Пепел и Тьма

Глава 8

Каждый шаг отдавался тупой дробью боли под кожей, словно кто-то изо всех сил молотил меня палками по внутренностям. Мышцы нестерпимо ныли. Такое чувство, будто я всю ночь разгружал грузовики со свинцом. Причем, не свинец из грузовиков, а вот прям в грузовиках его и носил. Голова гудела, отбивая ритм нарастающей лихорадки.

Нет. Так не пойдёт. Если срочно что-то не предпринять, я реально откину ласты без помощи тех, кто, возможно, захочет мне в этом помочь.

Странно, конечно. Неужели мое состояние — последствие прогулки под дождём или физической нагрузки? Но бывало и хуже. Сто́ит вспомнить хотя бы приют. Там помимо поганых бытовых условий еще и со жратвой имелись серьезные проблемы.

Практически все приюты империи держатся на добром слове. В буквальном смысле.

В основном, это — спонсорская помощь от «благодетелей», желающих блеснуть званием мецената на очередной светской тусовке Верхнего города. Думаю, можно не уточнять, что бо́льшая часть этой помощи оседает в карманах администрации. А так — доброе слово и есть.

Благородные обычно приезжали раз в месяц, гладили нас по головке, пускали одинокую слезу над судьбой сирот, говорили что-то приятное и уезжали, предварительно обработав руки «химией». В любом случае к холоду, голоду и работе я привычный. Нет, тут что-то другое. Может, стресс?

Я поплотнее запахнул куртку, кутаясь в высокий воротник. Болтун, мелким бесом, беспокойно ворочался за пазухой, явно разделяя мое недовольство мирозданием.

Лора шла рядом, молча. Капюшон скрывал ее огненные пряди, упрямо норовившие выбиться на свободу из-под толстой ткани, — единственный яркий оттенок в этом сером утре. Выглядела она… погасшей. Где ее обычный огонь, где та искра, что заставляет даже видавших виды «братьев» оживляться при появлении Лисы?

Сейчас она казалась такой же безликой, как и городская пыль, смешанная с пеплом.

Молчит, плечи опущены, светлые глаза — насколько можно было разглядеть под капюшоном — смотрят куда-то под ноги, будто там скрываются ответы на все вопросы.

— Что с тобой? — выдавил я сквозь стиснутые зубы. Старался держать под контролем собственные челюсти, чтоб они не выбивали дробь.

Лора вздрогнула, подняла голову и посмотрела на меня с таким видом, будто я только что материализовался рядом с ней из воздуха. Взгляд у девчонки был слегка мутноватый и потерянный.

— Ничего, — глухо ответила она. — Просто… не выспалась.

«Не выспалась», — усмехнулся я про себя.

Ага, конечно. Не выспаться может тот, кому в теплой, мягкой постели обычно снятся розовые единороги, скачущие по изумрудной поляне, а сегодня вдруг, что-то пошло не так.

Мы, жители улиц, такого не знаем. Мы пользуемся сном, как возможностью сбежать от реальности, в которой живем. Поэтому просто проваливаемся в него, совершенно не рассчитывая на сновидения, которые бывают очень редко.

Нет, девчонка сочиняет. Что-то жрет ее изнутри, и это не банальный недосып. Наверное, случившееся вчера еще висит камнем в воспоминаниях Лоры.

Драка на рынке действительно могла оставить свой след. Лиса не любит проигрывать, а ее по факту чуть не прибил Верзила. Уверен, это сильно покоробило самолюбие Лоры.

Однако, в банде не принято лезть в душу друг другу. Если девчонка не желает говорить — её право.

Тем более, мы уже выбрались из переходов между старыми цехами и шли по улицам. Несмотря на поганое состояние, я активно вертел головой по сторонам, как самый настоящий параноик, коим, впрочем, сейчас и являюсь.

Сканировал улицы на предмет патрулей Гвардии Порядка, наемников Родов, любых признаков того, что «веселье» прошлой ночи имеет продолжение. Прислушивался к обрывкам разговоров.

Нижний город гудел тревожно, но это его естественное состояние. Напряжение висело в воздухе, плотное, почти осязаемое, хотя открытых облав или паники среди людей не наблюдалось.

Гризли скорее всего прав насчет «перекапывать каждый сантиметр», но пока эти «копатели», видимо, не определились, с какого конца начать. Уверен, трупы нашли давным-давно. Полиция уже стоит на ушах, как и Гвардия Порядка. Однако по какой-то неведомой причине они предпочитают не действовать активно.

Я поднял голову и посмотрел на один из уличных экранов, транслирующих дата-файлы с новостями.

Фестиваль в пригороде Нева-Сити… Разумовские объявили новую лотерею… Император посетил соседнюю страну с дружественным визитом…

Последняя новость особенно повеселила. Ни для кого не секрет, как случилась Катастрофа. Можно представить, что именно об империи думают соседние страны. Благодаря нам они теперь тоже глотают пепел.

Но главное — ни слова о гибели двух высокородных. Будто ничего не произошло. Странно… Очень странно…

— Сначала на рынок? — Голос Лоры отвлек меня от экрана. Он все еще звучал приглушенно, без привычных искрящихся интонаций. — Посмотрим, что там с едой? Все равно нам в ту сторону. Пройдем насквозь и выйдем к Промышленной. Ничего? Ты осилишь? Потом просто, скорее всего, врач сделает тебе укол и ты точно будешь не годен бегать по улицам.

Я молча кивнул, соглашаясь с планом Лисы. «Братья» выработали такую привычку давно. Любой выход «в город» — это автоматический режим поиска еды. Не важно, куда идешь и зачем. Увидел что-то съестное — хватай. Инстинкт, вшитый в подкорку.

До Крытого Рынка добрались быстро. Утро здесь всегда спокойнее, но даже сейчас жизнь била ключом, хоть и немного вялым. Плохо. Когда рыночная толчея активная, шансов на хорошую кражу больше.

— Ой… погоди… — Лора тронула меня за рукав, останавливая. — Забегу на минуточку в павильон с холодным оружием. Ладно? Быстро. Там вроде бы обещались привезти что-то интересное. Ахмед, торговец, так говорил.

— Валяй, — кивнул я, стараясь не выдать дрожь, которая то притихала, то снова охватывала меня с ног до головы. — Осмотрюсь пока. Может, и правда что-то нужное подвернется.

Как только Лиса скрылся в толпе, я покрутил головой, прикидывая, куда можно сунуть свой нос и свои руки, не привлекая лишнего внимания.

И только тут до меня дошло, где именно я остановился. Прямо у того самого лотка с консервами, где вчера произошла стычка со «Стальной змеей». Сам торговец, кстати, был уже на месте, раскладывал свой бесценный товар.

Я подошел к нему, стараясь выглядеть максимально расслабленным и естественным. Уличных «крысят» и без того не сильно любят, а уж тех, кто задает вопросы, тем более. Но мне было важно выяснить хоть что-то про судьбу Бритоголового.

— Эй, отец, — окликнул я торговца. — Слушай… тот парень вчера… Помнишь, который упал и отключился… что с ним, не знаешь? Очухался?

Торговец дернулся, как от удара током. Во-первых, я подошел со спины и он явно моего приближения не заметил. Во-вторых, он, конечно же, сразу меня узнал. Его движения стали суетливыми, а глазки забегали туда-сюда. Он топтался на месте, вытирая несуществующую грязь с рук о заляпанный фартук, и пытался понять, один я пришел или снова будут проблемы.

— Не знаю, парень, — пробормотал мужик, наконец, глядя куда угодно, только не на меня. — Унесли быстро. Слишком быстро. Не возвращался. Говоришь отключился, когда упал. Нет, парень. Он сначала отключился, а потом упал. Странно… И вообще… Чего ты тут крутишься, а? Сейчас патруль кликну.

Стало ясно, что от этого человека мне информации не добиться.

Я посмотрел в сторону, куда вчера Бритоголового утащили его дружки. За углом действительно находится Госпиталь одной из Корпораций. Там, обычно, обслуживают рабочих, но за деньги можно договориться на прием без страховки.

По большому счету, меня волновало только одно, выжил этот урод или нет. И в чем причина его приступа.

Сейчас в каждой клинике, в каждой больнице, даже самой захудалой, сразу делают экспресс-тест, который фиксирует не только базовые показатели, но и определяет наличие любой болезни, существующей на сегодняшний день. То есть, причина смерти устанавливается в момент. Если она, конечно случается, эта смерть. Ну и сроки имеют ограничения. Опять же, в случае с теми, кто умер.

Я стоял возле павильона, пялился в сторону, где находится Госпиталь, и был максимально погружён в мысли. Думал, не прошвырнуться ли к больничке, чтоб спросить про Бритоголового.

Однако, сразу, моментально почувствовал, когда снова произошло ЭТО.

Воздух словно сгустился за моей спиной. Мгновенно. Да, я не слышал шагов, не чувствовал ветерка или какого-либо движения. Я просто понял, что прямо за мной стоит посторонний.

Что-то холодное, тонкое и острое уперлось в мою спину, ровно между лопаток. Я замер, будто парализованный.

Это было оно. То самое ощущение. Из ангара. Абсолютно такие же эмоции я испытал перед тем, как убили Волконского и Суворова.

Палач. Он здесь. Стоит за моей спиной и дышит мне прямо в затылок.

Я не мог пошевелиться, не мог крикнуть. Хотя уж этого делать точно не нужно. Любой Палач перемещается по городу в виде обычного горожанина. Естественно, на нем не написан род его деятельности. Соответственно, прежде чем я успею произнести первые три буквы его профессии, моя жизнь оборвётся. Причём это, скорее всего, даже не сразу заметят. Говорят, Палачи умеют убивать не только оружием.

В общем, я просто стоял, как дурак, продолжая пялиться вперед и не двигаясь с места.

Наконец, он заговорил. Хотя я искренне был уверен, что повод для столь неожиданной встречи — вовсе не желание побеседовать с уличным «крысенком».

Голос был низкий, ровный, безэмоциональный. Холодный, как сталь. Пожалуй, я бы назвал его «никаким».

— Ты не глуп, парень. Не стал дергаться.

Пауза. Острие чуть сильнее уперлось в спину.

— Я знаю, что этой ночью ты был там, где тебе быть точно не сто́ило.

Мир сузился до этого голоса и металлического холода.

Он знает. Черт! Мне не показалось тогда. Не показалось! Когда шаги Палача замедлились и его взгляд уставился в пол, он реально почувствовал мое присутствие.

Значит, люди не врут. Это и правда Талант. Некая смесь слабеньких, очень слабеньких магических задатков с теми возможностями, которыми обладает от природы их тело. Скорость, выносливость, быстрый ум, хитрость, изворотливость.

— Понял… Молодец. Да, я знаю, что ты прятался под полом.

«Это — конец» — подумал я отстраненно, будто не о моей жизни шла речь.

Не знаю, что будет дальше, но холодное острие и ровный, безжалостный голос дали понять: моя игра в выживание минуту назад скакнула на новый уровень.

Внезапно именно в этот момент завозился Болтун, которому, видимо, надоело сидеть во внутреннем кармане куртки. Он шустро взобрался по толстовке, цепляясь коготками, и высунул голову наружу. Потом, поняв, что его хозяин стоит истуканом на месте и не двигается, выбрался полностью, чтоб усесться мне на плечо.

Тишина за спиной стала какой-то слегка удивленной. Забавно, но я действительно чувствовал эмоции Палача, хотя он сейчас не говорил ни слова.

Горностай зевнул, выглянул из-за капюшона, изучая того, кто мог в одну долю секунды убить нас обоих. А потом как-то странно засуетился, издавая звук, похожий на еле слышный треск. Понятия не имел, что горностаи так умеют.

«Высказавшись», Болтун спокойно нырнул обратно и снова улегся в карман.

Какой интересный у меня все-таки питомец. Крыса он норовит цапнуть при каждом случае, а когда появляется реальная угроза, ведет себя так, будто ни капли не сомневается в моем умении решать проблемы.

— Вы меня убьете? — Спросил я вдруг, хотя точно не собирался этого делать. Я вообще ничего не собирался говорить.

Умолять Палача о пощаде — бесполезно. Им не знакомо чувство жалости. Просто, наверное, хотелось понимания ситуации.

К тому же, Болтун своим появлением вселил в меня какую-то сумасшедшую уверенность. Хотя… Может, дело было в лихорадке? Мой приступ героизма просто стал ее итогом.

— Я не убиваю бесплатно. — Хмыкнул Палач. Впервые в его голосе прозвучало что-то похожее на эмоции. — А заказа на твою жизнь не поступало. Мне нет до тебя дела. Если тебе нет дела до меня. Всего лишь хочу, чтоб ты помнил о нашей сегодняшней встрече.

Голос снова стал холодным. В нем не было угрозы, только констатация факта. Правила игры. Не более. Мне конкретно дали понять, что в моем случае самое верное поведение — забыть все, что было ночью.

— Так значит во вчерашней драке замешаны ты и твоя подружка…

Он знает и это⁈ Какого дьявола⁈ Я настолько был ошарашен, что чуть не сделал огромную ошибку. Чуть не повернулся. К счастью, несмотря на болезнь, мой мозг не окончательно отключился. Я продолжал пялиться вперед.

— Он выжил. Сердце остановилось… но откачали. Удивительно. — Протянул Палач настолько равнодушным тоном, что слово «удивительно» выглядело максимально неуместным в данном предложении.

А вот я реально слегка впечатлился. Бритоголовый выжил⁈ Невозможно. Я ведь… желал ему смерти. Чувствовал, как эта дрянь вырывается из меня… И он упал замертво.

Сердце остановилось… но откачали. Что за херня? Моя сила…эта предположительная некромантия… она не всегда убивает? Или результат зависит от меня? Или от жертвы?

«Удивительно», — сказал Палач. Даже ему это кажется странным. Отлично. Я — ходячий некромантский феномен.

— Лучше тебе не показываться врачу, парень. Никакому. Даже за очень большие деньги.

Острие чуть сильнее уперлось между лопатками, подчеркивая мысль.

— Он непременно возьмет анализ крови… увидит то, что не должен. Поверь, для тебя это будет худший поворот событий.

Холод пронесся по венам. Моя кровь? Что с моей кровью? Она… другая? Это из-за болезни? Из-за лихорадки? Или…Из-за того, о чем бормотал мертвец — старая кровь… Черт, об этом я как раз забыл. Вернее не уделил должного внимания.

— Недомогание пройдет. Само. Через пару дней. Просто твой организм сейчас перестраивается под новые условия.

Голос звучал абсолютно уверенно. Будто он знает мое тело лучше меня.

— Будь осторожен. Не ищи того, что не понимаешь.

Слова еще не успели раствориться в воздухе, а острие, только что упирающееся мне в спину, исчезло. Давление пропало. Будто его и не было. Я стоял, не смея пошевелиться, чувствуя фантомный след металла и ледяной отпечаток голоса в мозгу.

— Малек? Ты чего застыл?

Я вздрогнул и повернулся. Это была Лора. Ее вопрос, заданный удивлённым тоном, выдернул меня из ступора.

Девчонка вернулась из оружейного павильона и теперь замерла рядом, обеспокоенно глядя в мое лицо.

— Задумался, — выдавил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. При этом лихорадочно сканировал взглядом пространство вокруг.

Людей было не сказать, что много, еще утро все же, но при этом вполне достаточно. Да и потом, как определить, кто из них Палач? Сто процентов это будет самый неприметный человек.

Лора подошла ближе, тронула меня за руку. Ее взгляд стал совсем расстроенным.

— Ты дрожишь, — констатировала она. — И выглядишь еще хуже. Черт с ней, с едой, идем быстрее к врачу?

Врач. Анализ крови. «Увидит то, что не должен»…

Нет! Категорически нет. Палач знал. Он знал про Ангар, про меня. Он знал про Бритоголового, который, мать его, выжил. Он знал про мое недомогание и сказал, что оно пройдет. Это, конечно, звучит странно, но…ему можно верить. По крайней мере, в данном вопросе. Мне вообще показалось, что он хотел помочь.

— Нет, — твердо отрезал я. — Никаких врачей.

Лора удивленно подняла брови.

— Но Гризли же…

— Чувствую себя лучше, — перебил я, криво улыбнувшись. Наверное по итогу, вышла гримаса умирающего, недобитого тапком таракана. — Просто промерз вчера. Правда. Сейчас расхожусь.

Лора смотрела с сомнением, но спорить не стала. Она знает меня достаточно хорошо, чтоб понимать, когда на Малька находит клиническое упрямство, переубедить его невозможно. Поэтому мы с Крысом воюем столько времени. Он хочет, чтоб я прогнулся. А я хочу, чтоб он пошел к черту.

— Ладно, — вздохнула девчонка. — Как скажешь. Только… Давай соврем Гризли, что врач не принимает сегодня. Иначе он снова отправит нас сюда. Сам знаешь, все до одури боятся какой-нибудь болячки. Особенно твой «дружок» Крыс.

— Договорились. Только… Нам надо выполнить вторую часть задания, — напомнил я, стараясь сменить тему. — Посмотрим, что там в городе? Насколько жарко стало.

Лора кивнула.

— Хорошо. Пошли. Давай сначала зайдем в аптеку. Деньги-то есть. Возьмем тебе какую-нибудь микстуру. Или эти… новые пластыри. Говорят, они мертвого поднимут на ноги.

Я непроизвольно поморщился от последней фразы Лоры. Вот чего-чего, а мёртвых, которые встают, мне уже достаточно.

— Хорошо. — Согласился я. — В аптеку можно.

Мы двинулись дальше, прочь от лотка, прочь от места, где меня нашел Палач.

Я чувствовал каждый шаг, каждый вдох, каждое болезненное сокращение мышц. «Недомогание пройдет, — сказал он. — Само. Через пару дней».

А что останется? Что уже изменилось? Что не так с моей кровью?