил:

— Тола, на аукционах Империи едва ли не в открытую обмениваются пилюлями души, созданными в сектах из идущих, один из сильнейших кланов Империи буквально выращивает девушек для этих пилюль. О чём ты говоришь? Империя сгнила. Наша торговля не потянет и на сотую часть преступлений других фракций.

Пизиту же возразил вслух:

— А кто узнает? Нам главное — найти портал. Один-единственный портал, который тайно свяжет наши фракции. Хвала Небу, мы не в Тюремном поясе, где между городами нужно прокладывать дороги и тянуть целые караваны телег. Один идущий, одно кольцо и гора товаров в нём. Вы мне артефакты, я вам заготовки под них. Лучшие заготовки для лучших артефакторов и духовная сила в зельях и камнях, та, которой вам и вашим талантам так не хватает для открытия узлов и получения силы.

— Очень, очень, — медленно произнёс Тизиор, — очень и очень заманчиво. И да, сын, ты ведь не думаешь, что зелья Древних появляются в старших сектах из ниоткуда?

— Что дозволено Амок, не позволят Сапфировым Тритонам, — процедил Пизит.

Словно не слыша его, Тизиор повторил:

— Очень заманчиво, — правда, через миг возразил мне уже сам. — Но есть одна вещь, которая всё портит.

— Слушаю, старший Тизиор.

— Пауки. Я сумел уничтожить и поглотить Жуков, но большего мне не простят. Паукам не выгодно объединение наших сект. Они не дадут нам это провернуть.

Я кивнул. Ожидаемо. Я и сам помнил, как мы спешили всё провернуть до появления посланника от Пауков, более старшей секты с другого берега моря Итреи. Этакий местный сектантский Страж или, скорее, как во Втором, наблюдатель от Гарой. Но и здесь я знал, что предложить.

Я поднял левую руку ладонью к Тизиору и Пизиту, проявил в нём алый круглый жетон с чёрным ревущим тигром и предложил:

— А не поискать ли будущей большой и сильной секте нового покровителя?