Перековка. Перевернутое Небо

Глава 3

Что же, когда на тебя не устраивает ловушку Древний дух, добраться до Ключа не так уж и сложно. Особенно если твои змеи научились разносить три четверти ловушек в клочья.

Разрушили ли они Массив Пути, через который я с уцелевшими собратьями пришёл сюда? Очень надеюсь, что да. Чем сложнее мне будет вернуться к Залу Созерцаний, тем лучше.

Если бы ещё это был единственный путь попасть во владения безумного духа, я был бы полностью счастлив. Но я отлично помнил, что големы устроили нам ловушку совсем в другом месте, а значит, путей сюда и отсюда было больше одного. К счастью, я ничего не помнил о других. Пока не помнил.

— Глава.

Карай закончил проверку и сделал шаг в сторону, позволяя мне сделать последний шаг. Тот самый, что вёл к двери.

Я сделал его, положил руку на дверь и толкнул сразу обе створки, открывая вид на зал.

Какой он большой — больше, чем в Истоке, несмотря на небольшие размеры окрестных земель. В деталях — обстановке комнаты — всё отличалось, в главном — Сердце — всё было похоже.

Ярко освещённый зал, чистый и просторный, без следа забвения. Полированный камень пола, дымчатые стены и огромный чёрный кристалл в центре с вращающейся над ним чёрной пластиной.

Следом за мной вошли и остальные. Самум тут же уточнил:

— Запреты здесь не действуют, так?

Фель принялся ему отвечать сначала шёпотом, затем, сообразив, перешёл на мыслеречь.

Я обернулся и обвёл всех троих собратьев взглядом.

— Ключ в наших руках. Теперь нам нужно завершить сделку, но есть большая проблема, — я поднял руку и ткнул пальцем в пустоту над головой. — Контракт с Кунг. Безумный дух разрушил его, когда поймал нас.

Уточнять, что всё могло быть не совсем так, я не стал. Ни к чему. Сказал другое:

— Поэтому ты, собрат Карай, должен будешь сначала убедить посланника Отира и его самого, что это случайность из-за зон запретов, а затем убедить прийти забирать Ключ с ещё одним свитком контракта.

— Ты неправ, брат.

Я медленно, давя в себе вспыхнувшее раздражение, перевёл взгляд на Самума, но тот и не подумал смутиться, снова повторил, чеканя каждое слово:

— Ты неправ, брат, — а затем, под всеми нашими взглядами, невозмутимо принялся объяснять: — Не умаляю достоинств собрата Карая, но в деле общения с сильными фракциями опыта у меня будет побольше. И нет, не нужно всё мерить силой. Да, я слабее собратьев, но разве в этом деле нужна будет сила? Здесь нужно уметь убеждать и обходить правду. В таком деле даже сила Властелинов ничего не решит. Твоя, брат, может, и могла бы, но…

— Глава не станет служить посыльным! — не выдержал Карай.

— Мог бы, — всё так же спокойно поправил Самум. — И у него это вышло бы даже лучше меня. Для него это не впервой — как и менять лица, но этого не нужно сейчас.

Здесь уже я мог бы поправить его, что это, скорее, невозможно — для меня нынешнего. Но я продолжал слушать Самума.

— К тому же, брат, ты не раз и не два говорил, что нужно как можно сильнее отстраняться от Ордена. Посланник, один из искателей, чьего лица не знают Кунг, — идеален.

Карай заметил:

— Звучит неплохо, только сомневаюсь, что Отир знает в лицо всех искателей Ордена.

— Ему и не нужно, — тут же возразил Самум. — Как в Сломанном Клинке есть Эграм и Озман, так и в Кунг найдётся человек, в чьи прямые обязанности входит знать вас всех в лицо, собрат Карай. Причём так, что вы сами ни разу его в лицо не видели и даже не замечали, как не замечаете Пересмешника на улицах Истока.

Карай фыркнул, но спорить или возмущаться не стал.

Не стал и я. Кивнул и уронил краткое:

— Иди.

Самум вскинул брови, словно не веря тому, что услышал. А вот Карай и Фель уже через миг сделали по шагу в стороны, расступаясь и освобождая выход из зала. Самум кивнул, быстро оглядел себя, духовной силой отряхнул халат от пыли, прямо тут, в зале Сердца поместья, ополоснул лицо из фляги, пригладил мокрой ладонью волосы и шагнул к выходу.

— Ну не один же, глава! — не выдержал Карай. — Не с его силой и не с его знаниями в одиночку возвращаться через все запреты.

— Ты тоже прав, — согласился я. — Он будет разговаривать с Отиром, но двинетесь вы все вместе.

Самум замер на середине шага, развернулся и переспросил:

— Все? Вы? Ты остаёшься один здесь?

Я усмехнулся:

— Кто-то же должен посторожить это место, верно? На всякий случай. За Ключ слишком дорого заплачено, чтобы оставлять его беззащитным.

Карай снова нахмурился и покачал головой:

— Так не пойдёт, я останусь с вами, глава. С собратом Самумом уйдёт Фель.

На меня вновь накатила злость, свела челюсть, запирая речь, искривила губы, заставила сжать кулаки. Сначала один, теперь второй. И каждый лучше знает, как ему поступать, каждый противится моей воле, считая, будто они, ничтожества, кото…

Я сжал кулаки ещё сильней, до боли. Моей что? С каких пор я считаю, что все должны повиноваться моей дарсовой воле? С каких пор я оскорбляю собратьев по Ордену?

Преодолевая сопротивление, заставил зубы разжаться, а губы — шевелиться:

— Конечно, Карай, ты прав.

Судя по взгляду Феля, он тоже сейчас буквально разрывался между необходимостью идти с Самумом и желанием остаться со мной. К счастью, мне не пришлось ещё раз испытывать моё терпение и бороться с чужой для меня злостью: Карай сам справился, задавив все возможные возражения Феля.

— Полагаюсь на тебя, брат, — хлопнул он Феля по плечу. — Помни, что Поле Битвы изменчиво. Там, где вчера было безопасно, сегодня уже ловушка. Будь осторожен и не доверяй старым меткам.

— Да, брат Карай, — с кислым лицом кивнул Фель.

Я, сумевший вновь задавить в себе вспышку злости, вмешался:

— Фель, когда доберётесь до земель Кунг и устроите встречу с Отиром, ты не должен переходить в Исток или сообщать о том, что случилось с нами.

— Глава… — сглотнул Фель.

Я сам тяжело вздохнул. Думаю, в Истоке сейчас много вопросов из-за истлевших контрактов. Возможно, исчезли и Указы, если верны мои худшие подозрения о себе и природе исчезновения печатей надо мной. Но это я не стал говорить. Сказал лишь:

— Так надо. Мы закончим дело с Ключом и вернемся вместе.

От меня не укрылся короткий, мимолетный, но взгляд, который Фель бросил на Карая, прежде чем ответить:

— Понял, глава, не буду.

Я медленно приложил кулак к ладони и сказал:

— Спасибо, собрат Фель.

Он смутился:

— Глава…

Я лишь улыбнулся и заговорил о другом:

— Змеи вновь будут вас охранять. За пределами стихии прикажете им спрятаться в вас.

Фель оглянулся на коридор, где как раз скользнул змей и в очередной раз кивнул, не став уточнять, почему змеи должны их понять.

Наконец, крошечный отряд из двух человек выдвинулся, я проводил их взглядом, затем восприятием, а когда их фигуры вышли за его пределы, по-прежнему глядя сквозь стену, спросил Карая:

— Будешь чай?

— Чай, глава? — растерялся он.

— Да. Мы с тобой заслужили чай. И костёр, — твёрдо добавил я.

Глаза Карая сверкнули:

— И разговор, глава.

Я кивнул:

— Как же у костра без разговора…

Напоследок оглядел зал Ключа, с пола которого уже начала исчезать пыль и вода.

Теперь я лучше понимал, о чём мне в прошлый раз говорил Рутгош, оправдываясь в нехватке знаний. Вот и я тоже отыскал Ключ для Кунг, но всё, что я о нём знаю — он есть, и проходить проверку родословной и прочего буду не я.

Потянулся к кольцам, собираясь в полной мере воспользоваться отсутствием в зале Сердца и Ключа запретов.

Из всех нас только я сохранил почти все вещи. Безумный дух только самое важное и лучшее вытащил из кольца, да и то в итоге вернулось ко мне. Дрова же, наборы трав для чая, сам чайный набор — всё было на месте. Только пришлось искать в завалах на полу.

Неприятно, конечно, и многие альбарелло раскрылись, рассыпали содержимое, но я не привередливый и не брезгливый — собрал, заново рассортировал, что смог, и вот у меня снова десятки трав для составления чайных отваров.

Закончив с костром, я, поймав себя на неожиданной мысли, невольно хмыкнул. Такое уже было: развалины вокруг, костёр, орденец и Безымянный, по очереди подкидывающие ветки в пламя.

Только в прошлый раз это были развалины города у подножия Зала Стражи и Седой. Теперь же это развалины поместья Скитальца Лунного Света и Карай.

Навалилась тоска. Не Дим. Не Дим, которого я хотел видеть рядом с Рейкой, и которого Рутгош готовил преемником. Не Дим, который мог доставить проблем новоявленному магистру Ордена, а стал если не моим другом, то надёжным собратом… которого я привёл к смерти.

— Глава?

Не обращая внимания на беспокойство в голосе Карая, я присел, скрестив ноги и спросил:

— Какой чай ты больше любишь, с кислинкой или сладостью в послевкусии?

— Сладостью, глава.

— Хорошо.

Я подвинул к костру камень, который мой змей выворотил из мостовой, разрушив здесь какую-то формацию, сверху опустил чайник, сам же принялся смешивать травы. Да, сладость будет к месту — смыть горечь ошибок и утрат. Но ещё хотелось бы немного бодрости и точно не помешает щепотка Снежного Василька, чтобы задавить мою раздражительность.

Или не мою.

— Глава, — устал молчать Карай, — позвольте спросить: вы не пошли, потому что не сможете войти в город Кунг?

Я замер, не успев закрыть альбарелло. Подумав, и не стал его закрывать, а отмерил из него ещё три щедрые щепоти Снежного Василька. Будет в самый раз.

— Да, поэтому.

— Мы можем обойти это, глава. Искателям нет разницы, какую формацию ломать — Древних или Кунг. Дайте мне или Фелю немного времени, и их формация обнаружения расслоения души даже не заметит вас.

— Скорее всего, так и поступим, — кивнул я. — Не буду же я вечно скитаться по этому Полю Битвы.

— Хорошо, глава, а то я уже начал переживать.

Я помедлил, а затем сам задал вопрос:

— Позволь и мне спросить. Ты ведь понимаешь, что я не хочу входить не в город Кунг, а в Исток?

— Вы — это вы, глава, — твёрдо и уверенно, переходя сразу к сути, сказал Карай.

— Невзирая на знания, которых у меня быть не может?

— Невзирая на них, глава.

Я кивнул и отвёл взгляд. Ополоснул заварник, пересыпал в него смесь трав и пролил её в первый раз.

Это Поле Битвы не подходит мне для скитания. Не оно. Но говорить это Караю я не стал. Ни к чему ему лишние мысли. Сейчас они мои — и только мои.

Формация проверки на печати сектантов и расслоение души есть не только в городке, через который мы вошли на Поле Битвы Кунг, она есть во всех городах более-менее приличных фракций. Я и знаю о ней только потому, что её при мне активировали в Истоке.

Если такую формацию можно сломать у Кунг, то в Истоке её можно просто отключить.

Но что дальше? Карай верит в меня так, словно на нём набор моих печатей для охраны Сердца Истока. Тот самый, что делает орденцев буквально фанатиками. Он верит в меня, но я — я — не верю в себя. Карай не слышит моих мыслей и не ощущает того чуждого раздражения, гнева и ненависти, что то и дело накатывают на меня.

Сегодня я называю ничтожествами собратьев, с которыми вместе умирал, машу руками, используя неизвестные мне символы Древних, и называю по имени чужих мне слуг. Что я буду делать завтра? Я думал, что победил в той схватке, а на деле не могу себе доверять.

Просто отлично, что внешние и внутренние точки переходов во владениях безумного духа разомкнуты. С этой стороны, будь ты хоть трижды Стражем и носи хоть пять перстней Дракона — во владения безумного духа не попасть — пути закрыты.

Более того, сейчас мы вообще не можем воспользоваться порталом, чтобы просто и незатейливо позвать Кунг. В условиях нашего договора отдельно оговаривалось — мы не трогаем Ключ, а лишь прокладываем к нему дорогу. Когда Кунг придут и назначат наследника Ключа, только тогда Массивы Пути заработают и свяжут Поместье Скитальца Лунного Света с остальными землями Кунг. Ну, таков был план до того, как я сломал здесь портал. Возможно, он был здесь единственным. Ничего, починят. Кунг — одна из сильнейших и богатейших фракций.

— Ох, глава, — помотал головой Карай, — ваш чай это нечто — глаза буквально слипаются.

Я одним глотком допил свою чашку, пожал плечами:

— Сколько ты уже не спал нормально? Думаешь, это виноват чай?

— Глава, я вовсе не имел…

Карай замолчал, когда я раздражённо махнул рукой.

— Ложись, — приказал я. — Первым на страже постою я, — кивнул в сторону Безымянного. — Ну и он.

Карай не стал спорить. В конце-концов, мы принесли сюда не только мешок с чаем и дровами, но и шкуры зверей для ложа. Карай умостился на них, долго лежал с открытыми глазами, затем негромко сказал:

— Звёзды здесь видны хуже, чем в Истоке. И смещены сильно.

Звёзды.

Я запрокинул голову, вглядываясь в ночное небо. Когда я последний раз глядел на звёзды в Истоке? Не помню. А когда последний раз вообще глядел? Тоже не помню. У такого же костра, только там вместо Карая был Седой? А ведь когда-то я искал соответствие между созвездиями неба и созвездиями техник. Не нашёл. Зато многое потерял.

Почему с того дня, как я стал главой, я так много и так многих потерял?

Криво усмехнулся. Когда в голове слишком много горьких мыслей Седой пьёт вино. Я не хочу.

Есть и другой способ, который мне показал дух Изард. Правда, пришлось вставать и идти в зал Сердца.

Мой цинь тоже не приглянулся безумному духу и даже не сломался, когда на него нагребли ядра зверей.

Я вернулся к костру, осторожно уложил цинь на колени, медленно огладил струны, ощущая, как они неслышно гудят под пальцами, пропустил в ладони шёлк шнуров и их пушистые кисточки.

Что я ощущаю в себе?

Печаль, горечь утрат, сомнение в себе, страх.

Нет, страх сейчас совершенно лишний. Сейчас время памяти о потерянном, а не о себе.

Печаль.

Первый звук поплыл над заброшенным поместьем — звук сдавленного плача, невыплаканных слёз, недосказанных слов.

Я играл, вкладывая в музыку все свои невеликие умения. Сначала у меня было два слушателя, затем остался один. Самый внимательный, неутомимый и неспособный даже словом поругать меня за исполнение.

Да Безымянный и не стал бы.

Не знаю, сколько я просидел в наступившей тишине. Десять вдохов или сто? Да и была ли разница?

Повернув голову к Караю, я внимательно оглядел его. Спит.

Не довольствуясь этим, я вывесил над ним печать.

Сон.

Мгновение колебался, не усилить ли печать до предела, но напомнил себе: «Я — Леград, я всегда стараюсь ограничивать влияние печатей на своих людей. Даже в такой малости.»

Перехватил цинь и отложил его в сторону. Подальше от костра.

Ещё мгновение я собирался с решимостью, а затем хрипло спросил:

— Ты ведь понимаешь, в каком положении я оказался? Не зря же ты так повёл себя в беседке портала?

Безымянный покосился на меня, пожал плечами и бросил в костёр очередную палку.

Раздражение я задавил. На корню. Не дал ему и шанса подняться во что-то большее. Вновь повторил то, что говорил у портала, только немного другими словами:

— Один безумный дух решил повторить ритуал сектантов. Тот самый ритуал, с помощью которого тебя запихнули во Флаг.

А вот это Безымянного проняло: он застыл, а затем и вовсе отвернулся от костра, уставившись на меня. Да и движение, которым он повёл головой, читалось безо всяких слов.

Ненависть.

Вот что звучало в этом движении.

Я криво усмехнулся.

— Представь себе. Он даже улучшил ритуал. Тебе и твоему Флагу нужен носильщик, а я ношу себя сам.

Вскинув левую руку, я сжал пальцы уже почти привычным жестом, начав сжимать их вокруг пустоты, а закончил — крепко стискивая прохладу стального древка. И снова ничего не произошло, будто и не было вокруг зоны запретов движения духовной силы.

— Вот. Два в одном. И оружие, и флаг. Думал, я достаю его из кольца? Ха! Как бы не так. Я ношу его здесь, — стукнул себя под рёбра кулаком правой.

Скривился от боли. Дури в этот удар я вложил будь здоров. Хотел простым ударом выбить из себя ритуал? Тупой дарс.

— Теперь повторю вопрос. Понимаешь, в каком положении я оказался?

Безымянный помедлил, а затем кивнул. Я, ощущая, как сохнут губы, сказал:

— Мне казалось, что я победил в сражении с духом, но победил я его, поглотив его душу, — усмехнулся, даже сам ощущая, какой беспомощной оказалась эта усмешка. — И теперь я знаю то, чего знать не должен был, делаю то, чего делать не умел, и злюсь так, как никогда раньше не злился. Боюсь, что на деле я вовсе не победил.

Безымянный нахмурился, плавным движением встал, а уже через три вдоха стоял на расстоянии вытянутой руки. Вновь. Как у портала. Застыл на вдох, пристально вглядываясь. Нет, не в меня, а в мой новый Пронзатель-Флаг. Шевельнулся, медленно протянул руку, коснулся древка и огладил его пальцами.

Я напряжённо следил за всем этим. Каков был талант Безымянного? Какой его талант сейчас, после того как он поглотил остальные души Флага? Что он видит, став Призраком? Что он видит, дважды поглотив остатки Флагов Миллиона Убийств? Что он видит на Пронзателе?

Те же знаки, что я вижу на нём внутри средоточия?

Печати, плывущие вокруг меня и превращённые в клетки тюрьмы душ?

Душу безумного духа, рвущуюся из Пронзателя?

Безымянный выпрямился, убирая руку с древка, и покачал головой, поджав губы.

Да он издева…

Раздражение я задавил. Никто не обещал, что это будет легко.

Спросил:

— Нравится?

Безымянный вновь покачал головой.

— Сделан лучше твоего?

А вот теперь он уверенно кивнул.

— Как от одного поглощённого ритуалом другому поглощённому ритуалом — есть совет?

Безымянный нахмурился, задумался, а затем затвердел лицом, поднял перед собой руки и впечатал кулак в ладонь. Ещё и ещё раз, чтобы даже тупому джейру стало ясно, что это совсем не приветствие идущих.

— Биться? — с усмешкой уточнил я.

Безымянный кивнул, а затем, заставив меня вздрогнуть, поднял руки в настолько знакомом жесте… Стоя всего в шаге от меня, он яростно вцепился кому-то в шею.

Невольно я и сам поднял руку, потёр уже свою шею.

Неожиданно. Это что же, все битвы душ в ритуалах проходят одинаково? Нет техникам, нет стихиям, нет умению сражаться и ломать руки, а есть только одно — вцепиться в горло второму и выдавить победу?

— Биться, — задумчиво повторил я. — И как, можно победить окончательно, навсегда?

Безымянный уверенно кивнул.

Я же, покачав головой, стал тереть бровь. До чего я докатился — прошу совета у бессловесного Призрака, вечного пленника Флага. Так-то оно верно: у кого ещё мне спрашивать совета, как не у товарища по несчастью? Да вот только я Властелин. Меня запихнул в уникальный ритуал безумный дух, Древний, Повелитель Стихии. А спрашиваю я совета у кого? У бывшего Мастера, вся свобода которого — это ошибка внешнего ученика сект и моя помощь.

Я так и застыл, прижимая бровь.

Почему я решил, что мне негде найти помощь? Сломанный Клинок — наследник лучших мастеров формаций Империи.

Да, они имперцы, но уж бороться с ловушками сектантов умеют лучше всех в Империи. А что, как не ловушка этот ритуал духа и этот Пронзатель?

Не отпуская брови, из-под ладони я покосился на свой Пронзатель, который продолжал сжимать белыми от напряжения пальцами.

Что будет, если просто и без затей сломать его?

Возможно, свобода, а возможно, смерть.

Не зря же дух во всём своём безумии выбрал для якоря ритуала именно эту невероятно прочную железку, а не перышко.

Снова накатило раздражение и злость.

Проклятый Клатир…

Нашёл время для подарка…

Нашёл же что подарить…

Не мог подарить что-то другое? Например, правду и честный разговор.

Ничтожество, привыкшее разговаривать с позиции силы и приказов.

Ничтожество, способное только недоговаривать, лгать и угрожать.

Как только столкнулся с тем, что я перерос его в силе, и он не может больше угрожать и приказывать мне, так сразу окончательно скатился в ложь и льстивые подарки. И это ничтожество думало, что я сразу же брошусь…

Я крепко зажмурился, уже не растирая бровь, а вцепившись пальцами в виски, будто пытаясь выдавить из тупой башки мысли.

Это не мои мысли и не моя злость. Я не очень хорошо отношусь сейчас к Стражам и самому Клатиру лично, но то, что я сейчас о нём так думаю — это перебор для меня.

Я — собиратель камней из Нулевого. Я говорю «дарс», «хорошая мена» и иногда поминаю богов по детской привычке, но не говорю «ничтожество». Это не моё слово, не моя привычка, а значит, и не мои мысли.

Или не только мои.

Открыв глаза, я разжал пальцы сначала правой руки, снимая хватку с висков, а затем разжал белые пальцы левой руки.

Меньше вдоха понадобилось Пронзателю, чтобы исчезнуть.

Я же заставил себя усмехнуться. Да, теперь не поставишь его на подток в равновесии, не метнёшь во врага, не задержишься с перехватом из руки в руку.

Злость снова колыхнулась внутри, и я с усилием, которое едва ли не ощущал как тяжеленный камень, который я через себя поднимаю на чашу весов, заставил мысли течь в нужном здесь и сейчас мне направлении.

Зато с таким оружием можно применять трюк с мгновенным исчезновением и появлением.

Которое и так доступно любому, у кого есть кольцо, что толку…

Срывается. Прикусив губу, я удвоил усилия.

Нет, с кольцом такое не провернёшь. С кольцом нужно сохранять прикосновение к оружию, а выбив его из твоих рук, враг уже считает тебя побеждённым и даже предполагать не может, что Пронзатель уже через миг вернётся ко мне и пробьёт его средоточие. Более того, такой трюк не провернуть с кольцом в зонах запрета.

Я медленно выдохнул, буквально шкурой ощущая — справился, задавил чуждое мне раздражение.

Моргнув, с удивлением обнаружил, что Безымянный уже не на расстоянии шага, а буквально вот — вплотную — замер напротив, пристально вглядываясь мне в лицо.

Я медленно поднял брови в безмолвном вопросе, и Безымянный кивнул, а затем и вовсе похлопал меня по плечу.

Прежде чем я справился уже с изумлением, он вернулся на своё место, ухватил из кучи очередную палку и как ни в чём не бывало, бросил её в костёр.

Я покачал головой. Призрак Флага подбадривает меня. Обалдеть.

Буркнул:

— Что ты только бросаешь и бросаешь. Гляди — половина старого не прогорела и лежит в стороне. Гляди, как надо.

С этими словами я сам ухватил ветку поровней и подлиннее. Поворошил угли, подгреб их, ровняя, а затем сгрёб и обгорелыши, что лежали вокруг костра.

— Видишь? Тут теперь гореть и гореть.

Безымянный кивнул, ухватил новую палку и принялся заталкивать в огонь какой-то уже весь чёрный, выгоревший, бесполезный уголёк.

Я только покачал головой. Ну, пусть его. Спохватившись, снял печать с Карая. Не знаю, как это не надоедало Безымянному, но я к рассвету уже устал от огня и развлекался тем, что считал мелких Зверей в ближней округе.

Скучать, пить чай, глядеть в огонь, готовиться к приходу Кунг и болтать о всякой ерунде нам предстояло ещё шесть дней. Не меньше.

И за это время мою голову посетило очень много мыслей. Некоторые из них — на самом деле большинство — были очень глупыми, другие, пусть их и было не так много, оказались поумней. А на третий день до меня дошло, что мерить сейчас меня привычными, старыми мерками просто нельзя.

Я смог разрушить печати над слугами безумного духа, но лишь временно. Виной тому — формация Указов, которую я всегда ношу с собой. В остальном она не особо повлияла на мой талант Указов — печати я по-прежнему могу создавать и не заметил, чтобы они стали сильнее.

Но разве это единственная грань этой профессии? И разве это единственное во мне изменение?

— Глава? — удивлённо воскликнул Карай, когда я с ругательством прервал медитацию в зале Сердца, в которой восстанавливал запасы духа, пытался разобраться в себе и отыскать того, в чьё горло посоветовал мне вцепиться Безымянный.

Но сейчас мне было не до Карая, не до меридианов и даже не до поиска чужих душ в себе — не обращая внимания на встревоженного собрата, я лихорадочно копался в своём кольце. Левая его половина была уже убрана и разложена по полкам, а вот правая всё ещё представляла собой беспорядочные кучи всего вперемешку. И раз свитков ещё нет на левой половине, то они — справа, под слоем вещей.

Не так — осадил я себя. — Что я, словно только вышел из Нулевого?

Я отбросил шкуру, выпрямился, замер, сосредоточившись. Восприятие хлынуло из меня волной, захлестнуло кучи вещей, проникло в щели, разделило слои и предметы. Я одновременно касался сейчас сотен и тысяч трав, халатов, альбарелло, свитков, ядер, рыская в поисках нужного.

Нашёл!

Через вдох я моргнул, уже сжимая в настоящем мире свиток контракта, предназначенный для Властелинов. Один из того запаса, который я пополнил, едва Сломанный Клинок заявил о себе как фракция второй звезды.

— Свиток контракта, глава?

— Да, иди сюда, — нетерпеливо приказал я, быстро заполняя свиток.

Озабоченно прикусил губу. Нужно исключить слабость основы и недостаточно хорошие материалы.

Сделать это можно было только одним способом.

Короткий росчерк стали, уже через миг исчезнувшей —и я перехватываю свиток окровавленной ладонью, щедро обмазывая его кровью и усиливая. Две звезды дополнительно я так, конечно, не получу, но одну уж точно.

Сейчас свиток должен выдержать заключение договора между мной и Повелителем Стихии первого Испытания. Наверное.

— Давай, — подбодрил я Карая.

Тот, не задавая вопросов, полностью мне доверяя, тоже резанул себе руку и сжал правую сторону свитка.

— Я, — печатая каждое слово, принялся повторять короткий контракт, — Леград, обязуюсь сегодня трижды напоить чаем Карая, получив от него взамен три камня.

Взлетевшие вверх брови Карая подсказали мне, что он думает о происходящем. Но какая разница, что там в контракте, главное чтобы он…

Свиток засветился, как делали уже десятки раз его предшественники. Лучи света ударили мне и Караю в грудь и исчезли.

Но мой талант показал, что на этом работа свитка не закончилась — едва лучи коснулись нас, как над нашими головами появилась печать. Всего в один цвет, но появилась. Спустя ещё полвдоха в ней прописались строки нашего короткого договора — и я облегчённо улыбнулся.

Глупец. Испугался на пустом мес…

Печати померкли, теряя цвет, выцвели буквально за вдох и медленно погасли, исчезая окончательно.

Я разжал ладонь, обнажая выгоревший, серый свиток, и выругался.

Это будет сложнее, чем я думал. Даже усиленный кровью свиток не выдержал моего Возвышения, не удержал контрактом то, во что я превратился. Велик шанс того, что и новый свиток от Кунг не выдержит. Никто в Поднебесной Империи не делал свитки для вместилища Древнего духа и носителя якоря его души.

Карай покрутил выгоревший свиток, оглядывая его, хмыкнул:

— Глава, верно ли я понимаю, что теперь чая мне не видать?

Я достал из кольца флягу, чтобы смыть с нас кровь, и буркнул:

— Сейчас сделаю.

Спустя еще четыре дня после той проверки, как раз когда закончил смешивать травы в очередной раз, наше ожидание закончилось.

Карай, глядя мне за спину, застыл, не успев протянуть мне чашку, а затем сообщил:

— Идут.

Сейчас была его очередь приглядывать за окрестностями и считать змей и песчанок. Но уже через миг я обернулся, вглядываясь вдаль. Через вдох нашел.

Пристально вгляделся.

Фель и Самум впереди. Как и ожидалось. И их только двое из Сломанного Клинка. Значит, Фель выполнил мою просьбу, иначе, уверен, кто-то из старейшин отправился бы с ним.

А может быть даже не один, а так, так это сделал Кунг: следом за Фелем и Самумом следовал отряд почти в сотню человек.

Удивительно даже, что с возвращением таким отрядом собратья задержались всего на день. Создавая проходы сюда, мы делали узкие тропки, иногда вычищая между ловушками проходы буквально в полшага шириной — лишь бы протиснуться боком, не задев другие формации, и ладно. Да и защитить своей стихией отряд в десять человек — совсем не то же самое, что защитить сотню.

Кивнул своим мыслям. Такова сила Повелителя Стихии, шагнувшего дальше первого Испытания.

Всмотрелся в лица.

Этот Повелитель — Отир. Это и хорошо, и плохо.

Хорошо — потому что он нужен для заключения нового контракта. Плохо — потому что это опасно. Для меня.

Расслоение души видят особые формации, но сильные идущие видят особенности развития других, подмечают нарушения в меридианах и прочее. Сам я подобным талантом не обладаю, но меня в своё время буквально изучил внутри кто-то из Ян. Причем стоя за стеной, пользуясь лишь восприятием, и будучи всего лишь слабым Властелином. Скоро же я окажусь перед глазами не самого слабого Повелителя Стихии.

Можно надеяться на то, что Отир, как и я, не обладает подобным талантом и не увидит внутри меня ни Пронзателя, ни сектантских печатей, ни перемещённых средоточий, ни чужих душ.

Можно рассчитывать, что в зоне запрета движения духовной силы невозможно заглянуть в другого идущего и заметить его необычность.

Можно заранее достать Пронзатель, избавившись от самой большой странности, и надеяться, что остальные останутся тайной.

А можно подготовиться к встрече.

Я не потратил ни единого дня впустую.

Если дойдёт до обвинений и битвы — никто слабее Повелителя Стихии не выстоит против меня. Да и сам Отир в зоне запрета не выстоит против Пронзателя.

Встречали мы отряд Кунг вдвоём. Карай с мечом на поясе и я, вроде как небрежно забросивший Пронзатель на плечо. Безымянный — не то создание, которое я бы хотел показывать посторонним.

Из призраков хватит и меня одного. Пока.

Я ещё раз обвёл глазами площадь перед нами. Ту самую площадь, на которой мы попали в ловушку безумного духа, и под которой сейчас словно дремали шесть огромных змеев. Скосил взгляд наверх, туда, где надо мной пылали яркие, полные запасенной силы пустые печати.

Этого хватит.

— Брат, — донеслось до меня краткое приветствие от Самума.

— Глава, — от Феля.

Я ответил им коротким кивком и взглядом.

Когда отряд Кунг подошёл к воротам поместья, я напомнил себе, что младший приветствует старшего и согнулся:

— Приветствую, Отир.

— Приветствую, Ирал.

Целый вдох тишины, всё время которого я пристально вглядывался в лицо Отира и искал там хотя бы тень удивления и потрясения. Не нашёл, хотя сам Отир на второй вдох сказал:

— Признаться, я удивлён, увидев тебя, Ирал.

Я нахмурился:

— Простите?

— Контракт, — цепко оглядывая меня, ответил Отир.

Я пожал плечами:

— Брат Самум должен был передать мою просьбу о…

Отир жестом прервал меня:

— О просьбе он сообщил. Я решил, что они просто хотят перезаключить его на новое имя, но нет, называющий себя твоим братом сказал, что ты встретишь меня лично. И встретил ведь. Но меня всё же терзают вопросы. Ты жив и ты всё ещё не Повелитель. Да и никто в Поясах не пропустил бы второе за полгода пробитие Великого Барьера.

— Вы подозреваете меня в чём-то? — прямо спросил я. — В том, что я не тот, кто заключал с вами первый контракт? Так дайте мне Истину — и я отвечу на любой ваш вопрос.

— Что ты не Ирал? — переспросил Отир и покачал головой. — Странная мысль, но мне нравится само твоё предложение. Ответишь на любой мой вопрос? Даже если я спрошу тебя про твою семью и потребую раскрыть эту будоражащую многих тайну?

Ничтожество, он что, смеет угрожать мне?

Я медленно вдохнул, давя в себе эту мысль. Так же медленно растянул губы в улыбке и ужалил в ответ:

— Могу и на этот. Только хочу сразу предупредить, что в моём ответе будет слишком много опасного.

— Беспокоишься о своих тайнах? — хмыкнул Отир.

Я же, представляя, как воспользуется этой тайной Кунг, как разъярятся Мады, у которых что-то потребуют, и как Кунг навестят убийцы, чтобы стереть с лица земли тех, кто ставит им условия и пытается отобрать Говорящую с Небом, придут и потребуют жизнь Отира, — с нескрываемым наслаждением сообщил:

— Беспокоюсь о вашей жизни, старший Отир.

И вот это его проняло — улыбка сползла с его лица, он впился в меня холодным взглядом, и уже меня коснулся между лопаток холодок Прозрения.

— Как интересно… — пробормотал себе под нос Отир, но я услышал эти слова.

Холодок исчез, словно его и не было, но взгляд Отира оставался всё так же холоден.

— И всё же у нас удивительная ситуация: контракт, который мы заключили, выгорел. Ты хочешь заключить новый. При этом то, что мой клан хотел получить платой, находится у тебя буквально за спиной. Ты уверен, что я заплачу тебе, а не заберу нужное мне силой?

Фель при этих словах дёрнулся, но я лишь безмятежно пожал плечами:

— Конечно, вы могли бы, старший Отир. Ваша сила не подлежит сомнению. Но станете ли вы это делать? Если клан Кунг станет нарушать своё слово, то что останется от его репутации?

Правда, он постоянно делал это, год за годом, десятилетие за десятилетием, нарушая слово, данное остаткам Ордена Небесного Меча.

Вот и сейчас Отир лишь усмехнулся:

— Звучит как угроза, а клан Кунг на угрозу всегда отвечал мечом.

— Угроза? — напоказ удивился я. — Выходит, ваши слова «отберу силой» — это не угроза, а мои слова о репутации — угроза?

— Нет? — усмешка Отира стала лишь шире.

Я, не отвечая, покачал головой:

— Ох, старший Отир, если вы хотите услышать угрозу, то давайте я попробую ещё раз, — впившись в него взглядом я принялся чеканить слова. — Я принял под свою руку лучших искателей Империи. Я сам, не последний талант в лекарском деле пошёл с ними в зоны запрета, чтобы помочь в прохождении Поля Битвы. Легко ли нам дался этот Ключ? — заставляя губы, ставшие непослушными, двигаться, я процедил. — Больше половины ушедших за Ключом — мертвы. Я сам едва выжил и не уверен, как скоро справлюсь со своими ранами. Вот цена Ключа, который находится за моей спиной. Вот цена Ключа, который мы добыли для Кунг.

Отир невольно бросил взгляд туда. Вернув взгляд на меня, он напоказ удивился:

— Это точно угроза? Звучит, как попытка разжалобить.

Уверен, сейчас и Фель и Карай цедят про себя ругательства. Но я лишь улыбнулся.

— Я лишь собираюсь перейти к угрозе, — подался вперед. — Карты Древних говорят, что на этом Поле Битвы может быть ещё от десяти до двадцати малых Ключей. И к кому вы придёте за следующим, если сегодня обманете меня? К кому вы придете за главным Ключом от огромного города? Неужели гордо отправитесь на Поле Битвы сами и бросите вызов ловушкам против богов? Сегодня вы, видимо, начали ваши тренировки по прохождению ловушек и зон запретов, да, Отир? Так давайте я вам помогу.

— Поможешь?

— Сейчас Карай уронит небольшой артефакт, пробуждая ловушку этой площади, и мы проверим, насколько хорошо вы, Отир, и ваши люди готовы оказаться на настоящем Поле Битвы, которое сожрало шестерых моих собратьев-искателей.

Над площадью поместья повисла тишина. Здесь и сейчас все даже перестали шевелиться — лишь взгляды сотни и ещё троих идущих метались туда-сюда между двумя нашими замершими фигурами.

— Аха-ха-ха! — вдруг расхохотался Отир. Даже поднял руки и похлопал в ладоши. — Великолепно. Вот теперь я действительно поверил, что ты выходец из великого клана. Отличная хватка. Разумеется, я не стану брать силой то, за что Кунг обещал заплатить, — Отир чуть согнул спину в приветствии идущих. — Благодарю за то, что вы добыли малый Ключ, искатели Сломанного Клинка. Прошу дать мне проверить его.

Жест рукой, которой он словно отодвигал меня, был понятен без слов, но я не сдвинулся с места и напомнил:

— Контракт.

Отир вновь поднял брови, показывая, как удивлён моими словами:

— Мне казалось, что мы всё решили.

— Казалось, — отрезал я и в свою очередь повёл рукой. — Мы заключим с вами тот же контракт. Ключ в обмен на мою свадьбу с вашей дочерью Виликор, добившейся в семье Сломанного Клинка поста старейшины и главы Академии, в обмен на поддержку клана Кунг в отказе другим брачным договорам и на поддержку клана Кунг в случае нападения на Исток или беспорядков в нём.

Отир сложил руки за спиной и качнулся, перекатываясь с носка на пятку. Повёл головой:

— Что ж, я согласен пойти навстречу. Давайте обойдёмся без проверки, того что я вижу, уже достаточно. Но ещё я вижу, что требуемая вами цена несоразмерна. Как я уже сказал, этот Ключ едва ли можно назвать даже малым. Что вокруг? Город? Конечно, нет. Городок? Тоже нет. Это даже богатым поместьем не назвать. Жилище отшельника из Древних.

Я выслушал его спокойно, а вот чаша терпения Карая оказалась переполнена.

— Кунг, — прошипел он. — Узнаю Кунг в каждом слове.

— Молчать! — осадил я его, но было уже поздно.

Хищно, всем телом развернулся в его сторону Отир:

— Не много ли позволяешь себе, младший, предавший тех, кто спас вас от смерти?

Я поднял руку, словно загораживая Карая:

— Мой человек погорячился и просит прощения у вас, старший.

Карай под моим взглядом торопливо и глубоко поклонился:

— Старший! Моя вина велика. Прошу простить этого младшего.

Не давая Отиру ответить или возразить, я начал давить:

— Но я тоже буду горячиться, старший. С каких пор Ключи делят по размеру? Ключ есть Ключ. И карты Древних сохранились до наших дней. Отправляя нас сюда, вы отлично знали размер земель, которые окажутся освобождены Ключом от именования Полем Битвы и перейдут под вашу руку. Вы отлично знали, что все ближайшие Ключи — это поместья, а не города.

— Знать и видеть — это разное, — невозмутимо ответил Отир. — Я не отрицаю платы, но говорю, что она велика.

— Да, — покачал я головой. — Теперь и я вижу, что вы выходец из великого клана. Клана, с которым мне советовали не связываться.

Удар достиг цели. Нет, сам Отир в этот раз лишь тонко, по-змеиному улыбнулся, но вот один из его людей не выдержал, вспыхнул не хуже Карая и воскликнул:

— Придержи язык! На что это ты сейчас намекнул⁈

Я нарочито медленно поднял брови и спросил:

— Старший Отир, это что я сейчас услышал? Меня назвали на «ты»? Главу фракции и пикового Властелина?

Он не изменился в лице, но процедил хлёсткий приказ:

— Извинись. Живо!

Злобно сверкая глазами несдержанный согнулся и процедил:

— Прошу главу Ирала простить меня.

— Так что мы скинем по цене, глава Ирал, — перехватил слово Отир, сам в этот раз не давая мне говорить. — Мою дочь в жёны?

Я помедлил. Что ж, я запомню это, клан Кунг.

— Поддержку всего клана Кунг, — ответил я. — Мне достаточно, если мой тесть и его личный отряд Властелинов прибудут на помощь своей дочери и семье Сломанного Клинка по первой же просьбе, — ядовито улыбнулся. — Я достаточно скинул цену?

Он думал три вдоха, а затем кивнул:

— Достаточно, — затем холодно улыбнулся. — Я не могу достать здесь свиток. Может, наконец, перейдём в зал Сердца?

— Конечно, тесть, — ответил я такой же холодной улыбкой, полной яда, и сделал шаг в сторону. Продолжая придерживать левой рукой Пронзатель, правой повёл, приглашая: — Прошу. Но остальных я прошу остаться вне зала, на площади.

— На площади-ловушке? — хмыкнул Отир, но тут же пожал плечами: — Не буду спорить.

Спустя десять вдохов он сделал шаг за порог зала Сердца, огляделся и развернулся.

Я затаил дыхание, стоя напротив него в коридоре, но всё ещё в зоне запрета.

Наши взгляды встретились.

Самый опасный момент — Отир уже вернул себе силы и возможности. Вернул себе техники, восприятие и всё, чем может владеть Повелитель Стихии. И может сейчас увидеть что-то во мне, что-то, чего быть в обычном идущем не может.

Змей, дремавший перед самым поместьем, дрогнул, просыпаясь, потянулся на мой голос, поднял голову под землёй, поворачивая её в нашу сторону. Я же потянулся к Отиру духом, талантом Указов, пытаясь увидеть над ним осколки прошлого с ним договора.

Вдох, второй, третий…

Отир моргнул, отвёл руку в сторону — и через миг в его руке лежал контракт для Повелителей — с медленно ползущим по нему рисунком молнии.

— Глава Ирал? — поднял бровь Отир. — Чего ждёшь? Входи и заключим договор.

Но я лишь улыбнулся и сделал шаг в сторону.