Пепел и Тьма

Глава 19

Это странно, но я действительно чувствовал присутствие Охотника. Чувствовал его гнев, его голод. Леонид оказался прав насчёт нашей связи с этой тварью. Такое ощущение, будто эмоции Охотника стали моими. Вряд ли это я сам испытывал дикое желание кого-то сожрать. А было похоже именно на то. Прямо все нутро сводило от дикой, плохо контролируемой ярости.

Любопытно, чего он все время такой злой? Имею в виду, Охотник. Хотя, с другой стороны, если бы я жил в таком местечке, как Безмирье…Думаю, у меня бы тоже рвало крышу от ярости. На фоне этого серого, унылого, безликого пространства Нижние улицы Нева-Сити — шикарный курорт.

В любом случае, Охотник был где-то рядом. С каждым шагом его эмоции, которые я ощущал как свои, становились все ярче, все сильнее.

Хорошо. Значит, иду в верном направлении. Я должен найти Охотника. Длжен получить эту проклятую слюну. Ради Лоры.

Леонид почему-то примолк. Уже около получаса я топал по вымершей земле, сочащейся черной жижей, и он пока больше не сказал ни слова.

Я тоже молчал, потому как с каждым шагом идти было все труднее. Что-то с этим миром не то. Особенно меня зацепил пепел. Вернее, его наличие. Я даже хотел расспросить Леонида насчет «погодных условий» Безмирья и связи конкретно этого пепла с тем, что сыплется в обычной жизни. В нашем, человеческом мире. Однако, и это слегка напрягало, мои мысли почему-то стали напоминать какую-то вязкую, несформировавшуюся ни во что массу.

То есть я о чем-то думал, собирался открыть рот и задать несколько вопросов некроманту, а уже в следующую секунду понимал, что думаю совсем о другом. Но только мое сознание не металось от одной темы к другой. Наоборот. Когда я осознавал, что направление мыслей сменилось, причем даже не заметил –когда, возникало ощущение, что предыдущих размышлений вообще не было и я уже достаточно долго обдумываю, почему вон тот серый куст вызывает у меня ощущение, близкое к панике.

Кроме того, воздух постепенно становился все плотнее и плотнее, словно я продираюсь сквозь невидимую, но очень густую слизь. В общем, по факту реальность Безмирья отдалённо напоминала вялотекущее сумасшествие. Отчего нарастало внутренне чувство тревоги, а вместе с ним и ощущение присутствия чего-то злобного. Но это уже был не Охотник.

Внезапно в небе раздался пронзительный крик. Я поднял голову. Из свинцовых туч, которые и тучами-то назвать сложно — скорее, просто уплотнения серой массы, — вылетела огромная, уродливая тварь. Она была похожа на гигантскую птицу, но её голова… существо имело человеческое лицо, искажённое яростью, с вытянутым, хищным клювом вместо носа и рта. Глаза твари горели безумным, голодным огнём, который я и разглядел, и почувствовал, несмотря на разделявшее нас расстояние.

— Фурия! — рявкнул Леонид. — Она чует твой страх, мальчишка! Не дай ей проникнуть в твое сознание! Она питается эмоциями, дурными предчувствиями! Не бойся, а главное, не вздумай бежать. Эти твари атакуют тех, кто поддаётся страху.

— Не боятся? — Я замер, наблюдая за приближающимся существом. — А что, она серьёзно может напасть? У меня же нет здесь настоящего тела. Как можно навредить тому, чего не существует? Тут только мой… ну… типа дух.

— Ты мыслишь как обычный человек! — Раздраженно высказался Леонид. — В Безмирье не нужно обладать физической оболочкой, чтоб тебя сожрали. Здесь — совсем другие законы. И да, она может быть опасна. Какой же ты… недалёкий. Слишком мало знаешь…

— Слышишь! Выбирал бы кого-нибудь поумнее. Я совсем не против. Глядишь и моя жизнь осталась бы в порядке.

— Хватит препираться! Следи за фурией. Будь настороже. Тебе нужно с ней разобраться. Она не отстанет.

Я громко хмыкнул, намекая, что на самом деле думаю насчёт слов некроманта. Честно говоря, не знаю, почему беседую с ним в слух. По идее, он, наверное, прекрасно слышит мои мысли. Однако, мне казалось, когда я придаю им словесную форму, имею в виду мыслям, это похоже на реальный разговор с реальным человеком.

Фурия издала громкий, противный вопль, от которого заложило уши, и стремительно спикировала вниз, расправав огромные кожистые, перепончатые крылья.

Она очень напоминала мутировавшую летучую мышь. Если бы не человеческая физиономия на покрытой черной шерстью башке. А еще от неё исходил такой смрад, что я едва не задохнулся. Хотя расстояние между нами еще было приличным. Тварь буквально испепеляла меня взглядом, ее когтистые лапы приготовились схватить добычу.

— Жди… Жди… Жди… Кода она окажется рядом, очень быстро присядь. Пусть пролетит над тобой! Не смотри в глаза! — продолжал Леонид. — Позволь ей пролететь! А потом резко вскакивай, оборачивайся и что есть мочи, выплюнь на неё всё, что накопилось в тебе! Свои эмоции, злость, отвращение! Выплесни всё! Ты не некромант по рождению, но можешь использовать то, что тебе дано, как человеку. Ты должен сделать это, чтобы она отстала. Используй свою…как бы это понятнее объяснить… свою внутреннюю грязь!

— Черт… А нет другого способа? Например, взять палку, ударить побольнее?

— Не смешно… — Отрезал некромант.

А я, между прочим, вообще не шутил.

В итоге пришлось действовать по тому плану, что озвучил Леонид. Я замер, будто вкопанный, наблюдая, как фурия приближается. Её крик заглушал все мысли. Реально. То есть эти отвратительные вопли раздавались не только вне моего сознания, но и в нем. Здесь вообще какая-то хрень с внутренним и внешним. Будто нет разделения между тем, что происходит в моей голове и тем, что творится снаружи.

Когда фурия оказалась прямо надо мной, я, повинуясь инстинкту и указаниям Леонида, резко отшатнулся в сторону, присел на корточки. Тварь пролетела мимо, едва не задев меня когтями.

И в этот момент я почувствовал, как внутри моего естества что-то начинает подниматься. Будто бутыль с шипучей водой сильно встряхнули, и теперь ее содержимое грозило вырваться наружу, сорвав крышку.

Нечто отвратительное, едкое, скопившееся за все эти дни. Нет, не за дни. За всю мою жизнь.

Злость на судьбу, на Леонида, на Палача, на самого себя, на то, что оказался здесь. Отвращение к этому месту, к этой твари. Я выдохнул… нет, выплюнул всё это на фурию, которая уже разворачивалась для новой атаки.

Мой «выброс» был невидимым. Я только ощутил, как в воздухе пронеслась тяжелая кувалда эмоций, пропитанных ненавистью. Тварь дёрнулась в воздухе, словно её с силой, прямо на лету, хорошенько обо что-то приложили. Человеческое лицо фурии исказилось в гримасе омерзения, а затем она издала ещё более резкий, но уже испуганный крик и, развернувшись, исчезла в серой мгле.

— Молодец, мальчишка! — голос Леонида звучал удовлетворённо. — Теперь ты понял, как это работает. Главная ошибка тех, кто попадает в Безмирье — они пытаются сражаться с теми, кто здесь живет. Это не работает. В Безмирье действует принцип — уничтожать подобное подобным. Фурия — олицетворение злости, ненависти. Впрочем, как и все, что существует в этом мире. Ее можно отпугнуть лишь такой же энергией. Биться — бесполезно. Продолжай идти вперед. Он ждёт.

— Меня. Зовут. Малек! — Повторил я упрямо то же, что говорил Леониду перед тем, как мы отправились в наше увлекательное путешествие.

Он в ответ промолчал. Ну ладно… Ладно… Будет и на моей улице праздник.

Фурия исчезла в свинцовых облаках, снова издав напоследок протяжный вопль.

— Иди. Время не ждет. – Коротко распорядился некромант.

Около часа я шел достаточно спокойно. В том смысле, что никто не пытался на меня напасть. Впрочем, насчет времени неуверен. Я ориентировался чисто на внутренние ощущения.

Дышать было все труднее, пот выступил на лбу, хотя здесь точно не было жарко. Пожалуй, наоборот. Из моего рта, стоило его открыть, даже вырывались облачка пара.

— Что за ерунда… — Пробормотал я вслух, когда через некоторое, достаточно небольшое расстояние, понял, что становится все прохладнее.

Причем холод, проникающий до костей, не был физическим. Он словно исходил прямо из меня. Будто температура падает не только на улице, но и, блин, в моем собственном, несуществующем теле! И еще вместе с этим холодом пришло ощущение чужих, злобных глаз, следящих за мной.

Я остановился. Вокруг ничего не изменилось — всё та же серая пустошь. Однако при этом я на сто процентов был уверен, что не один. Впечатление было таким, будто меня обволакивает невидимая, ледяная паутина.

— Злобный дух, — соизволил, наконец, предупредит Леонид. — Они здесь повсюду. Двигаются за тобой с самого начала пути. Боялись показать себя. Но жажда сильнее. Думаю, самый агрессивный готов напасть. Питаются отчаянием и одиночеством. Не дай ему добраться до тебя. Он попытается проникнуть в твои мысли, внушить тебе ужас. Если у него это получится, он просто выпьет твою душу. А хочу напомнить, душа — единственное, что у тебя здесь есть. То есть — ты умрешь.

— Какое же прекрасное место, ваше Безмирье… — Усмехнулся я, нервно оглядываясь по сторонам.

— Это наш дом. Мир некромантов.

— Вот именно. Это — ВАШ дом. К счастью. По мне так Нижний город гораздо поприятнее будет. Слушай…ты уже дважды назвал Безмирье домом некромантов. Странно как-то. Получается это место — источник вашей силы? У магов же нет ничего подобного?

Леонид не успел ответить. А может и не собирался, не знаю. Внезапно из земли, прямо передо мной, начало подниматься нечто бесформенное. Тёмный, клубящийся сгусток, напоминающий жидкий мрак. Он не имел ни глаз, ни рта, но я чувствовал его ненависть. Он рос, становился всё больше, заполняя собой пространство.

— Что ж вы все тут такие злые… — Я остановился и машинально сделал несколько шагов назад.

— Он ищет твою боль, — сказал Леонид. — Не дай ему её! Ты должен отбиваться. Откажись от эмоций, которых он так сильно жаждет. Сосредоточься на цели. На своей этой…подружке. Помни, зачем ты здесь. Пусть его голод останется голодом!

Только я хотел сказать некроманту, что был бы не против более подробных инструкций, а не вот этих образных сравнений и загадочных фраз, как Дух бросился на меня.

Это было… Неприятно. Я почувствовал ледяное прикосновение, словно тысячи невидимых игл вонзились в мою душу. В сознании начали всплывать самые страшные воспоминания, в реальности которых я был совершенно не уверен.

Сначала — смерть родителей, хотя я был слишком мал и, естественно, ничего не видел, а соответственно, просто не мог знать. Но сейчас в моем воображении вдруг возникла достаточно четкая картина. Мать, которая, задыхаясь от пепельной лихорадки, на последней стадии болезни, согнувшись кашляет кровью прямо на серую простынь. Отец, который решив, что теперь никому ничем не обязан, заливает в себя спирт, а потом после очередного тяжелого похмелья подыхает в своей собственной блевотине. Хотя, я понятия не имею, как они умерли на самом деле.

Тут же, следом за видением, показавшим родителей, накатило отчаяние, которое я периодически испытывал в приюте, состояние одиночества. Меня начала буквально всасывать в себя огромная дыра безнадёжности.

Но я сопротивлялся. Я цеплялся за образ Лоры, за её бледное лицо, за гноящуюся рану. На самом деле. Просто мысленно представил себе царапины, оставшиеся на плече девчонки после встречи с Охотником. Очень хорошо представил. В мельчайших деталях.

Лора нуждается во мне. Я не могу поддаться. Я не могу проиграть.

— Откажись от всего! — рявкнул Леонид. — Отбрось негативные мысли. Про родных, про приют…Они не твои. Это всего лишь иллюзии! Думай о цели. Цель! Цель!

Я сжал кулаки. Да! Цель! Лора. Её жизнь. И пошла к черту эта странная, леденящая несуществующую кровь, чёрная злобная масса!

Мне не было страшно. Мне было… Да я вдруг просто разозлился. Вот что. Разозлился на этого духа, на то, что он пытается меня сломить, на то, что он мешает мне спасти Лору.

Я сделал шаг вперёд, прямо в клубящийся мрак.

— Ты что творишь? – запоздало всполошился некромант.

Он не смог предугадать мой поступок, потому что я сам не знал, что сделаю это.

Оказавшись внутри черного облака, отдалённо напоминающего человеческий силуэт, вместо того чтобы поддаться его холоду, я позволил своим настоящим, истинным эмоциям взять верх над всем остальным.

Это не было похоже на жар или на огонь. Вернее… Полыхнуло-то знатно. Просто мои чувства напоминали холодную ярость, которая оказалась настолько сильной, что, вырвавшись из меня, буквально разлетелась в стороны как самый настоящий взрыв. Она была чистой, незамутнённой, без примеси страха или отчаяния.

Дух громко зашипел. Такое чувство, будто моя ярость жгла его изнутри. Бесформенное тело твари начало распадаться, рассыпаться на крошечные черные точки, пока не рассыпалось… пеплом. В ту же секунду, ледяная игла, понзившая мой мозг, когда дух только материализовался из земли, исчезла.

— Безголовый мальчишка! — Рявкнул Леонид. Похоже, он не оценил моего поступка.

— Чего ты разорался? — Пожал я небрежно плечами. — Все понятно же. Подобное — подобным. Просто нужно ненавидеть всех этих тварей так сильно, чтоб их вон, на куски разрывало.

Я пошёл дальше, оставив позади рассеивающиеся остатки духа. Некромант в моей голове что-то еще бубнил про безбашенное и безответственное поведение. Я уже не прислушивался.

Ощущение присутствия Охотника стало почти невыносимым, но теперь оно не пугало меня. Скорее, это было предвкушение. Я чувствовал, что приближаюсь и мы вот-вот встретимся.

Достаточно скоро впереди появилось очередное препятствие. Пустошь закончилась. Передо мной раскинулся… наверное, лес. Не знаю, как еще это можно назвать.

Естественно, скопление призрачных деревьев не было привычным моему восприятию. Лес в Безмирье, как и все вокруг, напоминал живой кошмар.

Деревья казались бесконечно высокими, скрученными из нескольких стволов, их ветви, тянулись ко мне, словно когтистые лапы.

Но самое жуткое — каждое из них имело смутные очертания человеческого тела. Вернее, переплетенных человеческих тел.

Из стволов торчали бледные лица, искажённые гримасами ужаса и боли. Их глаза, пустые и безжизненные, следили за мной, куда бы я ни повернул. С ветвей, похожих на скрюченные болью руки, свисали обрывки одежды, а из-под корней, словно из могил, виднелись босые, гниющие ступни.

Честно говоря, от этого пейзажа меня слегка затошнило. Я даже порадовался, что не имею сейчас физического тела, иначе, боюсь, уже стоял бы согнувшись, в ближайших кустах.

— Это те, кто умер в Безмирье, — пояснил Леонид, его голос на этот раз был полон какой-то странной скорби. — Их души не смогли уйти. Они застряли здесь, став частью этого места. Они всё ещё живы, Малёк. И они чувствуют.

От слов некроманта по моей коже пробежали мурашки.

— Подожди, как это умерли здесь? Я думал, в Безмирье попадают уже мёртвыми. Ну или сюда приходят такие, как ты.

— Всему свое время, мальчишка. Не волнуйся. Скоро ты узнаешь ответы на многие вопросы. — Уклончиво ответил Леонид.

Я вошел в лес, стараясь не смотреть на мертвые лица, торчавшие из стволов, не замечать эти пустые глаза. Но они были повсюду, их безмолвные крики, казалось, раздавались в самой моей голове. Воздух здесь был ещё тяжелее, пропитанный отчаянием и застарелой болью.

И вот, среди этого ужаса, я увидел его, Охотника.

Он стоял посреди небольшой поляны, где деревья-люди были особенно густыми, образуя подобие природного амфитеатра.

Тварь выглялела ещё более огромной и внушительной, чем я ее запомнил.

Чёрная, лоснящаяся шерсть Охотника сливалась с мглой Безмирья, делая его почти невидимым. Только глаза, две раскалённые бездны в темноте, горели адским пламенем. Он не двигался, просто стоял, словно изваяние, но от него исходила такая мощь, такая первобытная, дикая сила, что я невольно испытал чувство восхищение.

Охотник посмотрел прямо на меня и его огромная пасть, усеянная рядами острых клыков, слегка приоткрылась. Оттуда, из этой пасти, донёсся тихий, утробный рык, который, казалось, пронзил насквозь всё моё естество.

— Он знает, зачем я здесь?

Вопрос повис в воздухе. Ответа не последовало. Леонид молчал.

Я машинально покрутил головой, будто все это время некромант по-настоящему находился рядом и при желании я мог бы его увидеть.

А потом… Потом произошло то, чего я вообще никак не ожидал. Из-за темной, огромной фигуры Охотника вышел человек.

— Ну здравствуй, мальчишка… — Произнёс он отчетливо, обычным, таким знакомым голосом. — Наконец, мы сможем поговорить нормально.